— Так ни у кого и нет.
— Ну, понятно…
Дело в том, что Понкратов был родом из Хороля, моим земляком, да еще мой сельхозинститут закончил, только факультет гидромелиорации, мы приятельствовали, общались часто. Так эти кадры решили, что им в отделе глаза и уши ФСБ не нужны.
Виктор Иванович — человек тупо и прямо принципиальный. Он пошел к начальнику таможни:
— Если Балаева после этой проверки уволят — я вам здесь устрою тарарам. Совсем края потеряли?
Меня вызвали начальник отдела с проверяющим:
— Петр Григорьевич, ну не тянешь ты оперское дело, согласись. Только время теряешь. Мы пока решение принимать не будем, дадим тебе полгода. Но смысла нет. Решай сам.
Т. е., уже прямо меня уволить опасались, решили вынудить самому уйти, по собственному.
ЩАС! Разбежался! Ждите и радуйтесь.
Не прошло и полгода, как нагрянула в регион московская проверка по линии ОРД, в нашу таможню тоже. У меня уже всё было: и агенты, и дела оперучета. И у Ленки Феоктистовой всё было. У остальных — ничего.
Подведение итогов проверки, председатель комиссии, бывший полковник контрразведки озвучивает результаты:
— Елене Сергеевне Феоктистовой я предлагаю переходить ко мне в отдел, в Москву, на должность оперуполномоченного по особо важным делам. Я понимаю, что у нее муж служит в ФСБ и советует по работе, но… я хочу Вас, Елена Сергеевна, видеть у себя в отделе. Балаев… Петр Григорьевич, вы, кажется, пока еще даже не можете осознать, чем занимаетесь. Понимаете, о чем я говорю?
— Нет, товарищ полковник. Если я пока не до конца разбираюсь в ОРД…
— Я не об этом. Вы, фактически, внедрили в преступную группировку агента. Только оформили это немного не так, но оформление — дело поправимое. И, судя по вашим непонимающим глазам, не осознаете степень сложности комплекса мероприятий, который вы провели. Такое делают только оперативники с 10-летним стажем и то единицы среди них.
— Ну, простите, товарищ полковник, я-то этого не знал, а то бы боялся делать.
— Так, будем считать, что отдел проверку успешно сдал. Только благодаря Феоктистовой и Балаеву. Остальные — ноль. Начальник отдела, тебе тоже нужно не только руководить, но и самому иметь и агентов, и дела оперучета в производстве…
Агент у начальника ОРО скоро появился. В таможню пришел старик с девахой слегка алкашистого вида. К начальнику ОРО приперлись, старик начал ему излагать фрагменты своей биографии:
— Я старый агент милиции, пограничников и кгбэшников. Слушай меня, парень, бери в агенты мою внучку, она «помогайкой» ездит в Китай, тебе пригодится, не пожалеешь.
Серега, начальник ОРО, обрадовался. Вау! Круто! Беру! Обратился ко мне:
— Григорьич, сделай документы на ее вербовку, а то у меня времени нет.
— Серега, да хрен тебе нужна эта доярка? Они же на бухло пришли выпрашивать.
— Да какая разница?! Для отчета пойдет.
— Ну, смотри. Дело твое.
Это был первый и последний агент Сереги. Дальше у него поперла карьера, пошли должности, на которых можно было руководить оперативно-розыскной деятельностью, не имея агентуры. Вплоть до заместителя начальника ГУБК.
Нет, вы не думайте, что Серега был полным бараном в этом деле. Все-таки с нами несколько лет тёрся и представление о «процессе» имел. Были генералы гораздо хуже. Те даже доярок не вербовали. Да и мужиком он был неплохим…
…Феоктистова в Москву не уехала. Протежировавшему ей полковнику не удалось выбить для нее служебную квартиру, а без московской прописки тогда в ГУБК не брали. Ее Мурашко взял в ДВОТ, заместителем начальника ОБЭТП.
Серега сначала стал первым заместителем начальника таможни, я вместо него — начальником ОРО, потом он ушел первым заместителем начальника Уссурийской таможни, я вместо него — первым заместителем начальника Гродековской таможни.
И тут я совершил глупость, о которой до сих пор жалею. Начальником таможни был Сергей Григорьевич Дмитрук. Мужик совершенно неконфликтный, миллионером, рискуя свободой, он не мечтал стать. Так, понемногу только имел прибавку к зарплате. Работать мне с ним было — лучше не придумаешь. Он почти все мои документы подписывал и согласовывал не глядя. Если видит гриф «Совершенно секретно», то даже не читает текста документа:
— Не-не, не показывай, я даже видеть не хочу твои секреты, так подпишу.
Казалось бы, живи и радуйся. Но по одному материалу, который я сам вел, по контрабанде леса, вылезли уши начальника таможни и его заместителя по организации таможенного контроля Елены Анатольевны Якушевской. Муж Якушевской был директором фирмы-таможенного брокера, она деликатно советовала лесоэкспортерам оформляться на фирме мужа. Немного подкрышевывали. Совершенно безобидные вещи на фоне того, что творили другие начальники таможен и их заместители в оформлении.
