- Ага. Она дочь одного из главных денежных мешков нашей команды.
- Да. Как его зовут? - Самира слегка хмурится и теребит губу пару мгновений, - Иосиф Алланский?
- Точно-точно, - поддерживает их Алекса, - Иосиф с мерзкими усиками. А еще она занимается связью с общественностью. Ее взяли по блату, конечно. Макар говорил, что были варианты получше, но Алланского никто не хотел обижать, поэтому так.
- Она дура?
- Нет, - мягко отвечает Настя, медленно растирая колени, - Ее взяли со скрипом, конечно. Она только недавно закончила обучение, и опыт был…ну, сама понимаешь. Его даже опытом не назвать, но Анжела неожиданно всех удивила. Хорошо справляется…даже отлично, я бы сказала. Даня говорит, что она чуть ли не гений.
Меня режет упоминание имени ее мужа, будто чуйка подсказывает, что без него в этой истории не обошлось. Но это необоснованные подозрения, и я от них быстро отмахиваюсь.
- А что? - спрашивает Самира, вырвав из очередной какофонии собственных мыслей.
Я пару раз моргаю растерянно, потом на нее смотрю и хмурюсь.
- Что?
О чем она меня спросила?
- Ну… - девушка неуклюже улыбается, - Почему ты спросила об Анжеле?
Я чувствую на себе беглый взгляд сразу всех девушек, смущаюсь и прячусь в изучении коктейля в своих руках.
Не могу этого произнести вслух.
Стыдно.
Тем более у меня ничего нет. Никаких доказательств. Только чуйка. Что я скажу? Что мне кажется, она положила глаз на Дамира? Бред. Поэтому я вру…
- Да просто видела пресс-релиз, который подписан ее именем, а ее саму нет. Вот…стало интересно.
Они относятся к моим словам с пониманием и живо переключаются на обсуждение несуществующего релиза, а я бросаю взгляд на Настю. Девушка единственная из всех знает, что я соврала. Она поддерживает мой взгляд совсем недолго. А еще она сочувствует, что заставляет сжаться до размеров маленькой точки.
Я нервничаю еще сильнее. Почему она на меня так посмотрела? Господи! Не могу перестать об этом думать. Поэтому попрощавшись с остальными, я догоняю Настю на парковке.
- Насть, подожди!
Медленно оборачивается и улыбается мне.
- Что такое?
- Ты что-то знаешь.
Я предпочитаю не ходить вокруг да около. Никогда не любила и не полюблю. Мне так проще. Выяснить сразу, глядя в глаза, чем притворяться, что я не понимаю чего-то.
Настя мне на это стремление отвечает неохотно. Она уводит глаза в сторону и поджимает губы.
- Слушай, Кать…
- Не надо, - перебиваю ее резко, и мы встречаемся взглядами, - Серьезно. Не надо только запрягать эту телегу, мол, тебе жаль, и ты ничего не понимаешь. Не надо, окей? Я по взгляду все прочитала. Ты что-то знаешь.
Пару мгновений стоим. Думаю, она хочет свернуть этот разговор, потому что вмешиваться в чужие отношения - это очень плохая идея. Всегда так было. Влезешь? Окажешься виноватым - это аксиома. Но…я настроена серьезно, я ее не отпущу без ответов, и она это понимает тоже.
- Хорошо, - Настя кивает пару раз, только сначала предупреждает, - Я не знаю ничего такого…но насколько мне известно, Анжела зависла на Дамире. Он ей нравится.
Такое ощущение, что мне дают под дых. Руки леденеют, а взгляд становится стеклянным.
- Кать?
- А он?
Молчит.
Господи, да что ты молчишь?!
- А ОН?! - срываюсь на крик, сильнее сцепляя себя руками, - Он что?!
- Они…общаются.
- Это не ответ.
- Другого у меня нет. Я свечку не держала.
Ну, это в принципе логично. Не всем нравится трахаться на глазах у других, особенно если это классический адюльтер.
Киваю пару раз, потом шепчу.
- Спасибо.
- Кать…
- Нет, ничего. Спасибо.
Разворачиваюсь и быстро иду к машине, потом и вовсе срываюсь на бег.
Не хочу, чтобы кто-то видел, как я плачу, а я плачу. Всю дорогу до дома, и потом тоже.
Дамир приходит поздно.
И мне впервые кажется, что я чувствую от него запах чужого парфюма, отчего меня парализует.
Я не устраиваю никаких разборок. Я сдерживаюсь. Это неразумно, стараюсь себе об этом повторять, как можно чаще, пока не ссылаюсь на усталость и не ухожу спать почти сразу.
Он меня по-прежнему обнимает. Спит крепко. А я лишаюсь сна. Всю ночь я думаю-думаю-думаю и засыпаю только к утру.
Просыпаюсь с четким осознанием.
На него меня толкает…страх? Паника? Ужас? Я так боюсь потерять своего мужа, что…
Черт, не верю, что я это делаю…
Но я открываю мессенджер и пишу Насте.
Вы
Привет, я могу приехать?
Конечно, могу.
Настя сразу приглашает меня к себе, и через два часа я уже сижу в ее гостиной. Как сюда попала? Почти не помню. Все на автомате. Надеюсь, он поможет мне дальше. Не помнить, не думать, не осознавать в полной мере, что я собираюсь сделать.
- Ты уверена, Кать? - тихо спрашивает Настя, а я киваю.
Коротко, нервно, глядя в стакан с виски-колой, которую я сама попросила.
Потом звонит мой телефон.
- Привет, малыш, - слышу довольный голос Дамира, - Я приеду сегодня…
- Я у Золотовых, - перебиваю его, потому что страшно услышать, что он опять «задержится».
Дамир замирает.
Слышу, как его дыхание учащается, а потом слышу, что он хмурится.
