Прочитав „Правду“ от 10 июля 1953 г. о разоблачении врага народа Берия, я хочу просить Вас учесть еще одно очередное злодеяние, которое он совершил 4 года тому назад надо мной. Вы только теперь узнали лицо этого чудовища, а я знала уже 4 года тому назад. Я жила на ул. Герцена 52 кв. 20 (на против особняка Берия) 29 марта 1949 г. умерла внезапно моя бабушка, мамина мама. Мама потеряла сознание и ее отправили в больницу. Я осталась одна под присмотром соседей. Однажды я пошла в магазин за хлебом по ул. М. Никитской, в это время вышел из машины старик в пенсне, с ним был полковник в форме М.Г.Б., когда старик стал меня рассматривать я испугалась и убежала, за мной пошел мужчина до дома. На другой день 7 мая к нам пришел полковник, оказавшийся в последствии Саркисовым. Саркисов, обманным путем под видом оказания помощи маме и ее спасения от смерти, завел меня в дом по М. Никитской и стал говорить, что маму спасет его товарищ очень большой работник и очень добрый, очень любит детей и помогает всем больным. В 5–6 часов вечера, 7 мая 1949 года, пришел старик в пенсне т. е. Берия, очень ласково со мной поздорововшись, сказал что не надо плакать, маму вылечат и все будет хорошо. Нам дали обед. Я поверила, что это добрый человек, в такое тяжелое для меня время (умерла бабушка и присмерти мама). Мне было 16 лет, я училась в 7 классе.
Потом Берия схватил меня, отнес в свою спальню и изнасиловал.
Трудно описать состаяние мое после случившегося. Три дня меня не выпускали из дому, день сидел Саркисов, ночь Берия.
Враг народа Берия разоблачен. Он лишил меня радости детства, юношества и всего хорошего в жизни советской молодежи.
Я прошу Вас учесть, при разборе всех его злодеяний, его моральное лицо, как развратника и растилителя детей.
Дроздова Валя. июля. 1953 г.»
Вот дочь этой Валентины, которая имела кличку Ляля, и стала женой Гришина. Причем с именем дочки какие-то странные непонятки. Вроде ее при рождении мамаша назвала Мартой. Потом она стала Этери. Потом ей прилепили отчество Лаврентьевна. И еще зачем-то девичью фамилию жены Берия — Гегечкори.
Если учесть, что собственно в деле по обвинению Лаврентия Павловича только один эпизод с изнасилованиями школьниц и был подтвержден заявлением «изнасилованной», вот этой Лялей, то всё станет понятно. Слепили из того, что было внебрачную дочь.
А дальше в биографии Ляли вообще интересные моменты. Пережив трагедию изнасилования, она вышла замуж за некоего Яна Рокотова. Недолго их счастье длилось. Муж оказался валютным спекулянтом и его расстреляли в 1961 году. Вдова нашла утешение в брачном союзе со следующей мужской особью — неким Гальпериным. И вот новая беда — Гальперин оказался крупным теневиком и его тоже расстреляли в 1967 году!
Естественно, что после второго расстрелянного мужа мамочки своей Этери, сынок «сталиниста» Гришина посла к черту семейное счастье с «дочерью Берия». Мама — черная вдова, может быть и дочка такой же.
Но вот судьбы мужей мадам Ляли могут с очень высокой степенью вероятности свидетельствовать только об одном: сын Гришина на дочери Берия женат никогда не был. Так как дочери у Берия никогда не было. А женат он был на дочери бляди, которую органы прихватили скорей всего за проституцию, заставили написать ложный донос на Лаврентия Павловича, а потом подкладывали под валютных спекулянтов и теневиков. Нормальная практика внедрения агентов-блядей.
И только такие историки, как хисториан, могут этого не видеть. Мозги и жизненный опыт им это не позволяют. Он наверно может еще думать, что Витька Гришин не знал, что мать невестки оклеветала Л. П. Берия. Этого от него, «историка» вполне можно ожидать.
Но представляете, какая помойка эти — семьи членов ЦК КПСС и Политбюро! Да вот Галька Брежнева — еще вам наглядный пример.
И кто-то может верить, что эта блядская кодла думала о народе?
Про фантастическое советское молоко.
7 марта, 2016 https://p-balaev.livejournal.com/2016/03/07/
Я хорошо понимаю людей, которые хвалят всё советское. СССР — и моя Родина, которую я любил. Но, уважаемые, когда вы в похвале перебарщиваете, то этим гадите на СССР еще больше, чем его ненавистники. Постоянно натыкаюсь на утверждения каких-то маразматических личностей, которые рассказывают байки о том, как они покупали в СССР молоко в магазине, оно у них прокисало, а потом они на этой простокваше оладьи делали.
Даже вполне вменяемые люди этим грешат (из комментов):
«> в СССР все было натуральное, только что мне про молоко написали, типа сейчас одно пальмовое масло
Советское порошковое молоко не содержало по госту растительных жиров и его производство ограничивалось в основном районами где кормовая база не позволяла в массовом масштабе выращивать КРС (северные районы).
Современное российское молоко это порошковый суррогат, российское молоко не может прокиснуть, оно может только протухнуть..)»
Вы понимаете, что просто смешите народ своим идиотизмом? Объяснить? Объясняю: в СССР молоко в продажу поступало только пастеризованным. Исключительно пастеризованным. Ни один даже самый тупой идиот не выбросил бы в продажу сырое молоко. Это было запрещено категорически. Если вы не знаете — по какой причине, то я ничем вашему куриному мозгу идиота помочь не могу.
Теперь подумайте — что происходит с молочно-кислыми (и всеми другими) бактериями при пастеризации? Она же для того и проводится, чтобы убить в молоке всю микрофлору!
И как пастеризованное молоко у вас превращалось в простоквашу? Это какие чудеса у вас происходили?
Да, молоко сворачивалось, внешне выглядело прокисшим… Но я не помню, чтобы хоть кто-то в моем прошлом пытался эту свернувшуюся гадость использовать как простоквашу. Зачем вы так фантазируете? Чего добиваетесь этим?
Запомните, на лбу себе зарубите: из пастеризованного молока простоквашу получить нельзя! Советское молоко не прокисало, а загнивало также, как и современное, российское молоко. И больше не пишите такой дикой чуши.
Некоторые реалии позднего СССР
22 марта, 2016 https://p-balaev.livejournal.com/2016/03/22/
Среди всей крикливой когорты совкодрочеров можно выделить три типа бойцов на фронте пропаганды. Первый, конечно, это карамурзилки, кургиноиды и им подобные, эти просто внаглую трут нам по ушам, что советский народ скурвился ко времени правления Горбатого до такой степени, что только о колбасе и джинсах мечтал. Цель их деятельности ясна и понятна. Они выполняют задачу, поставленную им режимом, увести народ России от реальной борьбы с контрреволюцией в сторону, в какую-нибудь «Суть времени», где одураченные люди будут до бесконечности наслаждаться процессом «усложнения марксизма». Так как, идеология этих «вождей» учит, что быдлу невоспитанному в коммунизме делать нечего. Сначала воспитайтесь, потом уже занимайтесь строительством социализма и коммунизма, а то вы, криворукие, опять что-то не то построите. Да, это секта. Почти точная калька с секты толстовцев.
Вторая группа — это искренние. Они честно говорят о том СССР, который помнят, как государство всеобщего счастья. Вот наверно, из окон квартиры где-нибудь на Кутузовском проспекте, СССР так и выглядел. Когда им говоришь, что в народе столовые общепита назывались рыгаловками, то они сразу парируют тем, что в Москве столовые были очень хорошими. На аргумент, что столовые не только в Москве были, но еще и в городе Уссурийске (этот город жителями его в годы СССР назывался абсолютно точно — Усерайск), то они опять парируют: я в деревню к бабушке ездил на каникулы, я страну знаю. Близкая к власти прослойка общества о своей стране имела именно представления туриста в деревне.
Третья группа — тоже искренние. Но это уже просто больные люди. В прямом смысле слова. Тяжелая старость отключила у них в мозгах воспоминания о реальном прошлом, оставив только радужные картинки. Это защитная реакция больного организма.
