– А где Наташа ночевала? – поинтересовался Борис.
– В своей спальне… – начал Загорский и замолк.
– Понятно, да? – усмехнулся Никита. – Никто подслушать не мог. Никто, кроме Наташи.
– В кабинет ведут тяжелые дубовые двери, – попытался возразить горе-папаша.
Следователь продолжал:
– Дочь потом объяснит вам, как, находясь в оранжерее, можно услышать все, что у вас в рабочей комнате произносится. Наташа знала о всех ваших планах, в частности о решении убить Стеллу. Но не предупредила Григорьеву. Наташа, наверное, решила: отец совершит преступление, а она сделает так, что он попадется. Вот только как подставить его, а самой остаться в стороне? И через некоторое время Гриша получает письмо от Тел, в котором изложена вся «правда». О послании поговорим чуть позднее. Вижу, у Ивана Павловича вопрос назрел.
Я повернулся к Загорскому:
– Максим Петрович, вас не удивило желание Натальи стать у нас с Борисом практиканткой?
– Мне все равно, где она работает, лишь бы хоть чем-то занялась, – высказался отец. – Знаю, откуда ноги растут. Дочь постоянно детективы Смоляковой читает. Я обрадовался. Наконец-то капризница за ум взялась, о службе задумалась. Идиотский вариант, конечно. Частный сыщик! Хуже только клоун в цирке. Но до этого-то девка только веселье искала.
– Эмма жаловалась нам, что за ней следят, – примкнул к разговору Борис.
А меня задели слова Загорского про клоуна, я не стал ничего говорить. И тут ожил мой телефон. Я посмотрел на прилетевшее сообщение. Вот же совпадение, только что заговорили о госпоже Шмидт, и она мне эсэмэс отправила.
– Она говорила, – продолжал Борис, – «Кто-то постоянно был за моей спиной. Ощущала кожей чей-то взгляд, часто улавливала запах противных духов. Один раз я вернулась домой, а в подъезде все тот же назойливый аромат прямо гвоздем в нос воткнулся. И раньше его чувствовала: в магазине, в метро…» Я решил, что у бедняги от переживаний мания преследования началась. Ну, искупался кто-то из соседок в духах, и что? Ну, облилась баба в подземке. Но потом я понял, что около Эммы некоторое время крутилась какая-то женщина.
– Поэтичное выражение: «аромат гвоздем в нос воткнулся», – усмехнулся я, – оно точно характеризует очень дорогой, но, на мой взгляд, или, лучше сказать, нюх, невыносимый парфюм «Ночь восточной луны». Наташа, вы им пользуетесь?
– И что? – буркнула красавица.
Я продолжил:
– Следователь не стал копаться в деле, объявил виновным Роберта. Полицейский собрался на пенсию, билет на Гоа у него уже лежал в кармане, он предпочел пойти по пути наименьшего сопротивления. И что вышло? Стелла убита, но план Натальи не осуществился. Максима Петровича не привязали к этому делу. Почему? А полицейский ничего не понял. Следовало исправить ошибку и на этот раз дать сыщику подсказку. Но как? Вам приходит в голову идея использовать Эмму. Вы за ней следите, она чувствует запах ваших духов. Зачем вы ходили за ней? Не знаю. Возможно, хотели как-то сунуть супруге клерка письмо. Наташа не глупа, понимает, что емэйл не обезличен, можно узнать, с какого компьютера его отправили. А бумажка с напечатанным текстом без подписи, которую можно запихнуть в карман или в сумку, надежна. В этом случае анонима найти почти невозможно. Дочь Максима Петровича таскается за Эммой и понимает: незаметно положить конверт не получится. И тогда она, используя буквенный трафарет, пишет: «Роберт не виновен. Его подставили. Преступник в банке». Там был еще какой-то текст, возможно, он прямо выводил детектива на след. Но Наташе не повезло. Она опустила послание в ящик с номером квартиры Эммы и ушла, а местные хулиганы бросили туда горящие спички. У большинства жителей дома сгорела вся корреспонденция. А вот у Эммы только часть. Огонь в ее почтовой ячейке погас, не успев как следует разгореться, поэтому пропала вторая, самая интересная, часть сообщения. Но Наташа-то об этом не знает. Она ждет, что Эмма утром помчится в полицию. А госпожа Шмидт на следующий день едет на работу. Наташа, скорее всего, не поняла, почему жена Роберта не понеслась к следователю с анонимкой. Поэтому она утром прикатывает в бутик, где работает Эмма, бродит по магазину, хочет подстеречь Шмидт и видит, как я иду в служебное помещение. Меня сопровождает Семен, владелец лавки, он громко говорит: «Надо помочь Эмме Шмидт. Я оплачу все расходы. Верю в вас, господин Подушкин, считаю вас лучшим сыщиком». Установить, с кем идет Занавесин, легче легкого. Я не скрываюсь, у меня есть сайт, где сообщается необходимая информация для клиентов. Наташа просто вбила в поисковик имя, фамилию, которые от Занавесина услышала. Маленькая деталь, но она говорит о характере Натальи. Вышло так, что мы случайно встретились на шоссе. Дочь Загорского неправильно выполнила обгон, чуть не устроила аварию. Я вежливо посоветовал ей быть поосторожнее. Не стоит повторять, что я услышал в ответ. На самом деле девушка грубиянка, но если ей что-то надо, живо превращается в Халву Медовичну. Это так, a propos[14], как говорят французы. Наталья сообразила, что для Эммы нанимают сыщика, и… у нее вмиг сложился план, как стопроцентно подставить любимого папеньку. Это снова была многоходовая комбинация, которые так нравятся юной даме. Она крадет в магазине вещи, намеренно попадает в зону видеокамеры, ее задерживают. И пьеса вначале разыгрывается по сценарию Натальи Загорской. Чтобы быть полностью в курсе дела, иметь возможность влиять на ситуацию, Наталья ухитряется попасть ко мне в помощницы. Практикантка изо всех сил втирается к нам с Борисом в доверие, демонстрирует рвение, вмиг переоборудует гостиную, находит кота, сову… Я впечатлен. Наташа ликует. Я подозреваю Маслова! В селе Войтыково случайно находятся останки Анны. Ну еще чуть-чуть… еще один шажок… Ну, Иван Павлович, догадайся, что Масловым кто-то руководил…
Я посмотрел на бледную до синевы Наталью.
