Чтобы уже закончить с «Тихим Доном», чтобы у вас не возникало чувства, будто мною сова на глобус натянута в попытке доказать, что уже в 1957 году ревизионисты из КПСС, начав выполнять решения 20-го съезда, причесывали историю гражданской войны так, что и фильм «Тихий Дон» сделан был антисоветским, посмотрите в последней четверти 2-ой серии этого фильма беседу коммуниста Штокмана с Михаилом Кошевым и Иваном Алексеевичем:
«Казакам 300 лет дурили головы. Основная масса казачества настроена враждебно. „Революцию в перчатках не делают“ — говорил Ленин.»
Так в фильме. У зрителя из просмотра этого эпизода складывается четкое мнение, что большевики собирались репрессировать большую часть казачества с массовыми расстрелами. Обязательно посмотрите этот эпизод.
А теперь, речь Штокмана по тексту романа:
«Если по округу не взять наиболее активных врагов, — будет восстание. Если своевременно сейчас изолировать их, — восстания может не быть. Для этого необязательно всех расстреливать. Уничтожить нужно только матерых, а остальных — ну, хотя бы отправить в глубь России. Но вообще с врагами нечего церемониться! „Революцию в перчатках не делают“, — говорил Ленин…»
Т. е., из того, что говорил в романе Штокман выбросили самое главное, что изолировать нужно только наиболее активных врагов. Даже не всех врагов, а наиболее активных. Да и тех не обязательно всех расстреливать. И вместо этого вставили ложь о том, что основная часть казачества настроена враждебно. Случайно это было сделано? По ошибке? Или все-таки по задумке?
Есть в фильме еще один из ключевых эпизодов: расстрел пленного Петра Мелехова Михаилом Кошевым. В фильме расстрел выглядит как немотивированная жестокость Кошевого, отчего у зрителя образ Кошевого дальше вызывает чувство отторжения. Образ большевика Кошевого. А к Петру Мелехову — сочувствие, сочувствие к горю в семье Мелеховых.
Только из канвы фильма как-то совсем не видно, что Петр Мелехов был одним из самых активных руководителей восстания казаков против Советской власти, как-то так случилось, что авторы фильма постеснялись показать некоторые моменты этого восстания, то, что происходило до того, как старший брат Григория попал попал в плен.
Эта сцена романа Герасимову в постановке не пригодилась:
«Его не расстреляли. Повстанцы же боролись против „расстрелов и грабежей“… На другой день погнали его на Казанскую. Он шел впереди конных конвоиров, легко ступая по снегу, хмурил куцый размет бровей. Но в лесу, проходя мимо смертельно-белой березки, с живостью улыбнулся, стал, потянулся вверх и здоровой рукой сорвал ветку. На ней уже набухали мартовским сладостным соком бурые почки; сулил их тонкий, чуть внятный аромат весенний расцвет, жизнь, повторяющуюся под солнечным крутом. Лихачев совал пухлые почки в рот, жевал их, затуманенными глазами глядел на отходившие от мороза, посветлевшие деревья и улыбался уголком бритых губ.
С черными лепестками почек на губах он и умер: в семи верстах от Вешенской, в песчаных, сурово насупленных бурунах его зверски зарубили конвойные. Живому выкололи ему глаза, отрубили руки, уши, нос, искрестили шашками лицо. Расстегнули штаны и надругались, испоганили большое, мужественное, красивое тело. Надругались над кровоточащим обрубком, а потом один из конвойных наступил на хлипко дрожавшую грудь, на поверженное навзничь тело и одним ударом наискось отсек голову.»
Скажите, если бы подобные сцены вошли в фильм, вы бы очень сильно переживали по поводу расстрела Петра Мелехова? А?
И так совпало, что когда я только начал писать эту статью, вышла статья и на Кургиняновском ресурсе «Красная Весна» под названием «Советский кинематограф был далек от одномерного изображения белых — историк». На самом деле, это не совпадение. Мне уже задали вопрос, почему я так подробно пишу о «Тихом Доне» в статье под названием «Задачи политической борьбы». Я пока не буду отвечать на этот вопрос, дальше вы сами всё поймете. Думаю, прямо сейчас поймете, после цитат из статьи на «Красной весне»:
Советский кинематограф уже в картинах 30-х годов ушел от одномерного изображения белых, а в дальнейшем эта картина только усложнялась, заявила кандидат исторических наук, доцент Евгения Полиновская, 22 мая сообщает корреспондент ИА Красная Весна…
«Еще с фильма „Чапаев“, разве там показаны белые, как сегодня показаны красные? Сегодня возьми любой фильм, красные — это упыри, пьяницы, экстремисты, которые только и делают, что издеваются над гражданами и ничего позитивного не несут. А белые выступают постоянно в белых одеждах. И такая агитка черно-белая нам постоянно дается. Разве это мы видим в „Чапаеве“?», — отметила историк…
«В 50–70-е годы гражданская война уже показана во всей сложности процессов, там отношение к белым очень сильно изменено. Например, фильм „Тихий дон“, где мы видим мечущегося героя, причем фильм был снят по книге, написанной еще в сталинское время, получившей признание и премии. Или возьмем фильм „Сорок первый“ с известным сюжетом любви и долга, где показаны любовь между врагами, между белыми и красными, и выбор в пользу долга», — добавила Полиновская…
Историк также напомнила о череде блестящих фильмов, среди которых «Бег» и «Дни Турбиных». По ее словам, апофеозом сложности изображения гражданской войны стала картина «Адъютант его превосходительства».
