Все споры когда-нибудь заканчиваются поражением обеих сторон. Реджи и Ронни Крэй вскоре вышли из небольшого двухэтажного особняка в викторианском стиле. Они должны были заехать к матери на Валланс-роуд, но Реджи хотел прогуляться. Они шли вдоль берега Темзы, не замечая того, что на город незаметно спускался вечер, погода, и без того паршивая, окончательно испортилась, и вот-вот должна была начаться гроза.
– Френсис… Что за имя такое отвратительное? – пробормотал Ронни.
– Что ты сказал? Повтори! – заорал Реджи.
Реджи с силой ударил брата. Ронни, казалось, ждал этого. Он наслаждался тем, что можно, как в старые добрые времена, устроить бой. Когда они учились в школе, в боксерских поединках всегда побеждал Реджи. Раньше он был более хитрым и ловким, но с годами все изменилось. Ронни совершенствовал свои бойцовские качества, а Реджи то и дело хотел отойти от дел, убежать и бросить его и Фирму. Реджи воспользовался моментом и повалил брата на лопатки.
– Это я убил Френсис. Я. Ради тебя и ради нас. Ты совершенно забыл о делах, о бизнесе, семье, обо всем… – задыхаясь, проговорил Ронни.
Реджи на минуту оглох. Когда слух вернулся к нему, Ронни перешел к жестокому рассказу о подробностях того, как он убил Френсис Крэй. Казалось, эти воспоминания действительно доставляют ему удовольствие.
Реджи стал наносить один удар за другим. Он больше не боялся ударить брата по голове. Он хотел его убить, а заодно и себя тоже. Ведь это он не смог уберечь свою жену от собственного брата. Это он во всем виноват. Ронни вдруг высвободил руки и начал душить брата. Тот не сопротивлялся.
Драка закончилась обоюдным поражением. Домой на Валланс-роуд они заявились поздно вечером. Когда Вайолетт и Реджи остались одни, женщина внимательно посмотрела на своего сына и сказала:
– Возможно, вам с Ронни нужно немного отдохнуть друг от друга. Помнишь слова того поэта? Френсис недавно цитировала: «Но не горюйте, когда вы расстаетесь с другом своим, ведь то главное, что вы любите в нем, может быть виднее в разлуке, как путешественнику гора видится лучше с равнины».
Реджи медленно опустился на стул и стал бессмысленно повторять:
– Она должна быть в свадебном платье, она будет самой красивой, она должна быть в свадебном платье…
«Это была одна из тех ночей, когда нам разрешили оставить приглушенный свет и даже включить музыку. Заиграла нервная мелодия джаза, и можно было предаться воспоминаниям. Мы с Реджи сблизились и часто рассказывали о своем прошлом. Он тогда закрыл глаза и стал вспоминать: „Я собираюсь тебе кое-что рассказать. Об этом знают только двое людей во всем мире. И это превратило мою жизнь в черную, засасывающую воронку, из которой я так и не нашел выхода, – он уронил голову мне на плечо и продолжил: – Рон убил мою жену. Он сказал мне об этом спустя два дня после ее смерти. В тот день мы возвращались из похоронного бюро…“» (Бредли Эллердайс, сокамерник Реджинальда Крея в тюрьме Мейдстоун)
За день до похорон Реджи бессмысленно побрел к церкви. Там его встретил отец Хазерингтон, когда-то обвенчавший Реджи и Френсис. В тот момент, когда настоятель вышел к нему, весь клубок чувств проглотила одно, самое страшное. Ярость буквально утопила его. Реджи набросился на священника с кулаками. Когда тот был окончательно нокаутирован, Реджи начал громить все, что попадалось под руку. Служитель церкви молча наблюдал за ним. В конце концов, Реджи бессильно опустился перед алтарем. Священник подошел к нему и попросил рассказать обо всем, что Реджи может облечь в слова.
Похороны Френсис были не менее роскошными, чем ее свадьба. Десятки роскошных «кадиллаков» и «роллс-ройсов» проехали по всему Ист-Энду. Реджи хотел в последний раз прогуляться со своей женой по их любимым улицам. Люди выходили из своих домов и с интересом разглядывали вдалеке приближающуюся вереницу машин. Постепенно их лица мрачнели. Они надеялись увидеть радостные лица молодоженов, выглядывающие из роскошных автомобилей, но вместо этого они видели портрет совсем юной девушки в траурной рамке.
Любая дорога рано или поздно заканчивается. Реджи больше не мог сопротивляться недовольству четы Ши, которым все это время приходилось сидеть в одной машине с убийцей их дочери. Они подъехали к входу на кладбище.
Здесь собралось огромное количество людей. В основном знакомые Ронни и Реджи, люди Фирмы, звезды и политики. Поток прощальных речей, казалось, не закончится никогда. В основном речи произносили люди, никогда не знавшие Френсис.
