Догадываться - одно. Особенно если ты всеми силами пытаешься убедить себя, что все иначе. Это не так. Это же не про нас.
Ничего не было.
Но это было.
И назад как будто бы дороги нет.
Я резко вскакиваю, еле дышу. Меня буквально колотит, и я вот-вот разревусь. Боль окатывает новой волной.
Аж до черных точек.
Я смотрю на Дамира и все еще его не узнаю. Кто ты? Куда ты дел моего мужа? Это не ты. Пожалуйста, скажи, что это не ты!
Но это он.
Это он.
Ничего не было? Ха.
С губ срывается отчаянный, тихий стон, когда еще одна волна накрывает меня до звона в ушах.
Резко перевожу взгляд на Настю и Даню. Они притихли. Сеанс дрочки тоже не удался, и мне хочется поклониться им, сука, в землю! А еще больше хочется убить их обоих.
Твари.
Если бы кто знал, как я их сейчас ненавижу. Потому что это они. Это все, сука, они!
Чтоб вы сдохли!
Срываюсь с места и бегу в комнату на втором этаже. За спиной раздается глухой:
- Блядь! - а потом Дамир встает и идет за мной, - Катя, стой!
Нет-нет-нет. Я не хочу ничего слышать. Не хочу! Я не…господи, ну за что?
Врываюсь в нашу спальню и обхожу полукруг.
Мне надо отдышаться. А не получается. Даже с моими сильными легкими - я не могу! Перед глазами бьют мушки, руки трясутся, а ощущение, что грязные, мерзкие щупальца Золотовых все еще плотным кольцом обвивают мне горло - не дают покоя.
Это какой-то сюр.
Этого не может быть!
Этого…ничего не было!
Но оно было. Точка невозврата пройдена.
Оно было.
И оно есть.
«Не поверишь, но я пытаюсь вам помочь»
Катя
Истерика набирает обороты.
Внезапное просветление на путь истинный меня не наводит. Я только запутываюсь все больше. Барахтаюсь. Тону.
Дамир заходит в комнату хмурый и злой. Мне бы сосредоточиться на нем, но стойкое чувство, будто меня заманили в ловушку - давит.
Он не успевает раскрыть рта, как я перебиваю.
- Я хочу уехать.
Пару мгновений он молчит, потом медленно закрывает за собой дверь и тяжело вздыхает.
- Катя…
- Никаких «Катя»! - резко повышаю голос, быстро вытираю слезы и чеканю, - Я хочу уехать немедленно!
- Ничего такого не произошло…
- ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?! Я ХОЧУ УЕХАТЬ!
- НЕ ОРИ НА МЕНЯ!
Дамир резко поворачивается, сверлит меня огненным взглядом, от которого только подкидывает больше.
Он будто меня ненавидит в этот момент. Но за что? За что?…
Мокрые от волнения ладони соскальзывают с кожи. А возможно, меня просто так сильно трясет…я не знаю.
Все, чего я хочу - чтобы меня наконец-то услышали.
- Я хочу уехать домой, - шепчу, тихо всхлипываю и добавляю, - Я хочу уехать отсюда, Дамир.
И мне кажется всего на одно мгновение, что он меня услышит. Вот сейчас. Подойдет, крепко обнимет и успокоит. Он всегда так делал. Но в этом, пожалуй, и вся загвоздка. В пространственно-временном континууме.
"Делал" не значит "делает" или даже "сделает". Прошлое, как теперь становится ясно, не гарантия для счастливого будушего.
- Я не могу уехать, - медленно цедит он, сжимая кулаки, - Мы на моей машине. На ней стоит летняя резина. За окном минус. Дорога промерзла. Мы можем попасть в аварию, Католик.
Как же меня бесит этот тон…
За секунду внутри переключается рубильник, и я хочу его убить! За то, что он говорит со мной, как с придурошным ребенком, который устроил истерику в магазине игрушек. КУПИ-КУПИ-КУПИ! И плевать, что денег нет! А ты достань и купи!
Но все же не так! Я просто хочу убраться из этого дома как можно быстрее! Потому что чувствую, что здесь я в серьезной опасности! Мы в опасности! Рядом с этими людьми!
Им нельзя верить.
А он…
Сука!
- Я ГОВОРИЛА, ЧТО ЭТА МАШИНА - ДНИЩЕ!
Не могу себя контролировать. Эмоции бьют фонтаном, и я снова срываюсь на крик, а у него срывает чеку.
Дамир резко подается вперед и со всей силы пинает комод, который буквально отлетает к стене.
БДЫЩ!
Я вздрагиваю, тут же замолкаю, а потом отступаю на шаг назад. Поближе к стеночке.
И снова меня накрывает осязаемое ощущение «впервые», которое меня отнюдь не радует.
Я его боюсь.
Мне ведь кажется, что на месте этого комода он представлял меня. Жену, которая выносит ему мозги, ведь ничего ТАКОГО не произошло. И плевать, что нас пытались втянуть в групповуху.
Но самое главное, что больше всего режет и бьет одновременно - это новое озарение, которое меня настигает внезапно. Он злится, потому что не хочет уезжать.
Он хочет остаться.
Не из-за машины, а потому что вот так.
Предложение присоединиться к дрочильному хороводу не звучит в его голове, как что-то паршивое. Напротив. Ему интересно. Это будоражит. Это волнует. А я? Я ему мешаю. Со своей глупой моралью. Со своими принципами.
