Но вы же сами, когда поверили в историю про то, как «антипартийцы» проиграли схватку за власть Хрущеву и позволили ему ликвидировать Берию, выступая в роли мелких и глуповатых интриганов, верите этим историческим источникам. Может, пора уже начать хоть что-то соображать собственной головой, а не изображать из себя «собак Павлова»?..
12 июня, 2021 https://p-balaev.livejournal.com/2021/06/12/
А про мемуары Серго Берия, как источник исторического знания, где было написано, что Хрущев его отца покоцал — будет в продолжении завтра. Обязательно будет.
13 июня, 2021 https://p-balaev.livejournal.com/2021/06/13/
Но даже в ряду «мемуаров» Хрущева и «неправленых» стенограмм есть нечто, что стоит в особом ряду «исторических источников». Когда я впервые услышал, как Юрий Жуков, главный научный сотрудник Института истории РАН, ссылается на этот «исторический источник», я даже ушам своим не поверил. Нет, я и до того был мнения о научности научных сотрудников Института истории не очень высокого, мягко говоря, но уж после этого…
В книге о Берии я достаточно постебался над тем, как его сын Серго в своих мемуарах хвастался своими подвигами на службе в разведке, и над тем, как наши историки, в том числе профессиональные, поверили, что сына члена ГКО забрасывали в тыл немцам разведчиком-нелегалом. В Пенемюнде! Тырить секреты ракет у фон Брауна!
Посмеялся и над тем, как Сирожа описывал встречу своего отца с М. С. Буденным на Кавказе во время наступления немцев. Реально жаль, что такой встречи не было в реальности. Реально можно предполагать, если бы она состоялась, то Семен Михайлович не сдержался и саблей отрезал голову этому грузинскому орлу за его вклад в оборону Кавказа.
Но этими эпизодами мемуары Сирожи Берия не ограничиваются, само собой. Там почти на каждой странице такого понаписано, что можно от смеха, извиняюсь, и обмочиться, если у вас мочевой пузырь слабый. Ага, от чтения исторического источника.
Я очень и очень вам рекомендую это чтиво для поднятия настроения. А здесь приведу несколько примеров для возбуждения вашего интереса к этим мемуарам, т. е., к басням старого грузина. С чего начнем? А с принцессы Анастасии!
Вот как Сирожа написал про расстрел семьи бывшего царя:
«Николай II и его семья были расстреляны. Инициатором расстрела был Владимир Ильич Ленин… Свердлов? Он тоже настаивал на расстреле, хотя никакой опасности, что царскую семью захватят, скажем, белочехи или кто другой, совершенно не было. Все это было придумано уже потом… Я говорю лишь то, что узнал от отца. Отец, в свою очередь, рассказывал мне со слов Сталина.»
— Э, Лаврентый дарагой, а ти знаишь, что царя Ленин приказал убить? И повара царского тоже. Э, да ти ничего не знаишь! И Яшка Свердлов тожи хотел царя убить. Я тыбе эта одному рассказываю, ты никому ни гавари, только сыну Серго расскажи, пусть потом правду напишет.
Нет, а как еще Сталин мог рассказать об этом Л. П. Берии? Только так, других вариантов я не представляю. Но продолжаем читать этот мемуар:
«…произошло это через несколько лет после войны. К тому времени я уже был офицером, окончил Военную академию и служил в Москве. У военных свободного времени не так много, но когда удавалось, охотно посещал театры. Зная мою страсть, мама как-то предложила: „Серго, сегодня идем в театр. В Большом — „Иван Сусанин“…“ — Мама, — говорю, — я ведь не Иосиф Виссарионович. Это он может „Сусанина“ по сорок раз слушать…
А Сталин действительно полюбившиеся оперы мог слушать по многу раз.
— Пойдем, Серго, — уговаривает мама. — Покажу тебе очень интересного человека.
Места у нас оказались в шестом или седьмом ряду, довольно близко к ложе, где сидела незнакомая женщина.
— Это ради нее я тебя и уговаривала, — говорит мама.
Смотрю: седая уже женщина в темной одежде, с очень выразительным лицом. Весь спектакль она проплакала.
— А знаешь, кто она? — спрашивает мама.
— Понятия не имею, — отвечаю.
— Дочь Николая II. Великая Княгиня Анастасия…
Я, конечно, опешил. Знал ведь, что всю царскую семью еще в восемнадцатом на Урале расстреляли.
— Все дома расскажу, — пообещала мама.
Итак, послевоенная Москва, Большой театр. И возникшая из небытия Ее императорское высочество Великая Княгиня Анастасия Николаевна. В нескольких минутах ходьбы от Кремля, где в эти вечерние часы, как всегда, работает Сталин. Тот самый Сталин, который многие десятилетия олицетворял Систему, перемоловшую в своих жерновах миллионы и миллионы жизней, отнятых у „классового врага“. Сколько их, дворян, царских чиновников и офицеров поплатились за одно лишь происхождение… А здесь дочь последнего российского императора!»
Ну что, выпали в осадок? И такого в этих мемуарах, еще раз повторюсь, завались, почти на каждой странице. И про то, что план Барбаросса до начала войны Сталину наши разведчики принесли, и про то, как папаня автора с польским генералом Андерсом дружил… Это сынок попутно сдал папу и как английского шпиона, не подумав, что Андерс был английской проституткой.
