Но Боброн не успел ответить, потому что Висюлькин разразился прямо-таки безумными слезами:
Девчонка! Идиотка проклятая! Кто тебя просил выдавать мою тайну!
А лучше, чтобы вас тут убили?! — в тон ему закричала Ольга. — Я в Москву хочу, в концерте перед Пугачевой выступать!
Она уже понимала, что Висюлькин принял ее игру. Хотя, конечно, не знал, что именно она придумала и в какую сторону пойдет.
Вдруг Боброн взял Ольгу за руку, притянул к себе. Он был весь мокрый, пышущий жаром, сильный, как машина, и мог ее сейчас запросто раздавить... Сказал:
Теперь — ша, киндер! Если правда, то ты, — он указал пальцем на Висюлькина, — и ты, — посмотрел Ольге прямо в глаза своими серо-синими глазищами из-под загнутых и пушистых коровьих ресниц, — оба знаете, сколько там добра. Сидеть, падлы, и не пикать! Сперва мне шепчешь ты! — он указал на Ольгу, — потом громко, по моей команде, говоришь ты, — снова ткнул палец, похожий на батон докторской, в сторону Висюлькина. — Говори! — и тряханул Ольгу так, что она вся передернулась.
Я не знаю!
А сама стала лихорадочно считать. В каждом конверте грамм по сто пятьдесят, по двести, их было там человек двадцать пять—двадцать шесть... Ну, давай же ты, прояви способности устного счета!
Вот как плохо прогуливать математику!
— Ну? — протянул Боброн грозно.
Ольга приложила губы к его уху, огромному, как унитаз, и прошептала:
— Думаю, килограмм пять или шесть... Боброн радостно поднял ее за одну руку, словно куклу:
— Соврала — урою! — с висящей Ольгой в руке надвинулся на Висюлькина: — А ты что скажешь?
Тот пожал плечами:
Ну. В районе шести двести...
О! — Боброн поставил Ольгу на пол. — Надо же! — оглянулся в поисках чего-нибудь крепкого, на что ему можно было бы сесть. — Значица, сделаем так. Ты, — он указал на Висюлькина, — скажешь код сейфа, Кела туда съездит, возьмет... что нужно, а потом мы тебя отпустим.
Висюлькин в явной растерянности пожал плечами, посмотрел на Ольгу: дескать, завела, теперь выручай!
— Ну, чего вы молчите-то? — удивленно спросила Ольга. — Говорите уж правду!
Тут Висюлькин сыграл как настоящий артист. Он, наверное, и был бы хорошим артистом, если б не устраивал всякие дурацкие аферы.
Висюлькин махнул рукой: дескать, ну тебя, взялась, так уж сама все и рассказывай!
Там у него не код, — сказала Ольга, усмехаясь, — там надо руку приложить в определенное место, тогда компьютер прочитает биотоки, и дверца откроется. Это ему мой папа сделал! Слыхали такого изобретателя — Олег Сильвер!
Слыхали-слыхали, — нехотя отозвался Боброн. — Тогда, стало быть, мы так сделаем. Кела с этим, — он указал на Висюлькина, — поедет за товаром, а ты пока посидишь со мной... В карты умеешь играть?
В ответ Ольга рассмеялась — почти настоящим смехом, потому что все шло удивительно по ее плану. И это не она была мышонком в прихожей у кошки. Это они были мышатами, Боброн и Кела.
А вот она являлась настоящей кошандией!
Итак, госпожа Тайная Кошка рассмеялась и глянула на Висюлькина: не подведи же. Потом сказала Боброну почти с презрением:
— Я знала, что вы меня захотите оставить! Поэтому приложила на запасной код и свою руку. Безменя вы фиг чего откроете!
И тут Висюлькин выступил в полном блеске:
— Как?! — закричал он. — Ты посмела вскрыть пломбу?!
— А что я, из-за вашей поганой пломбы должна в этом сидеть? — изобразив полное презрение, Ольга окинула взглядом комнату. — Не беспокойтесь, вам мой папа сто таких пломб поставит!
Боброн вопросительно посмотрел на Келу, тот покачал головой:
— Гонят они.
Это, стало быть, на их жаргоне значит: «Врут».
Ольга усмехнулась на эти их переглядки: здоровенные лбы, даже можно сказать здоровеннейшие, а боятся простой девчонки! И Боброн понял ее, пожал плечом, которое было похоже на двадцатикилограммовую дыню:
А чего нам, правда? Бери их обоих за шкирдон и туда.
А если там?..
— Типа менты? — Боброн покачал огромной головой. — А чего мы с тобой ментам плохого сделали? Кореша в гости пригласили? А он стал нам вот эту гадость торговать! — пакетик на огромной, как площадь, ладони Боброна казался просто какой-то песчинкой. — Ну, мы и решили разобраться! — посмотрел на связанного Висюлькина. — Я правильно говорю, чмо?
Идите вы все! — с горечью сказал Висюлькин.
Он же ваши деньги на это истратил, — сказала Ольга. — При чем тут милиция?.. А вы берите это себе и...
— Это уж Боря без микробов разберется, как ему выгодней тусануться!
— Да, пожалуйста, — Ольга пожала плечами. — Я вам просто предложила обмен: его, — она показала пальцем на Висюлькина, — на эту гадость!
Помалкивай! — сказал Боброн, но сказал не без удовольствия.
Дура ты, дура! — с горечью проговорил Висюлькин. — Это стоит не четыре тысячи, которые я им должен, а все двенадцать!
