В Интернете, причем на двух сайтах, имеются два варианта электронной копии одного и того же приказа, изданного Юго-Западным фронтом. В первом варианте, чаще всего используемом в различных вариантах, приказ доводится без изменений, во втором, опубликованном на сайте «Память народа» — текст дополнен приказом комфронта, но яснее от этого не стало. И к этим приказам ЮЗФ мы ещё вернёмся и поговорим подробнее.
Получив приказ комфронта, каждая армия и дивизия должна издать приказ своего командующего (командира), переформулировав последний пункт и, возможно, добавив что-то своё. Представляете, сколько приказов, сводок и донесений «тянет» за собой один приказ Ставки? А ведь это ещё не всё.
Для выполнения приказа Ставки каждая довольствующая служба должна разработать свой план снабжения «охотничьих команд», как это сделали в ВВС Ленинградского фронта. Можно, конечно, попытаться обойтись и тем, что есть в полках. Например, не выдавать маскхалаты и лыжи. Что там, каких-то 30–60 км по снежному лесу пройти, перебьются. Или вместо отсутствующих в полку концентратов и консервов выдать охотникам картошку, лук, свеклу с капустой, да мясо. Пускай они сами себе в лесу и готовят. Тоже самое будет и с гранатами, и с зажигалками, и с прочим вооружением и материальными средствами. А иначе нельзя, сорвётся выполнение приказа Ставки и виноватыми в этом будут снабженцы. Так что, расчёты нужны. В них, в частности, должно быть посчитано количество выдаваемого со складов фронта/дивизии/армии и передаваемого из соседних воинских частей. Из одного полка в другой оружие, боеприпасы и продовольствие просто так не передать, нужно распоряжение вышестоящего органа. И тут всё упирается в приказ Ставки, который никаких распоряжений по этому поводу снабженцам не даёт. То есть, силы и средства для выполнения задачи — не определены…
Что же, о вопросах, возникших при изучении приказа мы поговорили, предугадаю рассмотреть те документы, которые служат иллюстрациями к многочисленным статьям, посвящённым реализации приказа Ставки.
Но, прежде чем обсуждать сами документы, несколько слов о составах фронтов Красной Армии. Как известно, каждый фронт времён Великой Отечественной войны состоял из армий. Но, были и исключения. Так, например, в состав Ленинградского фронта самостоятельным объединением входила ещё Приморская оперативная группа (ОГ), в состав Северо-Западного — Новгородская ОГ, Карельского фронта — Кемская и Медвежьегорская ОГ.
Но, помимо объединений, каждый фронт имел в своём составе и соединения (воинские части) непосредственного подчинения. Так, в непосредственном подчинении командующего Юго-западным фронтом входило шесть армий, две стрелковые дивизии, мотострелковая бригада, кавкорпус (с тремя дивизиями), три кавдивизии (в т. ч. одна горная), четыре артполка (в т. ч. один полк РГВК, один гаубичный и два ПТО), два миномётных полка, семь танковых бригад, двенадцать авиационных дивизий и прочие отдельные части.
Боевой состав Южного фронта поскромнее: пять армий, три стрелковые дивизии, отдельный мотострелковый полк, два артполка ПТО, три танковые бригады, три авиадивизии, авиагруппа, четыре авиаполка.
Для чего эти подробности? Дело в том, что до всех перечисленных армий, групп, соединений и полков все приказы и директивы Ставки, Наркома обороны, начальника Генерального штаба и прочих руководителей доводит только штаб фронта и никто более. Ни один командарм не может что-либо приказать дивизии или полку фронтового подчинения (если только они не переданы в состав армии или ОГ). Для них же комфронта издаёт ещё и собственный приказ, в котором конкретизирует указания вышестоящего командования, определяет сроки доклада и прочее. Так, например, было в штабе Ленинградского фронта, чьи документы выложены на сайте «Память народа». А теперь посмотрим на то, как реализовывался приказ командованием Ленинградского, Южного и Юго-Западного фронтов. И начнём с ЮЗФ, благо их документ выложен на сайте «Барак памяти».
К сожалению, нигде нет первого экземпляра приказа Ставки, переданного по телеграфу БОДО. Именно на нём должны быть резолюции командующего, начальника штаба и Члена Военного Совета фронта. Если он был уничтожен, то как тогда сохранился выложенный на сайт документ, который должен был храниться в том же деле, при том, что страницы в деле № 4 идут по порядку и похоже, что никакого изъятия документов из тома не было (ф. 229, оп. 161, д. 4). Кстати, по БОДО приказ принимал бригадный комиссар Боровский, а это ни много, ни мало — военный комиссар фронта.
Смотрим далее и понимаем, в штабе фронта люди замотались не меньше, чем начальник Генерального штаба. Во-первых, они «забыли» состав собственного фронта и убедиться в этом не сложно. В заголовочной части указаны получатели — Военные Советы Армий. Ни в одну воинскую часть фронтового подчинения документ не отправлялся, даже в кавалерийском корпусе о наличии этого приказа узнали гораздо позднее. Мало того, согласно «легенде» или «фонарику», сделанном в виде отметки на третьем листе (лист 97 дела), приказ отпечатан всего лишь в пяти экземплярах. Один экземпляр остался в деле, и мы его наблюдаем, четыре — пошли в армии. Вроде хорошо, да вот только армий в составе ЮЗФ по-прежнему шесть, а значит двум объединениям приказ Ставки не отправлялся.
