Блог «Серп и молот» №1 2014–2016 — страница 132 из 146

2. Идеологическая платформа Движения: марксизм-ленинизм-сталинизм.

3. Участником движения может быть любой дееспособный гражданин, разделяющий взгляды, цели, участвующий в деятельности Движения и выплачивающий членские взносы.

4. Финансирование Движения осуществляется за счет членских взносов и пожертвований.

Членские взносы выплачиваются в размере 200 рублей в месяц каждым участником путем перечисления средств на личный счет уполномоченного в качестве казначея участника. Запрещается вводить порядок, определяющий размер членских взносов в зависимости от дохода участника. Иностранные граждане, состоящие в Движении, от выплаты членских взносов освобождаются, любые виды пожертвований от них принимать запрещается.

Все пожертвования принимаются только от анонимов. Раскрывать данные о личности, оказывающей материальную помощь Движению, категорически запрещается.

5. Прием в участники движения осуществляется по заявке желающего участвовать в его работе. Свидетельством о приеме является уведомление в любой форме Организационным бюро Движения.

6. Исключение из участников производится при выявлении фактов распространения участником взглядов, противоречащих идеологии Движения, отказа от участия в работе, при невыплате членских взносов в течение 3-х месяцев без уважительной причины.

Вопрос об исключении выносится на всеобщее обсуждение. Не допускается исключение в случае добросовестного заблуждения участника и признания им своих ошибок.

Исключается участник решением Оргбюро. Исключенный участник не может быть восстановлен в качестве члена Движения ранее, чем через 3 месяца.

7. Руководящим органом Движения является Организационное бюро, избираемое на 3 месяца в составе 3-х человек. Специальные заседания Оргбюро не проводятся, рабочие и организационные вопросы решаются по мере их появления в текущем порядке.

8. Рабочим органом Движения является редакционная коллегия, избираемая в числе 5-х участников каждые 6-месяцев.

ПРОШУ ОТРЕДАКТИРОВАТЬ, У МЕНЯ СЕГОДНЯ ЦЕЙТНОТ, Я НА БЕГУ ВСЁ ДЕЛАЮ.

В члены Оргбюро предлагаю Верхотурова, Ларина и себя (потом выгоните, а пока терпите)

В члены редколлегии предлагаю Китаева, пусть он подберет себе товарищей и доведет это до нас. Мы рассмотрим.

Оргбюро и редколлегия.

6 июня, 2016 https://p-balaev.livejournal.com/2016/06/06/

Оригинал взят у p_balaev в Оргбюро и редколлегия.

Состав Оргбюро Движения: Д. Н. Верхотуров, Ю. А. Ларин, П. Г. Балаев.

Состав редколлегии: А. С. Китаев, Д. Ю. Жученко, С. Е. Гурин, Ю. В. Бутаков, С. Н. Гольцев.

Пока состав определен волюнтаристским способом, чтобы не затягивать в бесконечность процесс, Устав предполагает ротацию, поэтому все еще везде поработают.

Рабочий имейл-адрес Оргбюро [e-mail] (пароль будет выслан всему составу Оргбюро), в дальнейшем прием заявок на вступление принимается по этому адресу.

Просьба участникам подтвердить в течение 3-х суток свое участие по этому адресу.

Черновые наброски к книгам

Таможенная кинология

Наброски к новой книге

24 ноября, 2014 https://p-balaev.livejournal.com/2014/11/24/

Будет первая книга о российской таможне. Таможенная кинология. Куском. (продолжение будет)

2 марта, 2015 https://p-balaev.livejournal.com/2015/03/02/

Таможенная кинология. 

Лето 1996 года. Старая шлюха Фортуна кокетливо развернулась ко мне спиной, задрала юбку и захохотала:

— Любуйся эротическим видом, Петр Григорьевич!

Подобной порнографии лучше бы никогда больше не видеть. Удовольствия никакого. Задница Фортуны — зрелище малопривлекательное.

Командиру сразу двух отдельных артиллерийских батарей (у меня в биографии вообще было много почти феноменального и этим буду хвастаться не стесняясь), т. е. мне, зарплату не платили уже 8 месяцев. И всему полку тоже. И почти всей новосделанной Российской Армии. Дома было нечего кушать. Правда, мне еще повезло снять домик с огородом у тещи сослуживца, посадил картошки-огурчиков, но уже к августу картошка была выкопана почти вся — когда нет хлеба, а на службу надо ходить каждый день — этого овоща уходит поразительно много. Тем более, что у нас с женой еще была не мелкая собака — немецкая овчарка по кличке Ганс. Ему для замены мясного рациона картофель нужно было варить ведрами.

Из того, что можно было продать — продано было все. Под метелку. Занимать было не у кого, Фортуна в тот год задирала юбку не только перед моими похотливыми глазами, у нее был аншлаг.

Когда начальник артиллерии полка довел до меня приказ о том, что я должен взять батарею «Градов» и поехать с ней на Сергеевский полигон, там показать губернатору Приморского края Наздратенко, как красиво летают по вечернему небу ракеты с огненными хвостами, я не выдержал, сказал подряд очень много нецензурных слов и на следующий день положил на стол командира полка рапорт с просьбой выгнать меня из Российских Вооруженных Сил к чертовой матери. Командир полка, полковник Третьяк, имея в дядях бывшего Командующего Округом, материальные проблемы (проблемы? Дома жрать нечего!) офицеров воспринимал как своеобразное романтическое приключение на пути беззаветного служения Отечеству, поэтому допив при мне очередную банку коктейля «Джин-тоник», начал выговаривать:

— Ты, Балаев, мудак и предатель. Бросаешь армию в трудное для нее время. Я тебя хотел уже двигать на начальника штаба реактивного дивизиона, но в связи с таким твоим заявлением, оформленным в виде рапорта, буду еще подумать. Иди, готовь батарею на показательные стрельбы, и не зли меня. А то получишь такую характеристику, что даже в лепрозорий не устроишься на полставки дезинфектором.

Товарищ полковник, конечно, выразился так в расчете на кадрового офицера, за которого меня принимали в полку почти все поголовно (наверно, бабка согрешила с каким-нибудь ротмистром), и которому светила в недалеком будущем пенсия защитника Родины, но напоролся на «пиджака». Поэтому ему был дан совет повесить ту характеристику, которую он собирался сочинять офицеру-контрактнику из запаса, сдавшему недавнюю московскую проверку на «пять», себе на стену кабинета и дрочить на нее такой же страстью, как на портрет министра обороны.

Актеру Ярмольнику в молодости удавалось изображение цыпленка-табака, но вряд ли у него получилось бы настолько достоверно показать, как выглядит рыба вне водной стихии, как у полковника Третьяка во время последней нашей с ним беседы.

Понятно, что мой рапорт о намерении расстаться с мундиром офицера-артиллериста, был засунут в одно из физиологических отверстий разгневанного полковника, поэтому выгоняли меня из рядов защитников Родины долго и нудно. На службу я больше являться не пожелал, надо было где-то добывать средства для пропитания, устроился разнорабочим в строительную компанию…

Обратился в Пограничный РОВД, там пока не было вакансий для лиц с высшим образованием, предложили подождать… Даже на зону хотел трудоустроиться (не зэком, конечно), тоже надо было ждать, потому что таких, как я, у них за воротами учреждения стояла очередь.

Но здесь сука-фортуна решила, что пора менять ко мне отношение и стала постепенно юбкой мерзкую задницу закрывать, и, вроде как, выражать намерение изменить вид на «сзади» хотя бы видом на «с боку».

В помощниках начальника артиллерии полка ходил капитан Володя Палица. Картежник, пьяница, раздолбай и умница. Вообще-то, Вова был по образованию не классическим артиллеристом, а оружейником, но так как был умнее почти всей когорты «военачальников», именно он и занимал должность помощника начальника артиллерии полка (наш полк тянул на дивизию — укрепрайоновский). И натурой был цельной. Если пел песню, то эта песня начиналась словами «Горит у нас в груди любовь к родной Отчизне…», если начинал тасовать карты, то игра происходила на фоне сменяющихся времен года… И вообще, он в полку, как говорится, не ставил ни во что вообще никого…

Я пришел в полк и умел писать пером тушью ровные линии и красивые буквы, Володя был помощником начальника артиллерии полка и должен был начальнику рисовать карты. Мы вдвоем и рисовали. Начальнику артиллерии нравилось. Возможности рассмотреть дислокацию батарей, загнанных «картографами» прямо в озера и реки, у него не было, так как приобретенная японская машина «Хонда» отнимала все свободное и большую часть служебного времени. У той машины даже фары поднимались и опускались… Но мужиком он был, начальник артиллерии, классным. Нормальным таким мужиком. Редким мужиком. Бережной Александр Иванович. И не зря он на наши картографические художества смотрел сквозь пальцы — войны с Китаем, которая там была нарисована, так и не случилось. Нарисовали карту — учение провели — и ладно…

А жена офицера Палицы, с которым мы скорешились буквально с первых дней моего пребывания в полку, работала в Гродековской таможне. И Володя, как нормальный мужик, настоящий мужик, узнав, что я бегу из армии по причине «хочется кушать» — спросил у своей жены, нет ли места в таможне конкретному пацану Балаеву. Его жена Марина прошлась по всем отделам и нашла единственную вакансию, на которую мог претендовать человек, не имеющий средств для первоначального взноса (голодранец) — вакансию кинолога. Так как с супругами Палицами мы дружили семьями, то Марина была осведомлена, что я «в собачьей будке родился», поэтому место кинолога за мной она застолбила.

И пошел я на беседу с начальником отдела кадров, бывшим пограничником Полтининым, там мне рассказали, что кинолог Гродековской таможни элементарно забухал, на службу не ходит, его уволили, а собаку не знают куда деть, поэтому меня возьмут, но собаку надо забрать в отделе прямо сейчас, а то уже все начинают «вешаться». Тем более, что собака была особо ценной — наркорозыскной. После того, как я кадровика предупредил, что характеристику для трудоустройства я могу взять только у соседей или участкового, так как мой командир считает меня гадом и предателем, меня повели уже к заместителю начальника таможни по кадрам Александру Васильевичу Покрашенко. Вопрос приема на службу без характеристики решить мог только он. Александр Васильевич, оказалось, тоже служил совсем недавно под командованием полковника Третьяка, поэтому не стал компостировать мне мозги ерундой, по его мнению всех, кого племянник командующего округом, характеризовал отрицательно, можно брать в разведку не раздумывая…

Вручили мне таможенного пса по кличке Чак породы русский спаниель, якобы. Уж не знаю какой точно породы было это животное, но красоты, как выражается моя жена, оно было неописуемой. Приземистый, сантиметров 40 в холке, с крупной головой и крепким костяком, окраса бело-черного, а не крапчатого, как у русского спаниеля. И глаза у гада были очень умными. Даже хитрыми.

