Столетов допёр, что бригада получает от государства незаработанное. А это, типа, разлагает коллектив. И не по комсомольски это. Организовал комсомольцев бригады на забастовку наоборот. Они решили работать так, чтобы всё начальство узнало о приписках Гасилова, т. е. каждый день в два-три раза перевыполнять план, который, благодаря системе бригадира Гасилова, им занижался.
Категорически не хотели комсомольцы разлагаться, работая мало, а получая много. Они хотели всё наоборот. Чтобы без мещанства. Повесть и фильм именно против мещанства были направлены. Об этом в них прямым текстом сказано.
Есть там даже такой момент, инспектор Прохоров-Леонов в глаза руководству Гасилова говорит: как вы могли не заметить махинаций бригадира? Вы же видели, что он работает так, что у него есть время на своем приусадебном участке копаться и ночами в телескоп звезды разглядывать (хобби Гасилова)?
Ну, вы поняли, что так не должно быть при социализме? Должно быть — после работы не до звезд в телескопе. Иначе — мещанство.
Конфликт между Гасиловым и Столетовым, влюбленным в дочь бригадира, привел к тому, что бригадир решил не выдавать замуж свою дочь за этого «Корчагина». Какому отцу хочется, чтобы его дочь вышла замуж за идейного придурка, с которым всю жизнь придется горевать в дырявом шалаше? Узнал об этом Столетов в поезде, на котором возвращался с лесосеки в поселок лесорубов, в запале спрыгнул на ходу и свернул свою комсомольскую шею. Это происшествие из города приехал расследовать инспектор Прохоров-Леонов, вокруг расследования сюжет и закручен.
Заканчивается фильм тем, что все жители поселка любят погибшего комсомольца Столетова и презирают мещанина Гасилова. Да-да, все были рады, что теперь пахать много, а зарабатывать — сколько положено. Чтобы на мещанские хобби не хватало. Ночью вообще-то спать без задних ног после работы нужно, а не на звезды любоваться.
Гасиловщина! Гасиловщина! — наша учительница литературы чуть не головой о классную доску билась в припадке идеологического безумия, когда пыталась нам донести этот идеологический бред.
Пропаганда тех лет даже пыталась «гасиловщину» сделать объектом комсомольской всесоюзной ненависти. Ни хрена не получилось…
Почти одновременно с «И это всё о нём» на экраны вышел фильм «Премия» по пьесе Гельмана, отца, к слову, нынешнего скандального галериста.
В «Премии» ситуация несколько иная, но с тем же смыслом. Там идейные работяги решили отказаться от незаслуженных премий. Бригада простаивала из-за организационного бардака, руководство путем приписок занижало план, в результате — работали мало, больше курили, но план выполняли.
Это была пропагандистская компания начала и середины 70-х годов, как раз тогда, когда должны были полностью сказаться результаты реформ Косыгина-Либермана, как ее сейчас представляют — погоня за прибылью.
Но мы же понимаем, что начать эту пропагандистскую компанию руководство страны что-то заставило? Правильно? Да и те, кто жил в те годы, работал на производстве, хорошо это помнят — главной целью любого хозяйственного руководителя было добиться снижения планового задания. Другими словами — меньше дать продукции и за более меньший объем продукции получить более высокую заработную плату.
Постойте, а где же здесь прибыль? Более высокая зарплата при уменьшении вала ведет за собой увеличение себестоимости, т. е., снижение прибыли.
Эти экономисты, которые придумали реформы Косыгина-Либермана нам объясняют, что при Сталине главным показателем было снижение себестоимости, а при Косыгине — прибыль. А что, снижение себестоимости перестало быть главным путем получения прибыли? Сталину прибыль вообще была не важна? А на какие средства он тогда собирался содержать армию, медицину, всю социальную сферу?
И вдруг мы узнаем от наших экономиздов, что брежневские директора стали гоняться за прибылью. Они что, будучи директорами, одновременно были военными и врачами? Им-то зачем нужна была прибыль? Чтобы получать высокие зарплаты, строить жилье для рабочих и содержать заводскую социалку?
Подождите, эти экономизды хоть что-нибудь в азах экономики понимают? Зарплата входит в себестоимость. Жилье для рабочих и заводская социалка — это часть зарплаты, уходящая в общественный фонд потребления, это тоже входит в себестоимость. Прибыль — это не то, что после реализации продукции остается на зарплату. Зарплата входит в стоимость продукции в виде части ее себестоимости.
Владелец частного предприятия, получая прибыль, не выплачивает из нее зарплату хоть чернорабочему, хоть директору, зарплаты входят в себестоимость товара.
Директор государственного предприятия не берет зарплату из прибыли, его зарплата также входит в себестоимость товара. Разница между частным и государственным предприятием только в том, что в одном случае прибыль уходит в карман капиталисту, в другом — в карман государства.
Да, при Сталине главным показателем было снижение себестоимости продукции. С какой целью? С целью получения прибыли, разумеется. Государству нужны были средства для содержания непроизводственной сферы, обороны.
