«Вечный зов». Антисоветская дрянь.
29 января, 2021 https://p-balaev.livejournal.com/2021/01/29/
Одна из читательниц попросила меня написать о статье блогера и автора фантастических романов о фантастическом коммунизме Синей Вороны, Яны Завацкой, об известном фильме «Вечный зов», который я упоминал в книге «Троцкизм против большевизма». Статью Синей Вороны я читал, она прошла у меня в ленте, как топовая запись, интереса не вызвала, ничего другого, чем то, что написала эта писательница, я и не ожидал. С ней мы находимся в давнем конфликте по причине ее подлости. Если кто не в курсе, она наклеила нашему Движению ярлык маоистов из-за симпатий к самому Мао и КНР, несмотря на то, что мы ей вполне внятно объясняли — в Китае маоистов нет, маоисты — это аналог наших троцкистов, называвших себя большевиками-ленинцами. Как троцкисты с 30-х годов все находились либо на тюремных кладбищах, либо в лагерях, либо за границей, так же и китайские «троцкисты» с конца 70-х годов. Но эта птица сделала вид, что она нас не понимает. Всё она поняла на самом деле, несмотря на свою очевидную глупость, только у нее цель — вызвать к нам негативное отношение российской части аудитории, еще не отошедшей от контузии событиями на Даманском в 1969 году, когда верхушка КПСС в провоцировании этого конфликта обвинила… маоистов. Которых в то время еще не существовало. Маоистов не было при жизни Мао. Так же, как при жизни Ленина не было большевиков-ленинцев. Были китайские коммунисты и русские большевики. А когда Ленин и Мао умерли, та шваль, которая к ним, при их жизни, находилась в оппозиции, назвала себя большевиками-ленинцами и маоистами. Вот такие аналогии.
Окончательно меня Синяя Ворона перестала интересовать после серии ее постов о том, как ей трудно пришлось после эмиграции из СССР в ФРГ с профессией медсестры и двумя детьми на руках без мужа и его помощи. У нее слезы капали на клавиатуру, когда она описывала те свои трудности, между всхлипами вспоминая о прекрасных условиях для жизни в том СССР, из которого она слиняла. После этого стало понятно, почему она сочиняет фантастические романы о фантастическом коммунизме — это она лечит свою депрессию, тоску по утраченному СССР. Проблема только в том, что тот СССР, по которому она тоскует, существует только в ее болезненном воображении, тот ее утраченный СССР — абсолютная фантазия, его в реальности никогда не было. И это вылечить нельзя. Средства от этого психоза нет. Точнее, средство есть, но это средство тоже фантастическое — перенести таких, как Ворона, из сегодняшнего настоящего в настоящее, а не их фантастическое, прошлое. Чтобы им было что сравнивать. Вороне было тяжело с зарплатой медсестры (даже, кажется, вообще безработной) с двумя детьми в ФРГ? Ну так полезно было бы, как в романах попаданцев, закинуть ее с двумя детишками, оставшуюся без помощи мужа, с профессией и зарплатой медсестры в СССР 70–80-х годов. Жаль, что невозможно эту ее мечту исполнить. Было бы забавно наблюдать, как она грызла бы свои птичьи локти, проклиная себя за глупость и мечтая вернуться в ФРГ.
Она, в соответствии с уровнем своей глупости, да еще повернутости на феминизме, оценила и фильм «Вечный зов». То, что в этом фильме показано, ею было воспринято как реальность советского периода СССР. У нее только одна к нему претензия, зачем авторы Анну, одну из героинь, не уложили в кровать к Ивану, одному из центральных героев, ведь когда оба остались бобылями, Анне было в пределах 40 лет, еще баба была вполне пригодна для употребления по ее половому предназначению, а сценарист ее взял и состарил. Не соответствует это идеалам феминизма.
На самом деле, ничего из того, что есть в фильме «Вечный зов» никоим образом реальности жизни в СССР, да даже многому из дореволюционной реальности, не соответствует. Фильм — резко антисоветский. Сам роман, сюжет которого лег в его основу — еще более дикий в этом плане. Я даже не понимаю, что можно иметь в голове, чтобы это не заметить, тем более человеку, который называет себя коммунистом, как Завацкая. Коммунисту все-таки историю коммунизма, особенно историю СССР, знать нужно, и знания эти черпать не из подобных фильмов.
Я в «Троцкизме» писал, что мой дед, колхозник с 30-го года, когда шел показ «Вечного зова» в 80-м году, мне, девятикласснику, так и не дал его посмотреть, он, с началом показа фильма, уже после первых серий, переключал телевизор на другой канал, фильм его возмущал до крайности своей лживостью.
В основу сюжета «Вечного зова» положена судьба трех братьев Савельевых. Помните русские народные сказки про трех братьев: «Старший умный был детина, средний брат — ни так, ни сяк, младший — полный был дурак»? Этот сюжет еще и Достоевским в «Братьях Карамазовых» был обыгран с вариациями насчет первых двух братьев, а младший, Алеша, полный дурак, у Достоевского — блаженный. В сказках блаженному дураку сказочные сущности за блаженную дурость отваливают счастья и удачи, у Достоевского — православная божественная сущность занимается Алешей. У Анатолия Иванова, автора романа и сценария «Вечного зова», Ивану, младшему (даже имя сказочного дурака повторено), после всех испытаний, которые он перенес с покорностью судьбе, счастья отвалила Советская власть. «Оригинальность» сюжета романа вполне очевидна.
