Баха на суде орал, что это Мурашко и Литвинов его подставили (Мурашко со стороны обвинения был свидетелем), что этот канал контрабанды был их… Орать было поздно, нужно было раньше головой думать, а не другим местом, на которое звезда упала. И Греф не помог, тот сразу заявил:
— Моё дело — сторона, пусть суд разбирается…
…На одном небольшом банкете в ДВОТе по случаю какого-то праздника, День таможенника, кажется, куда я был приглашен, когда все немного подвыпили и развязались языки, кто-то из присутствующих ляпнул, что я, наверно, обижаюсь на Мурашко из-за того, что он мою власть урезает. Здесь встрял заместитель Сергея Николаевича по кадрам, уже не совсем трезвый:
— У нас в половине таможен региона правоохранением рулят бывшие опера Петра Григорьевича, это надо посмотреть еще, у кого власти больше, у него или у Сергея Николаевича.
Мурашко аж перекосило. А что перекашиваться, если сам же их назначения и предлагал? Выбор-то был небогатый. Доруководились. С кадрами работать нужно, учить, воспитывать. Каждый день. Лично. Махинации и интриги времени для такой работы не оставляли.
Апофеозом «кадровой работы» стало распоряжение начальника ДВОТ по всем таможням региона о предварительном согласовании с дознавателями решений по регистрации сообщений об обнаружении признаков преступлений. Т. е., если оперативник усматривает в своих материалах установленные признаки преступления, он идет с этими материалами к дознавателю, дознаватель их изучает и выносит решение либо о регистрации в Книге учета сообщений о преступлениях (КУСП), либо о нерегистрации.
Ясно было, что распоряжение явилось отражением ситуации с подготовкой оперативников и руководителей оперативных подразделений в ДВОТе. У меня было требование — опер с трехлетним стажем должен иметь правовую квалификацию на уровне начальника отдела дознания. Причем, это требование было законом для всей таможенной системы в начале 2000-х. Но про него в самой оперативной таможне, нашем Главке, благополучно забыли. ДВОТовские опера уже не могли даже толком оценить получаемую оперативную информацию с точки зрения наличия в ней признаков преступлений. Но ДВОТ в этом плане не был чем-то особенным, в других регионах было еще хуже.
Как-то во Владивостокскую таможню пришла с улицы женщина и принесла оперативному дежурному заявление с просьбой привлечь ее мужа к уголовной ответственности за неуплату алиментов. Оперативный тут же это заявление зарегистрировал в КУСП, принес его мне, я на нем поставил резолюцию: «Дознавателю… рассмотреть в порядке статьи 144 УПК РФ, принять решение в порядке ст. 145 УПК РФ».
Не успел оперативный с КУСПом и заявлением от меня уйти, звонит Приморский транспортный прокурор Жуков:
— Заявление по алиментам зарегистрировал?
— Да, уже дознавателю отписал.
— Молодец. Я не успел предупредить, тебя так комиссия Генпрокуратуры проверяет.
У меня с той комиссией возникли небольшие трения, вплоть до их угроз надеть на меня наручники.
В ДВОТе смеялись:
— Ха-ха, Балаев уже заявления по алиментам регистрирует!
Барбосы тупые! Чуть ли не на следующий день после того, как на меня свалили руководство ОРО-2, у меня с этими барбосами случился первый конфликт. Смотрю материалы оперативника, спрашиваю:
— Почему еще рапорт об обнаружении признаков преступления не зарегистрирован?
— Дознаватели не разрешают.
— А если завтра придет с проверкой прокурор, он по кому дело об укрывательстве преступления возбудит? В отношении тебя или дознавателя? Пиши рапорт и сдавай в дежурку для регистрации.
Приходит из дежурки с незарегистрированным рапортом:
— Без резолюции начальника ДВОТ или его заместителя по организации дознания (начальники органа дознания в оперативных таможнях — сам начальник и заместитель по организации дознания) там не регистрируют.
Прошу Мурашко собрать небольшое совещание со мной, его заместителем по организации дознания и начальником отдела дознания. Собираемся у него в кабинете. Показываю рапорт сотрудника об обнаружении признаков преступления, спрашиваю:
— Что происходит у нас с регистрацией материалов в КУСП? Прокуратурой не пуганы? Вы же сами враждуете с транспортным прокурором и сами прямо нарушаете УПК.
Света Шурыгина, начальник отдела дознания:
— В этих материалах нет еще признаков преступления, там работать нужно операм еще.
— Света, я вижу здесь все признаки, я принял решение и отдал оперу указание составить рапорт.
— Ну вы же не дознаватель и у вас юридического образования нет.
Тут, надо признаться, я перестал себя контролировать и сорвался:
— Ты, курица тупая с образованием! Это не тебе ли я пять лет назад, когда ты только пришла в дознание, диктовал Протокол осмотра места происшествия, который ты сама написать не могла?! Поумнела с тех пор? Вы что творите?! Почему у вас на рапортах стоят резолюции начальников органа дознания «ОДС (оперативно-дежурной службе) зарегистрировать в КУСП»? Где вы в УПК прочитали о том, что решение о регистрации принимает начальник органа дознания? Сергей Николаевич, вы чего так подставляетесь? Может мне прокурору настучать?