Но я тогда, совсем еще глупый, с криком в груди: «Сволочи-коррупционеры, воруете!» — реализовал эти материалы по лесу с каким-то таким тупым, злобным садизмом, что не только экспортеры леса получили в подарки уголовные дела в отношении них, но и Дмитрук улетел с должности на улицу, уволили Якушевскую.
Получилось, я убрал из таможни совершенно неплохих людей из-за какой-то тупой идеалистической принципиальности. Мне до сих пор перед ними стыдно.
Когда вместо Дмитрука пришел новый начальник таможни, Руслан Башко, из ДВТУ кадр, сразу после того, как его представили личному составу в актовом зале он там произнес свою представительскую речь, мы с моим начальником ОРО Серегой Куклиным, зашли ко мне в кабинет, разлили по стаканам коньяк, Куклин, который, конечно, активно мне содействовал в садистском акте в отношении Дмитрука и Якушевской, сказал:
— Ну и дебилы, мы с тобой, Григорьич. Что теперь с этим новым дураком будем делать? Он же по сравнению с Дмитруком совершенно невменяемый. Парень где-то звезду поймал…
Звезда у парня была и правда большая и яркая. Очень известные в те годы депутаты-коммерсанты Хмель и Лысак, приобретшие себе в качестве крыши начальника ДВТУ и начальника ДВОТ.
Звезда Руслану глаза очень сильно слепила. В таможне был оздоровительный комплекс, прямо рядом с административным зданием. В принципе, это была просто большая и хорошая сауна. Один день в неделю в нее ходили женщины-сотрудники, один — мужчины. Новый начальник таможни это запретил. Приватизировал сауну. Каждый четверг к окончанию рабочего дня он ходил в нее париться сам со знакомыми коммерсантами, на глазах всей таможни к сауне подъезжали автобусы с проститутками из Владивостока, которые помогали мужчине при хорошей должности оздоровляться.
На следующий день после оздоровления мужчина полдня с красными здоровыми глазами принимал внутрь еще дополнительные порции оздоравливающих жидкостей (в пятницу ему даже бумаги на подпись почти не носили) и уезжал домой к жене на выходные во Владивосток. Возвращался в понедельник к обеду. Отработав первый рабочий день недели — шел опять со знакомыми коммерсантами в ресторан, во вторник — опять ресторан, среда — опять ресторан, четверг — сауна.
— У него что, печени нет? — народ в таможне удивлялся такой «работоспособности».
В таможне резко выросли суммы перечисления в федеральный бюджет. Так еще бы, к нам хлынула самая отмороженная контрабасня Дальнего Востока. Платежи повысились процентов на 50%, а объемы грузов возросли раз в пять. Недекларированных товаров среди этих грузов было процентов 90.
По времени совпали изменения в таможенном законодательстве, фискальный блок таможенной службы, всегда враждовавший с правоохранительным блоком, продавил запрет на проведение таможенных досмотров оперативниками, оставил это право только за сотрудниками отделов таможенного оформления. Если раньше поручение на досмотр выписывал заместитель начальника таможни по правоохранительной деятельности своим сотрудникам, то теперь этого он был лишен.
На складе оформляется фура с недекларированным товаром. Досмотровики в упор недекларированный товар не видят (начальника отдела досмотра Башко своего притащил. Такой же, как и он сам отмороженный придурок), иду к начальнику таможни с поручением на повторный досмотр. Он не подписывает. Раз, два, три такое…
Нет, ты крышуешь, сука такая, всё подряд, вообще всё, а я на чем должен показывать результаты своей правоохранительной деятельности, которые от меня требуют? Орёл.
Еду в ДВОТ к Мурашко:
— Сергей Николаевич, что мне с Башко делать?
— Ну, ты понимаешь, что ты с начальником таможни фигуры неравнозначные? Ради тебя его никто менять не будет.
— Ну тогда и результаты с меня не спрашивайте.
— Да сходи к нему и скажи, что он так сядет.
— Схожу. Скажу.
Приехал к себе в таможню, пошел в кабинет к начальнику:
— Руслан, ты понимаешь, что ты совершенно отморозился? Ты так долго не проработаешь, тебя посадят.
— Кто меня посадит? Ты что ли? Ты кто такой? Ты знаешь, какие люди за мной стоят?
Поговорил, называется. Началась у меня с начальником таможни война в горячем исполнении. Доходило до того, что если сотрудник правоохранительного блока среди дня выходил из здания таможни, то охрана фиксировала время выхода-захода и докладывала начальнику об отсутствии сотрудников Балаева на рабочем месте. И бесполезно было объяснять, что оперативник должен по местности в поисках информации рыскать, а не в кабинете сидеть, что расследователям и дознавателям бывает нужно допросить человека вне стен таможни. Мои подчиненные начали получать взыскания за то, что выходили из издания таможни выполнять свои должностные обязанности.
Я собрал оперативный состав у себя в кабинете:
— Что будем делать с начальником, мужики? Он вразнос пошел, его уже не остановишь.
— Его сажать надо.
— Опасно. Крыша там серьезная. Нас могут выпнуть раньше.
— А нам все-равно терять нечего. Он и так нас сожрет. А тебя за отсутствие результатов уже нагибать начали.
— Если все согласны, тогда будем думать, как его сделать…