Скажите, разве это уже не попытка натянуть хрущевский ревизионизм на Сталина? Нет? А что это тогда? И после этого такие, как историк Борис Юлин будут доказывать, что Балаев придумал, будто при Хрущеве переписали историю? Это я придумал или все-таки переписали по указанию Хрущева на 20-м съезде?..
…Насчет «Чапаева» историк Полиновская соврала так, как только может соврать наш российский историк. Т. е., с беспредельной наглостью. Именно поэтому я их в этой статье и не называю историками. Это пропагандисты геббельсовской школы. Как раз в «Чапаеве» всё предельно ясно, где черное, а где белое, там нет полутонов. Зато явно прослеживается цель этих «историков» — соединить 30-е года с 50–70-ми. Вам это ничего не напоминает? Подскажу — это развитие нынешней чесотки по «примирению» красных и белых, мол, у каждой стороны была своя правда, люди хорошие и с той, и с другой стороны были, только в понимании правды расходились. Поэтому давайте не придавать значения, кто кому глаза выкалывал и звезды вырезал, это просто своё понимание правды было такое своеобразное. А попытка представить отношение к белым в 50–70-х продолжением процессов, начавшихся в 30-х годах — это уже попытка примирения Сталина с Хрущевым и Брежневым. Тоже у каждой стороны была своя правда? Тоже хорошие люди расходились в понимании правды?
Если вы хорошо знакомы с идеологией нашего Коммунистического Движения имени «антипартийной группы 1957 года», то понимаете, о чем я пишу. Если только впервые наткнулись на нас, то поясняю, почему мы почти сразу после оформления Движения, как политической организации, стали объектом ненависти со стороны всех наших леваков. И не только ненависти, ненавидя нас они старательно нам клеят ярлык сектантов, если только попадают в ситуации, когда отмолчаться о нас не получается. Но они предпочитают отмалчиваться, боятся даже упоминать нас. Это — страх. Я не буду скромничать насчет своей персоны, я являюсь лидером нашего Движения. Не потому, что обладаю самыми выдающимися способностями, просто так сложилось, что у меня больше времени для этого в распоряжении было. У меня уже вышли 5 книг по истории СССР, в которых — прямой вызов фальсификаторам истории из числа тех, кого называют историками левой ориентации. Перчатка мною брошена. Вы, господа «историки», неоднократно высказывались, что я о вас пишу в оскорбительной манере. Так подберите эту перчатку. Вызовите меня на открытую дискуссию и покажите на ней, что я — ветеринар, как вы обо мне говорите. Но вы этого боитесь. Боитесь до энуреза. Вы боитесь, что в этой дискуссии станет очевидно, что вы не только не левые, но еще и являетесь авангардом в буржуазной антикоммунистической пропаганде, авангардом, который брошен защищать предполье перед бастионами капитализма, пусть это даже звучит пафосно, но это именно так. Предполье — это история, плацдарм, без отвоевания которого невозможно сосредоточение сил для решительного наступления…
Да и не только меня можно вызвать на дискуссию. Любой член нашего ЦК самого титулованного нынешнего историка разнесет в пух, даже не вступая с ним в спор, только задав некоторые очень щекотливые вопросы, касающиеся их «научных» изысканий. Мы же не случайно назвали нашу партию — имени «антипартийной группы 1957 года». Сначала даже некоторые наши товарищи не понимали смысл этого, со временем, надеюсь, дошло до всех. Название провокационное, конечно. И мы этого никогда не скрывали. Именно отношение к «антипартийной группе 1957 года» высвечивает истинное нутро всех наших левых, в том числе историков, находящихся в этом лагере. Нас за это название тоже обзывают сектантами, нам прямо кричат, что назвать себя в честь лузеров, проигравших схватку за власть Хрушеву, могли только сектанты.
Это Вячеслав Михайлович Молотов лузер?!!! Да кто вы такие, калеки умственного труда, чтобы на него хвост поднимать?! Тогда уже и Сталина причисляйте к лузерам, потому что Сталин схватку за власть проиграл гораздо раньше, чем «антипартийная группа». Только не Хрущеву. И «антипартийная группа» персонально Хрущеву ничего не проигрывала. И я это вам уже показал с фактами и доказательствами, я их и в книге о Берии, и в книге о троцкизме вам предъявил.
Причем, это даже уже совсем не смешно, я в своих исследованиях пользовался тем, чем никто из наших историков не пользуется. Нет, я не подкоп в архив сделал и не выкрал оттуда документы. Кто еще не читал мои книги — дышите сейчас ровно. Я взял официальные опубликованные партийные документы — там есть всё, оказывается. Теперь еще ровнее дышите — наша официальная историческая наука, изучая период с 1953 года, эти официальные партийные документы, практически, не использует. Я написал — практически — автоматически. Она не практически, а вообще их не использует, эти ученые их даже в руки боятся брать.