И в головах всех этих активных граждан не может уложиться простой пазл из двух фигур в одну картинку. Они не могут сложить вместе желание народа СССР, высказанное на референдуме, сохранить страну, и, буквально через год, желание этого же народа видеть во власти Ельцина.
И вот эту свою неспособность адекватно мыслить они приписывают всему народу, который голосовал за страну советов и социализма, но против существующей власти. Понимаете это?
На самом деле ничего общего ни реальная жизнь, ни психология советского народа с фантазиями совкодрочеров не имеют. И жизнь была другой, не такой радужной, и народ был (да он и есть) не больной на всю голову потребитель.
Совершенно и другой экономика СССР была, не той, как в их фантазиях. Этой экономике приходил трындец, и процесс прихода трындеца ускорялся с каждым годом.
Об этом, кстати, у меня написано здесь
Самым явным признаком наступающего краха экономики была фактическая ликвидация 8-ми часового рабочего дня для большей части работников непроизводственной сферы. И для интеллигенции-управленцев-специалистов в производственной сфере тоже. 8-ми часовой рабочий день, на одну ставку, мог обеспечить в позднем СССР только нищенский уровень жизни.
И этого мало. На очень многих предприятиях и непроизводственной, и производственной сфер, начались «замечательные» вещи — работа за себя и за того парня. За того парня — практически бесплатно…
Завтра продолжим.
Сначала о том, как был запущен механизм банкротства экономики СССР. Вы сейчас впервые об этом прочитаете. Даже удивительно, почему об этом все «экономисты» так упорно сегодня молчат, а ведь во время Перестройки об этом начинали говорить, только, как по команде, все дружно сразу «забыли». Нашел я это в материалах 21-го съезда. И стало понятно, почему на этот съезд и на последующий, 22-ой, так старательно историки и экономисты не обращают внимания.
Носятся с 20-м съездом, как дураки с погремушкой…
Занимаясь биографией К. Е. Ворошилова, я, естественно, не мог пройти и мимо «антипартийной группы». Тем более, мимо Г. М. Маленкова. Вот когда на 22-м съезде КПСС Георгия Максимилиановича обвинили в том, что он был против приоритетного развития производства средств производства (группа А), то меня этот вопрос заинтересовал.
Оказалось, что это было клеветой. Совсем не против этого был соратник Сталина… Мы много знаем, какое негативное влияние на экономику оказали ликвидация МТС, артелей, освоение целины… Но это всё уколы булавкой по сравнению с тем, какой топор опустили палачи на экономику СССР.
Во время принятия 7-летнего плана на 21-м съезде КПСС ЦКовская мафия с воодушевлением докладывала о том, против чего был категорически против Маленков. Он предупреждал, что это приведет страну к краху, все решения, которые вели к этому, саботировал. Фактически, рисковал жизнью. Как его в живых оставили, я даже не понимаю. Наверно, опасались его популярности в народе.
А докладывали эти твари вот о чем: группа А у них давала прирост на четверть больше, чем группа В. Не на четверть процента. Вообще на четверть. С 1953 года по 1959 производство средств производства выросло на 80–85 %, а производство продуктов потребления — на 60–65 %. И они еще собирались эту диспропорцию наращивать.
А мотивировали это… Только не смейтесь. Мотивировали они это необходимостью строительства материально-технической базы коммунизма.
Смотрите, они выбросили все идеи Сталина, но его принцип опережающего роста группы А, да еще в условиях, когда индустриализация уже была проведена, использовали даже в более гипертрофированном виде.
И теперь пора бы уже пересмотреть и суть реформ, которые проводил Косыгин. Совсем не то хотел Андрей Николаевич, что ему приписывают сегодняшние «экономисты». У меня пока только смутное подозрение, но, кажется, что включив механизм прибыли, Косыгин надеялся на неконтролируемую ЦК перенастройку промышленности в сторону группы В. К моменту косыгинских реформ экономика СССР уже валилась в пропасть. Процесс реставрации частнособственнического капитализма у нас вполне и в 60-х годах мог начаться. Не хватало только банкротства экономики, чтобы объявить о найденном лекарстве — «рыночных реформах».
Но ЦК Косыгина раскусил. Его реформа была свернута, фактически. От нее оставили только показатель прибыльности. Если судить даже по тому, что даже о смерти Андрея Николаевича было сообщено через три дня, чтобы Лёня Брежнев мог спокойно нажраться на свой день рождения и потом отойти от бодуна, то… Не очень «Косыгу» любили…
И вот этот чудовищный перекос в сторону производства средств производства начал убивать экономику СССР…
Меня часто спрашивают, неужели так всё было плохо в СССР? Неужели вы не хотели бы вернуться в ту страну?
И я уже устал повторять, что не нужно из меня делать антисоветчика. Даже в позднем СССР было… да невозможно даже сравнивать государство, в котором не было безработицы, с нынешней гнилью. Отсутствие одной только безработицы дает человеку свободу, немыслимую по нашим временам. А свобода — это для человека главное. Вас уже активно приучают к тому, что свобода — это фигня либероидная, главное — долг и ответственность. Ну, привыкайте…
Но вот вернуться в ту страну я не хочу. Смысл? Чтобы ишачить как папа Карло и потом опять оказаться в нынешнем дерьме?
СССР был обречен. Задолго до Горбатого. Спасти его мог только антиконтрреволюционный переворот. Но, во-первых, общество было отрезано напрочь от информации о настоящем социализме, социализме Сталина, поэтому сила, способная организовать этот переворот не могла появиться. Социализм, в нашем тогдашнем понимании, был именно то, что мы видели. Во-вторых, система политической полиции в СССР такой силе и не дала бы возникнуть, задавили бы в зародыше. Диктатура партии это вам не сегодняшняя рахитичная власть.
Фраза «ишачить, как папа Карло» у меня вырвалась не случайно.
Смотрите, на стадии индустриализации, резкое преобладание производства группы А оправдано безусловно. Правильно? Ведь нужно создавать промышленную базу. И после завершения индустриализации такое преобладание тоже оправдано, иначе расширенного производства группы В не будет. Но ведь именно для расширенного производства группы В и нужно преобладание группы А!
А если этот принцип внедрить в экономику с колоссальным перекосом, то получится эффект обратный. Преимущественный рост производства средств производства с несуразно большим отрывом от группы В убьет расширенное производство продукции потребления.
Почему? Да элементарно, Карл. Промышленность группы А высосет трудовые ресурсы из других сфер — это раз. Высосет не только количественно, но и качественно. Финансироваться же, в том числе в виде оплаты работников, эта категория будет тоже лучше! Иначе туда не пойдут трудовые ресурсы и группа А развиваться не будет. А на большую зарплату уйдут самые качественные кадры, остальная промышленность останется с тем, что похуже.
И второе — при таком перекосе группа А начнет высасывать финансы из экономики с огромной скоростью. Финансы государства — это не какие-то там безналы на счетах предприятий (привет «двухконтурной системе»), это средства, которые есть у государства (мы говорим о СССР, а не капитализме) на оплату труда граждан. Труд — источник всего. И государство не может ниоткуда получить средства, как только от граждан. А граждане ему отдадут эти средства только путем покупки продуктов потребления. Либо, как было при Сталине, в виде займов. Но занимать бесконечно не будешь, да займы и возвращать нужно. А как их возвращать, если населению нечего покупать и деньги в бюджет, из которого займы возвращаются, перестали идти? Помните, как Хрущев обломил народ с облигациями? Догадываетесь, в чем причина облома?
А раз деньги уходят в сферу, которая не дает гражданам продукты потребления, на оплату труда работников, которые не производят ни продукции потребления, ни услуг, того, на что зарплата и тратится, то какой выход?
Выход есть. Даже не один, а целых три.
Первый — продать произведенные избыточные средства производства за границу. На вырученную валюту закупить там продукцию потребления и реализовать ее на внутреннем рынке.
Помните, что я писал о гордости совкодрочеров по поводу экспорта станков? Про то, что тысячи советских рабочих было задействовано на производстве одного станка, проданного в швейцарии, а потом один европейский рабочий на этом станке производит продукцию, которую за валюты наши твари покупают, что бы удовлетворить спрос советских рабочих на эту продукцию?
