Она травит твою кровь, а раньше делала ее сильнее. И тебя сильнее. Но это было раньше. Как раньше уже не будет…
Вздыхаю и делаю небольшую затяжку, стоя на балконе. Передо мной все еще покрытые снегом холмики, но я вижу ту спортивную площадку, на которой мы бесились когда-то.
Там больше нет даже наших призраков.
Все умерло.
Все безвозвратно ушло…и я слышу только эхо нашего смеха, но не вижу больше теней. Раньше видела. За них хотелось держаться в надежде, что когда Дамир очнется от морока, мы сможем вернуться обратно.
Я больше не надеюсь.
Я слишком давно больше не надеюсь…
Музыка становится громче, нарушая мое умиротворение, и я резко оборачиваюсь. На мгновение мне хочется закатить глаза, потому что я боюсь увидеть Настю, Самиру или, не дай Бог, Золотова, но на пороге появляется другой человек.
Это Демид - сводный, точнее, единокровный брат Золотова.
Он одаривает меня странным взглядом, а потом выходит на террасу и прикрывает за собой дверь.
Я его плохо знаю. Мы виделись всего пару раз, и каждый раз он старался побыстрее покинуть нашу компанию. Раньше я никогда не задавалась вопросом: почему? Точнее, задавалась, но не с глубиной, а так. Просто из праздного любопытства. Теперь я думаю, что и ему так же неприятно быть внутри, как мне.
Он - бастард. Он - сын от «шлюхи», о чем Золотов не дает забыть младшему брату. Это не так явно, если ты не знаешь Даню, но я, к сожалению, его знаю, чтобы услышать все подводные камни каждого его слова.
Демид, конечно, понимает тоже. Золотов не дает ему забыть, что он вроде и семья, но сомнительная. Это, наверно, дико неприятно? А может, и нет. Я никогда его не спрашивала, и это вообще первый раз, когда мы остаемся наедине.
Но я не испытываю к нему отвращения.
Они с Золотовым хоть и братья, но совершенно разные. Ничего удивительного в этом нет, конечно же. Их растили разные обстоятельства и разные женщины. Разные миры. И у них разные пути.
Даня - мерзкий, гадкий человек с сомнительными принципами, которые Демиду совсем не нравятся. Я это замечала всегда, когда старший брат открывал рот и начинал запрягать свою телегу о фальшивом гедонизме, который даже ему не принадлежит.
Забавно он сказал, да? И так в тему...интересно, что сейчас делает мой Воланд?...
- Не помешаю? - спрашивает тихо, я слегка мотаю головой.
Странно, но его общество меня не тяготит. Единственного человека во всей Москве…
- Нет.
Демид подходит и встает рядом со мной, достает сигарету и раскуривает ее. Я молчу. Он тоже.
Смех наших призраков становится чуть дальше…
Еще чуть дальше и тише…
Я прикрываю глаза, покручивая между пальцами свою сигарету, как вдруг слышу его тихий вопрос.
- Как ты?
Удивленно перевожу взгляд на Демида. Я уже говорила, что он меня не тяготит, но мы никогда особо и не общались. Внезапно, что он вдруг решил заговорить. Притом, кажется, это нерядовой разговор. Судя по участию в его глазах, он знает гораздо больше о моем состоянии и моих проблемах, чем мне всегда казалось.
Поэтому я молчу. Вглядываюсь в его глаза и молчу, а Демид свои отводит в сторону и тихо усмехается.
- Полез не в свое дело, да?
- Нет, просто…неожиданный вопрос.
И он мог бы сказать: а что неожиданного, собственно? Поддерживаю светский разговор. Но он молчит. Потому что я права - «бастард» Золотова старшего знает гораздо больше, чем мне бы хотелось. И чем, кажется, я сама…
- Холодно, - отмечает очевидное, глядя перед собой.
Киваю.
- Да.
Тишина давит. Внезапно, мне уже и нечем дышать, а липкий страх облепляет со всех сторон, словно…вот-вот должно что-то бахнуть. А я не готова. Нет, я не готова и больше всего на свете хочу сбежать, поэтому выбрасываю наполовину скуренную сигарету и отталкиваюсь от прозрачного заборчика со словами:
- Пойду. У меня выступление…
- Не ходи сегодня с Даней никуда, - звучит еле слышное, я застываю.
В глаза ударяет чернота.
В мозг адреналин.
Я стою к нему вполоборота, смотрю в одну точку, не могу дышать. Сильнее сдавливаю обжигающе холодную трубу над стеклянной перегородкой, чтобы не грохнуться на пол. Внезапно у меня подгибаются коленки…
А Демид откашливается и продолжает, тоже не глядя на меня. Он смотрит перед собой. Туда, где нет наших призраков - на небольшое, спортивное поле, которое сейчас покрылось коркой льда.
- Он позовет тебя…прости, вас. Он позовет вас к себе, после того как вечер закончится - не ходи.
- Почему? - спрашиваю хрипло и низко, Демид медленно поворачивает голову на меня.
Я чувствую его взгляд. Тяжелый, но честный. Первый за все мое пребывание в Москве…
- Думаю, ты знаешь «почему».
Страх ударяет новой волной, адреналин становится сильнее, чернота - черней.
Меня начинает мелко трясти.
- Ему надоело ждать, Катя. Он проигрывает.
- Проигрывает?
- Спор.
В глаза будто насыпали осколков…
- Какой спор?...
