То, что за три года решили обогнать Америку по молоку и мясу, в результате с прилавков магазинов исчезло молоко и мясо — отношение к характеру власти тоже никакого не имело?
То, что за хрущевскую семилетку было построено столько же новых предприятий, сколько за весь предшествующий период Советской власти, с диким перекосом в сторону группы А, производства средств производства, в результате упали темпы механизации и автоматизации производства (средства ушли не на новое оборудование, а на новые заводы), да еще и стала нарастать нехватка товаров народного потребления — тоже отношения к власти не имело?
То, что директивно были разогнаны артели и кооперативы, что еще больше снизило обеспечение населения товарами и услугами — тоже отношения к власти не имело?
То, что в итоге этих реформ правительство пошло на увеличение норм выработки для рабочих и увеличение цен на товары народного потребления, особенно на продовольствие — тоже отношения к власти не имело?
А что же тогда имело отношение к власти? То, что по сведениям из самой точной и правдивой статистики, которая звучала на 22-м съезде КПСС, за год до событий в Новочеркасске, жрать народ стал в три горла, а срать, простите, микояновскими котлетами?!
Случайностью было только поведение директора завода, с которого всё началось. Его хамское отношение к рабочим и вызвало бунт. Остальное всё было закономерностью. «Хрущева — на мясо!» — закономерность. Вся страна гудела. Если бы новочеркасский бунт не был подавлен так показательно жестко и быстро, сначала вся Ростовская область запылала бы, потом дальше перебросилось бы.
И этот бунт напугал антинародную власть партийной диктатуры. Она из Хрущева сделала козла отпущения, провела «Косыгинские реформы», главным смыслом которых было совершенно не то, что вам говорят про прибыль. Косыгину пришлось притормозить банкротство экономики СССР, которое шло для подготовки к ее приватизации, скорректировать соотношение групп А и Б, что привело к росту производства товаров народного потребления. Попутно, был окончательно уничтожен Госплан, его Постановлением Правительства превратили из органа планирующего в орган согласовывающий отраслевые планы. Очень быстро, через 20 с небольшим лет, экономика была этими реформами подготовлена к раздербану. Хрущев хотел еще быстрее, но — Новочеркасск.
Разумеется, Кончаловский в фильме лжет. В трейлер же входят самые ключевые моменты, таков закон рекламы, в этом трейлере тоже есть момент: сокрытие событий от населения СССР. Чтобы никто не знал! Как можно скрыть от страны события, произошедшие в довольно крупном городе? Со всех жителей города взять подписку о неразглашении? Вся страна, разумеется, знала. Я даже в детстве слышал в разных вариантах про Новочеркасск, и студентом слышал.
И Колпакиди слышал. Не случайно он в молодости оказался среди тех, кто участвовал в разрушении СССР. Он забыл об этом?
Я вот совершенно не участвовал в этом, хотя меня мои противники обвиняют в мелкобуржуазности и в том, что я социализм за 300 сортов колбасы продал. Колбасу я ем, конечно, но я ее покупал всегда за заработанные деньги, а не за социализм. И когда А. И. Колпакиди стал одним из организаторов Социалистической партии в компании с Кагарлицким, партии, которая «продавала социализм за колбасу», была создана на идеях, что в СССР социализма не было, я вкалывал, как папа Карло, в совхозе. Мне не до разрушения СССР было.
А вот Колпакиди с Кагарлицким выдвигали, совместно с «Демократической Россией», экономиздку Корягину в депутаты. Забыли уже, Александр Иванович?
Разумеется, Кончаловский продался и врет. А сам Колпакиди когда продался и в каком моменте врет? Тогда, когда считал, что в СССР нет социализма и вступил в Социалистическую партию? Или сейчас, когда он утверждает, что в хрущевско-брежневском СССР был социализм?
Я наблюдаю, как неплохо существуют ресурсы типа «Красного радио» и у меня есть подозрение, что работа пропагандистов в направлении «В СССР при Хрущеве и Брежневе был социализм», поэтому рабочих Новочеркасска правильно расстреляли, неплохо оплачивается.
Как и работа Кончаловского, у которого в СССР тоже был социализм, но рабочих расстреляли неправильно.
Скоро фильм должен выйти в прокат. Положительная критика будет. Обязательно. На уровне государственных СМИ. В плане — при социализме жизнь была дерьмо, а недовольных расстреливали.
Будет критика и из «левого» лагеря. От подобных Попову и Колпакиди. В плане — при социализме были бесплатные квартиры, а недовольных расстреливали.
Гадко, господа. Подло и мерзко.
(без темы)
5 октября, 2020 https://p-balaev.livejournal.com/2020/10/05/
Пытался посмотреть кино про футболиста Стрельцова… Ну нельзя снимать в роли футболиста измученного алкоголем человека со впалой грудной клеткой и полным отсутствием на ногах футбольной мускулатуры. Это примерно такая же халтура, как «В бой идут одни старики» со спортивными Яками вместо истребителей. Одна и та же халтура. Если вы фанат фильма «В бой идут одни старики», то, пожалуйста, приведите из этого фильма хоть одно слово о том, что полком, в котором находилась эта «музыкальная» эскадрилья командовал В. Сталин.