Выход, но выход усиливающий наших конкурентов и разоряющий нас.
Второй — задрать до дикой величины цены на продукты потребления, которыми промышленность не может насытить рынок. Гнать их в торговлю по ценам, многократно превышающим себестоимость. Вот такой мощный насос. Самый удобный ресурс для такого насоса — алкоголь. Особенно водка. Себестоимость литра спирта, если точно помню, 4 копейки была. Цена 200 грамов спирта в торговле (0,5 литра водки) — 3–4 рубля.
Но одной водкой не обойдешься. На продукты питания и одежду тоже особо цену не задерешь. У нас все-таки армия была не контрактная, всеобщая воинская обязанность. Народ мог так побунтовать, что на всех осинах висели бы коммуняки из райкомов. Новочеркасск их напугал всё же. Тогда придумали такую фигню, как «предметы роскоши». В нее включили всё, что только можно, а не только ювелирку. Ковры, посуду нормальную, мебель нормальную, автомобили… Себестоимость «Жигулей» была что-то около 400 рублей, как тогда говорили, а продавали их по 5000–6000. Тоже мощный насос.
И, наконец, третий выход — снизить расходы на тех работников, которые непосредственно не заняты в производительной сфере, особенно в производстве средств производства. Сократить там фонд заработной платы до такой степени, чтобы он не давил на внутренний рынок. Да еще, по возможности, и эту сферу, особенно сферу услуг, урезать насколько можно.
Как это выглядело, я покажу на примере советской медицины и советского сельского хозяйства. Не удивляйтесь пока. Я знаю, что врачей в СССР было больше на 1000 человек населения, чем в любой другой стране. Но то, что там происходило, в нашей медицине, да и в сельском хозяйстве, можно назвать только глумливой эксплуатацией работников…
Когда я принял решение в конце 4-го курса завязать с дальнейшим медицинским образованием, и, уже получив отношение на перевод в сельхозинститут, поставил об этом в известность мать, дома случилась «небольшая» паника. Мать гордилась перед подругами в селе, что ее сын учится на врача, а тут такое крушение всех родительских надежд.
Моим словам, что я не хочу половину жизни прожить в нищете, она не поверила. Рычагов давления на меня у нее не было, потому что я денег у нее не брал. С первого курса на себя сам зарабатывал. Осталось ей только меня во лжи уличить. Она опасалась, что я что-то натворил, поэтому меня из института выперли. Да и по селу начали ходить злорадные слухи, что Петька Балаев попался на уголовщине и его вот-вот посадят, а перед судом исключили из института. Хрен его знает, откуда такие слухи появились, наверно просто односельчане вспомнили мою школьную юность. Тот еще фрукт был.
Мария Алексеевна, женщина достаточно хитрая, прикинулась больной и поехала в районную больницу на прием к знакомой врачихе, хирургу Людмиле Ивановне Пидорич. Людмила Ивановна была у нас в семье очень уважаемым человеком. Она и мою мать по поводу грыжи оперировала (это совкодрочерам про условия труда в СССР, потаскала мамаша мешки и бидоны на ферме), и меня, фактически, от смерти спасла. Оперировала мне аппендицит уже с перитонитом. Врачи знают, что это такое и уровень Людмилы Ивановны, как хирурга, понимают.
Вернулась из больницы мать ошеломленная. Ее разведопрос закончился тем, что хирург районной больницы обозвала Марию Алексеевну дурой, если она считает, что сын сделал что-то неправильно, бросив медицину…
Какое-то странное здравоохранение было в позднем СССР. Нам в институте говорили, что у нас и врачей больше, чем у всех, и по количеству койкомест мы в лидерах. Только у нас и врачей не хватало, и кровати с больными почти постоянно в коридорах больниц стояли. Вспоминайте те реалии, кто застал их в сознательном возрасте. Вспоминайте. Хватит уже на портрет Брежнева мастурбировать, извращенцы.
И непонятно, то ли врачи советские были какие-то недоделанные, то ли с хваленным здоровьем советского народа было что-то не то, даже при наличии массовой диспансеризации. Конечно, если учитывать, что медицина на Западе не была настолько доступной, как в СССР, но продолжительность жизни у буржуев была выше… Вот когда только трезво оценишь условия труда советских граждан на подавляющем большинстве производств, да степень эксплуатации их государственным капитализмом, только тогда станет многое понятно. Условия труда ухудшались с такой скоростью, а эксплуатация так росла, что именно брежневское поколение дало такое снижение продолжительности жизни в РФ сразу в первые годы нашего полноценного капитализма. В 80-е годы продолжительность жизни еще держалась за счет сталинского поколения. А мои ровесники уходили из жизни намного раньше своих отцов и дедов. Из-за психической травмы в результате гайдаровских реформ, как объясняют.
А какие «психические травмы» переполняли больницы в СССР. Почему мест в палатах не хватало и постоянные очереди в поликлиниках стояли? Даже стульев на всех в коридорах не хватало… На самом деле, здоровые советские дети, вырастая и попадая в условия «экономики развитого социализма»…
С первого курса меда я начал и свой трудовой путь в медицине. С должности санитара отделения торакальной хирургии Приморского краевого онкологического диспансера. Это то отделение, где оперируют больных с раком легкого и средостения. На пару со своим одногруппником Робертом Троцким мы там и впахивали три года санитарами.
Врачей не хватало и в Краевой онкологии. Торакальное отделение располагалось в двухэтажном корпусе, на втором этаже. А на первом этаже было гинекологическое отделение. Там лежали женщины с раком матки, в основном. Мы, студенты, поэтому заступали на 16-ти часовое дежурство. С 16 часов дня до 8 утра следующего дня. Врачи уже заканчивали свою дневную смену к 17 часам и расходились, оставался дежурный врач. Один на два отделения. В каждом отделении две палаты интенсивной терапии (аналог реанимационных) с послеоперационными больными. Как правило, пара человек — на аппарате искусственной вентиляции легких. Представляете, что это такое? Отделения большие. По 12 палат. В каждой палате от 4-х до 6-ти больных. Коечки в коридоре нет-нет да выставляли. Мест не хватало частенько. Почти постоянно пара коек стояло.
Вот врач на ночном дежурстве пашет за двоих. Платят ему за одного, конечно. Потому что он и так дежурствами полторы ставки своей выбирает, а больше, чем на полторы ставки врачу советскому по закону работать нельзя было. Поэтому работал без всякого закона и не вякал, потому что больных не бросишь. Ты же врач, а не сантехник! А если выполнять работу за двоих не так, что сначала 8 часов за себя, а следующие 8 часов «за того парня», а одновременно, то… только рысью передвигаться нужно. В темпе. По-стахановски.
Но врачи — это фигня. С младшим и средним медперсоналом в советских больницах вообще дело плохо было. В городе Владивостоке был медицинский институт, поэтому вакансии заполнялись в значительной степени студентами. На моем курсе работали… да не половина, наверно 3/4 студентов. Понятно, что работал студент не потому, что практики хотел набраться. Набраться санитарской и сестринской практики для студента-медика — одной недели хватит. Чего там особенно практиковаться? Уколы что ли ставить? Просто советский народ был такой зажратый, что ему всё было мало. Огромная стипендия, родители — зажиточные советские интеллигенты и рабочие, а их дети хапают ртом и жопой, вместо спокойной учебы прутся еще деньгу дополнительную зашибать.
А вот как мы с Робертом впахивали — это сначала нужно покурить и успокоиться перед тем, как начать излагать…
Главная обязанность санитара, конечно, это влажная уборка помещений. Ведро с раствором антисептика, тряпка, швабра — и вперед! Санитар, заступающий на ночное дежурство, был обязан провести влажную уборку один раз. Один! А положено проводить ее два раза. Два!
Но какая советская дура пойдет работать санитаркой в больницу, где один коридор только метров 70 длинной? За зарплату в 80 рублей! Безработицы же не было! Поэтому дневных санитаров не было в торакальном отделении. Были только ночные — студенты. И они проводили влажную уборку 2 раза!