Мой голос звучит так жалобно и одиноко, а вопрос…почти нелепо, ведь я и сама предполагала. Не знаю…откуда в моей голове были такие мысли, но…почему-то они для меня не какое-то открытие.
Страшно в такое верить.
Мне очень страшно. И больно. И отвратительно. Но я предполагала…черт, я предполагала, что так и есть…
Это был развод.
И даже хуже.
Это был спор на нас. На наши чувства. На меня, как на самый ценный кубок под стекло, каких у него много. Еще один, очередной…спортивный кубок…
Демид выдыхает горький дым вместе с правдой.
- Они поспорили на вас, Кать. Мне жаль.
Резко перевожу на него взгляд, но вижу перед собой участие, а не жестокосердность. Это немного гасит мою злость, а еще дает возможность узнать наконец-то правду. Черт возьми! Правду! И знаете? В кои-то веки я не боюсь. Я хочу ее узнать.
В это мгновение прятать голову в песок уже не имеет никакого смысла…
- Что это значит?
Спрашиваю твердо, и, кажется, он читает всю мою готовность в невербальных сигналах. Ты прав, я хочу знать. Я наконец-то готова открыть глаза…
Демид делает еще одну затяжку и кивает.
- Дамир очень много рассказывал о тебе, и Дане стало интересно, а когда он впервые увидел тебя...вас вместе…все было решено. Они поспорили, что ваша любовь не выдержит, и что он склонит вас на свою сторону.
- Свою сторону?
- Ты же знаешь. Он не верит в любовь. А ваша была слишком яркой, чтобы он прошел мимо.
- То есть…он тупо хотел доказать, что…
- Что ее не существует даже у вас. Что это все фарс. Что это обман и фикция. Они поспорили, что не пройдет и года, Дамир начнет тебе изменять и даже больше. Вы примите их правила игры. Его правила. Думаю, ты понимаешь, о чем речь…
Чувствую, как краснею. Голос падает до шепота.
- Ты все знаешь, да?
Демид медленно кивает.
- Да.
- Откуда?... Это…Дамир…
- Нет, это Даня всем рассказал. Когда вас нет, они часто это обсуждают. Как вас прогнуть. Точнее, тебя, потому что твой муж сдался на удивление быстро. А ты до сих пор держишься, и его это сильно раздражает. Он заебался ждать, Катя.
Я не знаю, что чувствую. Какая-то дикая прострация…и да, больно. Мне больно. И унизительно. Грязно…
Опускаю глаза, с которых тут же падают слезы.
- Это все…был спор? Просто чтобы доказать…
- Мне жаль.
Жмурюсь, роняю еще порцию слез, который даже стереть не могу, потому что не могу пошевелиться…
- Зачем ты мне это рассказываешь?
- Потому что сегодня, после выступления, тебе надо сесть в свою машину и уехать.
- Почему?
- Он проигрывает, Катя, а Даня никогда не проигрывает. Ты уже его изрядно подкосила своими отказами. Он планировал, что затащит тебя в постель быстрее, а ты все не сдаешься…непорядок.
- Не…порядок?
Смотрю на него и вижу, как лицо его обретает черты жесткости и…отвращения? Ко мне? Нет, едва ли. Иначе зачем бы он мне все это говорил?…тут что-то другое.
- О чем ты молчишь, Демид?
Он снова переводит взгляд на поле, делает затяжку и тихо повторяет.
- Даня никогда не проигрывает, и тебе не проиграет. Если пойдешь с ними в их дом, ты окажешься под ним так или иначе. С твоего согласия или против.
- Он…
- Таблетка. Наркота многое решает, Катя, - его внимание - снова мое; снова жесткое; снова твердое; снова бескомпромиссное, - Не ходи с ним в дом. Ты пожалеешь. Ты этого не переживешь, я это вижу.
- Почему ты мне это рассказываешь? - задаю этот вопрос снова, добавляя лишь новое пояснение, - Он твой брат.
Демид хмыкает и тушит сигарету.
- Единокровный.
- Ну и что?...
- Я не поддерживаю его мнение, но это еще полбеды. Я не собираюсь участвовать в какой-то дичи с таблетками и изнасилованием.
Страшное слово бьет наотмашь.
Изнасилование…
Какое опасное слово, да? Но когда оно не касается тебя, пережить его гораздо проще. Это просто слово. По отношению к тебе - приговор, который ложится на твое нутро липкой, мерзкой вуалью.
- Это все? - спрашиваю еле слышно, потому что чувствую, что нет.
Не знаю, как объяснить. Я просто это чувствую…
Демид пару мгновений молчит, а потом издает тихий смешок и слегка мотает головой.
- Не совсем.
- Что еще?
- Я - привет от хорошего друга.
- Ч-что?...
- Всем бы таких друзей, Ка-те-ри-на.
Удар током. И я сразу все понимаю…
- Он попросил тебя за мной приглядеть…
- Он попросил не просто приглядеть за тобой. Если с тобой что-то плохое случится, боюсь, никто не вывезет последствий, - он делает короткую паузу и слегка улыбается, - Так что я не только не хочу участвовать в чернухе, но и не хочу отвечать за то, что будет, если она случится.
- Он знал?
- О чем?
- Обо всем этом?
Пожалуйста, пусть нет…умоляю, пусть не знал…
Воланд - последний оплот моих надежд. Я боюсь, что он знал и тоже предал меня, но когда Демид мотает головой, я выдыхаю жуткое напряжение и снимаю с сердца гирю.