Во-вторых, армии получили полный текст приказа, в том числе и с пунктом 4, который их вообще никак не касается. Конечно, в штарме должны возникнуть вопросы, например, когда же и кому они должны докладывать, окажет ли помощь ВВС и артиллерии фронта, но «уставшие» работники штаба фронта видимо решили, что в штабах армий люди взрослые, сами что-нибудь придумают.
Но, самый интересный последний лист, точнее оборот листа 97, при внимательном рассмотрении которого появляется ряд вопросов:
Первый вопрос: как так получилось, что документ отпечатан в пяти экземплярах, а разослан семерым адресатам, среди которых нет ни одной армии.
Второй: зачем доводить приказ до Управления ПВО, штаба охраны Тыла, начальника Управления тыла и Особому отделу, если Ставка никаких задач им не ставила.
Третий: как так получилось, что кавалерийский корпус получил задачу только 23 ноября, особенно с учётом того, что к этой дате Военный Совет фронта должен был уже дважды доложить в Ставку.
Четвёртый: почему приказ так и не довели до представителей разведотдела, политотдела и управления ВВС, ведь все они перечислены в приказе Ставки и задач для них предостаточно.
После всех этих вопросов, возникло предположение, что командование фронтов в общем-то и не собиралось ни выполнять приказ Ставки, ни докладывать о проведённых мероприятиях. И подтверждением этого стал документ из дел Южного фронта, который выложен на сайте «Память народа»:
Этот документ подписан командующим фронта и также содержит полный текст приказа Ставки. Казалось бы, какие могут быть вопросы? Но, посмотрите кому он адресован: Военному Совету фронта. А зачем? Они и так должны получить приказ, причем не от комфронта, а тот самый, подписанный И. Сталиным и Б. Шапошниковым. Но, не всё так просто. Впечатление, что оригинал приказа № 0428 поступил на КП фронта, находящегося на значительном удалении от Военного Совета, пролежал там пару недель и только потом проступил исполнителям. И сделан этот вывод на основании последнего абзаца:
Видите, товарищ Антонов ставит задачи по представлению сводок и начинает только с третьего декабря. Выходит, что Южный фронт до этого ни одной сводки не представил? Получается так. Видимо уставший Б. Шапошников этого всего не замечал и никак не контролировал выполнения приказа.
Так может документы Ленинградского фронта не вызывают вопросов? На первый взгляд — нет. Распоряжений ЛенФронта на сайте «Память народа» несколько и выглядят они так, как и должны были. Есть отдельные приказы для 8, 54 и 55 армий, Приморской группы, штаба партизанского движения и даже неподчиняющегося фронту Краснознамённому Балтийскому флоту. Но, давайте и их посмотрим немного внимательней…
Преамбула у них почти одинакова и даже пересекается с текстом приказа Ставки, но есть и ряд моментов, существенно отличающихся от известных нам документов.
Во-первых, штаб ЛенФ посчитал излишним включать в приказы большую часть того, что приказала Ставка и сократила вступление до минимума.
Во-вторых, командование фронта предписывало «разрушить и сжечь дотла все населённые пункты, в коих располагаются войска и штабы противника», а это серьёзное отличие от того, что приказала Ставка. В-третьих…
Посмотрите на дату, под которой зарегистрирован исходящий документ за номером не то 566, не то 00566. Не кажется ли вам странным, что сроками выполнения задач определены 19 и 21 ноября, а сами документы зарегистрированы только 22 ноября. Интересно, а что же тогда товарищ Хозин написал в Ставку 20 ноября, в день первого доклада?
А теперь отложим в сторону фронтовые документы и вновь почитаем донесения 8 гвардейской Краснознамённой стрелковой дивизии, о которых подробно говорится в статье Петра Григорьевича «Как панфиловцы половину Московской области сожгли» и упоминается в его книгах. Не будем цепляться к тексту, а расположим доклады в календарной последовательности.
Ничего не замечаете? Посмотрите, для начала, на угловые штампы. На всех трёх документах они разные. Но, такого не должно быть, оформление документов строго регламентировано и уж в пределах одной дивизии оно точно не должно отличаться.
А теперь посмотрите в нижнюю часть документов и обратите внимание на фамилии военных комиссаров дивизии. 1 декабря военным комиссаром был ст. бат. комиссар Погорелов, 6 декабря — Фролов, 8 декабря — Егоров. Возможно, и Погорелов и Фролов погибли или получили ранения буквально на следующий день после подписания, но когда успели назначить следующего? За 2–3 дня ни один приказ о назначении на достаточно высокую должность на выйдет и какое-то время хоть кто-то из комиссаров будет Врио, о чём и должно быть написано в расшифровке должности.