Длиннющий коридор, операционная, процедурная, перевязочная, кабинет физиотерапии, ординаторская, 12 палат. А палаты — шикарные, в каждой ванная и туалет с засранным унитазом постоянно. Диспансер-то краевой! Контингент — из сёл. Люди унитаз в больнице многие первый раз увидели! Здесь ругайся — не ругайся… Мы не ругались. Нервы себе не трепали. Да еще ты студент, больной на грубость пожалуется, зав. отделением письмо в институт накатает, как пробка на улицу вылетишь. Сдашь свой студенческий билет…
В 16 часов начинали, примерно в 23–24 часа заканчивали все в мыле. Но это еще не все. У санитара еще ого-го сколько обязанностей. Лежащим больным постельное белье сменить, от пролежней растереть, судна-утки, кого-то и помыть нужно. В палатах интенсивной терапии поменять и помыть резервуары из-под дренажей, пищу из столовой лежачим разнести… К 2–3 часам ночи обычно беготня заканчивалась. Можно было в сестринской на кушетке вырубиться. Подъем в 4–5 утра и понеслась по новой. Правда утренняя уборка уже не такая тщательная, к 8-ми утра успевали закончить и бежали в институт на занятия.
Серьезная работа. Физическая нагрузка приличная. Но это тоже не всё счастье! Мы работали на втором этаже, в торакальном отделении. А на первом было такое же по размеру гинекологическое отделение. Так в гинекологии санитаров просто не было! Вообще! Днем какая-то пропойная мондавошка шарахалась, а ночные смены вообще не закрыты. Так там хоть больные женщины сами влажную уборку в палатах проводили и коридор мыли. Нам оставались только медицинские кабинеты. Но мытье полов и стен — это же не всё. Сколько я перемыл женских наружных половых органов прооперированным лежачим пациенткам — вы вряд ли себе можете представить! Можно было отказаться? А кто это делать будет? Медсестры? Не успеют. Дальше напишу — почему. Врач? И так он летает по отделениям, только полы халата, как крылья, развиваются, да судорожно пишет ночь напролет в историях болезней в ординаторской.
И конечно, это всё делалось бесплатно. Потому что совмещать ты чьи-то обязанности можешь, если совмещение по должности, которая в том же отделении, где ты и числишься. А в другом отделении — нельзя по закону. Поэтому паши без закона. Ведь ты же комсомолец и будущий врач!
И пахали мы, выполняя обязанности дневных санитаров, которых не было, в нашем отделении тоже задаром. Потому как ты не можешь совмещать, если работаешь в другое время. Не днем, а ночью. Совмещать можно только за того, кто с тобой должен был работать в одну смену, но его должность вакантна.
Поэтому работали за двоих. А то и больше. И не вякали. А чего вякать, если все вокруг так же пахали. Заведующий отделением, мужик лет 50, классный мужик, смотрел на нас и ругался. Он студентом тоже с санитаров начинал, на полставочки подрабатывал, потому что тяжело было на полную ставку устроиться, санитарок хватало. Они, санитарки, к 80-м годам куда-то исчезать стали…
На ставку у нас должно было выходить восемь 16-ти часовых дежурств в месяц. Это примерно 80 рублей в зарплату. Вот за такую работу. Но 80 рублей… У нас зав. кафедрой фармакологии была профессор Кира Александровна Мещерская, она еще в войну в госпитале врачом работала. То и дело нам говорила: «Роберт, Петр, неужели вам стипендии не хватает и вы такие моты, что так много работаете?». Те, чья молодость на «мобилизационную экономику» пришлась, были какими-то инопланетянами.
80 рублей студенту моего времени не хватало, если его папа-мама не одевали-обували. Одно дело, в семье доход на человека 80 рублей, а другое дело — те же деньги одинокому студенту. Совсем другие расходы.
Поэтому мы работали на полторы ставки, у нас в месяц было по 12 дежурств. И выходил у нас, если брать число рабочих дней в месяце — 24, полноценный 8-ми часовой рабочий день. С «маленьким» нюансом — большая часть работы в ночное время.
А внешне всё было просто замечательно — чистые полы в больнице и больные в чистом белье. И студенты-санитары такие бравые и веселые. Комсомольцы. Строители светлого будущего…
Думаете, Приморский краевой онкологический диспансер был таким уж неблагополучным учреждением? Да фиг вы угадали. Лучше его были только ведомственные больницы. «Владивостокская 1000-коечная больница Скорой медицинской помощи» — вот там жесть натуральная была. Не при демократах клятых. Там срач был при бровастом маршале колоссальный.
Медсестры. С нами в смене работали тоже студентки и студенты, только старших курсов, после 3-го курса. По штату должно было дежурить в отделении 3 медсестры. Постовая, в процедурном, и в палатах интенсивной терапии. Дежурило две. Они были не против. Потому что в этом случае им платили за исполнение обязанностей третьей медсестры. Но! Внимание! Не по 50 % от ее ставки. А по 30 %! Больше по закону было нельзя. 40 % зарплаты третьей по штату медсестры государство экономило.
Так это еще не всё. В торакальном отделении на ночных дежурствах медсестры были на все смены. А в гинекологии — фиг там, их просто на половину смен не было. А когда была медсестра, то она была одна, а по штату их тоже три было положено. И кто за них пахал? А платить-то за эту работу уже по закону нельзя было. Во какая экономия у государства получалась!
Но самая жесть начиналась летом. Студенты же на каникулах. К папе-маме уезжают.
Правда, больных тоже меньше становится, процентов примерно на 20–30. Вот я после третьего курса уже в стройотряд не поехал — чего там делать, если один хрен за работу на стройке по 12 часов в день ты рискуешь получить шиш с маслом и потом будешь сам по шарам шарахаться, чтобы хоть что-то за лето заработать?
Когда я был на третьем курсе, появилась такая фигня, как «Студенческий медицинский отряд». Аналог стройотряда, только в больнице. Что вообще интересно, базировался он в ведомственной больнице, в «Больнице Рыбаков». Там же зарплаты были… Ведомственная же! С надбавками! И персонала хватало. Просто летом больше было отпускников, вот их студентами и заменили.
Какое-то блядство, там где персонала не хватало — там аналога стройотряда не было. А там где всё в порядке было — нате вам. И вообще, на фига нам нужны были в меде стройотряды, если медсестер и санитаров не хватало? Нет, надо на стройки! А не поехать в стройотряд… Тогда на месяц в колхоз на картошку работать совсем бесплатно.
Вот я после третьего курса в этом отряде борцов за здоровье народа работал в офтальмологическом отделении «Больницы рыбаков» на ставке медбрата. И еще на две ставки в родном онкологическом диспансере. Причем, на полторы ставки легально, а еще половину ставки — платили дневной медсестре, а она мне отдавала деньги. Потому что медикам запрещено было работать более, чем на полторы ставки. Понятно, уставший медик — может угробить пациента. Лучше пусть вообще никакого не будет и пациент сам по себе скопытится. Прокурору докопаться не до кого будет.
Впрочем, тогда получается, что и моя работа на ставке в «Больнице рыбаков» было незаконной? Ну да. А я же никому не трындел про это. И в СССР людей, которые по две трудовые книжки имели, было — море. Нелегалы.
Но лето у меня выдалось веселым. Дело в том, что остался я в онкологическом диспансере в смену один! Все же уехали. Один вместо трех по штату в торакальном отделении, да плюс в гинекологии вообще на ночных дежурствах никого не было. Один за шестерых. Во я крутился!
И у меня получалось 16 дежурств в онкологии, и 8 — в офтальмологии. Они не совпадали по дням, накладки были, и тогда зав. торакальным отделением разрешил мне нестабильный график, подогнал мои дежурства на две ставки так, чтобы они не совпадали с работой в «Больнице рыбаков».
Лето мы простояли. А осенью я ушел фельдшером на «Скорую помощь».
Начинает складываться картина, к чему привело гипертрофированное развитие группы А? Во что стала превращаться сфера услуг?
