Я молча слушал хитрую блондинку. Судя по количеству мешков с золотом, которые зарабатывает Максим Петрович, он весьма удачлив в своем бизнесе. Но он не знает, что среди частных детективов, имеющих хорошую репутацию, есть несколько бывших уголовников, и никого это не смущает. Чтобы поймать преступника, охотник должен думать, как он, а нарушитель закона должен размышлять, как сотрудник полиции, тогда он, возможно, не попадется. Следователи и преступники похожи по психотипу, и тем и другим присущи авантюризм, артистизм, ум, способность не теряться в стрессовой ситуации, талант к виртуозному вранью. Просто в какой-то момент жизни одни пошли по дороге направо, другие налево, и вот уже они на разных берегах. Иногда водная артерия пересекается кем-то из этих двоих, тогда мы имеем полицейского-оборотня или уголовника, который превратился в частного детектива. А Максим Петрович из другого мира, там подобного не случается.
– Я Загорского перестала уламывать, – говорила тем временем девица, – просто перла шмотки. Тупо.
Я хлопнул пару раз в ладони:
– Браво. Не у каждой женщины хватает ума понять: представителя сильного пола не надо упрашивать, упаси бог требовать чего-то, закатывать скандалы. Надо сделать так, чтобы муж или отец сам поступил, как вам хочется. Создать иллюзию принятого им самим решения. Магазинные кражи сподвигли Загорского отправить вас в детективное агентство. Хочется дочери попробовать ремесло сыщика? Глупость неимоверная, но пусть! Долго она все равно не выдержит, но хоть вещи красть перестанет.
Наташа тоже зааплодировала:
– Браво. Вы это поняли. Загорский нет. Не гоните меня. Я много чего умею! Еще на машинке строчить, крестиком вышивать!
– Рукоделие – хорошее занятие, – согласился я.
– Иван Павлович, вы иногда самых простых вещей не знаете, – укорила меня Наташа. – Я процитировала слова героя одного из культовых мультиков.
– Не смотрю анимацию, – признался я.
– Вот поэтому вам надо меня при себе оставить, – подпрыгнула на стуле Наташа, – в голове у меня много такого, о чем вы понятия не имеете. Разбираетесь в косметике? Женском белье? Можете какие-то его марки назвать?
Я напрягся.
– «Агент Провокатор».
– Ваши любовницы ни в чем себе не отказывают, – восхитилась девица, – но широкие массы на него лишь облизываются и другое покупают. Я ваш гид в чаще женских интересов. Вам без меня ну никак.
– Не скрою, первое впечатление от вас у меня сложилось резко негативное. Но сейчас я отдаю должное вашей сообразительности и актерскому дару. Желание выставить вас за дверь все реже дает о себе знать, – признался я.
– Я постараюсь, и оно вообще заткнется, – пообещала Наташа.
Глава 35
– Там что-то есть! – сказал Никита, глядя на экран.
– Где? – полюбопытствовал я, стараясь не дрожать от холода.
Ветров показал прибор, здорово напоминающий газонокосилку. Мы с Наташей приблизили головы к экрану и чуть не столкнулись. Девушка всмотрелась в монитор:
– На коробку мало похоже.
– Скорее на… не пойму на что, – признался я. – Какие-то палки, что-то круглое.
– Скелет, – сказал парень, который управлял «газонокосилкой».
– Да ладно, – не поверила Наташа. – Миша, вы уверены?
Михаил стал водить пальцем над экраном:
– Череп, тазовые кости, а это что? Ух ты! Цепь! Она прикреплена к ошейнику.
– Да ладно, – повторила Ната. – А-а-а! Вы нашли дворовую собаку. Вернее то, что от нее осталось. Жила в будке, а когда умерла, ее похоронили.
– В ошейнике и с цепью? – спросил Борис. – Зачем сии, с позволения сказать, аксессуары земле предавать? Они в хозяйстве пригодиться могут.
– Там человек, – прервал дискуссию Михаил. – В смысле, труп. То есть уже кости.
Парень направился к микроавтобусу.
– Вы куда? – спросила Наташа.
– За инструментами, – бросил на ходу Миша. – Сейчас положу на землю то, что мой босс называет «грелкой», минут через пятнадцать подключу автолопату, и выроем находку.
– Автолопата! – восхитился я. – Чего только теперь у нас нет!
– Ума, – вздохнул Борис. – Его многим не хватает, а электронный мозг дуракам пока вживлять не научились.
– Это впереди, – оптимистично пообещал я. – Лет через десять чашка с кофе сама из кухни бегать будет.
– Фу, – поморщилась Наташа, наблюдая, как Михаил суетится на участке земли, – катастрофа. Сидишь спокойно, и тут возникает кружка с воплем: «Пей немедленно».
– Посидите пока в машине, – предложил Миша. – Вы оделись, как дети, посинели уже. Надо было, как я, нарядиться в армейский тулуп, валенки, ушанку.
– Где мне прикид такой найти? – справедливо заметила Ната. – Подобный ужас я не держу в гардеробной.
– Вот и мерзни теперь в модном полупердоне, – не остался в долгу Михаил.
Я взял Наташу под руку:
– Мне нравится идея провести немного времени в тепле.
Минут через двадцать с улицы раздался крик:
– Готово!
Мы вернулись на место раскопок.
– Кости, – поежилась Ната.
– Женщины, – уточнил Никита.
– И как вы это определили? – поинтересовалась Наташа.
– От нашего патологоанатома ума набрался, – признался Ветров. – Тазовая часть подсказала.