Начинается действие с дореволюционного времени. Кулак Кафтанов жестоко эксплуатирует односельчан, но про эксплуатацию как-то совсем вскользь, главное подлец Кафтанов устроил на лесной заимке притон, где устраивает оргии, да еще хотел на этих оргиях поиметь молодую цыганку, невесту Захара Кружилина, из-за чего Кружилин разозлился и стал испытывать классовую ненависть к Кафтанову и прочим эксплуататорам трудового народа. А так-то Кружилин служил верно Кафтанову и топил баню на заимке, в которой Кафтанов развлекался с бабенками. Если бы кулацкая морда не захотела «десерта» в виде цыганского тела, то и коммуниста из Кружилина не возникло бы.
После изгнания Захара с заимки его место занял средний из братьев Савельевых — Федор, мечтавший жениться на дочке Кафтанова, ради богатства ее папаши. Вообще-то Федору больше нравилась девка Анфиса, которая в романе и фильме исполняет роль евангельской грешницы Маргариты… в конце концов блудница раскается и станет святой.
Остроту сюжету добавляет чистая бескорыстная любовь к Анне, на которой мечтал жениться Федор, его младшего брата Ивана, которого не любит Анна, зато Анна любит Федора, который ее не любит, но мечтает жениться на ней. Нравится же Федору Анфиса, но она из бедной семьи, а Анфису любит сын подкаблучника Инютина Кирьян. Анфиса же не любит Кирьяна, а любит Федора. Федор же лишает девственности и Анфису, потому что она ему нравится, и хочет попортить Анну, чтобы Кафтанову некуда было деться, как отдать попорченую девку за бедняка. Попорченную же грешницу Анфису отдают за Кирьяна Инютина, который был неприятно удивлен таким обстоятельством…
Короче, в первых сериях, когда завязывалась основа конфликта между братьями Савельевыми, всю «классовую подоплеку» затмил закрученный сюжет про блядство. Как-то так у автора романа получилось, что половые отношения в предреволюционной деревне вылезли в романе на первый план, и у зрителей фильма именно этот аспект вызывал тогда самые бурные обсуждения. Больше всего обсуждались Анфиса и ее отношения с Федором и Кирьяном…
Я, разумеется, всю канву фильма и романа пересказывать не буду, поэтому некоторые подробности, навроде того, что трахнуть Анфису Федора упросил отец Кирьяна, чтобы у сына исчезло желание жениться на красивой, но бедной девушке, останутся не затронуты.
Между тем, старший из братьев Савельевых, Антон, отправленный к родне в уездный город, став рабочим, связался с шантрапой и увлекся игрой в карты. Перевоспитал его большевик-нелегал Субботин, показав, что большевики в карты резаться умеют профессиональнее всякой шантрапы. Нет такого дела, чтобы оно не по плечу большевикам было. Но это ладно, для сюжета вполне так ничего. Там другое есть. В дружках у Антона оказывается сынок одного из первых людей города, купца Полипова, Петр. Да еще Петька влюблен в девушку из рабочей семьи Лизу, которая влюблена в Антона. Станиславский: «Не верю!».
Анатолий Иванов, сочинивший эту белиберду, был совершенно не в курсе реалий жизни в РИ. Проблема была даже не в том, что Полипов и Савельев принадлежали к разным слоям населения, отделенным имущественным положением. Дело в том, что они принадлежали к разным сословиям, сословность была почти непреодолимой преградой между ними. Не мог рабочий паренек входить в круг приятелей гимназиста Полипова, у гимназистов, купеческих и дворянских сынков, был свой круг общения, отделенный от мальчишек из рабочих кварталов. Но, еще раз, ладно, чего только в жизни не бывает. Допустим.
В «Вечном зове» допустить таких допусков нужно много. Главное же, герои ведут себя и руководствуются какими-то совершенно нелогичными мотивами, в результате сами себя загоняют в конфликтные тупики. Да вообще, в некоторых моментах поведение героев может быть номинировано на премию Дарвина. Например, сюжет с любовным треугольником вокруг Анны Кафтановой. Сначала Кафтанов пообещал Федору Савельеву отдать ему в жены дочь, если Федор будет ему верно служить. Оказалось, что это кулак только так прикалывался от скуки. Когда узнал о шашнях между Анной и Федором, спустил на ловеласа собак и получил себе смертельного врага. Одного врага ему оказалось мало, прикол со средним братом он повторил с младшим, Иваном, тоже пообещал ему Анну отдать. Уже когда Анна ушла к партизанам за любимым Федором Ивану должно стало быть ясно, что девка евойной никогда не будет. Но Ивану так и не стало это очевидно. Сам Кафтанов тоже не мог осознать исчезновение мотивации у Ивана оставаться его прислужником в белобандитской шайке. Дальше была совсем жесть. Шайка Кафтанова примкнула к карательному отряду полковника Зубова, Зубов приказал повесить отца Савельевых за помощь партизанам, несмотря на просьбу Ивана о помиловании. Считающийся умным и хитрым Кафтанов не смог вкурить, что теперь к отсутствию мотивации нахождения в банде у Ивана добавилась еще и… личная неприязнь, так скажем, к этим вождям белого движения уездного уровня. Любой нормальный человек мог вполне подозревать, что может получить от обиженного кирдык. Кафтанов ничего не подозревал, и Иван ему кирдык сделал.