А гадом он был отъявленным. Не с рождения, естественно, его таким жизнь сделала. Очень быстро я убедился, что пес жил в обстановке, которая щелканье клювом превращала в фактор невыживаемости в условиях естественного отбора. Простейшие команды «сидеть», «лежать», «ко мне», Чаку, судя по движению его ушей при звуках этих слов, были знакомы, но никаких других двигательных реакций не вызывали. Мне было интересно, конечно, как он ищет наркотики, но наркотиков у меня не водилось, а на команду «ищи» собака реагировала только подергиванием обрубком хвоста и обнюхиванием моих рук. Я стал подозревать, что наркотики этот спаниель находил только у хозяина…

Самое неприятное случилось на второй день после торжественного вручения мне коллективом ОБКН заслуженного (так и сказали) наркоборца. Наш Ганс решил время зря не тратить и новосела просто придушить к чертям собачьим. Но был за этим делом пойман, почти уже дохлый спаниель из пасти извлечен. Ни двух отдельных, ни даже одного вольера у меня в съемном доме не было. Надо было что-то решать с одной из собак. Вариант с Чаком был только один — с ним предстояло жить и работать. С Гансом было труднее. Но только морально труднее. Его с удовольствием взяла к себе наша соседка, бабушка старше 70 лет, которой как-то мы с Гансом нашли украденных у нее кур: воры, жившие на соседней улице, ночью опустошили курятник. Старушка пришла к моей супруге и спросила: может ли наша умная собака найти украденных птиц. Собака нашла. Кур еще не успели перерезать.

Если бы я знал, что на самом деле ищет «наркоборец»?!!! Отдать свою собаку, немца из Венгрии, эталонного красавца, подготовленного к розыскной службе, ради этого, похожего на спаниеля, «заслуженного сотрудника таможни»!.. Вот я сглупил!

Прошло два месяца с той поры, как мне достался красивый наркорозыскной пес, и почти три месяца, с того дня, как я нагрубил командиру полка и перестал ходить на службу, занимаясь вместо этого ремонтом здания районной поликлиники в составе стройбригады, уже даже перешел из разнорабочих в плиточники, но из армии меня никто выгнать не спешил. А неуволенный офицер не мог быть принят на службу в таможенные органа. А таможенная служба испытывала острую нужду в работающей служебной собаке на направлении борьбы с контрабандой наркотиков…

Строевая служба полка о судьбе моих документов на увольнение известий из штаба армии не имела, но совет взять литр коньяка и ехать самому разбираться в армию мне был дан.

Литр коньяка был взят и поездка в штаб армии, в г. Уссурийск, была совершенна. Там офицеру строевой части были продемонстрированы «аргументы», после чего облизывающий губы майор начал поиски в своем кабинете моего личного дела. Поиски успехом не увенчались. Моего дела не было. Где оно было, майор не мог сообразить, ему мешал сосредоточиться литр алкогольного напитка, находящийся в моем дипломате. Соображать мне пришлось самому. Первая же абсурдная мысль, что дело могло завалиться за тумбу письменного стола, оказалась единственно здравой. Из-за тумбы была извлечена папка со всякими бумажками о моей личности, и там, к удивлению майора, оказался еще и подписанный месячной давности приказ о том, что Балаев Петр Григорьевич изгоняется из рядов Вооруженных Сил по причине наглого нарушения условий контракта.

Майор штаба армии, кроме чувства удивления, здесь же испытал и чувство глубокого разочарования в моральном облике старшего лейтенанта уже запаса Балаева П. Г., который «забыл» кому предназначалось содержимое дипломата и нагло заявил, что не станет прямо сейчас обзывать штабного раздолбая при его начальстве уродом, должности не соответствующим, если получит на руки личное дело с выпиской из приказа об увольнении. А коньяк пригодится самому старшему лейтенанту, что бы устранить неприятный осадок от увиденного в штабе армии бардака и раздолбайства…

Наконец-то, 14 октября 1996 года мечта идиота сбылась. Из армии выгнали, в таможенные органы приняли. Началась 17-летняя эпопея.

Вообще-то должности кинолога, как таковой, в штате таможни тех годов предусмотрено не было. Собака вручалась в нагрузку старшему инспектору отдела по борьбе с контрабандой наркотиков. Так что, официально я был старшим инспектором ОБКН. И в этой должности встал на защиту российско-китайской таможенной границы в зоне ответственности Гродековской таможни от проникновения на территорию нашей страны потоков эфедрина и прочих сильнодействующих веществ, плечом к плечу с остальными сотрудниками отдела: начальником Гречко Василием Ивановичем, главным инспектором Виктором Ивановым, ведущими инспекторами Ольгой Климовой и Еленой Феоктистовой. Пятерка отважных бойцов с наркокартелями плюс служебный пес.

Не успел я получить форму на новом месте службы — начались на базе Гродековской таможни сборы кинологов Дальневосточного таможенного Управления. Прибыли со всех таможен региона такие же, как я, инспектора ОБКН со своими собаками.

Начались и мои первые служебные проблемы. Первой была — неописуемой красоты спаниель Чак. Оказалось, что он ищет только то, что пахнет как пища. До каких-то наркотиков ему нет никакого дела, как всякому уважающему себя члену общества, ведущему здоровый образ жизни. Причем виновным в нежелании этим гадом отрабатывать свой хлеб был назначен я. Юрий Вениаминович Лебедев, главный кинолог Управления по должности, а по призванию — конкретный мудак, обвинил меня в том, что собака утратила свои навыки, так как Балаев с ней не занимался. «Отмазки» Балаева, что вообще-то он сам работает в таможне меньше недели, поэтому… — были названы отговорками, внимания не заслуживающими.

Вторая проблема была уже комплексной. Одна составная её часть заключалась в том, что и другие собаки на сборах наркотики не искали. Другая часть — я не мог держать язык за зубами и брякал откровенно то, что думал.

При первом знакомстве с Ю. В. Лебедевым, он поинтересовался у меня наличием опыта работы с собаками. Опыт-то у меня был, в трудовой книжке стояла запись «начальник кинологической службы в/ч». На мой встречный вопрос, Юрий Вениаминович ответил запальчиво, что он в качестве ветеринарного врача всю жизнь провел в общении с четвероногими помощниками человека и пограничников, дослужился до звания полковника.

— Да я сам ветеринарный врач, только дрессировка — это немного не то. Здесь надо самому опыт приобретать, собственный опыт. Теоретически эту науку освоить невозможно. У Вас, Юрий Вениаминович, сколько было Вами подготовлено собак? — спросил я. Ответ, конечно, получил только в виде наливавшихся кровью глаз главного кинолога. Не было у него такого опыта.

Разговор происходил в кабинете ОБКН в присутствии моего начальника Гречко В. И., тоже бывшего полковника погранвойск, но человека глубоко порядочного. Потом, уже уволившись, Василий Иванович мне сказал, что даже за первую неделю нашей совместной службы в таможне, он понял, Балаев — офицер старательный, дисциплинированный, и старается делать не только то, что ему поручено, а всегда немного больше. Поэтому отношения с начальником и остальными сотрудниками отдела у меня сразу сложились. Я пришелся ко двору.

А тогда Гречко меня просто предупредил:

— Петр Григорьевич, старайся с Лебедевым не умничать особо. Он сложный человек.

На сборах я ознакомился с методикой подготовки собак на поиск наркотиков, которую Ю. В. Лебедев подсмотрел на стажировке в Японии, разработал соответствующее методическое пособие и внедрил на Дальневосточной таможне. Назвал я эту методику «Клоун и барбос». Прямо в компании кинологов, прибывших на сборы, так сказал. Парни сразу начали ржать, как лошади, потому что название было абсолютно точным.

Выглядела работа кинолога с собакой на самом деле комично. Собаковод подводил бобика к объекту, который нужно было осмотреть, доставал аппортировочный предмет и начинал им возбуждать у собаки игривое настроение. Со стороны это было похоже на зажигательный танец навроде тарантеллы с элементами движений бурятского шамана, изображающего неистовую борьбу с духами на пике камлания. В качестве заклинаний обязательно должны были произноситься с веселым пафосом поощрительные фразы: Бобик, умница! Ай, хорошо! Ай, молодца!.. И когда бобик доводился до состояния полной невменяемости, до маниакального желания вырвать из рук хозяина апорт и тут же его сожрать (не хозяина, конечно), следовала имитация броска этого предмета в сторону объекта осмотра с командой: Бобик, ищи!

Бобик бешено кидался обнюхивать объект (автомобиль, куча сумок или коробок, мебель в помещении…), а кинолог должен был при этом максимально шустро скакать перед носом пса и водить перед его мордой ладонью вверх-вниз, что бы четвероногая тварь обнюхала все как следует, пока не обнаружит закладку с наркотой и не обозначит место ее нахождения интенсивным царапанием и заливистым лаем. После этого собаку следовало поощрить игрой с апортом и веселый танец радостного шамана повторялся.

Конечно, эстетическая ценность такой методики, как высокохудожественного эстрадного номера, сомнению не подлежала. Только мне подумалось, что этот номер в зале таможенного оформления пассажиров, например, будет не особенно к месту. Тем более, что ни служебная собака, ни сотрудник таможни, который с ней работает, объектами шуток являться, вообще-то, не должны. На комиков люди должны ходить смотреть совсем в другие учреждения.

Показалась маловероятной и способность собак в состоянии такого сильного возбуждения что-то искать более-менее осмысленно, начал я замечать, что почти все они поисковую активность просто имитируют. Сомнениями поделился с остальными кинологами, нашлись у меня единомышленники, такие, как Женя Фоменко из Артемовской таможни. Нашлись и стукачки. Лебедев ненавидеть меня стал еще больше.

Дальше я сделал то, что делать категорически в моем положении молодого сотрудника было нельзя. Но мне не хотелось быть в отделе полным придурком, изображая водителя собаки, от которой никакого толка нет, в то время, как мои коллеги по отделу будут выявлять и задерживать с поличным наркокурьеров.