Кладбище опустело. Возле могилы Френсис стоял только один человек. Реджи держал в руках почти пустую бутылку виски и без конца перечитывал любимые строки Френсис – их написала Вайолетт на венке. Они были больше для живых, чем для мертвых. Строки из Халиля Джебрана должны были ободрить Реджи, но вряд ли это помогло. Чуть позже Реджи наконец составил свое последнее письмо для Френсис. На похоронной табличке он распорядился выбить строки из семнадцатого сонета Шекспира:
Попробуй я составить твой портрет,
Изобразить стихами взор чудесный, —
Потомок только скажет: «Лжет поэт,
Придав лицу земному свет небесный!»[1]
За гранью
Реджи зашел в ближайшую лавку и попросил семена роз. Продавец быстро протянул ему несколько пакетиков с семенами белых цветов, точно таких, из которых составляли букеты для невест. Крэй протянул деньги, но лавочник от них отказался. Пожалуй, впервые он сделал это не из страха перед вездесущими братьями Крэй, а от сочувствия к этому глубоко несчастному человеку.
Цветы на могиле Френсис взошли неестественно быстро. Реджи счел это знаком судьбы. Он верил в то, что она слышит его, что простила за все ошибки. А если и нет, то обязательно простит. Он ежедневно приходил сюда и разговаривал с ней. Пару раз он не нашел в себе сил подняться, а смотритель побоялся к нему подходить, поэтому он так и засыпал на кладбище.
Вайолетт пыталась вернуть сына к жизни, но это казалось невозможным. Только его отражение, Ронни, способен был сделать это. Ронни же был вовсю занят делами Фирмы. Ему был омерзителен вид тихо умирающего и спивающегося брата. Он, Ронни, сделал все, чтобы Реджи вернулся к делам и к брату. Эта Френсис застила ему глаза, и Ронни надеялся, что ее смерть «отрезвит» брата. Вышло наоборот.
– Ты должен понимать, я все делаю только ради тебя, – сказал Ронни.
Взгляд Реджи чуть прояснился. Перед могилой его жены стоял он сам. Или это его брат-близнец? Казалось, он видит и кого-то еще. Тень Атиллы, следующую за Ронни по пятам. Брат часто говорил о «воинственном духе», который ему помогает. Шум в голове Реджи стал невыносимо громким.
«Реджи не мог смириться со смертью жены, которую боготворил. Он пил и пил. Со дня смерти Френсис он потерял всякий интерес ко всему. Его единственной целью стало самоуничтожение. Он хотел как можно скорее присоединиться к своей дорогой Френсис. Его личность стала меняться. Я с ужасом наблюдал за этим. Он был в диком, безумном состоянии. С каждым днем ему требовалось все больше джина и таблеток. Грань, различавшая Реджи и Ронни, почти стерлась. Летом 1967 года трансформация почти завершилась, Реджи так сильно желал смерти, что это разрушило барьер, отделявший его от Ронни. Это навсегда изменило нашу жизнь». (Чарльз Крэй)
Ловко они всех провели, правда? Реджи не мог видеть своего брата, повинного в смерти жены. Но и навсегда вычеркнуть его из жизни тоже не мог. Отец Хазерингтон говорил о том, что самоубийство – грех, который навсегда закроет для него врата рая. А его дорогая Френсис могла попасть только в лучший из миров. Реджи отныне желал только одного – самоуничтожиться. Желание смерти иногда сменяло стремление крушить и убивать.
– Лесли Пейн явно сотрудничает с полицией, Маквити говорит о нас гадости, Фирма разваливается на части, а тебе все равно. Почему я должен выполнять всю грязную работу? – закончил Ронни свою речь.
Взгляд Реджи прояснился. Сейчас он вполне мог кого-нибудь убить. Более того, он этого хотел. Ронни считал, что только убийством можно доказать, что ты верен делу. Может, он прав? Сейчас Реджи казалось, что эта теория имеет право на существование. Более того, она вполне логична.
Реджи Крэй, ничего не говоря, поднялся с кровати, достал свой пистолет и спустился к машине. Он знал, кого хочет убить.
Было три часа ночи, когда в дом человека по имени Фредерик стал ломиться Реджи Крэй. Он был дико пьян и размахивал оружием. Естественно, открывать ему никто не спешил, поэтому пришлось прострелить замок входной двери. Жена Фредерика запричитала, но Реджи просто резко оттолкнул ее и пошел по коридорам. Ему нужен был муж этой отвратительной женщины.
Фредерик обнаружился в гостиной. Он в ужасе поднял руки вверх и начал что-то говорить. Реджи достал пушку и нацелил ее на мужчину.
– Ты плохо отзывался о моей жене, – отчетливо произнес Реджи. Он искренне хотел прострелить ему голову, но в последний момент просто не смог. Раздался выстрел. Пуля попала в ногу. Мужчина взвыл от боли, а Реджи – от собственного бессилия. Он начал крушить все вокруг. Когда все, что можно было сломать или разбить, было уничтожено, Реджи еще раз толкнул женщину и вышел на улицу.
Узнав о случившемся, Ронни презрительно бросил:
– Слабак.
Реджи и сам так считал, но убить безоружного человека оказалось выше его сил. Во всяком случае, тогда. Практически любой человек способен на убийство в определенных обстоятельствах. Защищая себя или свою семью, человек бывает способен пойти до конца. Если преступники ворвутся в дом и начнут угрожать убить ребенка, родители, скорее всего, выстрелят, если у них не останется другого выбора. В драке или на войне человек также способен пересилить себя. В этих ситуациях другие правила игры. Сейчас же Реджи должен был выстрелить в безоружного, умоляющего о пощаде человека. Он не смог, да и в целом, слава Богу, на такое способны немногие.