…Да, совсем коротко о Косолапове, начальнике Владивостокской таможни при Бахшецяне. После ареста Бахшецяна на ДВТУ пришел начальник Сахалинской таможни, друг Мурашко, Голоскоков. Почти моментально во Владивостокскую таможню Голоскоков направил комиссию, та выявила какие-то незначительные нарушения, дело раздули и Косолапова уволили. Я отвез его на своей служебной машине в аэропорт, когда он улетал на родину. Посидели в аэропортовском кафе, попрощались.
— Вот так Петр Григорьевич, служил-служил себе спокойно в Кольцове, кто-то мою кандидатуру дал Бахе, тот позвал во Владивосток. Сменилось начальство — на улицу. Кому мы служим? Государству или начальству?
Понимаете, это не система государственной службы. Это система блядства в его лакейской форме. И все в этой системе это понимают и ее ненавидят.
…Просто юмор. Смешной случай. Я уже месяца три или четыре исполнял обязанности зама начальника Владивостокской таможни, почему-то назначение задерживалось, я даже не пытался выяснить — почему. Так и не выяснил. Мне хотелось вернуться назад, в Гродеково. Не радовала меня должность во Владивостоке.
И тут ко мне начинает захаживать бывший оперативник ОБТЭП ДВОТ, ушедший в коммерсанты. Игорь, фамилию никак не могу вспомнить. Весь из себя деловой, только вся деловизна была одной видимостью. А когда он работал в ДВОТ мы даже немного приятельствовали, но я его еще тогда считал слишком крученным. Еще он был слишком пафосным, щеголял тем, что является знатоком вин. Он решил на тех отношениях подзаработать.
— Григорьич, что с твоим назначением?
— Не знаю. Все молчат.
— Давай я через Бахшецяна всё решу?
— А ты его знаешь?
— Эрика? Да сколько мы с ним выпили и покуролесили?!..
— Григорьич, у тебя же — ресурс. Нужно пользоваться, не надо теряться…
— Григорьич, нам предлагают тему, там будет твой интерес…
— Григорьич, есть разговор по хорошей теме. Давай поужинаем в нормальном месте, обговорим?
— Давай поговорим, не проблема.
Так в течении нескольких встреч Игорь, как он сам думал, морально готовил меня к тому, чтобы замутить какую-то мутную муть. Моё согласие поужинать и обговорить было им расценено, как готовность начать диалог.
К концу рабочего дня он подъехал к таможне на своем Прадике последнего года выпуска, весь из себя на понтах, я сел к нему в машину. Он спросил:
— Куда поедем ужинать?
— Давай в «Дель Мар» (один из самых крутых, если не самый крутой ресторан Владивостока, любимое место губернатора)
— У тебя хороший вкус. Поехали.
Подъехали к ресторану. Я специально замешкался (шнурки развязались), чтобы он первым в него зашел. Выходит огорченный:
— Здесь сегодня не получится. Закрылись на спецобслуживание для мэрии, какой-то банкет намечается.
— Чего-о? Ну-ка, пошли.
Заходим в ресторан. Администратор видит меня, изображает на своем девичьем лице огромную радость, зовет официантов, те выстраиваются передо мной в шеренгу, администратор говорит торжественно и радостно:
— Петр Григорьевич! Вы нас стали забывать! Как мы вам рады! Ваш столик вас ждет!
Провожает нас к лучшему столику с панорамным видом на бухту. Обслуживает сама администратор, приносит одно меню, подает Игорю, тот спрашивает:
— А моему другу почему меню не дали?
Администратор спрашивает у меня с недоумением:
— Петр Григорьевич, вам меню нужно?
— Нет, конечно. Зачем?
Игорь заказывает себе 100 коньяка, какую-то лабуду покушать, мне приносят японскую водку «Саппоро» (если точно уже помню) и их фирменные блюдо «трубач под майонезом» и еще разную фигню. Я сам ничего не заказывал. Молча принесли.
— А ты часто здесь бывал? Тебя очень хорошо знают, — у Игоря появляются даже морщины на лице от растущего ко мне уважения.
— Да заходил несколько раз. Так что за тема, о которой поговорить хотел?
И он начинает мне рассказывать, что есть предложение запулить через Владивостокскую таможню реальный контрабас под прикрытием других товаров, называет имена, фирмы… Весь расклад даёт.
Я его выслушал и задал вопрос:
— Игорь, а зачем мне это всё нужно?
— Как? Это реально нормальные деньги.
— Скучно это всё, да и Остап Бендер советовал уголовный кодекс чтить. Езжай домой, мне вызовут такси, еще в одно место нужно заскочить.
Игорь позвал администратора и попросил счет. Администраторша сделала до предела изумленное лицо и обратилась ко мне:
— Петр Григорьевич, вы собираетесь в собственном ресторане платить за ужин?
Я не смогу описать, что стало с лицом загламуренного и замажоренного моего приятеля Игоря. Когда он вышел из ресторана и отъехал на своем Прадике, из кабинета администратора вывалился, держась за живот и хохоча, мой старый-старый, еще со времен студенчества, друг, он же друг владельца этого ресторана, который в кабинете администратора смотрел запись со скрытно установленной камеры со всем этим действом…