3 ноября, 2015 https://p-balaev.livejournal.com/2015/11/03/
Сегодня мне попутчик напомнил, что «ботать по фене» — это евреи придумали. Это, якобы, жиды-уголовники, придумали конспиративный язык.
Я погуглил — поразительно сколько народа этому верит. И даже ученые есть. У меня вообще скоро «ученый» станет неприличным словом.
А про то, что «по фене ботать» придумали наши родные курносые и русоголовые, которые, как цыгане, шлялись по городам и весям, с целью торгового надувательства — уже забыто. Сообщество этих торговцев-ловкачей называлось «офени». И евреев там не было.
Для липовых сталинистов.
7 ноября, 2015 https://p-balaev.livejournal.com/2015/11/07/
Я устал уже банить тупую публику, которая называет себя сталинистами, но при этом льет грязь на В. И. Ленина. И на личные их письма надоело отвечать.
В мозгах у них что?
Изучайте историю не по пасквилям «патриотов», а самостоятельно. Тогда такое будете находить:
«Ленин не мог обходиться без Сталина ни одного дня. Вероятно, с этой целью наш кабинет в Смольном находился „под боком“ у Ленина. В течение дня он вызывал Сталина по телефону бесконечное число раз или же являлся в наш кабинет и уводил его с собой. Большую часть дня Сталин просиживал у Ленина. Что они всегда там делали, мне неизвестно, но один раз, войдя в кабинет Ильича, я застал интересную картину. На стене висела большая карта России, перед нею стояло два стула, а на них стояли Ильич и Сталин и водили пальцем по северной части, кажется, по Финляндии.
Ночью, когда суета в Смольном немножко уменьшалась, Сталин ходил на прямой провод и пропадал там часами. Он вел длиннейшие переговоры то с нашими полководцами (Антоновым, Павлуновским, Муравьевым и др.), то с нашими врагами (с военным министром украинской Рады Поршем). Иногда, когда у него было какое-нибудь неотложное дело, а его вызывали, он посылал к проводу меня.»
Автором сами поинтересуйтесь. Это интересно будет.
И еще:
«Наркомнац имел, главным образом, дело с отсталыми народностями, которые впервые призывались революцией к независимому национальному существованию. В их глазах Наркомнац имел несомненный авторитет, он открывал им двери к самостоятельному существованию в рамках советского режима. В этой области Сталин был для Ленина незаменимым помощником. Сталин знал близко жизнь первобытных народов на Кавказе, откуда он вышел сам. Эту первобытность он нес в своей крови. Он любил общество людей примитивных, находил с ними общий язык, не боялся их превосходства и потому держал себя с ними демократично, покровительственно, дружественно. Ленин несомненно дорожил этими качествами Сталина, которых не было у других, и всячески старался поддержать авторитет Сталина в глазах всякого рода национальных делегаций. „Поговорите со Сталиным, он этот вопрос знает хорошо, он знаком с условиями, обсудите с ним вопрос“, — такие рекомендации он повторял десятки и сотни раз.»
Искусство и реальность
Фильм «Солнечный удар». Клевета на Землячку
30 октября, 2014 https://p-balaev.livejournal.com/2014/10/30/
ПОДЛОСТЬ.
(Р. С. Землячка и Н. С. Михалков)
Я не толерантен и не беспристрастен. Я — человек советского воспитания, я из той эпохи, когда белое было белым, а черное — черным, без всяких полутонов. У нас не было полуподлецов и полугероев. Если полуподлец, то это — подлец, если полугерой, то он не герой.
Если кто-то клевещет на честного человека, если он повторяет, как попка, эту клевету, разносит её по углам, заведомо зная, что это ложь, то этот человек — подлец.
Если же лживые сплетни исходят от личности, которая не имеет достаточно ума, что бы оценить и проверить ту мерзость, которой он пачкает других, то этот человек — дурак.
Не знаю, кем больше нравится быть «уважаемому» Никите Сергеевичу Михалкову, подлецом или дураком, только автора трилогии «Утомленные солнцем» и «Солнечного удара» я считаю подлым дураком. Без всяких полутонов. За клевету на честного человека. Тем более, что этот человек давно умер и не может плюнуть в глаза этому «мастеру» кинематографа. Ещё более гнусно, если грязью облита женщина.
Да-да, я имею ввиду коммунистку товарища Землячку, которую мэтр российского «патриотического» кинематографа изобразил в последнем своем фильме, как кровожадного монстра в юбке.
Занимаясь производством своего «шедевра» Никита Сергеевич не удосужился проверить источник информации о Розалии Самойловне, как об организаторе и проводнике политики красного террора в Крыму, у него, видно, не хватает ума и совести понимать, что сведения, порочащие чью-то честь, нуждаются в проверке и документальном подтверждении, иначе он не стал бы повторять гнусную ложь об одном из видном деятеле большевистской партии и Советского государства.
