Да, радикальные секты по типу той, что организовал Иисус, вполне существуют внутри христианства — монастыри, монашество. Правда, с ними произошли некоторые очень забавные вещи…
У меня были знакомые, которые не верили ни в какого Всевышнего и ни в какие приходы Антихристов, но попали в тоталитарные секты, добровольно в них залезли. Что потом случилось с ними — не знаю, но причины таких поступков понятны.
Это пока мы молодые и здоровые, у нас жизненный опыт на уровне начинающих, мы все смелые и самонадеянные. Чем больше опыта и меньше здоровья, тем больше мы теряем самонадеянности. Мы начинаем очень многого бояться. «Шел, упал, очнулся, гипс». И вся жизнь полетела под откос. И собственное благополучие, и благополучие семьи, за которую несешь ответственность. Ты в этом атомизированном мире никому не нужен. Правительству? Плевало оно на тебя. Существующим политическим партиям? Не смешите меня.
Поэтому, когда у человека начинается в жизни черная полоса, он становится лакомой добычей для тоталитарных сект. Там он не один, там есть гарантия, что его никто не бросит на произвол судьбы. Взамен — имущество, доходы, остается в твоем распоряжении только самое необходимое для жизни. Остальное — туда, наверх, высокопоставленным, они распорядятся всем так, чтобы тебе после смерти было счастье. Они знают, как это делать. А твоё дело — вопросов не задавать. Да, это рабство, фактически, но зато тебе уже не нужно о чем-то беспокоиться в этой жизни.
Поэтому беднота шла в секту Иисуса, сегодня такая же беднота идет в тоталитарные секты, состоятельные люди в них — исключение, из числа особо подверженных психологической обработке. Но, кроме того, что обещанные спасение и рай — это… иллюзия, так скажем, но еще и «вход — рубль, выход — два». В этом плане тоталитарные секты — эффективней любой тюрьмы. Поэтому монастыри со временем стали выполнять и функции тюрем, туда ссылали в заключение.
Если бы христианство всю свою деятельность вело только как монашескую, то оно быстро растеряло бы всю паству. Радикальность сектантства опасна для самого сектантства, самые радикальные секты долго не живут. Поэтому само христианство (и все другие религии, конечно) — смягченный вид сектантства. В обмен на обещанное тебе спасение в раю — десятина и ей подобные налоги. И если даже нет десятины — обязательность оплаты ритуалов. Иначе попадешь в ад. А куда именно ты после смерти попадешь — ты претензий потом в суде церкви не предъявишь. Трупы иски в гражданские суды не подают.
Вот поэтому, как только Ленин зачитал на съезде свой проект Устава РСДРП, так его почти сразу противники обвинили в сектантстве. Мы в Движении посмеиваемся, что и нас обвиняют в сектантстве, мол, этим гордиться даже можно, нас, как и большевиков. На самом деле гордиться здесь нечем. Это была клевета на позицию Ленина и его сторонников. Безобразная и бессовестная клевета как раз со стороны тех, кто, в противовес Ленину, стремился создать именно партию сектантского типа. Не радикальную секту, конечно, что-то навроде церкви. Да-да, чтобы обещать рай, т. е., коммунизм, но где-то там, в неопределенном будущем, когда Мессия явится… извините, когда условия созреют…
На сегодня пока — совсем коротко. Вы теперь, наверно, отчетливей понимаете, почему Ленин обвинил своих меньшевистских противников в догматизме? Другими словами, в стремлении превратить марксизм в аналог религиозного учения.
И почему буржуазные партии так тесно связаны с церковью, да и сам процесс выхода буржуазии на политическую арену начался с Реформации.
И теперь посмотрите на Гену Зюганова и КПРФ. Что там у них с церковью происходит?
Где там была телега, впереди лошади или за ней — не так важно, но само развитие буржуазии, как класса, рвущегося к власти, неразрывно связано с церковным реформаторством. Только не надо считать, что церковное реформаторство затронуло лишь протестантские течения в христианстве, а католики и православные остались на уровне Средневековья. Всё христианство подверглось реформации. И не только оно. И не надо думать, что это ушло в прошлое, я имею ввиду то, что буржуазная этика пропитана религиозностью. Поинтересуйтесь, например, на чем клянутся в суде в США. А в России вы прямо видите, к чему привел приход к власти буржуазии в плане отношения этого буржуазного государства к церкви.
И если вы внимательно посмотрите на буржуазные политические партии, то заметите, что они… да их лидеров и всю верхушку можно смело переодевать в сутаны или какая там еще есть женская одежда для религиозных мужчин. Всё то же самое. И идеология такая же: мы вам обещаем светлое будущее, блаженство и рай, только за нас проголосуйте, но это вы увидите не в этой земной жизни. Потому что, как у церковников насчет спасения, так и у буржуазных политиков насчет светлого будущего — не дождешься. На примере наших церковных иерархов вы видите, что у них самих давно светлое будущее наступило и они живут в земном раю, а на паству им глубоко фиолетово. И у буржуазных политиков так же.