Но даже не это самое главное в авторе, даже не то, что это не мемуары, а какой-то сказочный трэш. Главного в них два момента. Первый, как сам себя автор характеризует:
«Меня нередко спрашивают, кто я, сталинист или антисталинист. Так вот, я не считаю себя ни сталинистом, ни антисталинистом. Я против Системы, породившей Ленина, Сталина, Троцкого, Бухарина, Рыкова… Этот список читатель может продолжить без труда. Вспомните хотя бы репрессии. Ведь не в тридцать седьмом они начались и даже не в тридцать четвертом. Гораздо раньте! А сколько невинных жертв на совести тех, кто пришел уже после Сталина? Да и не в цифрах дело. Виновата Система! А потом уже Сталин, Троцкий, кто-то другой. Но и Сталин — это однозначно — виновен. И те, кто его окружал, виноваты. Но коль Сталин стоял во главе, то и ответственности на нем, разумеется, больше.»
Нет, я не перепутал ничего, это я не Солженицына цитирую, а Серго Берия. Это он про себя. Конечно, он не сталинист и не антисталинист, судя по этой характеристике, он просто обыкновенный антикоммунист, как, например, деятели из «Мемориала». Точь-в-точь. Согласны?
Это первый момент. А второй еще интереснее. Вроде бы автор приписывает заслугу в ликвидации отца Хрущеву, но по какой-то причине особую ненависть у него Никита Сергеевич не вызывает, зато Маленков и Ворошилов…
О Ворошилове:
«Возможно, мечтал о дальнейшей карьере и Ворошилов, здесь судить трудно. Но при жизни Сталина дальнейшее его продвижение было исключено — тот его ни в грош не ставил… Ворошилов воспринимался народом как герой гражданской войны. Годами создавался соответствующий имидж, и разрушать его Сталин не хотел. Он считал, что в его окружении должны быть русские люди. А Ворошилов был именно таким человеком с соответствующей биографией.
— Это мы знаем, что он дурак, — не раз говорил в узком кругу Сталин, — но страна это не знает…»
Интересно, о какой «дальнейшей карьере» мог мечтать Ворошилов, если он был членом ГКО во время войны, один из пяти высших должностных лиц государства, после войны — зампред Совмина, член Президиума ЦК. Куда еще дальше в карьере-то? Неужто хотел место Сталина занять?
Одновременно и такое:
«В 1937 г., в пик репрессий, определяли эту политическую линию Сталин, Молотов, Ворошилов, а при них бегал подпевалой на цыпочках и крутил хвостом Каганович.»
То Сталин Ворошилова ни в грош не ставил, то Ворошилов был среди лиц, определявших политику… Да еще, оказывается, Берия был против расстрела поляков в Катыни, а настоял на этом Ворошилов. Про Климента Ефремовича много гадостей в книге.
А уж про Маленкова! Я даже цитировать ничего не буду, вся книга переполнена ненавистью к Георгию Максимилиановичу. Два главных антигероя — Ворошилов и Маленков. Нет, не два. Есть еще один человек, о котором Сирожа, сын Лаврентия, не мог даже вспоминать без крайней злобы, хотя, вроде бы, этот человек к моменту ареста его отца был давно мертв. Это Андрей Жданов. Помоев на него Сирожа не пожалел.
В советских газетах в 1953 году появилось информационное сообщение, что Пленум ЦК КПСС, заслушав доклад Г. М. Маленкова по делу Берии… Советские люди того времени отлично знали, что докладчиком на Пленумах выступает тот, кто главный в вопросе, поэтому появилась частушка со словами: «А товарищ Берия потерял доверие и товарищ Маленков надавал ему пинков».
Понятно, почему сын товарища Берии так ненавидел Маленкова. А Ворошилова за что? В «Берии и ЦК» я писал, что пацаном еще слышал очень интересные рассказы стариков. Они рассказывали, что Ворошилов перед заседанием Совмина и Президиума ЦК, с которого Берию увезли в бункер, снял гэбэшную охрану в Кремле и заменил ее военными. Кажется, какая-то почва под этими слухами все-таки была, если даже через 50 лет сын Берии продолжал ненавидеть Климента Ефремовича.
Ну, а Жданов — это совсем просто. «Дело врачей» начало раскручиваться с информации о том, как эти эскулапы лечили инфаркт у Андрея Александровича активными прогулками на свежем воздухе. И после смерти Сталина Берия первым делом сразу же бросился разваливать это дело. Сразу же! Мозгов у вас хватит, чтобы допетрить — убить Сталина нужно было еще и затем, чтобы «дело врачей» закрыть? Подозрений никаких не возникает в отношении человека, который это дело прекратил?
Насчет того, от чего Сталин умер, как первым к нему, потерявшему сознание от инсульта, был вызван… кардиолог, как вся бригада невропатологов, имитировавшая у постели Сталина лечение инсульта, умерла разом в один год… (Естественной смертью, даже не сомневайтесь! Просто так совпало — в один год к ним ко всем пришла старуха с косой) — написано у меня в «Ворошилове» и в «Берии», здесь повторяться не буду.