Честно говоря, я долго на этом совещании не мог врубиться в ситуацию. Только поинтересовался — проведена ли экспертиза товара и определена ли его стоимость. Оказалось, всё проведено еще до того, как товар попал на злополучный склад.
— Тогда я не понимаю, в чем проблема и зачем нам нужно искать этот шмурдяк?
— Так его крали! Вещдоки украли на миллионы рублей!
— И?
Мне на мой вопрос начинают гнать хором про ущерб государству, престиж оперативной таможни, гнев Бельянинова на то, что ЦОТ не смог сохранить вещдоки и прочую муйню.
Я опять ничего не понимаю: почему разгневался Бельянинов, где ущерб государству и причем здесь престиж таможни?
Так как меня на зама начальника ЦОТ двигал тоже командированный из ФСБ полковник, заместитель начальника ГУБК ФТС, и просил оказать на первое время помощь Верещаке, так как он долгое время провел на Кавказе, занимался там специфическими операциями, еще не разбирался в таможенном законодательстве и общеуголовное ему освежить время нужно было, то я попросил Верещаку совещание прервать и переговорить с ним с глазу на глаз. Слишком явно все участники совещания включали дурочку, обсуждая простейшую ситуацию.
Сначала я начальнику таможни рассказал, что два подобных случая у меня было еще на Владивостокской таможне, но мне даже в голову не пришло, что это ЧП и я вообще о них никому не докладывал. Верещака меня не понимал:
— Пропали же вещдоки?! Как не ЧП?
— Ну смотрите, вы вещдоки на хранение передали? Передали. Отвечает за их сохранность лицо, принявшее их на хранение. Т. е., не у вас вещдоки украли, а у того лица. Оно здесь единственное потерпевшее. От ЦОТ полиция даже заявление о краже вещдоков не примет, мы не потерпевшие. Заявлять об их краже может только та организация, которая их хранила. Искать их мы можем только в рамках оперативно-розыскных мероприятий, но расследование преступлений о хищениях не входят в компетенцию таможенных органов, это не таможенное преступление, т. е. проведение ОРМ нами будет незаконным.
— А что делать?
— Ничего не делать. Наше дело сторона. У меня во Владивостоке так со склада временного хранения украли 300 колес. Я в ДВОТ даже не позвонил. Мне на это плевать было.
— Так нам же нужно решение по административному делу принимать. Если мы дело в суд направим, а суд примет решение о конфискации — где товар?
— Во-первых, нам какая разница, где товар? На хранение он передан без нарушения законодательства? Без нарушения. Пусть лицо, хранившее, и выкручивается.
— Так нет лица, оказалось, что склад оформлен на какого-то грузина по поддельному паспорту.
— Ну и что? Зачем тогда вам дело в суд передавать? Дело же в отношении таможенного перевозчика возбуждено, а не в отношении этого грузина, рассмотрите его сами, назначьте штраф в размере стоимости товара и всё. Никакого ущерба государству. Перевозчик штраф выплатит, иначе и лицензии лишится, и залога под лицензию.
— А почему тогда Бельянинов требует от меня найти товар, он не в курсе, что так можно?
— Да Бельянинов бухгалтер, ему что кража, что пожар. А вы зачем ему об этом доложили?
— Я не докладывал, он информацию получил от Кизлыка?
— А можно, Алексей Александрович, с этого места поподробнее?…
…А подробности оказались очень интересные. Оказывается, сразу после задержания товара и проведения тендера на его хранение, Денис Руденко доложил начальнику ЦОТ о том, что по его информации товар будет со склада украден. Откуда и от кого он получил информацию осталось невыясненным, Руденко был замом по организации таможенных расследований и дознания, оперативно-розыскной деятельностью не занимался, т. е. такую информацию он мог получить только по открытым каналам от доброжелателя, но фамилию доброжелателя сообщать отказался. Кроме доклада начальнику ЦОТ Руденко доложил еще эту информацию и Кизлыку. Кизлык уже доложил Бельянинову. Бельянинов вызвал к себе начальника ЦОТ и строгим голосом приказал обеспечить охрану товара, являющегося вещдоком, любыми путями.
Вообще-то, путь был только один — выставить на складе свою охрану. Что Верещака и сделал, на склад были посланы сотрудники СОБР для охраны вещдоков. Но от владельца склада в прокуратуру поступило заявление, что неправомочно выставленная охрана ЦОТ мешает производственной деятельности. Прокуратура правомерно вынесла предписание с предупреждением об ответственности за превышение полномочий в адрес Верещаки прекратить это нарушение законодательства. Правомерно, потому что, для примера, полиция не может без вашего разрешения выставить пост охраны у вас в квартире, чтобы не допустить кражу ваших личных вещей. Здесь зеркальная ситуация.
Начальник ЦОТ охрану СОБРа снял и тут же вещдоки со склада вывезли, а владелец растворился в неизвестном направлении. Тут же Руденко об этом доложил Кизлыку, а Кизлык Бельянинову. Бельянинов вызвал на ковер Верещаку, приказал вещдоки отыскать, иначе — «секир башка». Верещака козырнул, ответил с перепугу, что непременно найдет. Ему показалось, что несколько фур шмурдяка — не иголка в стоге сена. Ага, ищи теперь его разбросанным по десяткам складов и магазинов!