Иначе он установил бы, что ложь в адрес товарища Землячки первым начал распространять С. П. Мельгунов в своей книге «„Красный террор“ в России. 1918–1923 гг.», выяснил бы, что никаких документальных подтверждений Мельгунов не привел, за исключением того, что в 1920 году: «28-го ноября уже появляется в „Извест. Времен. севаст. ревкома“ первый список расстрелянных — их 1634 человека, из них 278 женщин; 30-го ноября публикуется второй список в 1202 человека, из коих 88 женщин». А потом без всякого труда узнал бы, что «Известия Временного севастопольского ревкома» не только 28-го ноября не выходили, они вообще не печатались в 1920 году, последний номер этой газеты датируется 1917 годом, т. е. вообще никаких «улик» в книге о преступлениях красных в Крыму нет. Нет ничего, кроме больной фантазии автора, убежавшего из СССР.
Дальше Никита Сергеевич уже смог бы догадаться, что сплетни о расстреле Землячкой из пулемета пленных белогвардейцев, её указания не тратить на беляков патроны, а топить их в море, являются просто болезненными фантазиями озлобленных эмигрантов, повторенными такими персонажами, как Солженицын.
Стало бы известно Никите Сергеевичу, что издание книги С. П. Мельгунова за границей привело к тому, что европейский читатель, ознакомившийся с «фактами» зверства красных вообще перестал верить в эти зверства, потому что этот «исторический труд» набит битком бредом: «Прибывшие с Донского фронта офицеры передают, как безусловно достоверный факт, что большевики, озлобленные последними неудачами при отступлении, начинают теперь разбрасывать банки с консервами. При исследовании консервов с безусловной очевидностью было установлено, что они содержат в себе бациллы чумы и холеры или отравлены трупным ядом. Количество оставленных большевиками при отступлении зараженных консервов часто довольно внушительно. Наши солдаты уже предупреждены об этой дьявольской мести большевиков, и консервы поэтому не достигают желательного для коммунистов эффекта».
Поверить в существование у коммунистов такой «консерватории» может только современный российский кинорежиссер, европейская публика в начале 20-го века так сильно деградировать не успела.
Н. С. Михалков, имей он хоть каплю совести и грамм ума, смог бы осознать, что заодно с Землячкой он опорочил имя знаменитого советского полярника, дважды Героя Советского Союза Ивана Дмитриевича Папанина, который, собственно, и был с ноября 1920 года комендантом Крымской ЧК, причем назначен он был на эту должность по рекомендации Розалии Самойловны. Если Михалков верит в утопленных и расстрелянных невинных белых офицеров, то в следующем его фильме можно ожидать сюжета о том, как ответственный секретарь Крымского обкома РКП (б) Р. С. Землячка, лежа за пулеметом в миниюбке, длинными очередями лупит по толпе врангелевских офицеров, стоящих у стенки со связанными руками, а рядом с ней, вторым номером, лежит будущий исследователь Арктики И. Д. Папанин и следит, что бы пулеметную ленту не перекосило.
Может, еще Никита Сергеевич догадался бы внимательно прочесть «Окаянные дни» своего кумира И. Бунина, и узнал бы, что за три года пребывания в «большевистском аду» сам автор целых два раза подвергся «красному террору». Один раз у него на улице поинтересовались, почему он так неуважительно относится к советским газетам, а второй — у него не совсем вежливо спросили лишний матрац. Больше ни одного зверства Бунин лично, собственными глазами не видел, остальное — пересказанные слухи, такие же, как и у С. П. Мельгунова, да рефлексия барина, впервые вблизи увидевшего русский народ.
И книгу «Лед и пламень» И. Д. Папанина мог бы прочесть, а в ней такие слова: «Говорят, у каждого человека есть свой ангел-хранитель. Не знаю, у кого как, но у меня такой ангел был — Розалия Самойловна Землячка. Знал я её не один десяток лет. И добрым её отношением не злоупотреблял. Во всяком случае, лично для себя я ничего не просил у этой на редкость чуткой, отзывчивой женщины. Она прожила нелёгкую жизнь, испытала и царские застенки, и тюрьмы, не раз смотрела смерти в лицо. И, сколько я её помню, работала, не жалея сил».
Розалия Самойловна прожила свою жизнь как честный человек, до последнего вздоха служила народу и о ней останется светлая память, память о настоящей коммунистке.
А вот о самом Никите Сергеевиче, боюсь, будут помнить только как об исполнителе роли генерала-идиота, штурмующего с черенком от лопаты немецкую крепость.
О Р. С. Землячке. Коротко.
13 января, 2015 https://p-balaev.livejournal.com/2015/01/13/
Удивительно, но даже из переписки с убежденными коммунистами узнаешь, что они ненавидят Р. С. Землячку, которая, как им известно, запятнала себя зверскими расправами с пленными беляками.
Товарищи, тогда вы уж выражайте самую пламенную ненависть в адрес И. Д. Папанина, дважды Героя Советского Союза, нашего знаменитого полярника. Почему? Да потому, что как раз он и был при Розалии Самойловне комендантом Крымской ЧК (по ее рекомендации, к тому же, и был назначен на эту должность), и зверствовать они должны были на пару.
Ну сколько еще вы будете верить в самую гнусную ложь о большевиках?