Чтобы немного отвлечься от главной темы… Понятно, что при таком графике работы плюс к этому еще учеба, нужно как-то эффективно отдыхать. Иначе ресурсы организма закончатся очень быстро. Просто спать — это не решение. Даже работа санитаром — это очень серьезные психо-эмоциональные нагрузки. Самое эффективное лекарство — алкоголь и выплеск адреналина, т. е. драки. У девушек — тоже алкоголь и скандалы вперемежку с сексом. Просто это поведение диктует сам организм. Можешь сопротивляться. Тогда — психические расстройства…
Другого ничего нет. Но женщины стоят на эволюционной ступени наверно чуть выше нас, поэтому их психика более устойчива. Запойных и откровенно сексуально-раскрепощенных студенток-медичек, вопреки общепринятому мнению, было не очень много. Таких девушек в ДВГУ было гораздо больше. Кстати, и семейных пар среди студентов мединститута было очень мало. Женщина инстинктивно избегает выбирать себе в партнеры слишком агрессивного самца. К тому же пьющего, как долго скакавший по жаркой прерии мустанг.
Но мужской контингент! Когда я перевелся в сельхозинститут, у меня было долго впечатление, что попал в пионерский лагерь.
Если мы в медовской общаге садились жрать водку, и у нас было всего 3 бутылки на двоих, то обязательно бежали потом к бензозаправке (она была рядом с нашей общагой на проспекте Красного Знамени, 39), там докупали нужное до кондиции у таксистов.
Когда я уже служил на таможне, этой моей способностью кушать вредные для здоровья жидкости пользовался мой начальник, генерал, который отправлял ко мне три подряд московских комиссии. Сначала приезжала комиссия проверять дознание, потом административные расследования, потом оперативно-розыскную деятельность. После меня они только лечились…
При этом мой стабильный вес — 67 кг. Тренировка много значит.
А дрались… В том состоянии, в котором мы находились между дежурствами в больницах, мы даже все эпизоды не запоминали. Иногда причины следов потертостей на рожах даже установить не представлялось возможным.
Я вообще не был выдающимся борцом с психо-эмоциональной нагрузкой путем мордобоя. Но меня будил утром Шура Долотко. Он на курс старше был. С претензией. Оказывается, я в бытовке общаги махался с какими-то четырьмя курсантами ТОВВМУ, Шура решил мне помочь. Когда наметился наш перевес, то я сказал: «Шура, я устал, ты сам справишься». И ушел. Шура едва отмахался. Долотко вообще был талантливым боксером. С ним предпочитали не драться, а резать его. Зарезать не удалось никому. Но шрамов у него было… А мой друг Юрий Иванович… Отморозки бывают, но редко кому их видеть приходится.
На четвертом курсе я поехал в колхоз с шестикурсниками. К нашему бараку на второй день подкатила на мотоциклах толпа местных ухарей. Курс — 350 человек, в колхозе была примерно половина, от этой половины — половина мужиков. На лечебном факультете такое соотношение между полами и было. Вспомните хирурга-боксера из Белгорода. Вот местных «рокеров» встретила у барака группа примерно в 70 человек таких «хирургов». Мы долго катались на их мотоциклах…
Ну, ладно, осенью 1984 года я вышел на работу фельдшером на «Скорую помощь». Подстанция «Космонавтов», находилась она на улице Космонавтов в районе бухты Тихой г. Владивостока, обслуживала часть Первомайского и Советского районов города. 6 бригад. Насколько я помню. Одна педиатрическая и пять обычных. Реанимационные и психоневрологические бригады были только на Центральной станции.
И тут начал я узнавать очень интересные вещи, особенно интересные для анализа того, что происходило с экономикой и трудовыми ресурсами в СССР.
В типовой бригаде, за исключением реанимации и «психов», по штату в мое время было три человека: врач, фельдшер, водитель.
Водитель получал доплату за санитара — 30 % ставки. Но самих санитаров уже в штате не было! Не были предусмотрены. За несколько лет до моего прихода их на Скорой оставили только для реаниматологов и «психов». Смотрим, как государство сэкономило на этом: расходы на одного работника были сокращены на 70 %. Водитель же получал только 30 % ставки санитара! Круто? Но работа бригады — это работа бригады, нельзя работать на 30 %, обязанности санитара нужно же исполнять в полном объеме! Значит, недоплачивая 70 % зарплаты, государство чем занималось? Конечно, наглой эксплуатацией. Или не так?
Но ситуация еще интереснее. Водитель же белый халат не носил, он машиной рулил. А бросать машину без присмотра нельзя! Мало ли, пока бригада будет на вызове в квартире, какой-нибудь дурак проколет колесо. И что делать, если нужна будет срочная госпитализация больного? Пока колесо менять будешь — человек умрет.
Поэтому обязанности санитара исполнял даже не тот, кому хоть 30 % за это платили, а фельдшер, которому вообще ничего от санитарской ставки не перепадало. Не положено было по закону. Поэтому работали без закона «за того парня».
Дальше — еще забавней. Практически все фельдшера у нас были студентами. Профессия фельдшера в советской медицине уже начинала исчезать. Но студент учится, он может работать только после занятий, с 16 часов дня до 8 часов утра. А «Скорая» работает круглосуточно!
А кто будет с начала смены, с 8-ми утра, до 16 часов, целых 8 часов рабочего времени, пахать и за фельдшера, и за санитара? А некому, кроме врача! Но ему за это не платили! Не положено по закону! Поэтому 8 часов в смену врач работал не «за того парня», а за двух парней — бесплатно!
А куда же делись санитары и фельдшера? Да вот преимущественное развитие группы А в дикой диспропорции сожрало этих работников. На них уже не хватало трудовых ресурсов. И средств тоже. Народу эти профессии стали неинтересны. Ставка санитара на Скорой — в районе 90 рублей, фельдшера — 120. Работа тяжелая. Даже физически тяжелая. Смотрите: аптечка весит порядка 10 кг. После 23 часов в СССР (после комментов — поправлюсь — во Владивостоке) в домах уже лифты не работали. И, как назло, начинались вызовы на верхние этажи. Как выглядит нагрузка — с грузом 10 кг — пёхом на 9-ый этаж? Достойно? Нам, молодым лоботрясам, после десятка таких вызовов несладко приходилось, а представьте — женщинам… И кто пойдет на такую зарплату? Только студент, конечно.
Но и это еще не всё. Фельдшеров, даже студентов, не хватало! Фельдшер на «Скорой» — это специальность достаточно сложная. Даже не каждый врач может им быть. Про то, что ты обязан сам ориентироваться в дозировках и совместимости в одном шприце разных препаратов, путях их введения (врачу часто даже некогда тебе это объяснять, ситуаций экстремальных было много и они часто встречались) я уже не говорю. Главное — на Скорой — почти все препараты вводятся внутривенно, это же Скорая! Помощь нужно экстренно оказать! Потому что больной нуждается в экстренной помощи! Пока будешь ждать, когда подействует лекарство, введенное внутримышечно — человек умрет. А вены очень часто у людей, особенно у гипертоников и диабетиков, да вообще у пожилых женщин… Попадать иглой в любую вену, даже если ее и прощупать просто нельзя — искусство. Далеко не каждый врач мог им овладеть. И такие фельдшера ценились, за них врачи дрались. Потому что, от того насколько быстро начнет в кровь попадать лекарство — зависит спасение жизни человека.
Вот из-за нехватки фельдшеров мы работали на полторы ставки все. Впрочем, мы были и не против, деньги нам лишними не были.
Но жесть начиналась… летом. Многие считают, что на Скорой самое трудное время — зима, во время эпидемии гриппа. Ерунда. Вот летом — это нечто. Студенты же на каникулах — домой разъезжаются. По стройотрядам, колхозам.
И остаются врачи в одиночестве. Уже не на 8 часов, уже они полные сутки работают за себя, фельдшера и санитара! А платят им за это… фигу им платят!
И ведь работали! И не бастовали! Так кого этот народ не устраивал? Это вот те мои коллеги зажрались и обуржуазились? Вы понимаете источник моей «любви» к карамурзятине и кургинятине?…
…За всё это счастье врач Скорой помощи получал охрененную зарплату. Доходило до 240 рублей. Для медицины тех лет — шикарная зарплата. На Скорую устроиться было крайне сложно. Но при этом, врачей на Скорой не хватало! Половина врачей работали на полторы ставки. Принцип экономии заработной платы!
Людей предпенсионного возраста на Скорой почти не было. Либо бросали даже такую хорошо оплачиваемую работу, либо умирали.