Михаил протянул мне ошейник:
– Видите? Буквы.
Я напряг зрение.
– Точно. Сначала мне показалось, что это заклепки.
– Кто-то постарался, – прошептала Наташа, – сделал железный обруч для шеи. Не кожаный, не тряпочный. Наверное, жутко больно такой носить. Ой, какая к нему цепь тяжелая приделана! – испугалась она. – Женщина сидела на привязи?
– Возможно, – пробормотал я.
– Вы пока осматривайте захоронение, а я пойду чемоданчик искать, – предложил Михаил.
– Кто эта несчастная? – спросил Никита.
– Понятия не имею, – вздохнул я.
– Пойду отправлю сообщение своей бригаде, пусть едут за останками, – решил Михаил. – Войтыково к Москве не относится, но полагаю, местные сыскари не обидятся, что у них жертву забирают. Им хлопот меньше.
– Здесь ни мобильной связи нет, ни Интернета, – напомнил я.
– Не первый раз очутился на необитаемом острове, – парировал Никита. – Есть спутниковая рация. И пейджер, но он тут тоже не пашет.
– Кому такое старье нужно? – удивилась Наташа. – Сейчас у всех сотовые.
– Сам удивился, – кивнул Ветров. – Мне один кадр сказал: «Если понадоблюсь, вот номер пейджера». Я отреагировал, как Наташа: «Сейчас у народа мобильные есть». В ответ услышал: «От них рак мозга начинается, трубку около уха держишь, излучение извилины рушит. Пейджер на поясе висит, он безвредный».
– Вы бы ему объяснили, что от него тоже идет излучение, – повеселела Ната, – мозг останется, а почки, печень и остальное ручками помашут.
Я перестал слушать беседу Никиты и Наташи. Кто эта бедная женщина, зарытая на участке Игоря Маслова? Судя по тому, что от нее остался один скелет, смерть наступила давно.
– Чемоданчик! – заорал из рации Михаил. – Я нахожусь с противоположной стороны большого дома.
Мы вышли из автобуса и поспешили на зов.
– Давай теперь я копать буду, – предложил Никита, – заодно и согреюсь. Хоть это и автолопата, ее втыкать-вынимать надо.
– Спорить не стану, – согласился парень.
– Если есть в наличии второй заступ, охотно приму участие в археологических раскопках, – сказал я.
– Сейчас притащу, – пообещал Миша и порысил к минивэну.
– Где Наташа? – спохватился я и вынул из кармана небольшую рацию, которую получил от Никиты. – Алло, алло, ответь!
– Тут я! – донеслось сквозь треск. – В маленький дом пошла, типа сарай.
– Зачем? – спросил я.
– Просто так. Из любопытства, – призналась Наташа. – Надоело в машине сидеть, пока вы копаете. Свистните, когда чемоданчик вытащите.
Где-то через час я опять вызвал Нату:
– Вытащили, идите скорей.
– Ща, – прокряхтела девушка, – только вылезу.
Когда она присоединилась к нам, Никита осторожно поковырял в замке чемодана отмычкой, поднял крышку…
– Пусто! – подскочила Наташа. – Зачем Маслов велел похоронить пустой кейс?
– Очередной шаг для подставы Роберта, – вздохнул Никита. – Игорь Кириллович хотел, чтобы клерк вернулся домой рано утром. Он рассчитывал, что кто-то из соседей увидит во дворе Шмидта, потом засвидетельствует, что тот в своей квартире не ночевал. Роберт – примерный семьянин. Любовницы у него нет. Каждый вечер спешит домой. Он не из тех, кто гуляет до рассвета и возвращается пьяным. За все годы работы в «Кросе» он ни разу в банке не задержался. И как его где-то на ночь задержать? А на тебе чемоданчик, зарой его. А еще Маслову требовалось, чтобы следователь не поверил рассказу Шмидта про поездку в село. Поэтому его история казалась идиотской. Клерка отправили в деревню, чтобы спрятать портфель в земле. Вот я бы что подумал? Роберт все врет. А Маслов говорит правду. Клерк спрятался на ночь в вип-зале, ограбил депозитарий, взорвал его и утром незамеченным покинул банк, повез в родную норку краденое. На службу он не явился, якобы подцепил простуду. Но потом я бы заметил массу нестыковок в показаниях Маслова, начал проверять его.
– Боронов этого не сделал! – воскликнула Наташа.
Никита развел руками:
– На пенсию спешил. Устал от службы. Обрыдло ему все. Опротивело. У некоторых полицейских бывает профессиональное выгорание, жертвы их не интересуют, волнует лишь одно: дело на полку вовремя положить. Роберту не повезло. Или головотяпство Льва Сергеевича имело иную основу. Материальную.
– Надавите на следователя, загоните его в угол. Вдруг он назовет того, кто ему взятку дал, – предложила Наташа.
Я смутился: «Иван Павлович, почему ты сам не додумался побеседовать с Бороновым? Вот уж сглупил, так сглупил».
Ветров улыбнулся:
– Молодая и горячая. Опытный Подушкин загадочно улыбается. Почему Иван Павлович не поспешил к Льву Сергеевичу? Да потому, что хотел с ним поговорить в тот же день, когда взялся Эмме помогать. Навел справки и выяснил: Боронов сразу после того, как Роберт попал в больницу, спешно сдал свою квартиру и свалил на Гоа. Пойди найди его там, лежит сейчас на берегу океана. Пенсионер! Ведь так? – Никита посмотрел на меня.