Но когда этот показатель сделали не главным, перестали жестко контролировать, то директора стали себестоимость повышать, уменьшая прибыль. Государственный карман стал пустеть.
Понимаете, когда экономизды, рассуждая о заинтересованности руководителей предприятий в прибыли в разрезе реформы Косыгина-Либермана, они путают синее с кислым. В какой прибыли? В себестоимости! В ее росте!
Если бы Гасилов был заинтересован в прибыли, то он сам комсомольца Столетова на лесосеке гонял до седьмого пота. Но Гасилову совсем не прибыль была нужна, а себестоимость, зарплата.
В этом смысл пропагандистской компании с «И это всё о нем» и «Премией» — попытка через идейных комсомольцев воздействовать на руководителей-хозяйственников ради получения прибыли. Представление, что реформа Косыгина-Либермана привела к тому, что директоров перестало интересовать снижение себестоимости, они погнались за прибылью — дикий невежественный бред. Снижение себестоимости интересовать, конечно, их перестало, их стало интересовать ее повышение, но прибыль их вообще перестала интересовать. Поэтому начался полный дурдом — директора массово стали биться за снижение плановых заданий, стремиться выпустить как можно меньше продукции. И при Сталине такие намерения у некоторых руководителей были, но тогда они получали по рукам от всей души. Одно из обвинений расстрелянному руководителю Госплана Вознесенскому как раз и было в этом.
Но при Сталине предприятия имели возможность получать прибыль, поэтому государство справлялось с такими директорами. А вот при Брежневе — уже ничего сделать не могло, кроме как показывая комсомольцам глупое кино. В экономике прошли какие-то процессы, которые привели к катастрофическому снижению ее прибыльности. А называется это, вообще-то, началом процесса банкротства.
Я понимаю, что непривычно звучат мои слова о прибыли. Мы же с вами привыкли, что советские предприятия получали прибыль, из этой прибыли строили дома и даже больницы для своих рабочих. Только дело в том, что Сталин и Молотов неоднократно говорили — называть прибылью это для социалистического предприятия неправильно. Они предлагали термин — доход. Фактически, это не прибыль, а разница между установленной плановым заданием в виде плановой стоимости продукции для поставок государству, которая рассчитывалась из запланированной себестоимости и, если так можно ее назвать, сэкономленной себестоимости. Т. е., разница между плановой и реальной себестоимостью, и эта разница, частично оставаясь в распоряжении коллектива предприятия, переводилась в фонды оплаты труда и на содержание социальной сферы. А частично уходила государству, составляя часть прибыли. Т. е., она, фактически оставалась частью той же себестоимости. А уже прибыль получало само государство, продавая продукцию предприятий населению. Прибыль — это основа прибавочной стоимости, ее превращенная форма. Прибавочную стоимость может получить только владелец предприятия, а коллективы государственных предприятий, даже социалистических, владельцами не были, владельцем выступало государство. Колхозы — там другая ситуация. У них вообще не было прибавочной стоимости, потому что средства, полученные за реализацию продукции и сама продукция, за исключением оплаты налога в виде госпоставок, и то за деньги, оставались у коллектива.
Как это не понимают экономизды — я не знаю. Вроде это азбука экономики.
А теперь — как государство получает прибыль? Очень просто. Берет у принадлежащих ему предприятий товар, продаёт его населению, из полученной суммы возвращает предприятию себестоимость, остаток — прибыль. И никак иначе. Государству некому продавать товар, кроме как населению. Продажа товара — это передача его другому собственнику. Государство не может получать прибыль, передавая товары между предприятиями, находящимися в его собственности, только продавая товар другому собственнику. Личная собственность граждан не является государственной, поэтому только за счет перехода товара из государственной собственности в личную само государство может иметь прибыль. В СССР времен Сталина — еще за счет продажи товаров колхозам, колхозная собственность не была государственной.
В этом коренное отличие социалистической экономики от капиталистической. У капиталистов предприятия получали прибыль, уже до того, как товар ушел населению, торгуя между собой. И продавая товары государству, если покупателем выступало государство, если оно давало предприятию госзаказ. Поэтому во время Великой Отечественной войны немецкие оборонные предприятия, имея в своем распоряжении более лучший инженерно-технический состав, чем в СССР, вдруг стали неспособны конкурировать с советской оборонной промышленностью в плане увеличения выпуска вооружения.
Немецкие промышленники продавали же танки государству, Рейху, получая прибыль. А советские танковые заводы были в собственности государства, оно не могло само себе продавать танки. Производство танков советскому государству не приносило прибыли (если, разумеется, танки не экспортировались), государство, напротив, тратило на производство танков прибыль, полученную из продажи товаров населению. Даже если в войну выпуск товаров для населения был уменьшен, прибыль тоже уменьшилась, то государство брало средства из фонда государственных накопления, который за счет той же прибыли от продажи товаров населению формировался, занимало деньги у населения, получало их от населения в виде помощи, пожертвований.