Я провел эксперимент. Взял у себя в сейфе несколько грамм эфедрина (мне он был выделен для тренировки собаки), упаковал его негерметично в бумагу и спрятал эту закладку среди коробок на складе, где мы занимались. В груде этих же коробок Ю. В. Лебедев и свои закладки для проверки работоспособности собак ныкал.

Результат получился ожидаемым. То, что закладывал главный кинолог, бобики находили. Однако за весь день тренировок ни один из них не среагировал на мой эфедрин. В конце дня я при всех вынул его из коробки и спросил ребят: а что ваши собаки ищут? Эфедрин? Или именные закладки Юрия Вениаминовича?

Лебедев отбрехался, что с эфедрином не всё так просто, он почти не пахнет, собаки недавно начали работать по нему… Короче, невразумительный детский лепет.

На следующий день «фашист получил свою гранату»… Я повторил эксперимент уже с хорошо пахнущей марихуаной, по которой собаки давно работают. Результат был тем же — ни одна не среагировала.

При всех участниках сборов мною было озвучено, что в Японии Юрий Вениаминович что-то важное проглядел, поэтому все псы, абсолютно все не работают, а только изображают поиск. Те, кто ссориться с Лебедевым не желали, желали только дальнейшего продолжения лизания задницы начальника, своего любимого занятия, стали возражать… Но на этом митинге я им заткнул рты всего одним, но убийственным фактом: еще ни одна собака в таможнях региона не обнаружила на линиях таможенного контроля ни грамма наркотиков. Вообще не было таких случаев. Никогда.

Естественно, от человека с характером мудака и занимающего не свое место, в плане профессиональном, ждать разумных мер по переоценке методики не стоило. А вот ненавидеть он меня начал люто.

Чак же, сука такая, подводил меня всё больше и больше. Он никак не хотел участвовать с полагающейся страстностью, как того требовал главный кинолог, в танцевальном номере с аппортировочным предметом. Такие пляски охотно исполняли собаки-холерики, а этот красавец был ярко выраженным сангвиником, да еще за время нахождения у прежнего хозяина, который служебного рвения не проявлял и занимался, максимум, вождением собаки на поводке из всего круга своих обязанностей, Чак забыл о всяких запахах одурманивающих сознание веществ напрочь. С ним надо было начинать всё с начала, только это Лебедеву было не объяснить, он гневно обличал меня в неумении работать с собакой.

По окончании курсов было объявлено, что Балаев, как кинолог, говно полное, только умничать может, поэтому он российской таможне не нужен. Мой начальник, В. И. Гречко, такую характеристику выслушал и ответил, что сам примет решение, пока даст мне шанс поработать.

Юрий Вениаминович посоветовал ему долго не тянуть и начать подбирать вместо Балаева достойного человека.

Читателю может показаться, что я рисую из себя героя, вступившего в неравную борьбу с косным чиновником, но это впечатление будет ошибочным.

На самом деле в неравном со мной положении был именно Лебедев, я чувствовал своё полное превосходство. Просто он, как человек амбициозный и недалекий, не посчитал нужным поинтересоваться моим прошлым, наличием у меня опыта кинолога, иначе связываться просто не стал бы. Первая собака, восточно-европейская овчарка, появилась у меня в 10 лет. Я украл щенка. В 12 км от моего села был военный гарнизон, там я увидел во дворе финского домика (такие раньше строились под жилье офицерам) замечательного серого щеночка, а собаку, именно овчарку, очень хотелось пацану. Пошел ночью и украл. Подростком трудным я не был, даже учился почти на одни пятерки в школе, но только учебой от других отъявленных хулиганов и отличался… Всё село знало, что собака Петьки Балаева понимает все команды и только что разговаривать еще не научилась (книги Рябинина помогли)… А потом еще и разведением собак занимался, и дрессировкой за деньги и готовил караульно-розыскных собак…

Так что, в этом деле главный кинолог, всю жизнь только прививавший от чумы псов пограничных, был передо мной щенком.

— Доигрался, Петр Григорьевич, — с сожалением глядя на меня сказал Гречко, после столь неудачно пройденных мною сборов кинологов: — Я же тебя предупреждал, что в бочку с Лебедевым лезть не надо. Теперь он возьмет тебя на контроль, и будет каждый месяц в ответ на отчеты о нулевых результатах использования собаки, слать письма с требованием тебя уволить.

— Результаты будут, Василий Иванович, — бодро заверил я начальника.

— Ну, поглядим…

До «поглядеть» у меня ушло даже меньше месяца. Вся ахинея, которая была привезена из Японии и оформлена в виде методички была заброшена. Выброшены были все аппорты. Началась дрессировка Чака с нуля. Через неделю он уже был обучен элементарному послушанию. А еще через две недели начал уверенно искать закладки с эфедрином и обозначать места их нахождения слабым, но достаточно ясным царапаньем лапой, за что получал в награду то, что любил больше всего на свете — кусочек колбасы, а не какую-нибудь дурацкую игрушку в виде апорта. Потом мы перешли к следующему этапу: без команды «ищи» Чак сам находил закладки с запахом эфедрина, которые я предварительно прятал на пути наших с ним прогулок… Еще приходилось много экспериментировать с самими закладками, комбинируя запах наркотика с посторонними ароматами (табак, кофе, чай, пластмассы…), что бы пес научился вычленять именно эфедрин из всего прочего. Кроме более-менее приличной работы собаки, получил еще и один интересный побочный результат: Чак стал искать вообще почти все таблетки. В мединституте я проходил фармакологию, поэтому причину определил без затруднений: для тренировки использовался не чистый эфедрин, а таблетированный, поэтому пёс реагировал не на само действующее вещество, а на наполнители, которых в таблетках по массе было гораздо больше эфедрина. И наполнители во всех таблетках применялись часто одинаковые.

К тому времени, а это была уже зима 1996 года, показатели ОБКН таможни стали снижаться катастрофически. Все идиоты, которые везли из Китая запрещенные препараты в сумках и карманах, были переловлены, и ходили уже либо строем на зонах, либо под следствием. Остались только хитромудрые, которые прибегали к различным ухищрениям, например, к сокрытию наркотиков на теле, под одеждой, переправке наркоты отдельно следующим багажом… Выявлять таких без проведения оперативно-розыскных мероприятий было почти невозможно, а ОРД таможня еще не занималась. Оставалась надежда только на информацию из органов внутренних дел, которые тогда занимались борьбой с незаконным оборотом наркотиков, наблюдательность инспекторов таможни при оформлении лиц, пересекающих границу, да на собак. Но собаки на Дальнем Востоке готовились по «японскому» методу.

Я каждый день стал ходить с Чаком на оформление пассажиров вечернего поезда из Китая «Суйфэньхэ-Гродеково». И «стрельнуло». Возле одной, слегка подшофе, гражданки пёс начал проявлять необычную активность, пытаясь дотянуться лапами до её миниюбки. Инспектор за стойкой мой сигнал внимательно осмотреть эту особу понял, повели даму на личный досмотр и на поясе нашли около 30 упаковок таблеток амфепромона, запрещенного к ввозу сильнодействующего препарата.

Мне было очень приятно получать поздравления от сотрудников пассажирского отдела таможни, которые видели этого спаниеля уже два года и никогда даже не думали, что этот попрошайка может найти наркоту.

В ОБКН тоже был фурор. Что бы Чак такое мог сделать?! Там тоже давно не верили в способности собаки.

Было доложено в ДВТУ, В. Ю. Лебедеву, оформлена «карточка обнаружения…».

Василий Иванович специально при мне позвонил главному кинологу и с плохо скрываемым злорадством информировал того, что Балаев первый в ДВТУ самостоятельно на линии таможенного контроля обнаружил наркотики с использованием служебной собаки. Лебедев пробовал вякнуть, что на амфепрамон собаку не натаскивали, поэтому он сомневается, что это не подтасовка. Гречко с видимым удовольствием рот заткнул сомневающемуся гражданину: докладная записка инспектора пассажирского отдела всякую двусмысленность исключала, именно Балаев пальцем показал на преступницу, возле которой вертелась собака. Далее, Балаев докладывал и в журнале «Учета тренировок…» отмечал случаи сработки пса на другие виды таблеток, объяснение причины срабатывания на амфепрамон им изложены в письменной форме, и Елена Сергеевна Феоктистова, ведущий инспектор отдела, химик по образованию, находит их обоснованными.

А потом Чак совершил настоящий подвиг наркорозыскной собаки. Он среагировал на сумку гражданина, но в сумке ничего не нашли. Я пса оттащил и повторно пустил его на поиск, он пять явно указал на сумку.

— Вот тупая псина, — ржал гражданин: — Колбасу наверно только ищет.

Он доржался. Гречко В. И. направил ориентировки на этого смешливого во все таможни региона, оказалось, что на его имя пришел в Артемовскую таможню отдельно-следующий багаж и в нем обнаружили по ориентировке 28 кг эфедрина, взяли клиента с поличным при получении.

Всё. Теперь я для интриг Ю. В. Лебедева был недоступен. Теперь мне звонили кинологи из других таможен и интересовались моей методикой.

Но надо же всегда расти профессионально, на достигнутом никогда нельзя останавливаться — этот зуд мне не давал покоя, толкал на поиски приключений… «Кто ищет, тот всегда найдёт».

Захотелось мне поменять собаку. Ну не устраивал меня этот неописуемо красивый спаниель со своими привычками отвлекаться от работы на запах съестного! Доходило чуть не до международных скандалов.

Как-то раз, во время работы, я вывел Чака из зала оформления пассажиров на улицу, на привокзальную площадь станции Гродеково, пописать-покакать, отстегнул поводок. Мимо проходила только что приехавшая на поезде иностранная гостья из Китайской Народной Республики, несла в руке полиэтиленовый пакет. Геройский таможенный пёс подлетел к китаянке, как-то ловко разорвал зубами пакет, выхватил из него кусок мяса килограмма на три и бросился с этой добычей наутек. Громкий протесты иностранки и других ее соотечественников вынудили меня броситься в погоню за международным террористом. Но помешать доведению теракта до конца я не смог. Моя собака умудрилась прямо на ходу реквизированный у представительницы дружественного государства шмат свинины сожрать. Весь. Просто взял, гад, и проглотил не пережевывая.

