— Вот так сюрприз! У нас, оказывается, есть в таможне суперский юрист, а процессуальный блок взвалили на ветеринара! Исправлять кадровый перекос нужно срочно!
Присутствовавшие на совещании потом долго хихикали и рассказывали по таможне, как сильно дипломированный юрист Конюхов испугался моего предложения передать ему процессуальный блок, и какие вшивые отмазки он приводил в качестве аргументов.
Так я молча и тянул три должности одновременно. Потом у меня дипломированный юрист Конюхов влетел так сильно, что его отстранили от исполнения должностных обязанностей первого заместителя (там очень забавная ситуация была, наверно, о ней тоже нужно написать). И я уже стал исполнять обязанности и по его должности. Уже был один за четверых.
А тут еще у Верещаки заболевает жена и он уходит в отпуск на два месяца. И я на два месяца остаюсь в таможне за начальника, первого заместителя, заместителя по оперативной работе, заместителя по организации расследований и дознания. И еще тыл на мне.
Конечно, домой я чуть не ползком только за полночь добирался… Но это ерунда. Дальше случилось то, что А. Ю. Бельянинов на селекторном совещании с намеком в мой адрес сказал, что таможня докатилась до того, что правоохранением в ней руководят зоотехники. И сказано это было в присутствии Кизлыка…
…Перед этим у меня случился конфликт с начальником Центрального таможенного управления Прусовым, свояком Бельянинова. Они женаты на родных сестрах.
Дело вообще-то было пустяковым, но Прусова задело, что я стал умничать. Отдел таможенной инспекции ЦТУ проводил ревизию на одной из фирм и там обнаружил импортный товар без таможенных документов. При проведении ревизии дамы из таможенной инспекции допустили несколько косяков, которые результат ревизии множили на ноль. И тогда они решили всё это дело красиво сбагрить на правоохранение. Убедили Прусова, что там есть состав таможенного преступления. Перед этим с воодушевленными защитой экономической безопасности РФ симпатичными лицами, пробовали меня уговорить возбудить уголовное дело и товар приобщить к нему в качестве вещдоков. Их воодушевленные лица меня не вдохновили на незаконное возбуждение дела.
Но начальник ЦТУ, бывший милицейский следователь, кстати, вдохновился. Я не думаю, что он не разобрался в ситуации, просто понял, что его подчиненные серьезно накосячили и ЦТУ получит нежелательное решение по жалобе, которую уже подали в прокуратуру, коммерсанты. Поэтому попытался сбагрить это дело в виде уголовного в ЦОТ.
У нас же в таможне была интересная система. ЦОТ являлся одной из таможен ЦТУ, но по основной своей деятельности, правоохранительной, начальнику ЦТУ не подчинялся, по вертикали — на ГУБК и УТРД.
И я на распоряжение Прусова возбудить уголовное дело ответил неосторожно по-хамски: там нет состава, возбуждать не буду, ваш отдел таможенной инспекции нужно отодрать по жопам розгами за такую ревизию.
Прусов психанул. Я подстраховался тем, что поехал к Кизлыку и доложил ситуацию. Кизлык с моим решением согласился. Но на селекторном совещании с начальниками региональных таможенных управлений Прусов доложил Бельянинову, что его таможенная инспекция работает, а правоохранение ЦОТ херит результаты работы. Что он, Прусов, опытный юрист и следователь, а какой-то Балаев плюет на его опыт. И вообще, Балаев не юрист по образованию, а руководит ЦОТом.
Кизлык сидел и всё это слушал молча. Даже не подал голоса, что я его познакомил с ситуацией и он в ее оценке со мной согласен.
— А кто Балаев по образованию? — спросил Бельянинов на совещании у зама по кадрам.
— Зоотехник.
— Дожились, у нас уже зоотехники руководят правоохранением.
Кизлык это всё молча слушал. Для меня стало ясно, что он не только тряпка, но еще и гнилая тряпка.
А слова Бельянинова на совещании мне передал зам по кадрам Прусова. Я был в то время слегка раздражен свалившейся на меня нагрузкой, да еще в ЦОТе обнаружил нечто такое в делах оперативников (об этом написать не могу), что был вообще в крайней степени раздражения, поэтому неосторожно ляпнул заму по кадрам:
— Пусть Бельянинов лучше подумает, как он руководит правоохранительным органом с дипломом бухгалтера.
Эти слова скоро по ротовому телеграфу дошли до Бельянинова. Моя песенка и так была, в принципе, спета, этот эпизод только подвел черту. Уволить прямо и сейчас меня было не за что, но контракт через год заканчивался. Да если бы только это! Нарезвился я от души в ЦОТе!..
Да, продление контракта на следующий год Прусов мне согласовал. Подписал и здесь же позвонил начальнику управление по борьбе с коррупцией и попросил его контракт не согласовывать, потому что этого не хочет Руководитель ФТС, а сам он подписал потому что… объяснить не может, там сложная и щекотливая ситуация.
Уже когда самого Бельянинова с ФТС отправили работать в банк по его специальности, мне снова поступило предложение вернуться в систему. Спасибо. Нам такое счастье уже не надо. Накушались до отвала.