– Представляю, как вы злились! Отправили Круглову письмо от Стеллы. До этого набрали: «Мне позвонили…» А Григорий? Он почему-то не спешит к Подушкину!
– Что? – подпрыгнул Гриша. – Я не с Тел в последний раз переписывался?
Наталья расхохоталась:
– Идиот! Ой, не могу! Держите меня семеро! Стелла тогда уже в морге лежала. Да откуда тебе об этом знать!
– Но… комп, – прозаикался Круглов, – емэйлы с него шли! Адрес Тел… он в Интернете указан.
Наталья согнулась пополам от смеха.
– Кретин! Тебе в голову не пришло, что у человека есть комп, ноут, айпад и везде один адрес почты? Накнопать письмишко мог любой. Не знаешь, как элементарно можно чужой почтой воспользоваться? Слушай и учись. Садишься за любой комп, вбиваешь туда адрес, вводишь пароль Стеллы и… пожалуйста! Строчи, что хочешь, а улетит все, как будто от Григорьевой.
– Да, да, – растерялся Круглов, – конечно, все упомянутые варианты возможны. Но надо знать пароль к почте Тел!
Наташа вытерла ладонью слезы, которые выступили у нее на глазах от смеха.
– Доброе утро, мальчик! Он у меня был.
– Откуда? – поразился Круглов.
– От верблюда, – гаркнула блондинка.
– Где вы его взяли? – никак не мог прийти в себя Григорий.
Наталья закатила глаза:
– Тебе надо сниматься в кино «Тупой, еще тупее». Звездой станешь! Стелка мне инфу дала. Когда я с дядей детективом о работе договорилась, то вскоре поняла: он ничего сам не найдет, надо Подушкина направить. А как? Когда мы со Стелкой разрабатывали план нашей операции, она мне про тебя рассказала, веселилась, какой прикольный Гриша, ей ты нравился. Она тебя умным считала. Когда Григорьеву убили, я отправила тебе письмо. И что? Ты даже не чихнул! Почему ты сразу к Подушкину не побежал? А? Отвечай!
– Ну… там… было написано… подожди моего разрешения, – промямлил Гриша.
– Урод! – топнула ногой Наталья. – А то не ясно: пропал Тел! Не выходит на связь! Ты меня разозлил! Я решила: не додумается, козел, не расскажет Подушкину. Собрался спустя сто лет. Ну ваще прямо!
– Скажите ей, чтобы перестала на меня орать, – попросил Круглов, жалобно глядя на Бориса.
– Григорий привык работать медленно и вдумчиво, – заметил я, – а вы, девушка, излишне шустрая. Ловко вы нам про пейджер подсказали.
– Не отправлял я ничего, – процедил Максим.
– Конечно, нет, – согласился Никита, – давно забытый вид связи использовала ваша дочь. Она оформила на имя отца пейджер и пустила его в ход. А потом, считая Ивана Павловича круглым дураком, подсказала ему, чем воспользовался Загорский. А тут и Круглов догадался Подушкину про послание от Тел сообщить. Отлично у Натальи все срослось. Ей кажется, что она все учла, Максима Петровича посадят, все деньги, бизнес отца попадут в ее лапки.
– Как бы не так! – заорал Максим Петрович. – Ей! Я пока еще могу сделать так, что этой мрази ходячей ничего не отвалится!
– …! – заорала доченька и кинулась к папеньке.
Вмиг вспыхнула драка. Никита и Борис начали разнимать любящих родственников.
– Аристократы, – пробормотал Круглов, вжимаясь в диван. – Ну вообще! Князь и княжна-красавица!
У меня опять звякнул телефон, я вышел из кабинета и прочитал еще одно сообщение от Светланы Федоровны Константиновой.
Эпилог
– Я давно понял, что моя профессия не позволит мне стать хорошим мужем и отцом, – произнес Борис, когда мы остались с ним вдвоем. – В ранней молодости я не задумывался о продолжении рода. Когда мне стукнуло тридцать пять, нет-нет да и мелькала мысль: может, обзавестись семьей? Но когда на моем жизненном пути попадаются вот такие Наташи, я возношу хвалу Господу за то, что не имею отпрысков.
– Встречаются семьи, где родители любят детей и младшее поколение во всем поддерживает старшее, – заметил я.
– Не факт, что в этой лотерее вытащишь счастливый билет, – вздохнул Борис.
– Да, – согласился я, – иногда гены складываются в неприятную комбинацию, ведь в процессе создания ребенка участвуют двое. Сначала нужно найти женщину, с которой захочешь провести всю жизнь.