Всё почти один в один, как у мафиози и сектантов: есть меньшинство на вершине пирамиды, которое посредством террора или обмана, оболванивания (второе даже предпочтительней, но почти всегда — комбинация) управляет большинством, грабит и эксплуатирует его.
Не все, даже изучив историю большевизма, понимают смысл большевизма. Впервые в истории человечества Владимир Ильич Ленин выдвинул идею создания партии, в которой МЕНЬШИНСТВО подчиняется БОЛЬШИНСТВУ. В этой партии нет правящей верхушки, как в сектантско-мафиозных политических структурах буржуазии. Поэтому меньшевистская верхушка партии сразу взбунтовалась против того, что ей нужно будет подчиняться большинству. В этом главный смысл раскола в РСДРП…
Понимал ли Владимир Ильич, с кем он имеет дело в лице меньшевиков? У меня сложилось впечатление, что если и понимал, то до последней возможности старался, если можно так выразиться, повлиять. Даже после 2-го съезда он попробовал перевести полемику с компанией Аксельрода в «цивилизованное русло». Но ничего не получилось. Уже накануне Октябрьской революции он еще раз попробовал достучаться до их совести:
«Неверие в массы, боязнь их почина, боязнь их самостоятельности, трепет перед их революционной энергией, вместо всесторонней беззаветной поддержки ее, вот в чем грешили больше всего эсеровские и меньшевистские вожди. Вот где один из наиболее глубоких корней их нерешительности, их колебаний, их бесконечных и бесконечно бесплодных попыток влить новое вино в старые мехи старого, бюрократического государственного аппарата.»
Он еще прямо не называл их теми, кем они являлись. По сути, пытался убедить отбросить колебания и нерешительность, встать на сторону народа. Лучше всего сказал о том, к каким выводам пришел Владимир Ильич относительно этой шайки, И. В. Сталин:
«Ленин был тысячу раз прав, когда он говорил, что нынешние социал-демократические политики являются „настоящими агентами буржуазии в рабочем движении, рабочими приказчиками класса капиталистов“, что в „гражданской войне пролетариата с буржуазией“ они неизбежно станут „на сторону „версальцев“ против „коммунаров““.
Невозможно покончить с капитализмом, не покончив с социал-демократизмом в рабочем движении. Поэтому эра умирания капитализма является вместе с тем эрой умирания социал-демократизма в рабочем движении.»
Это и Ленин и Сталин еще не видели современных коммуниздов из КПРФ с орденами от Патриарха и со свечками в храмах. У меня не хватит воображения, чтобы представить их реакцию.
Я не буду расписывать принцип демократического централизма, который ввел в партию Ленин. Погуглите и обрящите. А еще лучше обратитесь к придуркам из «Прорыва», они вам разъяснят. Их апостол Подгузов, недобитый карательной психиатрией олень, в поисках причин реставрации капитализма в СССР, пришел к выводу, что виноват демократический централизм, что Ленин трагически ошибся, строя партию на его принципах. Поэтому теоретики марксизма из «Прорыва» свою партию строят на принципах научного централизма. Есть просто секты, есть тоталитарные секты, а есть секты недолеченных теоретиков марксизма.
Если вы интересовались тем, как троцкисты пытались втянуть партию в дискуссии после смерти Ленина, вы знаете, что эти попытки были именно нарушением принципа демократического централизма, стремление подчинить большинство воле меньшинства. Большинство партии как раз выступало против навязываемого.
Уже из материалов 19-го съезда видно, что в партии на уровне обкомовского звена, основе ЦК, идет грубое нарушение этих принципов, которое особо наглядно выразилось в зажиме критики снизу. Сталинская часть ЦК попыталась дать бой набравшей за время войны и послевоенного восстановления страны силу новой троцкистской оппозиции, на съезде был принят новый Устав, которым критика прямо вменялась в обязанность всем членам партии, а ее зажим приравнивался к преступлению перед партией. Но было уже поздно.
Когда же ленинский принцип демократического централизма остался только на бумаге, рядовой состав партии, основная масса ее членов, вообще перестала понимать, зачем им нужна эта партия. Карьеристам она была нужна, точнее, не она, а партийный билет. А основную массу рабочих в партию почти загоняли. Мои ровесники должны помнить, как кандидаты ругались: «На хрена мне ваша партия сдалась, только взносы в нее плати». Армию же и милицию просто чохом — всех.
Мы до сих пор с этим и живем. Мои товарищи уже столько раз слышали от людей, нам симпатизирующих: «Я бы вступил, но не знаю, чем партии буду полезен, зачем я ей нужен». Да, во-первых и самое главное, не ты ей нужен, а она тебе нужна! И не из-за будущей диктатуры пролетариата, а прямо сегодня… Но об этом уже завтра…