…На чем погорел Кизлык? Да на том, что шибко умным и осторожным себя считал. И хотел всем нравиться. Было сильно влияние Конторы в ФТС — улыбался конторским. Сменился «вектор» — сменились и его симпатии. Пришел вместо Бельянинова в ФТС Булавин — опять разворот на 180 градусов. Человек-флюгер.
Но как бы мы с вами не относились к ФСБ, у Конторы есть два положительных качества: первое, там никогда ничего не прощают, задним числом лизать бесполезно. Там люди понимают, что уважают и боятся тех, кто прощать не умеет. И второе, там всегда берегли своих людей, никогда оперативные службы, как в милиции и в ФТС (особенно наглядно — в ФТС), в Конторе не чистили почти под ноль, там знания, опыт сохранялись и передавались от поколения к поколению. Хотя сегодня и там дураков стало заметно больше, как видно из криминальной хроники, но пока еще если ты попал под Контору, то уже не дергайся, либо вообще прекращай мутить мутные дела, либо готовь сумку с сухарями.
Причем, в моё время, во всяком случае, с самими конторскими, если это были придурки, можно было вполне спокойно разбираться. Начальство придурков понимало, что это не ты виноват, а подчиненные этого начальства, которые «берега попутали».
У меня такое в Гродековской таможне было. Отдел собственной безопасности таможни сильно дружно жил с местным отделом ФСБ. А начальник отдела ФСБ сильно дружил с начальником таможни. Я же начальнику таможни мешал кое-чем интересным заниматься. И тогда начальник ОСБ начал получать оперативную информацию о том, что я и мои опера погрязли во взятках.
Они решили взять моего оперативника на получении взятки от гражданина КНР, чем скомпрометировать меня, как заместителя начальника таможни по правоохранительной деятельности. Взяли. Только не они, а мы, совместно с Управлением по собственной безопасности Дальневосточного таможенного управления, китайца на попытке дать взятку моему сотруднику. Тогда исполнял обязанности начальника УСБ Александр Уфрутов, будущий генерал и начальник Приволжской оперативной таможни, я о нем писал. Уфрутов сам ко мне приехал на задержание. Когда мы с ним после всего пили коньяк в моем кабинете, а мои дознаватели допрашивали китайца, ко мне залетел разгневанный опер районного отдела ФСБ, курировавший таможню, и начал орать:
— Что, взяли? Радуетесь? Я вам это еще припомню!
— Чего это он? — спросил меня тогда Уфрутов.
Я объяснил, что когда наш СОБР вязал китайца, выходившего из машины моего опера, в которой он передал моему оперативнику пакет с деньгами, мимо проехал микроавтобус с СОБРом ФСБ. А судя по тому, сколько моя агентура зафиксировала встреч этого китайца с сотрудниками ФСБ, данный иностранный гражданин был у местного отдела на связи. Смеялись мы долго.
Припомнить мне местные ФСБэшники ничего не смогли. Потому что их операция была на контроле у начальника УФСБ по краю, когда доложили ее «успешный» итог, в кабинете генерала они услышали рёв:
— Мало того, что вы сами организовали информацию о коррумпированности Балаева и его людей, пошли на провокацию взятки, так вас еще таможенные опера сделали, как щеглов!
Более того, начальник СЭБ УФСБ по краю тогда же доложил начальнику УФСБ, что они совместно со мной разрабатывают крупный канал контрабанды и разработка приближается к реализации, а местный отдел ФСБ об этом не ставится в известность по оперативным соображениям. Вот такая Санта-Барбара.
Получили тогда инициаторы провокации по головам серьезно. Кое-кто отправился в почетную ссылку. И отдел собственной безопасности таможни разогнали.
Я дал Конторе их китайца вывезти за границу — совсем-то уж наглеть не нужно.
Прекратились все провокации со стороны отдела ФСБ в мой адрес с утратами, якобы, секретных документов, разглашением секретных сведений и т. п..
Я знаю, разумеется, что сегодня у массы народа отношение к ФСБ не очень, мягко говоря, доброжелательное. Гниёт у нас в нашем государстве всё. Но сужу из личного опыта, при том, что приходилось постоянно сталкиваться с придурками из Конторы, основная масса ее сотрудников, с которыми приходилось контактировать — адекватные, нормальные люди, оперативники с великолепной подготовкой…
…А Кизлык «зарабатывал» довольно неплохо. Еще году в 2010-м одному моему бывшему оперу довелось побывать у него дома. Тот домик правильней дворцом называть. А уже когда началась война между Бельяниновым и Конторой, начались и самые крупные «заработки». Во время этого раздрая, когда массово менялись начальники оперативных таможен и заместители начальников таможен по правоохранительной деятельности, Кизлыку удалось по некоторым таможням расставить своих людей.
Так, например, из СК вернулся в таможенную систему Денис Руденко, став заместителем начальника Московской областной таможни по правоохранительной деятельности.
Схема «зарабатывания» проста. Если на таможне «влетал» кто-то из коммерсантов, то он обращался к Кизлыку за содействием. Кизлык за вознаграждение брал трубку телефона и говорил заместителю начальника таможни по правоохранительной деятельности, ему подконтрольному: