Как всегда при звуках его голоса захотелось закрыть глаза и слушать, слушать, слушать… Но я пришла сюда не за этим.
— Нет, — рассмеялась я. — Я сама по себе. Но совещание сегодня и правда было.
Я быстро посвятила его в суть дела. Его лицо омрачилось.
— Жалко девчонку. Независимо от того, что случилось. — Он помолчал и добавил с неодобрением. — Зато Инна Федоровна наверняка на седьмом небе от счастья.
— Ее надо было видеть, — кивнула я. — Кстати об Алине. У меня к вам вопрос.
— Чем смогу, помогу, — сказал он. — Но я не очень хорошо ее знал. Алина не особенно интересовалась информатикой.
— Она вела блог на сайте blogsalive.net. По словам ее подруги этот блог был удален после смерти Алины. Я пытаюсь выяснить, что произошло на самом деле.
Информатик слушал меня с интересом, но я не могла избавиться от ощущения, что это всего лишь дань вежливости и на самом деле ему не терпится спровадить меня и вернуться к своей работе. Но я зашла слишком далеко, и, чтобы не выглядеть полной дурочкой в его глазах, должна была закончить объяснение.
— Когда вы с Аней Финниковой в августе настраивали сервер, у вас на компьютерах был открыт как раз блог Алины. Я подумала, может быть, он удалился как раз из-за вашей работы… Ну так, в порядке бреда.
Информатик чуть нахмурился.
— Честно говоря, не припомню…
Бам. Входная дверь с грохотом врезалась в стену. Я вздрогнула. В дверях стояла Аня Финникова, с красными пятнами на щеках, запыхавшаяся как после бега. Она смотрела на меня с ненавистью и даже не думала объяснять, с какой стати ворвалась в кабинет как к себе домой.
— Анна, ты кстати, — сказал информатик. — Дарья Дмитриевна разыскивает блог Алины Бегуновой. Ты выбирала его для тестирования, когда мы настраивали сервер перед началом учебного года?
Аня вздрогнула, перестала пожирать меня глазами и уставилась на информатика с удивлением.
— Помнишь, как мы настраивали сервер? — улыбнулся информатик.. — Александра Андреевна еще привела Дарью Дмитриевну знакомиться.
— Да, — буркнула Аня.
— На каких сайтах ты его тестировала?
Ответ можно было легко предсказать.
— На разных. Я не помню.
— Но ты открывала blogsalive.net? — настаивал информатик.
— Да. Наверное. Это важно?
Информатик с улыбкой повел рукой в мою сторону.
— Спроси у Дарьи Дмитриевны.
Чувствуя себя хуже некуда, я повторила подозрения Милы насчет удаленного блога.
— Мы тут не причем, — отрезала Аня. — Это какой-то косяк на сайте.
— Родители Алины тоже могли удалить ее дневник, — предположил информатик, добивая меня окончательно.
— Скорее всего, так и было, — сказала я. — Странно, что я сама об этом не подумала.
В черных глазах Ани ясно читалось ее мнение о моих умственных способностях.
— Спасибо за подсказку, — пробормотала я.
— Не за что, — улыбнулся информатик. — Если вдруг что-то интересное раскопаете, поделитесь с нами. Может быть, мы что-то упускаем из виду.
Я кивнула, а мысленно сделала пометочку, что уж с кем-кем, а с ним я в жизни больше не заговорю ни о каких блогах.
К Никите Бурцеву нужно было ехать через весь город. Я открыла googlemaps и уточнила, что по дороге имеется кафе «Бурелом». Вряд ли мне встретится еще один кулинар вроде папы Милы, да и в любом случае обедать в семьях учеников не годилось, поэтому я решила перекусить в «Буреломе».
Внутри все было из дерева, с имитацией под настоящую чащу. Получилось довольно симпатично, хотя и мрачно. Я устроилась под кроной псевдодуба, заказала салат и жареную рыбу и стала обдумывать предстоящую беседу с Никитой. Говорить лозунгами как директриса я не умела и, честно говоря, не верила, что Никита обязан принимать участие в олимпиаде. Раз ему не важна честь школы и выгоды, которые дает победа, что я могу сказать, чтобы заставить его передумать? Ничего. К тому же я и не хочу ничего говорить.
Тут я впервые задумалась над тем, что учителя, которые когда-то казались мне всесильными властелинами школьных судеб, на самом деле гораздо более подневольные существа, чем сами школьники. Школьники хотя бы имеют право на протест, в то время как учителя имеют право только молчать и соглашаться…
С такими радужными мыслями я подходила к кирпичному десятиэтажному дому за металлическим забором. На въезде шлагбаум и пункт охраны, где меня спросили, куда я иду, во дворе современная детская площадка и аккуратные цветники; стрелки на асфальте указывали дорогу к подземной парковке. Дом стоял на окраине города, и у жильцов открывался чудесный вид на лесопарк.
Никита жил на последнем этаже, в квартире за добротной железной дверью. Он открыл мне не сразу, но когда открыл, то буркнул «здрасьте», даже не глянув на меня. В руках у него был планшет. Насколько я могла понять, точно такой же, как тот, что лежал в моей сумке.
— Почему ты не спрашиваешь, кто пришел? — полюбопытствовала я.
— Я знаю. Мне с охраны позвонили, — сказал Никита, нехотя опуская планшет. — Проходите, пожалуйста.