Хорошо, что Россия обладает внушительным арсеналом ядерного оружия, что не даёт потенциальным агрессорам воспринимать серьезные инциденты с их гражданами, происходящие по вине безответственных кинологов, как повод для вооруженного конфликта. Но терпение же не бывает безграничным, тем более у экспрессивных китайских парней…

Рисковать бесконечно долго не стоило, собаку надо было менять.

Вот на этом желании стать вожатым образцовой таможенной собаки меня Ю. В. Лебедев и подловил. Он был человеком не совсем порядочным, но не тупым, и в искусстве интриги меня тогдашнего превосходил настолько, что мои шансы в нашем противостоянии равнялись нулю. Вернее, почти нулю. Одна тысячная все-таки была…

Я очень хотел кавказскую овчарку, потенциал этой породы знал, первая кавказиха у меня появилась в 1989 году. Купил 9-ти месячную суку. Натерпелся от нее. Еду, сволочь такая, даже от меня охраняла, на ладони до сих пор шрам 5-ти сантиметровый напоминает о первом знакомстве с этой породой. Потом было еще 6 кавказцев. И я нашел способ, как воспитывать из щенков этих зверей абсолютно послушных, вменяемых песиков. Есть у меня ноу-хау… Главное, что бы щен был не старше 4-х месяцев. Но вот интеллект кавказской овчарки современными кинологами недооценен. И зря они используют кавказов только как караульных собак. Очень зря.

Но хотеть я много чего мог, хоть на всю длину хотелки. Только решение о приобретении служебной собаки утверждалось после согласования с главным кинологом Управления, а он понял, что если пустить дело со мной на самотек, то месть за издевательское отношение к методике «Клоун и барбос» реализована никогда не будет и может привести только к проблемам с моторикой кишечника. Поэтому до моего начальника отдела было доведено, что Балаев может приобрести щенка кавказской овчарки только для охраны своего огорода, так как комиссией ДВТУ щенок уже подобран и скоро будет вручен этому говняному собаководу.

Я настаивал на приобретении 2–3-месячного щенка, хотя Приказом ГТК (Государственного таможенного комитета) разрешалось покупать таможням только собак с 9-ти-месячного возраста. С таким расчетом, чтобы не тратиться на выращивание, а уже через пару месяцев получить готовую к работе собаку. Понятно, что если уж экономить, то на самом дерьме — наверно, пенки с него вкусные. В расчет не принималось, что своих питомников, где специально выращивались бы щенки, у таможенных органов не было, а у граждан 9-ти-месячных щенков можно было приобрести только в одном случае — эта собака настолько либо тупа, либо настолько уже испорчена хозяевами, что они рады от нее побыстрее избавиться, заводчики до 9-ти месяцев молодняк не выращивают на продажу, такой щенок сожрет на бóльшую сумму денег, чем сам стоить будет.

* * *

Мне главный кинолог пошел навстречу в плане возраста приобретаемой собаки, правда, с обязательством, что на довольствие пса поставят, когда он будет готов к работе, а до той поры я должен был на свои его кормить. Ладно, это не проблема. Главное, что бы не позориться с собакой, которая попрошайничает активнее, чем наркотики ищет.

И прилетела мне ответная граната. Как-то поздним зимним вечером, в январе 1997 года, к дому, который я снимал, подъехал Ленд-Ровер Управления с Ю. В. Лебедевым и мне была торжественно вручена картонная коробка с надписью «Доширак». Внутри коробки пищали два щенка.

Вот тебе, Петр Григорьевич, то, что ты так страстно желал — месячный щенок. Даже два по цене одного. Я, как последний лох, подписал акт-приема передачи (на одного щенка, конечно) и в охренено-счастливом состоянии занес коробку в дом, помахав ручкой Лебедеву, который очень резво крутанулся на машине и, нервно газуя, упылил вдаль.

В голове остались только обрывки фраз: «Немец… питомник погранвойск… месяц… глистить… рабочие родители…второй для страховки…».

Один щенок, кобель, точно был немцем. Причем, не восточником, а немцем, линия крупа была характерная. А второй оказался почему-то сукой. И там от немецкой овчарки был только окрас чепрачный. И выглядели щенки месячными максимум.

На следующий день мои немцы затосковали. Покакали кровью. Ладно, знакомо, это не проблема. Вывел через неделю глистов.

Сука была явно не немецкой овчаркой, судя по тоненьким ножкам. Отдал соседке. Потом эта собачка выросла, оказалось, что я ошибся, просто это была очень маленькая немецкая овчарка…

Но глисты — это мелочи были. Серьезней — щенки трусливыми оказались. На все громкие звуки (хлопок дверью) реакция была одна — они пулей залетали под диван, а оттуда их потом только с помощью швабры можно было достать. Мне такое в практике встречалось, если щенки находятся в открытом вольере с очень злой сукой, то именно такими трусливыми и становятся. Собака-мать при приближении посторонних начинает лаять и скакать по вольеру, естественно, при этом топчет щенков, те от неё прячутся по углам…

Ладно, суку отдал соседке. Оставили себе кобелька, дружно с женой назвали его Гансом, по имени последнего нашего любимца.

Сюрпризы не закончились. Прошел месяц и у Ганса начали меняться зубки. По акту ему было два месяца, по виду — тоже, а зубы у щенков меняются в четыре месяца!

Жена ночью шептала мне в ухо:

— Ну чего ты так нервничаешь? Зато Гансик умный какой…

Она была права, задатки у пса были. Это из мажоров вырастают ни к чему непригодные кретины. А этот пёсик хлебнул лиха с рождения…

Я вложил в Ганса всё, что только мог. А было это нетрудно — пёс примерно через 3 месяца осознал, что я его папа-мама, потому что никогда не обижаю и дворняг, которые на прогулках пытаются атаковать Ганса, отгоняю пинками, поэтому при дрессировке создавалось впечатление, что собака все команды уже знает с самого рождения, старался мой питомец изо всех своих собачьих сил.

Для меня было главное — выработать у собаки стойкий рефлекс на запах наркотика. В условиях Гродековской таможни — на запах таблеток эфедрина. Что бы в любой ситуации, в любое время при наличии этого запаха пёс автоматически начинал поиск, без команды «Ищи!». Что бы сам запах был для него командой.

К девяти месяцам (естественно возраст его я стал считать не с тех данных, которые в акте были, добавил два месяца) Гансик выправился, оформился в пса с великолепным для немецкой овчарки экстерьером, черный, с подпалами красивого, почти кирпичного цвета. Только росточком подкачал — сказалось трудное детство, 57 см в холке.

Единственным его недостатком, который не удалось полностью исправить, оставалась трусость. Да и рассчитывать на исправление травмированной психики щенка, если травма была такая серьезная, что каждый громкий звук вызывал у него панический испуг, было глупо. Я в первый же день обладания этой собакой понял, какую свинью мне подложил эта гнусная сука Лебедев. У меня даже возникало желание бросить всё к чертовой матери и уволиться из этого таможенного гадюшника. Уволился бы, если бы не упёртая натура. Решил назло главному кинологу сделать из пса человека.

И откорректировать поведение Ганса во многом удалось. Постоянные занятия, тренировки в самых разнообразных условиях, прогулки в людных местах, вдоль дорог с автомобильным движением… придали ему уверенности в себе, но обернулись неприятным побочным эффектом — он стал бросаться на людей.

Такая особенность поведения собаки позволяла окончательно реконструировать, так сказать, условия в которых пес находился до того, как попал ко мне. Мне, как старому заводчику, была знакома такая ошибка в содержании злобных ощенившихся сук: размещение их в вольерах, мимо которых часто проходил обслуживающий питомник персонал и просто посторонние люди. Сука, естественно, на людей реагировала, лаяла и металась по вольеру, попутно топча помет, и для щенков, которым перепадало, люди становились объектом опасности. Вырабатывался инстинкт: появление человека — боль (нога взрослой собаки на спине месячного щена — очень чувствительно) — человек — это опасность.

И с этой проблемой уже до конца справиться не удалось, единственное, что было достигнуто — Ганс стал относиться безразлично к людям, которые не обращали впрямую на него внимание. Но стоило человеку протянуть к нему руку — сразу бросок на неё. Даже если в руке колбаса. Бросок мгновенный, несколько раз мне удавалось его отдергивать буквально в миллиметре от руки, протянутой к моей собаке с лакомством или просто с намерением приласкать очень симпатичного овчаренка. К работе по поиску наркотиков на людях Ганс был непригоден. За укус служебной собакой пассажира, проходящего таможенное оформление, мне бы голову оторвали сразу.

Но поле деятельности кинологу и на грузовом направлении, и на багажном было обширным, было где работать и такой собаке…

На сборы кинологов летом 1998 года, проходившие на базе таможенного поста «Полтавский» я решил ехать с Гансом, спаниеля брать не стал.

Прибыло на сборы семь кинологов со своими собаками, поселились мы в штабе погранотряда, выделили нам несколько комнат, псы жили с нами же. Работали с собаками непосредственно на таможенном посту, там и грузовое направлении, и СВХ, и пассажиры.

Естественно, меня сразу начали за поведение собаки драть, как сексуально привлекательную козу…

— Блядь, Балаев, что за х…?! Ты что, пса на цепи держал? Чего он на людей кидается?

— Блядь, Балаев, где твой апорт?

«Где-где… В п…! Идите вы в жопу, в которой я видел ваш апортировочно-игровой метод!»

В результате перепалки с обильным употреблением малокультурных слов, Юрий Вениаминович Лебедев решил зря нервы не тратить, а просто составить акт о непригодности собаки к поисковой работе. Естественно, для составления такого акта одного стремления Ганса цапнуть моего начальника на сборах было маловато. Ну, не любит людей Ганс, и что? Можно использовать там, где людей нет.

Требовалась проверка работоспособности собаки при поиске наркотиков. На третий день сборов, вдоволь насобачившись со мной насчет метода дрессировки, Лебедев заныкал закладку с эфедрином в стоявший на посту, у рампы, КАМАЗ с фурой.

Этим он хотел моего Ганса озадачить! Наивный! Я показал почти цирковой номер, почти что сеанс черной магии. Усадил собаку в 10 метрах от осматриваемого объекта, с подветренной стороны, просто показал вытянутой рукой в сторону машины, не подавая никакой команды. Пёс подбежал к КАМАЗу, остановился, принюхался и рысью направился сразу прямиком к бензобаку, подлез под него, два раза царапнул в том районе раму автомобиля и вернулся ко мне за лакомством.

