«Д. ю. н., адвокат, член Совета АП ХМАО-Югры, директор института государства и права Сургутского государственного университета
24 августа 2016
В моей практике случился один ординарный случай — в особом порядке по ч. 1 ст. 109 УК РФ моему подзащитному был вынесен приговор, согласно которому виновному назначено наказание в виде ограничения свободы сроком на один год и шесть месяцев.
Суть дела достаточно проста. Подсудимый и потерпевший повздорили, инициатором конфликта выступал потерпевший, он и нанес первый удар. Защищаясь от нападения, человек нанес два удара потерпевшему, от которых тот упал и порвал себе селезенку. Потерпевший после конфликта за медпомощью долгое время не обращался и через 20 часов умер. О том, что потерпевший умер, причинитель вреда узнал только на следующий день, когда его задержали правоохранительные органы.
В первоначальной редакции обвинение было предъявлено по ч. 4 ст. 111 УК РФ. Подзащитному была избрана мера пресечения — заключение под стражу. Вот так, в один момент, судьба человека пошла под откос, жизнь разделилась на до и после.
Принимая защиту, всегда стоишь перед выбором в определении стратегии и тактики. Вещая с кафедры перед аудиторией, будучи профессором вуза, я бы советовал бороться до конца, настаивать на невиновности подзащитного, добиваться оправдания, признания в действиях лица признаков необходимой обороны, невиновного причинения вреда.
Однако правоприменительная практика неумолима и ориентирована на то, чтобы все возбужденные уголовные дела, особенно возбужденные Следственным комитетом, „доходили“ до суда. В 2015 г. в России по ч. 4 ст. 111 УК РФ было осуждено 6825 человек, а оправдано всего 13 (что составляет 0,1% от всех лиц, чьи дела были направлены в суд по данной статье). Можно „попасть“ в этот процент? Конечно! Можно даже его „поднять“! Нужно иметь определенный уровень амбиций, убедить клиента в том, что следует не признавать вину, бороться!
Однако здравый смысл, опыт, ориентированность в деятельности судов на обвинительный уклон и элементарный статистический расчет убеждают в обратном… Вероятность осуждения в разы выше, иллюзии оправдания скорее всего останутся только иллюзиями. Типичным наказанием по ч. 4 ст. 111 УК РФ в настоящее время является реальное лишение свободы сроком от 5 до 8 лет.
Допустимо ли в таком случае рисковать интересами клиента?! Следует ли проявить гибкость?! Мой коллега, многоопытный и уважаемый в ХМАО-Югре адвокат В. В. Савин, совершенно верно констатирует: „Иногда непризнание вины — это амбиции адвоката, а для человека — это „стража“ и реальное лишение свободы, хотя можно было „подписка“ и условное осуждение. Так что лучше два раза подумать…“.
В итоге, в результате кропотливой работы защиты, при признании вины обвиняемым, в суд уголовное дело было направлено с обвинением в преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 109 УК РФ. Дело рассмотрено в особом порядке, назначено наказание, не связанное с лишением свободы.
Для чего мной освещено столь ординарное и ничем неприметное дело? Хотелось бы перед коллегами, особенно в то время, когда мы обсуждаем принятие Стандарта оказания помощи адвокатом-защитником по уголовному делу, поднять два немаловажных непростых вопроса.
Во-первых, о том, в какой степени адвокат защитник имеет право, при реализации своих профессиональных амбиций, в условиях современной правовой действительности, рисковать интересами своего доверителя и ставить его в ту или иную позицию фактом признания или непризнания вины.
Во-вторых, серьезно задуматься, каким образом адвокатское сообщество, в том числе и принятием стандарта оказания помощи адвокатом-защитником, может изменить сложившуюся порочную практику, когда непризнание вины, как это не прискорбно, ставит подзащитного в заведомо невыгодную ситуацию»…
Итак, какой должна быть ваша тактика, если вы вдруг стали объектом пристального внимания правоохранительных органов, занимающихся «экстремистами»? Только, еще раз, я не пишу для тех, кто, как Рахметов, спит на гвоздях, кто, копируя (пародируя — точнее) революционеров 19-го века, организовывает подпольные группы и кружки, кто провозглашает на весь ютуб, что надо организовываться в боевые отряды, потому что свергнуть хвошиста Путена мирным путем низзя, кто запасает оружие для будущих боев на баррикадах, как уфимские «марксисты», за которых ныне Удальцов страдает, запасали гранаты РГД-5 и диски с гей-порно. Зачем им эти диски нужны были при изучении марксизма, я затрудняюсь даже с предположениями. Наверно, изучали тактику боевых пидарасов.
Да и, вообще, я пишу это только для моих товарищей по РКП(б) и для сочувствующих нам, для тех, кто определяется со вступлением в нашу партию. Всё остальное левое, правое и посередине меня не волнует совершенно. У нас там нет союзников, и мы их там уже давно не ищем. Более того, если наших леваков перенести во времена ВЧК-ОГПУ-НКВД, то они оттуда стали бы проситься назад, к сатрапам Путина. Все до единого.