- Та-а-ак…зачем?
- Тебе надо сюда приехать. Сейчас.
- Зачем? - аккуратно спрашивает, я жмурюсь и шепчу.
- Я думаю…я думаю, что хочу попробовать еще раз.
В этот момент мной руководит только одно желание: не допустить развала нашей семьи. И я еще не понимаю, что именно это и маячит впереди. Именно так и начинается конец всему, что было нам дорого.
Интересно, это было неизбежно?...
«Инцидент номер один»
Катя; 17 лет
- Господи, да не трусь ты, Никеевский!
Я звонко смеюсь, а когда закидываю ногу на высокий забор, смеюсь еще громче. Его надо перелезть, но у меня не хватает силенок, и Дамир, конечно, оценивает. Останавливается за моей спиной, выгибает брови, а когда я бросаю на него взгляд, не выдерживает и следом за мной заливается смехом.
Он разносится над сонным городом эхом.
Пять утра. Крыша. И мы, которым захотелось посмотреть на рассвет. Ну, я. Ладно, я.
- И что? Дальше никак?
- Господи, ну помоги же мне!
- Господь не помогает в таких глупостях.
- Дами-и-и-ир! Я застряла…
Из его груди рвется еще один смешок, а потом он подходит и подсаживает меня.
Наконец-то!
Следом забирается сам. Ловко запрыгивает. Так, будто это для него вообще ничего не стоит. Да и не стоит, чего уж я? Он у меня спортсмен.
- Не верю, что ты меня уговорила, - шипит, следуя за мной по темному чердаку, - Если нас тут застукают, арестуют! Ты это понимаешь?
- Хватит зудеть, Дам.
Я посылаю ему хитрую улыбку через плечо, а потом подхожу к окну, через которое можно попасть на крышу.
- Ты мог и не ходить, помнишь?
- Ага, конечно. И тебя одну отпустить? Здесь спят бомжи! И…сука, - Никеевский морщится, глядя на свою ладонь, - Катя, блядь! Я вляпался в голубиное дерьмо!
Не могу…
Начинаю смеяться еще громче. Наклоняюсь вперед и аж дышать не могу. В глазах стоят слезы.
- Хватит ржать! - шипит, а потом морщится еще сильнее и трет ладонь об остатки оконной рамы, - Чтоб тебя…хорошо, что оно не воняет.
- Это к деньгам.
- Что?
- К деньгам, говорю. Ну, когда на тебя голубь срет, конечно, хотя, если ты в сам вляпаешься…
- Ой, заткнись.
Никеевский закатывает глаза и вылезает за мной.
Я закрываю глаза.
Руки в стороны - полная свобода. Так хорошо…
Ветер пахнет табаком…
- Ты сейчас особенно красивая…
Улыбаюсь и медленно поворачиваюсь. На мне его футболка, а волосы собраны в дулю, и косметики на лице нет…я совсем обычная. Домашняя. Но не поверить в эти слова? Невозможно.
Он смотрит на меня так, будто на мне сходится весь мир…
- Ты тоже, - шепчу, прикусываю губу и делаю медленный шаг назад.
Дамир шумно выдыхает. Он ловит мое настроение и делает ответный шаг.
Еще.
Еще.
Еще.
Пока я не прижимаюсь спиной к стене, а он не нависает сверху.
Дыхание частое. Кажется, его немного трясет. Но не из-за погоды. Сейчас тепло. Сейчас лето. Сейчас июль…
Он волнуется?
- Целуй же, - шепчу еще слышно, по его телу проходит заметная рябь, - Ну? Чего ты ждешь?
- Погоди…
- Чего?
- Сейчас.
Дамир прикрывает глаза, сжимает и разжимает кулаки, потом трясет ими, крутит головой.
- Ты волнуешься? - улыбаюсь, - Никто нас не арестует. Мы же тихо. Я обещаю.
Резко распахнув глаза, Никеевский выпаливает.
- Выходи за меня.
Я замираю.
Что?...
Что он сказал?
- Что? - переспрашиваю только губами. Голоса нет. И понимания тоже нет…
Дамир шумно выдыхает. Снова прикрывает глаза и еще раз выдыхает.
- Я…я сказал: Катя, пожалуйста, выходи за меня замуж…
Сейчас
Холодная вода не помогает мне совсем. Я вся горю. Медленно поднимаю глаза и смотрю на свое отражение.
Я помню ту ночь.
Помню, как смеялась. Помню, как небо красиво окрасилось фиолетово-красным. Помню, как пахло табаком. А еще я помню, как сердце мое разрывалось от любви, от счастья.
Господи, как я была счастлива…
На глазах выступают слезы, а горло давит так сильно, будто кто-то накинул на меня удавку и тянет-тянет-тянет. Только я не могу освободиться. Удавки-то нет. Это что-то изнутри меня тянет, что-то, чего я не видела.
Мне страшно.
Липкий ужас проходит по телу, а когда я опускаю глаза на свои руки, они трясутся.
Ты понимаешь, что ты собираешься сделать, Катя?
Понимаю.
Нет, ты не понимаешь…
Понимаю. К сожалению, я все понимаю, но…я не могу допустить…я…я просто не могу. Не могу. Без него…нет, я не могу.
Закрываю глаза и глубоко вдыхаю. Шумно выдыхаю.
Я должна это сделать. Я должна попытаться. Если я не сделаю…я потеряю своего мужа, а это…это слишком. Я не могу. Мне даже представлять такое больно, поэтому…черт, нет же ничего такого, да? Это не измена. Он меня любит. Мы оба идем на этот шаг. Это разумно. В этом мире по-другому нельзя. Их слишком много…вокруг него их слишком много. Рано или поздно, итог будет один - все рухнет. Все рухнет…а я…я не могу.