— Класс, как в кино, — сказал мой приятель, кинолог Артемовской таможни Женька Фоменко.

Лебедев спрятал еще одну закладку. Уже в салоне пассажирского автобуса. Ганс отработал без проблем. Начали собираться другие кинологи, посмотреть на работу моей собаки. Было интересно: шаманская пляска с апортом для раззадоривания пса не исполнялась, пес работал без поводка, кинолог не прыгал, как шимпанзе, перед мордой собаки, размахивая ладонью, показывая где нюхать, что предписывалась «японской» методикой, внедряемой главным кинологом ДВТУ.

Затем последовала третья закладка… десятая…, все через очень короткие перерывы. Ганс работал уже почти два часа, стали заметны процессы торможения — искал всё дольше и с угасающим интересом. Я постеснялся послать Лебедева в баню и вот последнюю закладку собака искать отказалась. Главный кинолог злорадствовал. Был вынесен вердикт: собака полностью к работе не готова, требуется дополнительная дрессировка. Это была подлость неприкрытая: поисковой собаке запрещается работать в день больше 1 часа…

На следующий день Ганс отказался искать и первую закладку. Я с позором был выгнан от места тренировки группы кинологов, с самого поста, на СВХ, там мне было предписано бросить «заниматься ерундой» и начать собаку тренировать на апорте. Два дня я там гонял чаи и травил анекдоты с мужиками из досмотрового отдела, Ганс отдыхал, ему нужно было просто время…

Расправа надо мной должна была совершиться в последний день сборов. И тут еще мы с Женькой Фоменко, которого Лебедев тоже за неумение лизать ягодицы начальственные, травил откровенно, решили последний вечер на сборах зря не терять, а попить коньячка…

Попили. Два идиота. Решили, что под бильярд коньяк пойдет лучше, а бильярдная в штабе погранотряда была через стенку с комнатой, в которой поселился Лебедев. Начали мы с Женькой употреблять не очень поздно, но, так как до сборов год не виделись, то решили, что одним флаконом не обойдемся, и взяли три. Водку, понятное дело, можно пить стаканами, поэтому три поллитры на двоих можно уговорить за два-три часа. С коньяком — сложнее, времени больше уходит. Еще и бильярд. Шары катать тихо можно только на соревнованиях по этому виду спорта, а с другом… Ну как же грязно и громко не выругаться, если верный шар в лузу не ложится?!

В три часа ночи в бильярдную залетел взбешенный главный кинолог, и сделал нам замечание, в том смысле, что завтра с утра работать, а мы ему спать мешаем, шарами стучим и разговариваем не шепотом. Нам показалось, что замечание было сделано не совсем вежливо, поэтому отреагировали мы адекватно. Также не особенно вежливо.

— Старый, а ты не припух, случаем? Мы тебе кто, бойцы-пограничники, что ли? Не нравится — ватой уши заткни и сопи мордой к стенке…, — Женька, по-моему, тогда немного переборщил, но его вечно недовольная морда Лебедева за эти дни уже бесить начала.

Разумеется, на следующий день мы выглядели немного усталыми и припухшими, атмосферу заметно отравляли дыханием, поэтому от сборов были отстранены с обещанием, что по прибытии в свои таможни будем иметь неприятности. Фоменко был обещан выговор, а мне — увольнение, мое положение усугублялось «порчей» служебной собаки, которая кусала людей…

Мы с Женькой ушли на СВХ, собак отпустили гулять на территории, а сами в вагончике досмотровиков лечили здоровье чайком.

И тут произошло почти невероятное…

— Собачники, уберите овчарку, водитель жалуется, что она сейчас ему колесо разгрызет, — помешал нам лечиться зашедший в вагончик начальник отдела таможенного досмотра.

На территории СВХ, у досмотровой рампы, в ряд стояли четыре тягача с 40-футовыми контейнерами. Колесо одного из них, прямо под передней стенкой контейнера с остервенением терзал Ганс.

Я ничего не понимал. Эфедрин в колесе спрятан, что ли? Но оказалось, что все четыре машины идут в Китай с кедровыми орехами. Может, раньше в том колесе эфедрин прятали? А вот когда пошел оттаскивать собаку от машины, то Ганс, увидев меня, бросил кусать резину и начал прыгать на угол контейнера. Вообще интересно. На кедровые орехи так реагирует, что ли?

Как бы то ни было, мы с Фоменко решили проверить, полезли в контейнер, на две трети набитый мешками с кедровыми орехами. Женька пролез до передней стенки, поднял несколько мешков с орехами, что бы посмотреть, что на дне контейнера.

— Петруха, а здесь в мешках не орехи, здесь какие-то гранулы. Как макаронины, — крикнул он мне оттуда.

Мы раскопали чуть больше. Да там до хрена таких мешков было! Надо начальству докладывать.

Вылезли из контейнера наружу и охренели. На складе временного хранения (СВХ) не было ни души. До этого работала бригада грузчиков, шлялись водители и досмотровики… Вообще ни одного человека не было!..

* * *

— Все на фронт ушли, что ли? — Женька оглядел опустевшую территорию СВХ. — Да это мы, похоже, вляпались, — все-таки я служил в Гродековской таможне, а в то время таможенный пост «Полтавский» был в её структуре, я лучше ориентировался во всяких местных бандитских замутах: — Ты здесь не рисуйся особо, я пойду шухер подниму.

На самом таможенном посту я зашел в кабинет его начальника Петра Гавриловича Афанасьева и проинформировал его об обнаружении с использованием служебной собаки в грузе с кедровыми орехами пока неустановленного товара, здесь же, по телефону начальника поста связался с начальником отдела по борьбе с таможенными правонарушениями Серегой Тюпиным и доложил:

— Сергей Владимирович, 15 минут назад моя собака сработала на фуру, следующую в Китай с грузом кедровых орехов, при осмотре содержимого контейнера обнаружен незадекларированный товар. При этом весь персонал СВХ покинул его территорию непосредственно после того, как этот товар был обнаружен…

— Григорьич, ты там не нарывайся, я еду. Прямо сейчас. Держись там, — бывший десантник среагировал адекватно и быстро.

А чего держаться? За что? Пока никакой угрозы не было. Мы с Фоменко выволокли два мешка с гранулами. Одни похожи были на короткие макаронины, другие какие-то бесформенные. Подошел Петр Гаврилович Афанасьев со свитой своих сотрудников. Начальник поста тоже принял адекватное решение — нужно было срочно определяться, что из себя эти гранулы представляли, были вызваны на пост из Гродековской таможни сотрудники ОТКДРМ (отдел таможенного контроля за делящимися радиоактивными материалами), у них был прибор спектрального анализа-определитель.

Через час на пост прилетел Тюпин на своем личном «Цедрике», судя по времени — км 140 постоянно держал, из его машины вывалился и Андрей Брагин, и два сотрудника охраны с автоматами, да и сам Серега весь был в кобурах-пистолетах.

— Петруха, все бандюки покровские на ушах, — Тюпин редко когда был таким встревоженным: — Хер его знает, на что ты напоролся, но тебя вытаскивать отсюда надо.

На СВХ прибежал потный Лебедев, почти в охапку схватил Женьку Фоменко, загрузил в свой служебный Ленд-Ровер его вместе с собакой и укатил, даже не попрощавшись…

Еще примерно через час приехали ТКДРМщики, еще один уазик с вооруженными автоматами сотрудниками отдела охраны. Мужики из ОТКДРМ засунули в свой прибор образцы гранул — палладий. Прикинули на напольных весах — примерно 800 кг. Еще 400 кг сурьмы и другой ерунды. По стоимости — примерно полтонны золота.

Вывезли меня с собакой какими-то партизанскими тропами через нейтралку. Тюпину его источники донесли: бандюки могли кинолога просто шлепнуть по злобе. Слишком на большую сумму влетели.

Ганс сидел, когда мы ехали с Полтавки в багажном отсеке УАЗика, положив морду на спинку заднего сиденья, мне под ухо, телепортировал:

— Ну что, хозяин, а ты боялся… Не ссы, со мной не пропадешь…

Это было самое крупное задержание контрабанды за всю историю Гродековской таможни. Естественно, о моем увольнении Ю. В. Лебедев даже пукнуть не осмелился, и я на него, как на своего начальника по линии кинологической службы, положил сразу с прибором. Через несколько дней я купил щенка кавказской овчарки…

Таможенная кинология (продолжение)

27 мая, 2017 https://p-balaev.livejournal.com/2017/05/27/

Попросили продолжить про кавказскую овчарку. Пока предисловие.

Смотрю 8-ую серию фильма «Рожденная революцией». Там после ограбления ювелирного магазина работает розыскная собака. Вожатый — сержант. Это уже середина 70-х годов. Фильм «Ко мне, Мухтар!» — 1964 год. Вожатые розыскных собак — офицеры. Герой Никулина — лейтенант.

Это наглядно — что происходило с отечественной служебной кинологией.

Конечно, дрессировать собаку не сложно. Достаточно иметь представление об условных и безусловных рефлексах, инстинктах, процессах торможения и возбуждения нервной системы. Да еще и выдержка, пунктуальность и аккуратность. Но это для того, чтобы отдрессировать домашнего любимца. Но вот подготовка розыскной и поисковой собаки требует постоянной исследовательской работы от кинолога. Если собака, действительно, готовится как розыскная и поисковая. Если — так…, для галочки, то, конечно, можно и сержанту ее дать.

Поэтому, когда служебная кинология была делом государственным, то работали с собаками офицеры, да еще и под руководством специалистов. Сегодня служебная кинология уже становится почти женской профессией. Нет, ничего против женщин в любой профессии я не имею. Женщины и в космос летали. Но, когда я еще в Москве жил, моя жена пошла выгулять нашего добермана. Вечером я пришел с работы — сидит вся в йоде. Пес мною отдрессирован, на поводке ходит идеально, для него натянуть поводок на прогулке — дело невозможное. Пока нет угрозы хозяину. Вот когда с ним шла жена, какой-то дурак решил пошутить — проверить, как собака хозяйку защищает, замахнулся на нее рукой. Хорошо, что Бася был в наморднике. Но даже от пса в наморднике этот шутник браво убегал, а пес волочил метров 10 за ним мою жену, она на ногах после его рывка не устояла. Моя Ира — не анорексичная фотомодель, кг 60 с мелочью весит, но она женщина. Она не мужик. Настоящую рабочую, злобную (а розыскная собака должна быть злобной!) собаку служебной породы женщине в такой ситуации удержать практически невозможно. Здесь нужна мужская сила. И когда я вижу полицейскую служебную собаку, которую на поводке ведет барышня-сержант, я понимаю, что эта собака, максимум на что способна — облаять или вяло кусануть. Преступника она не обезвредит.