Сразу вам нужно знать, что в нашей партии от проблем со службой «Э» вы застрахованы Уставом РКП(б), лица, нарушающие уголовное законодательство РФ, у нас исключаются из партии немедленно. За что нас клеймят всякие разные «марксисты». Но зато отнести нашу организацию к категории экстремистских ни один опер даже при большом таком его желании никак не сможет. Если мы сами не будем, грубо нарушая свой же Устав, нести всякую псевдореволюционную чепуху, горя желанием повторить подвиги борьбы с режимом в стиле Удальцова.
Но в этой жизни всё может быть, в том числе и неосторожность, невнимательность наших товарищей, которые могут по невнимательности или по обычной человеческой глупости на своих страницах в сетях перепостить чужой материал, относимый к категории экстремистских и разжигающих. Вы можете неосторожно что-то написать или сказать, забыв посоветоваться. В конце концов, мы можем стать и объектом провокации или клеветы. Помните, как мы пытались провести одну из конференций и нам отказывали в аренде зала, потому что владельцам приходили сообщения, что мы экстремисты?
У нас с вами нет тайников с оружием, мы не распыляем перцовый газ на концертах, не организовываем уличных беспорядков, у нас нет конспиративных кличек, конспиративных квартир, мы ведем абсолютно открытую деятельность, поэтому при почти любом раскладе, если даже предположить, что какому-то оперативнику за нас хорошо занесут, он даже не сможет зарегистрировать Рапорт об обнаружении признаков преступления, если к материалу с этим Рапортом не будут приложены объяснения от нас. А если даже он сумеет убедить в необходимости регистрации без получения объяснений, то следователь, к которому попадет Рапорт, не возбудит УД, предварительно не опросив нас.
В любом случае, ни при вывозе к оперативнику, ни при вызове к следователю, не надо паниковать. Вам предварительно, вызывая вас, не скажут точно причину приглашения. Всё выяснится уже только в кабинете. Может вас просто как свидетеля на будущее рассматривают, мы же с вами волей-неволей контактируем с массой леваков, которых уже давно по психушкам распихать нужно, я, например, могу в отношении многих дать свидетельские показания, в основном, насчет того, что людям не оказывают медицинскую помощь.
Но в случае, если оперативник или следователь доводит до вас, что решается вопрос о возбуждении в отношении вас уголовного дела, что в ваших действиях он усматривает состав преступления, то (и это мой категорический совет!):
— Гражданин начальник, я всем вашим инсинуациям верю, дайте мне ручку и бумагу «Снежинка», я хочу написать явку с повинной, а вы мне помогите, посоветуйте, в чем я должен признаться и что срочно, пока я на свободе, устранить, чтобы избавить российский народ от неприятных последствий в результате моей политической деятельности.
Если же вы состоите в нашей партии, то прямо из кабинета опера или следователя связывайтесь с руководством вашей региональной организации или с ЦК, если у вас нет в регионе организации, вам в любом случае окажут помощь — см. Устав РКП(б). Я сам, если что, прилечу к вам на аэроплане, коль окажетесь под угрозой уголовного преследования за «политику» и буду рядом с вами, пока не появится возможность заменить меня адвокатом. А нашему секретариату насчет контактных телефонов нужно проверить и устранить, если есть проблемы.
Даже если вас вызвали к следователю и вы с удивлением узнали, что в отношении вас возбуждено УД — это ничего не меняет. Ручка, лист бумаги, явка с повинной. Нет, сначала адвоката. Если в отношении вас возбуждено уголовное дело, вы имеете право на адвоката, не шарьте у себя по карманам мелочь, следователь обязан вам предоставить бесплатного защитника. Пусть приезжает защитник и диктует вам текст явки с повинной. И ваш адвокат вместе со следователем пусть решают, что вы должны сделать, чтобы устранить все до единого вредные последствия вашей преступной деятельности. И не просто решают, это следователь должен оформить письменно в ответ на запрос адвоката. Если же ваш адвокат начнет кочевряжиться, то заявляйте ему отвод и пусть следователь вам ищет другого адвоката. Хотя, бесплатный адвокат как раз и не начнет кочевряжиться, потому что в таком случае его больше следователь и не пригласит в качестве бесплатного адвоката (он только для вас бесплатный, но не для бюджета, и платят ему неплохо), ваша явка с повинной — в интересах следователя. А вот платный, нанятый вами, будет вас (гарантировано!) убеждать, что явка — путь в тюрьму, а вы ничегошеньки не совершили и надо за правду биться со следователем, прокурором и судьей до последней капли крови на весь ваш семейный бюджет.
А как только вы произвели все действия по устранению вредных последствий, сразу же ваш бесплатный адвокат должен подать ходатайство о прекращении возбужденного в отношении вас УД в связи с вашим деятельным раскаянием. И если даже следователь вдруг немного на голову нездоров и после вашей явки с повинной потащит вас на суд избирать меру пресечения, ваш адвокат должен подать судье ходатайство не арестовывать вас, потому что в таком случае вы не сможете устранить вредные последствия, так как из узилища этого нельзя сделать, и обществу ваш арест принесет не пользу, а, наоборот, вред.