Оказывается — хрен вам! Во-первых, уже не начальник оперативной группы приводит приговоры в исполнение, а лица по указанию председателей троек. Автор забыл то, что написал сам же чуть выше. И, во-вторых, уже не протокол является основанием для приведения приговоров в исполнение, а заверенная выписка из протокола и специальное предписание. А зачем тогда направлять протоколы начальнику оперативной группы? На кой ляд они ему тогда вообще нужны?
Вы верите, что эту белиберду могли сочинить в наркомате? Приказ готовился за подписью наркома, готовят такие приказы несколько человек, текст тщательно прорабатывается, потому что его несут на подпись не бухому бригадиру колхозной бригады, а целому министру! И тут в тексте, в соседних абзацах наворочено черт знает что, одно положение противоречит другому. А на оригинале этого приказа еще есть резолюция Сталина «Согласен». Набухались всем Политбюро, наверно, на даче коктейля из коньяка и «Киндзмараули», и с пьяных глаз согласовали.
Ну а теперь последнее и самое запредельное. Представьте, что жена арестованного ночью сотрудниками НКВД кулака озаботилась судьбой своего мужа и пошла интересоваться в местный отдел НКВД. Как пошла, так и пришла. Мужа увели из дома и он исчез бесследно в неизвестности.
Потому что:
«VII. ОРГАНИЗАЦИЯ РУКОВОДСТВА ОПЕРАЦИЙ И ОТЧЕТНОСТЬ.
1. Общее руководство проведением операций возлагаю на моего заместителя — Начальника главного управления государственной безопасности — Комкора тов. ФРИНОВСКОГО.
Для проведения работы, связанной с руководством операций, сформировать при нем специальную группу.
2. Протоколы троек по исполнении приговоров немедленно направлять начальнику 8-го Отдела ГУГБ НКВД СССР с приложением учетных карточек по форме № 1.
На осужденных по 1 категории одновременно с протоколом и учетными карточками направлять также и следственные дела.»
В местном НКВД никаких сведений о ее муже не осталось. Даже выписок из протоколов и актов о приведении приговора в исполнение: «К следственным делам приобщаются выписки из протоколов в отношении каждого осужденного», «Документы об исполнении приговора приобщаются в отдельном конверте к следственному делу каждого осужденного».
И что думать бедной женщине? Что муж сам инсценировал свой арест и сбежал к любовнице, чтобы не платить алименты? И таких «брошенных» жен было — сотни тысяч, это по всей стране стоял бы женский визг насчет исчезнувших мужей, о судьбе которых женам даже НКВД ничего не мог сказать.
А зачем и куда отправили все следственные дела и вообще все документы по тем приговоренным к расстрелу? 8-ой отдел ГУГБ НКВД — это учетно-статистический отдел. Этот отдел проверкой законности принятых решений не занимается. Он занимается только статистикой и учетом. Там 680 тысяч папок со следственными делами никому сто лет не нужны, там не копаются в следственных материалах в поисках нарушений и злоупотреблений. Им нужны только учетные карточки.
Теперь вы понимаете, почему областные Управления ФСБ правозащитникам не могут дать никаких сведений о захоронениях расстрелянных по приговорам троек в 37–38 годах? У них нет вообще ничего! Они всё, якобы, отправили еще в 1938 году в Москву!
Вот поэтому никто никогда не видел и следственных дел, рассмотренных этими «тройками». Дела, рассмотренные тройками ОСО — есть, а этих — нет. Они в Москве! А Москва большая — в ней всё может потеряться с концами. Не только 680 тысяч папок со следственными делами.
А были ли вообще эти дела — такое подозрение у вас не возникает? Не слишком ли много странного в «Оперативном приказе», чтобы ему доверять? Или еще нужны какие-то экспертизы? Если вам подсунут доллар, а на нем вместо портрета американского президента будет нарисован Чебурашка, то вы и этот «доллар» понесете на экспертизу?
Хотите еще один «оперативный приказ»? Только осторожнее читайте — вещь убийственная.
13 ноября, 2018 https://p-balaev.livejournal.com/2018/11/13/
15 августа 1937 года г. Москва
№ 00486
С получением настоящего приказа приступите к репрессированию жен изменников родины, членов право-троцкистских шпионско-диверсионных организаций, осужденных военной коллегией и военными трибуналами по первой и второй категории, начиная с 1-го августа 1936 года.
При проведении этой операции, руководствуйтесь следующим:
1) В отношении каждой, намеченной к репрессированию семьи производится тщательная ее проверка, собираются дополнительные установочные данные и компрометирующие материалы.