Для меня лично существует такой маркер — если инструктор-кинолог, который выступает в качестве объекта задержания при дрессировке собаки, не одевает полный дрессировочный костюм, ограничивается одним рукавом, то… с говном он работает, а не с собакой. У нас с братом была немка, Гилла, довольно мелкая. Но она отрывала рукав от дрессировочного костюма. Просто надетый на руку рукав — улетел бы сразу. Потому что собака не пугала, а шла рвать насмерть. Это настоящая работа на задержание розыскной собаки. Это такая работа, когда преступник сразу забывает про нож и пистолет.

Во времена Сталина был расцвет советской кинологии. В ряду всего, что в этой области происходило — был сделан упор на собак отечественных пород. Вот тогда и были зарегистрированы такие породы, как кавказская и среднеазиатская овчарка. Была методом селекции из поголовья немецких овчарок выведена и восточно-европейская овчарка. Конечно, как и в любой другой отрасли, не обошлось и без вредительства. Кое-кто пошел на зону. Тема большая и туманная. Я подозреваю, что некоторые наши кинологи увлеклись приливанием волчьей крови собакам. Доигрались. Это привело к порче поголовья служебных собак. Кстати, волкособы — модная сегодня тема. Идиоты не понимают того, что волк — не собака. Волк — труслив. Для домашнего любимца — это не порок. Для служебной собаки — брак.

А в 1935 году, если точно помню, в Берлин, на всемирную выставку служебных собак, наши кинологи впервые вывезли кавказских овчарок. Выставка на стадионе проходила. Стадион встретил этих красавцев скандированием: «Красный гигант!».

На мой взгляд, кавказская овчарка — самая красивая собака. Рост, костяк, пропорциональность форм, богатая шерсть … А морда!!!

Караульные качества кавказцев были оценены сразу. Превзойти их в этой области ни одна собака не сможет. Начались работы по изучению их использования в качестве розыскных. Но потом — война. После войны толком уже ничего не успели. Так и заморозили работу с кавказцами на стадии использования в качестве караульной собаки.

До 90-х годов поголовье этих собак в стране было небольшим. Потом начался рынок — и поперло. Такую импозантную собаку продавать тогда было легко. Да еще в дикие времена ценились злобные псы.

В результате, вместо настоящей кинологической работы по изучению возможностей собаки — базар. Нажива и компрометация породы. Интерес к ней угас.

Вот как в служебную кинологию вместо офицеров пришли сержанты, так и в разведение собак вместо настоящих специалистов пришли барыги-заводчики. Настоящих специалистов сменили профаны. В результате, породы изучались идиотами, которые понятия не имели даже об основах учения академика Павлова.

И выработали рекомендации для владельцев кавказских овчарок — строгость, жесткость, не дать псу стать доминантом. И стали кавказцы строгих и жестких хозяев грызть! С кавказским темпераментом.

Вот только представьте себе: пастушья собака (кавказец изначально пастушья собака) стала ассоциироваться с неуправляемым монстром! Мало этого, умники-кинологи-ученые еще придумали, что кавказская овчарка малопригодна для розыскной работы! Эти умники даже не понимают, что пастушья работа для собаки — это вершина сложности. Одновременно и охрана, и розыск (потерявшуюся овцу кто искать будет?), и охота (пастух «педигри» не таскает в отару), и случайно набредшего на отару человека псы не должны загрызть… Это такой комплекс навыков, что позволяет собаку использовать максимально широко в служебном собаководстве.

* * *

Первой моей кавказской овчаркой стала Берта. Мы ее с братом купили в 1989 году за 1,5 тысячи рублей. Тогда это были очень и очень серьезные деньги. Суке уже было 9 месяцев. Экстерьер — великолепнейший. Красавица. Почти апельсинового, ярко-желтого цвета. Я ее присмотрел еще когда служил срочную в СА. Служил я в Спасске-Дальнем, хоть и в ШМАС, но учился на ветеринара, да еще в собаках разбирался, поэтому к командиру части сначала ходили просить меня отпустить собачку (свинку, коровку, козу, кошку…) посмотреть, а потом я уже оборзел, надевал летную техничку и ни один патруль меня не останавливал. Призвался я в 23 года, поэтому на срочника похож не был. Вот хозяин Берты, вернее хозяин выводка щенков кавказцев меня позвал, когда я еще служил, посмотреть щенков. Местные ветеринары поставили им диагноз — вирусный энтерит. Щенки были уже прилично обезвожены от поноса. Поставили диагноз без вирусологического исследования, конечно. У щенков была элементарная сильная глистная инвазия.

В Спасске еще находилась в то время армейская школа младших инструкторов служебного собаководства. При школе был неплохой питомник. В питомнике — несколько кавказцев, довольно хороших экземпляров. Ветеринар питомника, старший лейтенант, стал моим хорошим знакомым, отпрашивал меня у командования помогать ему в лечении и вакцинации собак. Борзые щенки при СССР были также в ходу, как и во время Гоголя. Породистого щенка в те годы достать было очень тяжело, поэтому тот старший лейтенант был блатным, ему мой командир части не отказывал отпускать меня. Да и спаниеля командира, любимца семьи, я вылечил. Поэтому ко мне отношение было доброжелательным. Вот начальник политотдела меня не любил..

В Спасске, во время службы, я и влюбился в кавказских овчарок. На всю жизнь, кажется.

А вот с Бертой у нас братом сразу возникли проблемы. Вообще собака была настолько красивой и ласковой, что мы ее привезли из Спасска домой в кабине ЗИЛа, я тогда был на производственной практике, поехал в Спасск на мясокомбинат сдавать совхозный скот, заодно и собаку купил. Водитель сам предложил такую красивую собаку не в кузове везти, а в кабине. Вполне дружелюбный пес был. А вот пищу она от нас охраняла. Свирепо.

Мы пытались откорректировать поведение собаки. И лаской. И наказаниями. Собак я никогда не бил. Самое страшное наказание для собаки — это взять ее за загривок и потрясти, чтобы передние лапы от земли оторвались. Этого вполне достаточно. Еще эффективнее — укусить собаку за нос. Но это уже совсем круто.

Немцы дрессировали собак, наказывая их ударом хлыста. Тупая нация. Собака всегда будет обсераться от страха при одном взмахе руки кинолога.

С Бертой ничего не помогало. В 1991 году я закончил институт и мы вдвоем с братом уехали работать в совхоз «Богуславский», я главным ветврачом, он ветврачом отделения. Взяли с собой наших собак. Немку Гиллу (я ее вырастил из трехдневного щенка в общаге, это отдельная история) и Берту. Пока я заканчивал институт, Берта жила у брата. Естественно, она его и считала хозяином. У него с ней проблем было меньше. Вернее, они были, но когда появился я в роли второго хозяина, то я стал объектом террора с ее стороны. К брату она убегала жаловаться, когда я ее наказывал за то, что она меня постоянно грызла. А у Славки рука не поднималась задать ей трёпку.

Я ее лично дрессировал. ОКД — почти без проблем, не сложнее, чем с восточно-европейской овчаркой. Даже интереснее. Когда кавказец устает, он начинает так притворятся смертельно усталым, что это только настроение улучшает. Но «пищевой рефлекс» никак не корректировался. В тарелке недоеденная каша. Ей она уже не лезет в горло. Ты проходишь мимо этой тарелки — мгновенная атака. Что характерно — один укус, потом она сама всё понимает и бежит, обсыкаясь на бегу, прятаться от тебя. Через минуту ползет к тебе и лижет руки. Но в следующий раз — обязательно снова цапнет.

В конце концов, когда у меня уже появилось несколько серьезных шрамов, пришлось брату принять мои условия. После того, как Берта грызанёт меня, он тоже не должен ее жалеть. Бесполезно.

И такое поведение собаки не было для меня чем-то особенно загадочным. «Пищевики», т. е. псы, которые охраняли пищу от хозяина, встречались и среди других пород служебных собак. Я с этим уже к тому времени сталкивался. Меня просили откорректировать поведение собаки некоторые незадачливые владельцы злобных псов. Природа проявления такого поведения была во всех случаях ясна — порок воспитания. Человек покупал щенка для охраны, хотел злобную собаку, во время кормления щенка дразнил, трепал за холку, щенок злился и рычал. Человек думал, что он так развивает у собаки злобность. Развивал, конечно. К самому себе. Это исправлялось потом. У всех собак, только не у кавказских овчарок.

В 1991 году мне привезли из Грузии за 3,5 тысячи полуторамесячного аборигена, кобелька. Вот с ним я уже увидел, что «пищевой инстинкт» не приобретенное в результате воспитания качество, а врожденное. Все щенки кавказских овчарок, с которыми мне приходилось сталкиваться, а видел я их очень много, потому что и сам заводчиком был и лечил, и ушки купировал щенкам других заводчиков — ярко выраженные «пищевики».

В то время я уже был убежденным кавказистом, считал эту породу лучшей среди служебных собак и интересовался ее историей. Первые кавказские овчарки (как и среднеазиатские), аборигенные собаки, на которых обратили внимание советские кинологи селекционеры еще в 20-х годах, отличались отличными охранными качествами, но были очень средними в плане своих размеров. Примерно как немецкие овчарки. На современных кавказцев, которые даже покрупнее сенбернаров, они были не похожи. Выделялись только редкие экземпляры, такие как знаменитый Топуш, на счету которого более 30 задавленных волков. И только когда кавказских овчарок стали разводить в армейских питомниках, неожиданно собаки стали увеличиваться в размерах. Брали некрупных родителей-аборигенов, получали от них потомство, а потомство вырастало гораздо более крупным, чем родители. Появились даже предположения, что советские кинологи-селекционеры для придания массивности и роста кавказским овчаркам приливали им кровь сенбернаров. Уж больно подозрительным выглядело то, что происходило с породой.

На самом деле, ничего подозрительного не было. Помните, что еще недавно китайцы считались низкорослой нацией? Съездите сегодня в КНР. Да и русские в ПМВ были нацией небольшой в плане роста, даже еще в Отечественную войну наши солдаты были ниже немцев.