На этой стадии я ситуацию и застал. Последнему дебилу было ясно, что это явная подстава под начальника ЦОТ и она организована службой Кизлыка при непосредственном участии заместителя Верещаки Дениса Руденко.
Кизлык, во всяком случае, бывший прокурор и подобные «ЧП» для него — семечки. Он даже не напрягая ни одну извилину был в состоянии понять, что происшествие — совсем не происшествие и Руководителю ФТС докладывать о нем не стоит. Из мухи, даже не из мухи, а из микроба, слона сам Кизлык сотворил искусственно.
— Петр Григорьевич, товар нужно найти любыми путями, иначе Бельянинов меня порвет, — Верещака был в панике.
Я смотрел на этого полковника ФСБ и почти плакал от умиления. Насколько наивным может быть человек! Эти куртки, штаны и трусы из похищенного товара уже висят с ценниками по десяткам, если не сотням, магазинов и ларьков Москвы и Московской области. Их уже никак не идентифицируешь с украденными вещдоками. Наберут на производство подростков!
ФСБ, конечно, контора серьезная, но каждая область правоохранения требует своих специалистов. Единственное, что я мог сделать, это съездить к начальнику УВД и попросить его отдать распоряжение операм полиции «пробить тему». Что я и сделал. Начальник УВД такое распоряжение отдал. Ко мне приехали два его опера обсудить вопрос. Обсудили, т. е. свместно пришли к выводу, что «тема дохлая», тем более, нет заявления от пострадавшего, от владельца склада.
Товар, конечно, не нашли. Бельянинов вкатил Верещаке через пару месяцев строгий выговор. Просто выговор он получил буквально через неделю после моего прихода в ЦОТ за недостатки в организации оперативно-розыскной деятельности. В ЦОТе, когда состоялся приказ о моем назначении, работала комиссия ГУБК, а начальником ГУБК уже был ставленник не ФСБ, а самого Бельянинова, Миронов. Проверила работу оперативных подразделений за год, причем сам Верещака был назначен начальником ЦОТ месяца три или четыре назад, нашла кучу недостатков, написала акт с предложением Верещаке — выговор, а мне, его заместителю по оперативной работе — замечание. А замечание — тоже взыскание. Когда на совещании по итогам проверки председатель комиссии докладывал акт, я не выдержал в конце и рассмеялся:
— Аллё, пацаны, а меня вы за что наказать хотите? За то, что я из Тверской таможни плохо операми ЦОТа руководил? Вы же проверяли период, когда меня здесь и духу не было.
Начал возмущаться и Верещака:
— Мне за что выговор, если недостатки в работе выявлены за тот период, когда я еще не был начальником ЦОТ, за то время, когда я работал — я не вижу в акте недостатков.
Члены комиссии сидели с красными мордами и что-то мямлили. Один хрен вышел приказ Бельянинова с выговором Верещаке. Мне ограничились предупреждением.
Мотивы предвзятости комиссии и приказа Бельянинова были ясны всем тараканам в здании ЦОТ. Шла эпическая война между Бельяниновым и Бортниковым за влияние в таможне. Изюминка этой войны состояла в том, что и Бельянинов — старый друг Путина, и Бортников — друг Путина.
Война началась с того, что в результате совместной операции центрального аппарата ГУБК и Управления Собственной Безопасности ФТС (там тоже сидели командированные конторские) была задержана очень крупная партия импортного мяса с кривыми документами. А так как, мясо было задержано в ЦФО, то его передали ЦОТу для возбуждения дела.
И тут Бельянинов от начальника ГУБК и УСБ потребовал никакого дела не возбуждать, мясо отдать. Те его послали на хрен. У них главное начальство было в Конторе, к ФТС они только прикомандированными были.
Кизлык тут же прогнулся перед Бельяниновым, заявил, что запрещает своей службе что-то возбуждать, так как не видит состава ни уголовного, ни административного. Хотя, составчик натянуть было без проблем.
ГУБК и УСБ уперлись, начали бодаться, мясо лежало. Вопрос мясных импортеров через Бельянинова не решался долго. В конце концов, выпустили эту свинину и говядину. Но мясные бароны задали Бельянинову вопрос: Какой ты к черту Руководитель ФТС, если твои подчиненные на тебя с прибором кладут?
Андрей Юрьевич, конечно, не хотел оставаться в позе униженного, поэтому УСБ просто разогнал, объявив реорганизацию Управления собственно безопасности в Управление по борьбе с коррупцией. Т. е., все сотрудники УСБ выводились за штат, а потом переназначались в Управление по борьбе с коррупцией. И вообще никто не переназначился, все — на улицу.
Дальше пришла очередь ГУБК и начальников оперативных таможен, хоть как-то завязанных на ФСБ. Как раз в период процесса их выдворения из ФТС я и попал в ЦОТ.
Первым улетел заместитель начальника ГУБК, командированный из ФСБ. За вещдоки, которые были украдены в ЦОТе. Бельянинов заявил, что в этой краже что-то нечисто, что он предупреждал, а товар все-равно слямзили и влепил заместителю начальника ГУБК неполное служ