На основании собранных материалов составляются:
а) подробная общая справка на семью с указанием: фамилии, имени и отчества осужденного главы семьи, за какие преступления, когда, кем и какому наказанию подвергнут; именной список состава семьи (включая и всех лиц, состоявших на иждивении осужденного и вместе с ним проживавших), подробных установочных данных на каждого члена семьи; компрометирующих материалов на жену осужденного; характеристики, в отношении степени социальной опасности детей старше 15-ти летнего возраста; данных о наличии в семье престарелых и нуждающихся в уходе родителей, наличии тяжело или заразно больных, наличии детей, по своему физическому состоянию, требующих ухода.
б) отдельная краткая справка на социально-опасных и способных к антисоветским действиям детей старше 15-ти летнего возраста.
в) именные списки детей до 15 лет отдельно дошкольного и школьного возраста.
2) Справки рассматриваются соответственно наркомами внутренних дел республик и начальниками управлений НКВД краев и областей.
Последние:
а) дают санкцию на арест и обыск жен изменников родины;
б) определяют мероприятия в отношении детей арестуемой;
в) указывают мероприятия в отношении родителей и других родственников, состоявших на иждивении осужденного и совместно с ним проживающих.
3) Намеченные к репрессированию арестовываются. Арест оформляется ордером.
4) Аресту подлежат жены, состоявшие в юридическом или фактическом браке с осужденным в момент его ареста.
Аресту подлежат также и жены, хотя и состоявшие с осужденным, к моменту его ареста, в разводе, но:
а) причастные к контр-революционной деятельности осужденного;
б) укрывавшие осужденного;
в) знавшие о контр-революционной деятельности осужденного, но не сообщившие об этом соответствующим органам власти.
5) Аресту не подлежат:
а) беременные; жены осужденных, имеющие грудных детей, тяжело или заразно больные; имеющие больных детей, нуждающихся в уходе; имеющие преклонный возраст.
В отношении таких лиц временно ограничиваться отобранием подписки о невыезде с установлением тщательного наблюдения за семьей.
б) жены осужденных, разоблачившие своих мужей и сообщившие о них органам власти сведения, послужившие основанием к разработке и аресту мужей.
6) Одновременно с арестом производится тщательный обыск. При обыске изымаются: оружие, патроны, взрывчатые и химические вещества, военное снаряжение, множительные приборы (шапирографы, стеклографы, пишущие машинки и т. п.), контр-революционная литература, переписка, иностранная валюта, драгоценные металлы в слитках, монетах и изделиях, личные документы и денежные документы.
7) Все имущество, лично принадлежащее арестованным (за исключением необходимых белья, верхнего и нижнего платья, обуви и постельных принадлежностей, которые арестованные берут с собой) — конфискуется. Квартиры арестованных опечатываются.
В случаях, когда совместно с арестованным проживают их совершеннолетние дети, родители и другие родственники, то им, помимо их личных вещей, оставляется в пользование необходимые: жилая площадь, мебель и домашняя утварь арестуемых.
8) После производства ареста и обыска арестованные жены осужденных конвоируются в тюрьму. Одновременно, порядком указанным ниже, вывозятся и дети.
9) На каждую арестованную и на каждого социально опасного ребенка старше 15-ти летнего возраста, заводится следственное дело, в которое помимо установленных документов, помещаются справки (см. п.п. «а» и «б» ст.1) и краткое обвинительное заключение.
10) Следственное дело направляется на рассмотрение Особого Совещания НКВД СССР.
Начальникам управлений НКВД по Дальне-Восточному и Красноярскому краям и Восточно-Сибирской области, следственных дел на арестованных Особому Совещанию — не высылать. Вместо этого, сообщать по телеграфу общие справки на семьи осужденных (пункт «а», ст.1), которые и будут рассматриваться Особым Совещанием. Последнее свои решения по каждой семье с одновременным указанием места заключения (лагеря) сообщает начальникам перечисленных УНКВД, также по телеграфу.
11) Особое совещание рассматривает дела на жен осужденных изменников родины и тех их детей старше 15-ти летнего возраста, которые являются социально-опасными и способными к совершению антисоветских действий.
12) Жены осужденных изменников родины подлежат заключению в лагеря на сроки, в зависимости от степени социальной опасности, не менее как 5–8 лет.
13) Социально опасные дети осужденных, в зависимости от их возраста, степени опасности и возможностей исправления, подлежат заключению в лагеря или исправительно-трудовые колонии НКВД, или водворению в детские дома особого режима Наркомпросов республик.
14) Приговора Особого Совещания сообщаются для приведения их в исполнение Наркомам республиканских НКВД и начальникам Управлений НКВД краев и областей по телеграфу.
15) Следственные дела сдаются в архив НКВД СССР.