Детский голод. Недоедание в детстве. То же самое было с нашими отечественными породами пастушьих собак. Пастухи что в Средней Азии, что на Кавказе, за редкими исключениями, своих собак почти не кормили.

Когда-то древний предок собаки пришел и поселился вблизи человека потому, что рядом с человеком была пища. Остатки охотничьих трофеев. Постепенно собаки приручались и сложился симбиоз человека и собаки. Пастушьи собаки жили при стадах. Также питались остатками пищи человека. Для них человек и стада, которые пасли люди, были «кормушкой», эту «кормушку» собаки охраняли от посягательств посторонних. Будь то дикие звери или другие люди. Когда-то, когда Азия и Кавказ не были перенаселены, скота у пастухов было много, хватало и себе на еду, оставалось мясо, требуха и собакам. Вот тогда, примерно 2000 лет назад, и сформировались наши отечественные породы пастушьих собак. И это были крупные, мощные собаки, способные убить волка, главного врага пастухов. Другие собаки, когда не было огнестрельного оружия, пастуху были не нужны.

Сформировалась порода. Но изменились условия жизни людей. Уже в 19-м веке пастух-чеченец сам жил впроголодь. Людей стало больше, земли, пастбищ стало не хватать, стада уменьшились в размерах, собак кормили все хуже и хуже, а потом и почти перестали кормить. Естественно, выживали в таких условиях только те щенки, которые могли урвать себе больше пищи. Т. е., с сильным «пищевым» инстинктом. Вот так происходил естественный отбор. Кто грыз более злобно своих братьев, отнимая у них редкий кусок мяса или лепешки, тот и выживал. Тот и давал потомство.

Я даже не знаю, почему наши кинологи столь явный факт упускают из виду — кавказские овчарки обладают врожденным мощнейшим «пищевым» инстинктом, поэтому борьба с этим инстинктом должна быть в основе раннего воспитания щенка.

В результате непонимания этого, сложился устойчивый стереотип — кавказец тупая и злобная собака, которая может кусать и хозяина…

* * *

Больше того, кинологи подразделяют породы собак по типу поведения на, так называемые, волчьи и шакальи. Волчьи — независимые и упрямые собаки, которым не требуется постоянное внимание хозяина-человека. Шакальи — наоборот. И считается, что одни произошли от волка, вторые от шакалов. Есть такая гипотеза и она очень распространена.

На мой взгляд, большей глупости даже придумать нельзя. У волка, шакала и собаки мог быть общий предок. Но за всю известную историю человеческой цивилизации не было ни одного известного случая, когда волчья или шакалья стая поселилась бы рядом с жильем человека и стала бы охранять его жилище и стадо.

Наши кавказцы и алабаи отнесены к волчьему типу. Но если лет 200 эти собаки жили в условиях, когда их человек почти не кормил, мало на них обращал внимания, они были вынуждены сами себе зачастую и пищу добывать, то причем здесь происхождение от волка или шакала? Естественный отбор сформировал такой тип — независимый и самодостаточный. Но я написал глупость — нет никакого ни волчьего, ни шакальего типа. Есть предрассудки кинологов. Если вы взяли себе щенка кавказца или алабая и относитесь к нему, как к «волчьему типу», т. е. считаете пса независимым и самодостаточным, вниманием его не балуете, то вы «волчий тип» и получите.

Прямо сейчас мой Шамиль, который легко может убить человека, лежит у меня под столом и морду положил на мою ногу. Наш доберман (а доберманов кинологи относят к шакальим), по сравнению с Шамилем — эталон независимости.

Сломался этот стереотип по отношению к кавказцам у меня когда ощенилась уже дочка Берты, принесла она нам в помете 16 щенков.

Естественно, щенков приходилось подкармливать сразу из соски, у суки для всех молока не хватало. Двух мы оставили себе. Продавать не стали. Выросли по типу поведения — болонки. Нет, охранные качества они сохранили. Но это для чужих. С хозяевами вели себя они как болонки. И весь «волчий тип». Как ты относишься к собаке, такой у нее и тип.

Если завел болонку или шпица, и она у тебя на кровати спит, то будет «шакалий тип». Если завел кавказца и сразу его закрыл в вольер или посадил на цепь и подходишь к нему только покормить — будет волчий.

Посадите добрейшего сенбернара с щенячьего возраста на цепь — убедитесь сами какой из него вырастет зверюга. Я видел такой экземпляр. Не московскую сторожевую, которая на сенбернара похожа, а именно сенбернара.

Возьмите щенка кавказской овчарки и относитесь к ней, как к комнатной собачке, гуляйте с ней среди людей и давайте ей с людьми общаться — получите такую, какой у меня была Аза. Наркорозыскная собака. Но про нее дальше.

А вот деление собак на «волчьих» и «шакальих» породило рекомендации для владельцев кавказцев и алабаев — быть с собакой построже и пожестче. Показать ей — кто доминант в стае.

Вместо того, чтобы сбить «пищевой инстинкт» у щенка кормлением с рук и лаской, рекомендуется наказывать его за проявление агрессивности. Т. е. делается все для закрепления этого инстинкта. Результат получается такой, от которого страдают почти все владельцы кавказцев: собака начинает подчиняться только тому в семье, кто ее наказывает, остальных она игнорирует и защищает от них пищу. И более того, даже время от времени срывается и кусает хозяина-доминанта.

Мне как-то отдали взрослого кобеля-кавказца. Я тогда был начальником кинологической службы войсковой части, забрал этого пса для охраны складов. Пес грыз всю семью. Они не могли понять — в чем проблема. Я им показал суть проблемы: собака сидела на цепи, в углу двора зарывала недоеденные кости. Склад себе сделала на черный день. И охраняла этот склад от хозяев. Глава семьи изображал из себя доминанта. С покусанными ногами доминировал…

* * *

Но самое главное, конечно, в кавказце — это его рабочие качества, обусловленные происхождением породы. Порода очень древняя. Как и лайка. Вот лучшая собак для охоты на крупного и пушного зверя — лайка. Когда эта порода появилась — точно неизвестно. Похоже, это и была та древняя собака, которая была приручена человеком. И найденные черепа прародителей кавказских овчарок датируются возрастом в 2000–3000 тысячи лет.

Это не искусственно выведенные породы черт знает из чего человеком за буквально несколько десятилетий. Породы формировались тысячелетиями, отбирались животные, которые отличались и оптимальным анатомическим строением и высочайшими рабочими качествами. Генетический потенциал древних пород настолько мощный, что даже безумное разведение почти не нанесло им ущерба. Лайки как были лайками, так ими и остаются. Алабаи и кавказцы тоже полностью сохраняют свои рабочие качества.

Это не немецкая овчарка, которую вывели в 19-м веке и уже в 20-м веке практически погубили. Сейчас немцы схватились за головы и стали заниматься своей собакой, по моим сведениям даже большое поголовье восточно-европейских овчарок себе завезли для улучшения своей овчарки.

И интеллект. Врожденный. Есть врожденный интеллект. Есть такая штука. Есть дебилы и есть нормальные люди с рождения. Есть и собаки дебилы. И нормальные собаки с рождения. Так вот, родившегося дебилом кавказца почти невозможно встретить. Дебилом его делают хозяева, которые щенка сажают на цепь и он на этой цепи сидит до самой смерти.

Высокий интеллект у собаки — это способность быстро вырабатывать условные рефлексы. Т. е., скорость обучения, дрессировки. В тех условиях, в которых тысячелетиями жили кавказские овчарки и лайки, скорость выработки условных рефлексов была залогом выживания. Тупая собака на охоте и на охране стада от хищников, да еще и когда самой себе пропитание добывать приходилось, погибала настолько быстро, что не успевала оставить потомства.

По дрессируемости лайки и кавказские овчарки, туда же и алабаи, себе равных не имеют. Ни доберманы, ни немецкие овчарки, ни любая другая порода признанных служебных собак рядом с ними даже близко стоять не может.

Другое дело, что подход к этим собакам нужен. Нужно понимать, как с ними обращаться.

С кавказскими овчарками рекомендуют строгость. Вообще кинологи не рекомендуют заводить волкодава людям, которые не могут жестко обращаться с собакой. Так вот, кинологи так ничего и не поняли в породе.

Удивительно вроде бы, насколько просто можно прийти к выводу, что собака с высокой скоростью выработки условных рефлексов на жесткую дрессировку будет сразу отвечать процессами торможения ЦНС. Сама дрессировка собакой будет восприниматься как наказание.

Кавказец, напротив, требует ласки, мягкости. Максимально деликатного обращения. Интеллект собаки настолько высок, что для выработки условного рефлекса ей нужны не столько механические воздействия, подкрепляемые поощрением или наказанием, а возможность понять, какие от нее требуются действия в ответ на команду.

Но, хотя бы, кинологи поняли, что кавказец команды запоминает почти на всю жизнь. И то хорошо. Это не немец, который без периодической тренировки за год может утерять все навыки, полученные при дрессировке.

В 1998 году я купил себе щенка кавказской овчарки. Руководство кинологической службы мне так и не разрешило заменить немца на кавказца. Я за свои деньги приобрел щенка. Щенка даже не выбирал. Как только деньги появились, так сразу же с женой поехали по первому попавшемуся объявлению и купили. Мне экстерьерные данные были не очень важны, главное, чтобы не было анатомических пороков, которые могут на работоспособности сказаться. И, разумеется, собака жила в семье, поэтому щенок должен и жене нравиться. Поэтому вместе и покупали. Совершенно случайно оказалось, что отец нашей Азы мне знаком. Пират. Его привезли еще в в/ч, в которой я был начальником кинологической службы в 1992 году, 10-месячным щенком для разведения. Я его забраковал. У него был недостаток — заметно развернутые внутрь локти. Щенок неплохой, крупный. Но этот недостаток у кавказцев часто передается по наследству. Пирата продали. И вот я напоролся на него.

Он в 1998 году уже был матерым кобелем. От него получили несколько пометов. Мимо клуба, конечно. Без родословных. Такого кобеля клуб не пропустил бы в производители. Но внешне кобель выглядел внушительно. Примерно 90 см в холке. Массивный. Но передние ноги, если присмотреться, портили его.

В помете оставалось три щенка, все суки. Мне и нужна была сука. Они мельче, чем кобели. Кобелем я бы сразу напугал всю таможню. Из трех щенков отцовский недостаток не получила самая мелкая в помете. Темно-серенькая. И жене она сразу понравилась больше, чем две другие.