У нас только Софья Андреевна из числа 30 врачей на подстанции была на пороге ухода на пенсию. Но она — уникум. Железная женщина. Представьте Фаину Раневскую, тот же тип, те же манеры, но только очень красивую даже в пожилом возрасте. Мой любимый доктор, и я ее любимый фельдшер. Даже если ее смена выпадала в смену моего друга, с которым я был постоянно в бригаде, то Юрий Иванович меня ей уступал. Софью Андреевну любила вся подстанция.
Остальные — молодежь. Даже 40-летних почти не было. Умирали от инфарктов молодые мужики. Спивались. Люда Умрихина, педиатр, попала в жуткую аварию, их машину переехал КАМАЗ, осталась парализованной. Были случаи, когда врачей и фельдшеров при небольшой аварии вытаскивали из машин мертвыми. Если в задницу Скорой въезжала другая машина. Люди же почти постоянно по дороге на вызов в машинах спали, а кресла в «рафике» без подголовников были. Удар в задний бампер, голова спящего человека резко откидывается назад, мышцы не успевают среагировать, смещение шейных позвонков, травма продолговатого мозга, моментальная смерть.
Нападали на врачей наркоманы. Да, в 80-х годах! У врача же в нагрудном кармане коробочка с морфином! А у фельдшера в аптечке — эфедрин! Бывало — убивали. Всё было. Только это тихо-тихо всё проходило. Ни разу в новостях по ТВ не прозвучало.
Большая часть студентов, которые так же, как я совмещали работу с учебой, тоже заканчивали институт с набором болячек. На гастриты внимания мы не обращали. Это примерно как насморк зимой. Мой друг Юрий Иванович получил жуткую аритмию. С ней и живет всю жизнь. Добавил он еще себе к 40 годам и инсульт. Но выкарабкался. Я едва не повторил в точности его диагноз. Зимой на четвертом курсе, после нескольких ангин подряд, у меня началась дикая экстрасистолия. Ушел в академ. Выкарабкался. Юрий Иванович перенес болячку на ногах, поэтому до сих пор мучается, я решил так не рисковать.
Мы знали, что средняя продолжительность жизни хирургов, анестезиологов-реаниматологов — в районе 50 лет. Стрессы, испарения хлороформа-эфира…
Врач Скорой даже после дежурства, на следующий день, как маньяк, обзванивал и приемные покои больниц, куда он доставил больных, и самих пациентов, если телефоны у них были… Люди переживали. Как он сработал, всё ли правильно сделал, жив ли еще человек?
Это немного не то, что смена у токарного станка. Совсем немного не то. И нарастало раздражение от того, что ты — не гегемон. Гегемон — вот тот, в общаге «Рыбного порта». Который нажрался, как свинья, и получил ножом в брюхо от своего собутыльника. А потом еще пытается залезть своим кулаком в лицо доктору, который ему жизнь спасает. И этот пьяное чмо через год-два получит квартиру, потому что у порта есть деньги на строительство жилья. А медика на очередь ставят, которая, дай бог, через 15 лет подойдет. Мой друг, владивостокский врач, так и простоял на этой очереди с 1982 года, пока очередь не разбежалась, живет в старой квартире тёщи. Прослойка же! Чего с ней особо церемониться, тем более, что сталь на экспорт она не выплавляет, минтай для буржуев не ловит, и станки швейцарцам не делает?!
Только Софья Андреевна в нашей курилке между вызовами, затягивалась беломориной, сплевывала и материлась. Она помнила время, когда в одной бригаде были и врач, и фельдшер, и санитар, и водитель. И ни одного студента. Все работали сутки (водитель 12 через сутки). А студенты учились. А зарплата была больше, потому что цены были гораздо меньше.
И если какой-то совкодрочер наподобие моего «друга» шарпея так ссыт кипятком за рабочий класс, то… а вот мои коллеги-врачи — это кто? Это не работяги? Не рабочий класс?
Бог — не фраер, он шельму метит. У шарпея два зуба на две челюсти и костыль он с пола поднять не в состоянии. Жестокий я человек. Знаю.
Дальше уже будет о крестьянстве, которое Партия также «осчастливила» сверхэксплуатацией.
(без темы)
24 марта, 2016 https://p-balaev.livejournal.com/2016/03/24/
После «Некоторых реалий жизни в СССР» (серия еще не закончена), начался дефрендинг. Совкодрочеры обиделись. Я и дальше в отношении этих маразматиков буду этот термин употреблять. Его, конечно, либероиды придумали. Но он точный!
Но они, эти совкодрочеры, дебилы… Уровень их интеллекта рассмотреть очень тяжело без специальной увеличительной техники. Я же блог монетизировать не собираюсь, мне число френдов до лампочки. Но они меня дефрендят сначала, т. е. в ленте уже не видят, но заходят в блог по 10 раз в день. Вот что у них в головах? Нормальному человеку читать удобней в ленте, а эти тупицы…
Некоторые реалии позднего СССР
24 марта, 2016 https://p-balaev.livejournal.com/2016/03/24/
Перед «крестьянством». Конечно, я был не такой дебил, как совкодрочеры, чтобы досидеть до 4-го курса института и потом его бросить, уже на первом курсе я начал понимать, куда попал и что меня ждет.
Мы же были советскими людьми! А это, значит, что мы верили Партии и Правительству, что… Если я мог рассчитывать только на нищенскую зарплату советского врача, то мне нужно было выскочить за рамки обычного советского врача. Так я и попытался сделать.
На первом курсе я записался в научный кружок на кафедре оперативной хирургии. И там молодой м.н.с. предложил тему. Примерно так она звучала «Сравнительная клиника сухожильных швов». Я начал резать сухожилия подопытным собакам и кошкам, их сшивать разными известными швами, потом накладывать на конечности гипс, после заживления гипс снимать, фрагменты сухожилий отрезать и делать гистограммы, смотреть, как разные швы…
Ну обычная для студентов в научных кружках работа. Правда, шить я научился на уровне опытных хирургов.
Самое главное в сухожильных швах — чтобы потом сухожилие не образовало в месте шва спайки с окружающими тканями и подвижность конечности сохранилась. Т. е. нужно было как можно меньше травмировать синовиальную оболочку сухожилия. Но синовиальная оболочка только одно более-менее прочное место в сухожилии, внутри ее — одни волокна. Ее обязательно прошивать нужно было. Это неразрешимая проблема в травматологии в то время была. Что было потом — я просто не интересовался.
Самый атравматичный сухожильный шов — шов Ланге. Но он и самый непрочный. Этот шов травмирует только один отрезок сухожилия, а второй к нему фиксирует только за счет петли внутри синовиальной оболочки, а там — волокна, они петлю держат плохо. И вместо спаек получаются очень часто другие осложнения — расхождение сшиваемых отрезков.
Я придумал модификацию шва Ланге, которая очень незначительно увеличивая травматизацию синовиальной оболочки значительно повышала прочность шва. Испытали на собаках. Клиника подтвердила — подвижность сохраняется на очень высоком уровне. Взяли отрезки сухожилий, сделали гистограммы — там вообще структура — почти нормальное сухожилие.
У меня появилась мысль вообще шить сухожилие через мышцу и как можно на большем удалении от места разрыва. Идея была такой — шьем же кетгутом, кетгут рассасывается, это не шелк, кетгутовый шов снимать не нужно. А если нить кетгута будет проходить через синовиальную оболочку сухожилия и неотделенную от этой оболочки мышцу, то сокращения мышцы будут разрывать образующуюся спайку… Мышца же в покое почти никогда не бывает, даже если конечность в гипсе. Смысл был в том, что хирургическую иглу нужно просто согнуть специально так, что бы можно было ее заводить через стык сшиваемого отрезка, изнутри сухожилия, настолько далеко, что бы вывести нить за участок оголенного отрезка сухожилия как можно дальше…
На научной конференции я сделал доклад. Был небольшой фурор.