Он ведь понимает, что мое отношение к этой ситуации резко негативное. Нет, я не ханжа, правда. Как там говорится? Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось? Пожалуй, это так. Я допускаю разврат любой градации, только где-то там. У них, но не в моих отношениях.
Для меня есть табу. И одно из этих табу - оргии, второе - третьи лица. Для меня секс - это когда двое. Никак иначе. По крайней мере, если между партнерами есть глубокие чувства. Секс - это не механика. Это не про удовольствие. Точнее, про него, очевидно, но...для меня это глубоко интимный, личный и сакральный процесс.
Вот что так сильно сбило меня с толку. Вот что на самом деле меня подкосило.
Мы нарушили границу нашей приватности, мы впустили в свое единство других, которые будто вспороли вакуум, вероломно вошли под наш купол и натоптали там своими грязными ногами.
Вот что я на самом деле чувствую.
Будто мои отношения опорочили. И меня. Меня тоже опорочили.
А я так забылась...Почему я забылась? Почему я позволила? В какой момент для меня стало нормальным допустить хотя бы...черт, крошечную идею о том, что это нормально, если нет? Я точно знаю, что нет. Внутри меня все буквально горит и искрится, противится, а параллельно в мозг въедается еще одна простая истина. Некий гаденький моментик: новое «впервые», когда я ощущаю себя помехой для своего мужа.
Это адски больно.
Безумно хочется встряхнуть гривой, отбрыкнуться и снова обвинить себя в тотальной глупости, мнительности и нервозности. Мол, Катюха! Ты что несешь?! Ты чокнулась?! У тебя проблемы с башкой. Какая обуза?! Дамир тебя любит! И я в этом, конечно, не сомневаюсь, но убежать от мерзости, которая шепчет на ухо, тоже не могу.
Ты обуза. Ты обуза. Ты обуза.
Ты мешаешь ему развлекаться. Лучше бы ты вообще сидела в своем Екб и не отсвечивала. Лучше бы я вообще на тебе не женился.
Страшно так думать, но я думаю.
А Дамир не пытается меня успокоить. Нет больше: малыш, ну прекрати. Ничего не изменилось. Ты для меня все-все, и я за тебя все-все тоже.
Он просто молча уходит. Просто поворачивается, берется за ручку, дергает дверь на себя и уходит, напоследок шарахнув полотном о косяк с такой силой, что кажется стена вот-вот рухнет мне на голову.
Может, она и рухнула.
Не физическая, а лучше бы да.
Ту лавину дерьма, которая так внезапно накрыла меня, пережить гораздо сложнее даже целого, многоквартирного комплекса.
Это ощущается, как конец. Словно спасать больше нечего, а я одна стою в поле и податься некуда.
В углу тихо напевает Москва:
А хочешь, я выучусь шить
А может, и вышивать
А хочешь, я выучусь жить
И будем жить-поживать
Уедем отсюда прочь
Оставив здесь свою тень
И ночь у нас будет ночь
И день у нас будет день
Она хмельная. Она сидит на подоконнике, забравшись на него с ногами. Так непосредственно прекрасна и ужасающа в моменте. Выводит медленные круги на дереве, посмеивается пьяно, улыбается кровожадно.
Она пришла сюда на кровь.
Она пришла сюда на представление. О том, как рушатся семьи и дробятся сердца…
***
Дамир не вернулся.
Я привыкла к его крутому нраву за столько-то лет, но сегодня мы перешли еще какую-то невидимую черту.
Мы снова пересекли границу.
Только все эти границы - плохие; они идут резко вниз, с каждым шагом только глубже.
Я чувствую это. Но ничего не могу исправить. Я будто упустила что-то важное! И это действительно так, раз сейчас мне приходится убирать осколки вазы и поднимать комод самостоятельно. Без помощи. Без мужа.
Тихо вздыхаю и провожу рукой по стене. Она навсегда запомнит след от гнева Дамира, а я? И я тоже. Боюсь, что не смогу забыть ни одну секунду того, что здесь сегодня произошло, даже если внезапно потеряю память.
Все это…сюр, но такова реальность.
Тук-тук-тук
Бросаю взгляд на дверь и морщусь. Не хочу никого видеть. Особенно их. Золотовых. А кто еще стучаться-то будет? Дамир явно не стал бы.
- Я не хочу разговаривать, - бросаю тихо, только либо слишком тихо, либо просто насрать.
Дверь открывается, и на пороге появляется Даня.
Он выгибает брови, глядя на то, как я пытаюсь поднять ящик и засунуть его обратно в комод, потом картинно вздыхает.
- Дай сюда, господи.
Не успеваю даже рта раскрыть, как он по-хозяйски заходит и забирает у меня ящик.
Я отхожу подальше.
Мне не нравится быть с ним наедине. Еще больше нервирует закрытая дверь, но, кажется, сил у меня больше не осталось. На крики, оры, сопротивление - выжитый лимон. Наша ссора слишком сильно по мне ударила. Страх за брак добил.
Если все рухнет, я действительно останусь одна. Без него.
Без Дамира…
Только одна такая вероятность повергает в дичайший ужас. Руки начинают трястись, следом подбородок. Мне уже абсолютно наплевать, кто тут со мной в одной комнате. Даже если маньяка из того убогого фильма запихнуть - какая разница?! Тихо всхлипываю, быстро вытираю слезы, но новые тут же бегут и снова мешают мне видеть.