Общий курс дрессировки Аза полностью усвоила к 9-ти месяцам. Я не торопился. С 9-ти месяцев перешел на специальный курс. Так как собака была моей личной, то я делал с ней, в плане подготовки, то, что хотел.

А хотел я вот что. Вы видели когда-нибудь, как ищут наркотики собаки? По команде «ищи», пес начинает обнюхивать объекты, на которые ему указывает кинолог. Искать собака начинает по команде. И во всем мире так работают поисковые собаки.

Я даже не знаю, почему этот идиотизм принят во всем мире. Пытался в этом разобраться но внятных объяснений не нашел. Объясняю, почему это идиотизм. Вы можете представить себе охотничью собаку, которая начинает искать зверя только по команде? Конечно, охотник в тайге не кричит лайке «Ищи!», сам запах зверя является командой на поиск.

Искать зверя там, где нет даже его запаха, никакому охотники не придет в голову заставлять собаку. Поисковых собак заставляют. Теперь представьте, что происходит с нервной системой пса, который по команде «ищи» обнюхивает десятки объектов (автомашин, чемоданов, людей…), но не находит даже запаха наркотиков. Начинаются такие сильные процессы торможения, что собака уже через 15–20 минут перестает работать. В итоге, поисковую собаку запрещается использовать при поиске наркотиков более 1 часа в день. Иначе она вообще перестанет искать.

Работают так: 15 минут поиска. Полчаса отдыха, снова 15 минут поиска. И так 4 раза. И всё.

И какова эффективность?

Мне нужно было, что бы сам запах наркотика (в моем случае — эфедрин) был командой для собаки. С Гансом это начало получаться. Но немец уже не та порода. Зато методику я уже нашел…

* * *

В возрасте 11 месяцев Аза была к работе готова. Я повел ее на таможню. Сука была не выдающихся размеров, но довольно крупная. 74 в холке. Да еще массивная. И шерсть хорошая, т. е. впечатление было от нее внушительным.

Волкодавы вообще одной своей внешностью людей пугают. А вы видели когда-нибудь ласковую, игривую кавказскую овчарку? К моему огромному облегчению, когда я привел ее в таможню, началось настоящее шоу. Аза была подхалимкой невероятной. Сначала она была привязана за батарею в моем кабинете. Стали приходить визитеры, особенно женщины из бухгалтерии, и читать мне нотации насчет того, что я мучаю собаку, привязав ее. Видите ли, бедная Азочка страдает на привязи. Она наркотики в страну не пропускает, а хозяин над ней издевается. Стоило мне только отлучиться из кабинета, как обязательно кто-нибудь забежит и поводок отстегнет от ошейника. Ходишь и ищешь ее по всему большому зданию таможни, по всем 4-м этажам.

Особенно она любила прятаться от меня в отделе кадров, в валютном отделе и в бухгалтерии. Там почти одни женщины работали. У женщин всегда есть пирожки и пирожные. Доходило до того, что ее женщины от меня прятали сами. Кавказскую овчарку. Она стала любимицей всей таможни буквально за несколько дней.

Такой же эффект был при работе в зале таможенного оформления пассажиров. Никакой отрицательной реакции. Нет, были, конечно, редкие протесты со стороны особо раздражительных, что кавказская овчарка по залу гуляет без поводка и может покусать кого-нибудь. Но в ответ им сами граждане, пересекающие таможенную границу, отвечали, что их стоит покусать за склочность.

После первых дней работы доброжелатели настучали в ДВОТ, главному кинологу, что я притащил кавказца, а кавказец-то у меня ничего и не ищет. Просто шляется среди людей и жрет колбасу с рук.

В принципе, в 1999 году на российско-китайской границе уже и искать особо нечего было. Отечественные наркоманы уже перешли с эфедрина на героин. А героин шел не из Китая. А из других мест. Да и в самом Китае контроль за наркотой усиливался. Годы дикого НЭПа там проходили.

Таможенное начальство стало меня проверять. Приезжали, делали закладки с эфедрином в разных местах. Аза без всякой команды их находила. Сам процесс нахождения выглядел необычно. Кавказцы — достаточно ленивые собаки. Лишних движений предпочитают не делать. Аза не носилась, обнюхивая местность, а просто лениво, вразвалку шла сразу к месту закладки. Слегка там царапала лапой и садилась на хвост, ожидая, когда я ей дам за это печенье. Печенье у нее котировалось наравне с мясом.

Натаскивалась на эфедрин, но искала вообще все таблетки, как и Ганс. Проработать мне с ней пришлось недели четыре всего. За две недели — 2 обнаружения сильнодействующих веществ. Одно — мазиндол. Второе — полкило эфедрина. Таких результатов за четыре недели работы не давал и не дает ни один кинолог.

Дальше начались перемены в моей службе. Правоохранение таможни переходило под погоны. Старые отделы по борьбе с контрабандой наркотиков и по борьбе с таможенными правонарушениями были ликвидированы. Создавались оперативно-розыскные отделы. Весь старый состав, бывшие менты, грушники, уволились. Потому что переход под погоны грозил им потерей военной пенсии (они все пенсионерами были). Пришли в ОРО молодые ребята по протекции зама по кадрам. У них началась своя кухня. Из ОБКН остались мы с Леной Феоктистовой. Мы еще пенсионерами не были. У Лены муж был сотрудником ФСБ, поэтому ее сократить не решились сразу. У меня блата не было. Меня вывели за штат.

Кинолог в ОРО был не нужен. Но я и в ОБКН кинологом не был. Я был старшим инспектором. Собака — в нагрузку. Меня должны были и так зачислить в штат ОРО. Автоматом.

Но если есть возможность кого-то сократить и взять на его место блатного… Очень некрасивая тогда ситуация была. Я особенно сильно не беспокоился, начальник таможенного поста «Сосновая падь» давно уговаривал меня бросить это правоохранение к чертовой матери и пойти к нему в оформление. Но выглядела ситуация оскорбительно.

Действовали на нервы разговоры в моем присутствии о том, что оперативно-розыскная деятельность — штука серьезная, поэтому нечего в ней делать собачнику с ветеринарным образованием. Демонстративно такие разговоры велись в моем присутствии. Особенно старалась заместитель начальника таможни по экономике.

Самое смешное, если мое ветеринарное образование не подходило для ОРД, то каким боком оно подходило у выпускников военного училища и пединститута?!

Ладно. Я согласился, что меня нужно сократить, как только истечет срок нахождения за штатом. И занялся только собакой. Остальное всё, что добровольно на себя взвалил, я перестал делать. А делал я половину всей переписки, отчетов и делопроизводства вновь сформированного отдела. Вторую половину делала Лена Феоктистова.

Через пару недель у начальника отдела начались неприятности. Лена Феоктистова заявила, что она тоже оперативник в штате (она вообще была классным оперативником, на пенсию ушла полковником, женщины тоже могут быть оперативниками), а не делопроизводитель, поэтому то, что она делала, она и будет делать, а часть Балаева пусть берет кто-то другой. Пробовали взять. Косяки в отчетах, информационные справки в идиотском исполнении, переписка в анекдотическом виде, масса претензий со стороны отдела документационного обеспечения… Блатным вообще тяжело, если на них никто не пашет.

В результате я был зачислен в штат ОРО в должности старшего оперуполномоченного. Присвоили мне звание лейтенанта. В 35 лет я снова стал лейтенантом.

Потом стал оперуполномоченным по особо важным делам, потом — старшим оперуполномоченным по особо важным делам, начальником оперативно-розыскного отдела, заместителем начальника таможни по правоохранительной деятельности.

А та заместитель начальника таможни, которая считала, что ветеринар не может быть оперативником, у меня попала. Нет, я не из чувства личной неприязни возбудил уголовное дело в отношении ее мужа, организовавшего преступную группу с целью контрабанды леса. Просто мне «лесную тему» дали в обязанности. А жена пыталась мужа прикрыть, влетела у меня так, что из таможенных органов вылетела, как пробка.

Вот так вот. Завтра покажу фото моего нынешнего кавказца, Шамиля.

* * *

Это называется доберманом.

Весит этот Бася 58 кг:

Шамиль и Бася:

30 мая, 2017

Самая ласковая и игривая собака.

5 декабря, 2014 https://p-balaev.livejournal.com/2014/12/05/

У кого не было никогда кавказской овчарки, тот не знает, что такое по-настоящему ласковая и игривая собака.

Впрочем, и почти все владельцы этой замечательной породы не знают, что их собака до самой смерти сохраняет характер 3-месячного щенка.

Горе-кинологи, и кинологи профессиональные, между прочим, нанесли репутации породы ущерб страшный. Они решили, что справиться с этой собакой может только очень опытный и жесткий человек. Дурь полнейшая.

Кавказская овчарка не терпит жесткости в обращении, она ласку любит! Никогда не позволяйте себе грубого обращения к ней. Никогда! Память у кавказцев поразительная, они годами помнят, особенно долго помнят зло, которое им причиняют.

Есть несколько моих фирменных секретов: брать нужно себе щенка только до 4-х месячного возраста, и сразу начинать кормить его с рук, ласкать во время кормления. Инстинкты у этой породы настолько сильные, что любой щенок, едва научившись кушать самостоятельно, сразу от всех подряд начинает защищать пищу, даже от хозяина. Все случаи укусов кавказцами хозяев происходят именно из-за этого. Пес зарыл косточку где-то во дворе, а мимо проходит хозяин, укус раньше происходит, чем собака смогла осознать, что же она делает. Лаской отучите щенка охранять еду от вас, пусть он поймет, что вы не его пищевой конкурент. На это уходит неделя максимум. И никогда, ни в коем случае не наказывайте щенка, если он вдруг зарычит на вас во время кормления… Только ласка.

Примерно в 8–9 месяцев щенок начнет самоутверждаться, попробует занять ваше место вожака. Нужно всего один раз (один раз!) поставить его на место.

Опять мой фирменный рецепт: укусите собаку за мочку носа, прилично так укусите. И всё.

Больше проблем у вас никогда с кавказской овчаркой не будет. У вас будет удивительно ласковая собака, которая любит тереться о ваши ноги, как котенок… и при этом для чужих — это самый грозный сторож, которого только можно себе представить.

Кавказская овчарка не терпит жесткого отношения — запомните это. Только ласка.

Моему Шамильке здесь 5 месяцев.

Легендарная спецоперация