Современное российское кино продолжает «славные» традиции позднесоветского.
Воспоминания и наблюдения
Из воспоминаний детства
27 января, 2019 https://p-balaev.livejournal.com/2019/01/27/
Сегодня позвонила одноклассница, вспоминали школу, детство, друзей. Сашку Оберемка, моего школьного друга. Он рано умер, в тридцать с небольшим. Инфаркт. Я сам с возрастом Сашку всё чаще вспоминаю. И своё детство.
С Сашкой мы хоть и учились в одном классе, но сдружились на совхозной конюшне, тогда еще ею дед заведовал, уже последние годы, когда я был в третьем классе он окончательно ушел на пенсию.
Интересно, что я даже не помню, в каком точно возрасте я стал с дедушкой ходить к нему на работу, но с восьми лет я уже не подходил к лошадям до самой армии. В армии я не в кавалерии служил, конечно, но представился случай — это отдельный рассказ. Пришлось объезжать абсолютно дикого трехлетка. И ничего. Справился. Правда, когда с дуру я на него сразу без седла сел — он меня, в конце концов, сбросил. Через несколько дней командир части привез седло и уже нормально всё прошло. А потом, через несколько лет, пришлось верхом проехать за день больше полусотни километров. И тоже — нормально. Мышцы ног, конечно, побаливали с непривычки, но не критично.
Интересно, что в седле я научился ездить, когда ноги до стремян еще не доставали, совал их в ремни, к которым стремена подвешивались. Но, наверно, езда на лошади — это как умение ездить на велосипеде. Если в детстве научился, то это умение на всю жизнь. Я не представляю даже сейчас ситуацию, при которой могу свалиться с оседланного коня.
На конюшню я ходил в детстве с дедом, а Сашка Оберемок бегал потому, что он, как нормальный пацан, лошадьми бредил. Конноспортивную секцию в селе еще при Хрущеве закрыли, когда стали вырезать на колбасу племенное поголовье рысаков и буденновцев, на конюшне осталось только несколько лошадей от прежнего богатства, поголовье рабочих лошадей и табун в пару сотен, из которого брали ремонтный молодняк, да на мясокомбинаты отвозили периодически по несколько лошадей.
Пацаны ходили к деду покататься на лошадях, просто рядом с конями потереться. Дед разрешал при условии, если после конь будет вычищен. Проверял платком. Проводил по крупу платком, грязный — тут же получи кнутом поперек спины. Пацану, да и взрослому, выкупать и вычистить лошадь — это не очень просто, попотеть нужно. Поэтому особо много посетителей из детворы на конюшне не вертелось, кнутом по спине — это все-таки больно. Нам с Сашкой тоже иногда перепадало. Но я, на правах любимого внука, а Сашка на правах моего друга, пользовались дедовским расположением. Он нас учил обращению с лошадьми серьезно. В первом классе мы уже объезжали молодняк. А уж болтать локтями и сутулиться в седле — это для нас, еще пацанов, было совсем немыслимо.
После одного случая, я перестал к деду ходить, родители запретили категорически. Сашка бегал, пока Павел Карпович не ушел на пенсию. А уже потом он до девятого класса занимался конокрадством, т. е. просто по району воровал с совхозных конюшен лошадей, прятал их по сопкам — это такой местный пацанячий прикол был у нас. Потом уже, когда Приморское село захлестнула наркомания (это еще при Лёне Брежневе было), лошади у наркоманов летом, в период цветения конопли особенно ценились. Потного коня гнали через заросли конопли, а потом соскребали с него пот, смешанный с пыльцой.
Случай со мной такой произошел. На конюшне была одна из любимых наша лошадей — Ласточка. Помесь рысистой и монголки. Светлосерая в яблоках кобыла ростом с монголку, но сложенная почти как арабская. Красавица. Резвая. Нервная. У нее был недостаток — пугливая. Пастухи ее из-за этого не любили брать на конюшне.
Как-то летним утром я на ней выгнал пастись табун и возвращался уже на конюшню, до конюшни меньше километра оставалось, и тут из травы, почти из-под копыт Ласточки, вылетел фазан. А эта птица тихо взлетать не умеет. Кобыла испугалась и понесла. Прямо на свалку списанной совхозной техники, эта свалка чуть в стороне от конюшни была. Я испугался, когда понял, что Ласточка повода не слушается. Тянул поводья изо всех сил — бесполезно. А впереди — сваленные культиваторы, сеялки, плуги, комбайновые жатки. От конюшни перепуганный дед бежал с криком: «Петька, прыгай!». Он уже понял, что кобыла понесла, и видел — куда.
Я почти перед самой свалкой спрыгнул. Ласточку даже дорезать не пришлось, ей распороло грудь и живот, пока дед ходил за ножом, она умерла на моих глазах. Еще и Сашка подбежал смотреть. Мы стояли вдвоем, смотрели и плакали.
После этого случая родители категорически запретили деду брать меня с собой на работу, а мне — ходить на конюшню.