А ты, кстати, где кайф взял? Боре это интересно знать. Боря может еще подкупит...
Да какой-то чудак... Говорит, из Туапсе привез... Я у него все купил!
Из Туапсе? — удивился Боброн. — Каким же макаром?
В том-то и дело, — хитрый Висюлькин горестно развел руками. — Кабы знать, такой можно было бы бизнес...
Гонит он! — сказал Кела из своего угла.
Ну, тогда съезди в Туапсе и привези нам еще немного! — нагло заорал Висюлькин.
Ох, дам же я тебе еще в рожу, — задумчиво сказал Кела. — И не единожды!
Все, завязали трепаться! — Боброн взял со стола нож, разрезал веревку у Висюлькина на руках. — Погнал, Кела. Чего не так, сразу мочи.Теперь Вися наш, мы же его преследуем за наркоторговлю!
Как только прозвучала эта команда, Ольга кинулась к Висюлькину, как к родному, схватила его за руку:
— Никуда вас теперь не отпущу! — повернулась к Келе. — Не бойтесь, он от меня не убежит! Я сама хочу, чтоб он от этой гадости избавился. Он же настоящий талант!
Дальше Ольга не отвлекалась на разговоры. Вся сосредоточилась. Предстоял ответственнейший момент. И очень опасный. Они прошли темные сени, в которых на этот раз Кела включил свет. Вышли во двор, остановились около железной калитки.
— Топать строго за мной! — глухо прорычал Кела. — Иначе — пуля!
Он вынул из кармана что-то, холодно сверкнувшее в свете далекого фонаря. Так могло сверкнуть и дуло пистолета, и... простая какая-нибудь железка.
А если б ему надо было пистолет продемонстрировать, он бы это, по идее, мог сделать в комнате. Ежу понятно.
Но проверять вообще-то не хотелось!
Тем не менее сейчас им предстояло это сделать. Только Висюлькин пока ничего не знал, но ему много еще придется узнать!
Как только Кела повернулся к ним спиной, Ольга дернула своего лжеучителя за руку, чтобы тот наклонился... Пришлось дернуть и во второй раз, потому что с первого раза он не понял... И когда наконец наклонился, Ольга шепнула:
— Внимание! Строго — за мной!
Не то чтобы она любила командовать, просто сейчас другого выхода не было. Да и Висюлькин это понимал: раз уж доверился, надо все делать, как велят!
А Ольга, не отпуская своей левой рукой руку Висюлькина, правой что есть силы толкнула Келу в спину. И одновременно заплела ему ноги. Так что бандит вместо следующего благополучного шага летел носом в землю. Ольга же потянула Висюлькина через улицу, в кусты, что росли у дома напротив. Там они замерли. А действовать стали... Олег и Генка.
Они выскочили из-за дерева, где поджидали своего «выхода»:
— Эй, неуклюжий... Пенек! Будь здоров, тупица! — это все кричал Олег, подражая Ольгиному голосу.
А по одежде он вообще был полной Ольгиной копией — для того, между прочим, близнецы и заезжали в «самолет», рискуя встретиться с родителями: чтобы одинаково одеться. А уж одинаково одетых Ольгу и Олега родная мама с трудом различала... Это, конечно, шутка. Но так или иначе они были очень похожи, и вскочивший на ноги Кела изумился только одному: как эта поганая девчонка сумела за одну секунду отбежать на тридцать метров? Стоя под единственным на всю улицу фонарем, она нагло кривлялась!
К Генке же бандит просто не приглядывался. А кто еще может быть, кроме Висюлькина? С рычанием Кела бросился за убегавшими от него гадами... А у «гадов» расчет был прост: пользуясь своей форой, они собирались добежать до мопеда и — все, прощай Кела!
Мопед стоял метрах в пятидесяти.
Ольга и Висюлькин в это время не шелохнувшись сидели в кустах с тем, чтобы, когда все стихнет, уйти, исчезнуть. Генка же и Олег должны были поехать в кладбищенский дом, достать из подземелья Ромашкина и наркотики.
А Ольге в это время предстояло объяснить Ви-сюлькину, что гашиша больше не существует, и надо начинать новую — честную трудовую жизнь!
Глава XXVIII ПОЛНОЕ ПОРАЖЕНИЕ!
Так она все красиво рассчитала. Но, как говорится, бывают в жизни злые шутки! Придумать-то можно чего и сколько хочешь, а вот сделать — увы и ах! Особенно если нет везения.
А именно везения-то Генке с Олегом и не хватило! Они добежали до мопеда, хотя Олегу и показалось, что расстояние между ними и бандитом существенно сократилось. Но это могло лишь показаться. Приглядываться-то было некогда.
Генка схватил мопед, тихо ждавший их под деревом в густой тени, ударил по педали стартера — никакого эффекта, ударил второй раз — то же самое.
— Падай в седло! — крикнул Олег. — Я тебя толкну!
Тот, кто имел дело с мопедами и мотоциклами — этой не слишком надежной техникой, — знает, что такой способ завести мотор практикуется достаточно часто.
Генка уселся за руль, а Олег уперся руками в седло и побежал. Опасность придавала ему сил, и двигался он сейчас немногим медленнее, чем без мопеда.
Однако проклятая машина не думала заводиться, хоть ты ее пристрели! А тут еще дорога пошла в горку. Олег, наверное, и не заметил бы ее... если б бежал налегке. Однако он бежал «натяжеле»! Генка, который имел возможность оглянуться, увидел, что Кела просто уже сидит у них на пятках. От форы осталось каких-нибудь жалких шесть-семь шажков.