А дальше начались удивительные для тогдашнего меня вещи. Сначала меня пригласил на беседу заведующий кафедрой госпитальной хирургии профессор Борис Ефимович Стрельников. Поговорили. Я рассказал ему о том, как хочу еще дальше модернизировать шов, какую специальную иглу для этого придумал. Он похвалил. Поговорили за жизнь, съездили к нему домой, пообедали… Потом меня вызвал ректор института профессор Тихомиров.
Тоже внимательно расспросил о методике. Выпили коньяка. И я получил совет занятия в научном кружке прекратить. О шве забыть и никому о нем не заикаться, пока учиться, меня запомнили и на распределении я это увижу. Мне объяснили, что в медицинской науке всё очень далеко от идеала и моё изобретение станет кормушкой для откровенных прохиндеев. Я пытался ректору начать тереть свои идеалистические дурацкие мысли о том, что главное, чтобы больным польза была… На пальцах мне ректор растолковал, что пользы больным будет еще меньше, если способного хирурга выкинут после института в райцентр, а на его изобретении будут паразитировать ничтожества. А выкинут обязательно. Даже сам ректор не поможет, если я, как дурак, стану высовываться раньше времени…
А когда я был на четвертом курсе, Б. Е. Стрельникова посадили за растрату при строительстве ожогового центра во Владивостке, а Тихомирова, его друга, уволили. Хрен его знает, может и растратили они, но Ожоговый Центр во Владивостоке, второй в стране, появился…
После этого мне уже точно в медицине ловить было нечего. И иллюзий комсомольских у меня уже не было… Правда, перемены, которые потом начались в институте… Начали очень многие думать, что Стрельников и Тихомиров не растратили ничего, они просто политику Партии плохо понимали. В меде начался партийно-комсомольский террор, который плавно перешел в Перестройку, и потом новая администрация замечательно вписалась в приватизацию…
Советское сельское хозяйство… Говорят, что те, кто в армии служил, в цирке уже не смеется. Я в армии служил, но армия мне уже не казалась цирком, потому что до этого я в совхозе работал.
Что наша Партия сотворила с сельским хозяйством?! Талантливыми же гадами эти коммунизды были! Главное, вот что интересно, у них по статистике груши и картошка с каждым годом были крупнее, а молоко жирнее, только в магазинах их также с каждым годом было всё меньше и меньше. Во они в этой статистике резвились!
Вот представьте, например, авиационный завод. Ему нужны, конечно, инженеры. Инженер — главная фигура на заводе. Правильно? Вот давайте мы на инженеров учиться будем отбирать в школах одних троечников. В курсе, кто такой был троечник в советской школе? Это молодой «строитель коммунизма», который просто либо из-за лени, либо по тупости вообще не усвоил школьной программы. И чему такого в ВУЗе научить можно? Если он даже не тупым в школе был, а просто ленивым, то с ним уже в институте надо начинать со школьной программы примерно класса 5–6, иначе просто смысла нет. И как бы преподаватели в институте не старались, инженер получится такой… ну его к черту летать на построенном им самолете!
Но и это еще не всё. Вот собрали на авиационный завод таких «талантливых» инженеров, а руководить ими поставили… юриста.
«Граждане пассажиры, пристегните ремни!»
Интересный самолет построит такая бригада «специалистов»?
Вот когда некоторые товарищи начинают о продовольственном обеспечении граждан позднего СССР судить по статистике тех лет, они не учитывают того фактора, что со специалистами в сельском хозяйстве было то же самое, что могло быть и на таком авиазаводе: толпа недоумков под управлением юриста…
Следующую специальность я выбирал уже вдумчиво. Уже на голую романтику, как школьник-комсомолец, не кидался. Охотоведы, океанологи… были после внимательного изучения отброшены. Остановился я на профессии ветеринарного врача.
Перевелся на 3-й курс ветеринарного факультета Приморского сельскохозяйственного института. Сразу планировал закончить его и пойти не на какую-то ветеринарную станцию или в зоопарк, а только в совхоз. Там была и зарплата, и работа… несравнимо более интересная и творческая, чем работа врача в медицине. Небо и земля. Это понять невозможно, это утверждение выглядит дико, если не знать сути профессии совхозного ветеринарного врача.
Контингент преподавателей на ветеринарном факультете выглядел очень странным. Также, как и контингент студентов…
Уже на первой неделе учебы я вляпался в скандал. На групповом семинаре по радиобиологии преподаватель стал рассказывать о строении атома… что электрон не улетает от ядра потому, что притягивается своим отрицательным зарядом к положительному заряду протона, согласно самой последней теории атома Резерфорда. На мой вопрос, почему тогда электрон не падает на ядро, преподаватель сказал, что заряда ядра не хватает для этого. Особенно меня убило, что почти все студенты в группе старательно записывали то, что нёс препод у доски. Я начал ржать, как идиот. Меня выгнали и отправили к декану.
Декан, Павел Михайлович Задорожный, выслушал мое объяснение и тоже начал смеяться. Позвонил при мне на кафедру, сказал, что меня он освобождает от занятий, к зачету я буду готовиться самостоятельно. «Много есть удивительного на свете, Гораций, чего не снилось нашим мудрецам… Иди, Балаев, и в руках себя держи, на будущее» — получил я от декана напутствие.
Половина преподавателей такая, что их за честь почло бы иметь любое самое престижное учебное заведение. Половина — если сказать, что им только в ПТУ можно было преподавать, то это — оскорбление ПТУ. Им нужно было опять в первый класс школы идти учиться.
Зав. кафедрой хирургии — Сергей Кулешов, мы с ним дружили, студент и зав. кафедрой, я у него студентом на кафедре врачом-ординатором работал, — ноги оторванные собакам пришивал, звезда! И рядом с ним…
Студенты. Курс 60 человек. Человек 10 якутов. Один Слепцов учился. Остальные почти не знали русского языка, только целыми вечерами в общаге под баян пели якутские песни, пока их не просили заткнуться, иначе…
Два чукчи. Пропойцы. Не алкоголики, а просто любили выпить и становились в таком состоянии чуть-чуть агрессивными. Классные пацаны. Себя они чукчами не считали, рассказывали про чукч анекдоты и среди русских просто растворились. Мы к ним привыкли и как-то уже даже внимания на их монголоидные лица не обращали. И умницы! Отличники. Не зубрилки, а просто умницы! Русский язык знали лучше большей части русских.
И русские. Ситуация примерно такая же, что и с преподавателями, только еще хуже, все-таки кое-какой отбор в преподаватели был.
Треть студентов — любой медицинский институт их взял бы. На занятия таскали монографии и преподавателям в глаза говорили, что они несут на лекциях и семинарах чушь дикую.
Две трети — удивительные личности. Нет, не тупые, не умственно неполноценные. Вполне умные, сообразительные ребята. Просто если ты не знаешь самый начальный, школьный курс химии, то на первом курсе, когда начинается в институте курс химии, в принципе почти школьный, ты не сможешь наверстать упущенное в школе. А не знаешь химии — ничего не поймешь в биохимии, не понял биохимии — для тебя и физиология — темный лес. А не знаешь физиологии — это все-равно, если инженер-строитель теоремы Пифагора не знает. А от незнания специалист начинает трусить, и это для производства — катастрофа даже похуже, чем когда он начнет воротить бог знает что.
Но самая большая беда в том, что способные ребята почти все были городскими, и в сельское хозяйство они идти не собирались. А вот те, кто еще в школе знания не получил — шли в совхозы.
А когда мы на сборах на военной кафедре столкнулись с агрономами и зоотехниками… Там уже была жесть настоящая. Впрочем, во второй книге я написал, как и какими кадрами заполнялось сельское хозяйство…
…Но уже вообще настоящей серьезной проблемой в сельскохозяйственной ветеринарии было то, что в совхозы и колхозы шли работать буквально несколько человек из курса. Факультет 60 человек — на весь Дальний Восток. А сколько совхозов и колхозов было — представляете? Тысячи! И из этих 60 человек каждый год уходил на производство десяток специалистов, в лучшем случае. Нет, по распределению большинство уезжало в села. Только очень быстро они оказывались в милиции, учителями в школах (во они учили детей!), в каких-нибудь городских конторах, где можно было с любым образованием сидеть, главное, что бы оно высшее было…
Я по распределению поехал главным ветеринарным врачом совхоза. Зарплата меня устраивала очень даже. Оклад 560 рублей — это вам не хухры-мухры для выпускника института.