Его квартира производила впечатление. Просторный холл был оформлен в бежевых тонах, встроенный зеркальный шкаф занимал всю стену. Комната, в которую меня пригласил Никита, была правильной квадратной формы, с диваном и креслами вокруг журнального столика. Больше мебели в комнате не было, если не считать, конечно, громадную мультимедийную систему. На стене висел огромный плоский телевизор. Комната была такой же светло-бежевой, как и холл, только на кресла и диван были наброшены разноцветные коврики.
— У тебя очень уютно, — сказала я, проваливаясь в мягкое кресло.
— Спасибо, — буркнул Никита, не в силах оторваться от компьютера.
— Я принесла тебе твой планшет, — сказала я с сарказмом. — Как я вижу, он тебе не нужен.
— Не нужен, — спокойно согласился Никита, игнорируя сарказм. — У меня таких несколько. Это удобно. Но все равно спасибо.
— Я надеюсь, ты больше не будешь использовать его на моем уроке.
— На вашем — не буду.
Он смотрел на меня такими честными глазищами, что сердиться было невозможно.
— Мне нужно решить одну задачу, — веско сказал он, как будто это все объясняло. — А времени мало. Это только кажется, что физика стоит на месте. На самом деле если зазеваешься, тебя мигом обскачут. Если я не хочу, чтобы меня опередили, я должен много работать. Иначе никак. А школа отвлекает.
Я почувствовала себя чудовищем, терзающим будущего Эйнштейна, и не придумала ничего лучше, как спросить:
— Любишь физику?
— В настоящий момент, да, — вежливо ответил Никита.
— Тогда тебе должно быть интересно поучаствовать в олимпиаде.
Он усмехнулся.
— Что там может быть интересного? Вы хоть видели эти задания? С ними пятиклассник справится.
— Так уж и пятиклассник, — засомневалась я.
— По крайней мере, мне это неинтересно, — отрезал Никита. — Времени жалко.
По тому, как он это сказал, было ясно, что он и правда ни в чем участвовать не будет.
— Твое дело, — вздохнула я. — Но мне директриса голову оторвет.
— Причем тут вы? — искренне удивился Никита.
— Долго объяснять, — сказала я. — Может, все-таки передумаешь?
— Исключено. Я на пороге важного открытия, а ваша олимпиада…
— Она не моя, — вставила я.
— Неважно, — отмахнулся Никита. — Из-за этой олимпиады мне придется отвлекаться на всякую ерунду.
— Как же честь школы? — промямлила я.
— Школе будет гораздо больше чести, если я совершу свое открытие, — резонно возразил он.
— Ладно, сдаюсь. — Я вскинула руки. — Просто я бы хотела, чтобы ты поучаствовал в этой олимпиаде.
У меня вдруг запершило в горле. Я закашлялась. Глаза Никиты задержались на моем лице.
— Вы хотите, чтобы я участвовал? — повторил он медленно.
— Да.
Никита заерзал на кресле. Зачем-то взял планшет со стола, посмотрел на него, положил обратно. А потом сказал:
— Хорошо. Я буду участвовать.
— Почему? — удивилась я. — Как же твое открытие?
— Подождет. Пара дней погоды не сделают.
Я подумала и решила не спорить. В конце концов, может быть, директриса права и у меня на самом деле есть подход к этим ребятам.
Когда я надевала ботинки в прихожей, а Никита маялся от желания заняться наконец своим планшетом, я сообразила, что упустила из виду вторую цель своего визита — знакомство с родителями.
— Сейчас их нет в городе, — сказал Никита. — Они в командировке.
— Одновременно? — удивилась я.
— Они внештатники Массачусетского технологического, — пояснил Никита. — Мама — биолог, отец — математик. Они часто ездят в Штаты.
— И оставляют тебя одного?
Никита посмотрел на меня как на ненормальную.
— Я не маленький. Справляюсь.
С этим трудно было поспорить. Но на душе у меня было бы спокойнее, если бы родители Никиты присматривали за своим чересчур талантливым сыном.
Когда я вошла в свой подъезд, была половина девятого. Родители Дениса наверняка дома. Я загляну к ним на пять минут и скорее домой, к планшету, чаю и только что купленным пирожкам с курагой.
Но не успела я подняться на второй этаж, как услышала крики. Глухо прозвучало что-то вроде:
— Подожди! Успокойся, пожалуйста!
Распахнулась чья-то входная дверь, кто-то выбежал на лестничную клетку, и я услышала злой, возбужденный голос Ани Финниковой.
— Я от тебя такого не ожидала, Громов!
— Ань, послушай! — Тревожный и взволнованный голос Дениса.
— Не буду я тебя слушать! Ты совсем чокнулся из-за своей Дашеньки!
Меня парализовал ужас. Дашеньки? Неужели речь обо мне?
— Это здесь не причем! — выпалил Денис.
— Как раз причем! — рявкнула Аня. — Если бы ты в нее не влюбился, все было бы по-другому!
Я вцепилась в перила. Денис влюбился в меня??? Пожалуйста, пусть они говорят о какой-то другой, незнакомой мне Даше!
Но о ком бы они ни говорили, мне меньше всего хотелось, чтобы они знали, что я их слышу. Если я тихонько развернусь и выйду из подъезда до того, как…