Условия работы… Ну я знал, на что шел. Сама работа — когда мозги у тебя кипят каждый день — это самая лучшая работа. Лучше не бывает. Захватывает и увлекает она.
Но я не про это же хочу рассказать. А про сверхэксплуатацию работника, к которой привела экономическая политика Партии.
Предприятия производства средств производства — они же в городах, да еще и в крупных, они же приоритетными были для государства. Там и зарплата, и жилье. Вот поэтому там работали специалисты, которые в школе хорошо учились, конкурсы в институты были высокие. Туда бы не попали те, кто поступал в сельхозы.
Слабенькие специалисты шли в сельское хозяйство. Но оклад в 560 рублей платили не за красивые глазки. «Ветеринарное Законодательство СССР» — это четыре толстенных фолианта страниц по 700 каждый мелким шрифтом. И за очень многие нарушения этого Законодательсва можно было присесть на нары конкретно и надолго.
Вот твоя главная обязанность была в совхозе — обеспечить соблюдение и выполнение этого Законодательства. А это — проведение в течение года сотен довольно масштабных мероприятий и крайняя внимательность, высокий профессионализм при их проведении. Не дай бог, ты пропустишь опасную для здоровья человека инфекцию и это приведет к заражению людей, а еще хуже — к смерти… Сажали ветеринаров не особо уж редко в СССР. В новостях по ТВ не рассказывали, правда. Жестью психику советских людей боялись травмировать.
Поэтому плохо подготовленный специалист, столкнувшись с реалиями совхоза, сваливал от такой ответственности как можно дальше.
И вот я получаю оклад 560, а с перерасчетами примерно 650 на руки. У меня в совхозе три отделения. На каждом отделении по молочной ферме, плюс еще откормочник для КРС, конюшня и свиноферма. На каждой ферме положен по штату один ветеринарный врач и один фельдшер, итого должно было быть 6 врачей и 6 фельдшеров. На каждой ферме и в моей центральной амбулатории должно быть еще по санитару, итого — 7 санитаров. И у меня служебная машина с водителем. Итого, по штату должен быть 21 работник, вместе со мной.
В наличии было: я, один ветврач, один фельдшер на ставке ветврача и мой водитель. Всё! 4 работника вместо 21! Водителя можно исключить, он работал только за себя. В остатке — 3 человека вместо 20.
Если на заводском конвейере нужно, что бы один рабочий стал выполнять двойную норму за 8 часов рабочего времени, то что нужно сделать? Конечно, заставить его бегать в два раза быстрее и в два раза быстрее крутить гайки ключом. А если нужно, чтобы он выполнял норму за 4-х человек? Тогда ему еще и рабочий день нужно удлинить в два раза. Пусть работает по 16 часов.
Так это уже капиталистическая сверхэксплуатация! Это потогонная система, человек быстро изнашивается и ему быстро кирдык приходит!
Ну а я в какой системе работал? Я уходил на работу к 8-ми утра, к планерке у директора совхоза (он был инженером-механиком. А совхоз — животноводческий. Это как юрист — директор авиационного завода), а приходил домой уже в полночь и за полночь. В воскресенье позволял себе расслабиться, только днем работал. Да раз в месяц выходной брал.
А знаете, что у меня в табеле учета рабочего времени стояло? Восьмерки, двадцать четыре восьмерки в месяц. В соответствии с КЗоТом.
Думаете, мне незаконно восьмерки ставили, нужно было по 16 часов ставить? Хрен вы угадали! Законно! Потому что для специалистов, подобных мне, рабочий день — НЕНОРМИРОВАННЫМ был. Можешь хоть 2 часа в день работать, главное — дело сделай. А как ты будешь 2 часа в день работать, если ты работаешь за шестерых? Вот такая петрушка, рабочий день ненормированный, только в табеле 8 часов и не часом больше.
Думаете, я был недоволен и возмущался? Шишь вам! Был доволен и счастлив! За такую зарплату…! Ну, то, что я лет в 50 скопытился бы от такой работы… Можно было бы на «рыночную экономику» потом свалить…
И такая падла, как двухзубый шарпей, меня обзывает обуржуазившимся потребителем? И мои коллеги, советские совхозные ветеринары, тоже были… выродившимися? Это каких тогда людей карамурзилкам и кургиноидам нужно для социализма?! Чтобы вообще по 24 часа в сутки работали, и, желательно, бесплатно?…
… Думаете, что те, кто из сельского хозяйства свалили, например, в милицию в город, много выиграли? Да вот тоже хрен вы угадали! В советской милиции постоянный некомплект кадров был. Там опера так же пахали сутками без выходных. А в разных конторах сидели какие-нибудь статистики-инженеры… Ну да, сидели они на 120–140 рублях и… крутились, как могли. В начале первого курса я ходил на станцию вагоны разгружать по разовым нарядам — там этих инженеров из контор — сплоченные постоянные бригады были.
Советские продавцы были самыми грубыми продавцами в мире. От природы такие злобные тетки? Думайте! Очереди почему постоянные в магазинах были? Потому что магазинов не хватало! Всё сожрала группа А. Теперь представьте себя на месте советского продавца. Это не кассир в супермаркете, хотя и там работка — кассир перекидывает за смену столько тонн товара… А советский продавец еще товар взвесить должен был, потом свернуть из газеты кулек, в этот кулек упаковать товар, потом на счетах произвести расчет стоимости товара, выдать сдачу… А очередь стоит, часто там, в очереди на головах друг у друга стоят, орут, гвалт в магазине. А оклад у продавца был примерно как у санитара в больнице, в районе сотни рублей. А еще нужно план выполнить!
Я примерно в 83 году покупал в кооперативном магазине колбасу, зашел вечером, уже перед закрытием. Протянул молоденькой продавщице десятку, она начала мне сдачу выдавать… десятками. Одну, вторую, третью… девятую на прилавок кладёт. Сдачу хотела дать, как с сотни. Доработалась до того, что даже цвета купюр и цифры перепутала. Она весь день крутилась за прилавком, как белка в колесе. Попробуй уйти куда-нибудь в угол и посидеть, отдохнуть — в «Книге жалоб и предложений» столько записей появится, что потом и мизерной премии к мизерной зарплате не увидишь. Компенсация за это — обвес-обсчет покупателей и постоянный страх внезапного визита народного контроля и ОБХСС. В результате — к 40 годам гипертония. Стрессы же!
Но самая жесть — это повара в городских столовых общепита. Жесть настоящая. Советская общепитовская столовая — это вам не ресторан, там проходимость… — очереди постоянные. Вот там у поваров была каторга самая настоящая, да еще и температура возле плит и котлов…
Моя мать работала на ферме, плюс еще на 0,75 ставки в совхозной кочегарке зимой (понятно, что она за зиму ушла бы в отрыв от земной бренной жизни при такой работе, я школьником в ее смену топил эту кочегарку), моя тёща работала постоянно на две ставки медсестрой в роддоме, сестра тещи постоянно работала на две ставки медсестрой в дурдоме. Тесть работал на две ставки в ЖЭКе…
Нет, по КЗоТу рабочий день был у всех 8 часов. А эти ставки сверх восьми часов — это дебильно-жадный народ-потребитель грёб под себя ртом и жопой. Всё ему мало было!
Конечно, на Кавалеровском ГОКе работали все только по КЗоТу, по 8 часов, и зарплаты были высокими и обеспечение отличное. Если ты там впахивал, то СССР для тебя совсем другим выглядел. Из этого же ГОКа уходила на экспорт обогащенная вольфрамовая руда!
И на заводе, который станки делал для швейцарцев и немцев — тоже там СССР был согласно КЗоТу…
Но это не вся страна. Далеко не вся. Особенно «красиво» выглядят совкодрочеры, которые метут языками, что в СССР заработать можно было без проблем — можно, например, на БАМ уехать было. Вот жаль, что из города, где эти придурки жили, не уехали на БАМ все продавцы, сантехники, парикмахеры… А все врачи из больниц не подались в ветеринары, как я. Может тогда у совкодрочеров в их молодости мозги на место встали бы. А то так и живут идиотами…