Тимофей вдруг запел:
— Love me tender, love me sweet…
Голос у него был чудесный. Казалось, спеть эту песню лучше, чем Элвис, невозможно, но Тимофею удалось невозможное. От его голоса подгибались колени, таяло сердце, кружилась голова… и только его ехидная довольная улыбочка привела меня в чувство.
— Пойдет для концерта, Дарья Дмитриевна? — спросил он, не сводя с меня пылающих черных глаз.
— Наверное, — пробормотала я.
Если в оценочной комиссии будут одни женщины, то мы без труда займем первое место.
Витя Панкратенко ходил на руках по сцене — то есть пытался ходить, потому что падал через каждый шаг. Денис, видимо, не выдержал этого, прыгнул на сцену и тоже прошелся на руках. Его футболка сползла до подборода, и тут уж на него уставились все, кто находился в зале, даже верные поклонницы Тимофея.
— Прекрасно, — громко сказала я. — Концерт у вас готов.
Рука Дениса подвернулась, и он грохнулся на спину.
— Во, я так тоже умею — захохотал Панкратенко.
Денис, красный как рак, спрыгнул со сцены.
— Давайте займемся делом, — сказала я, и Тимофей послушно отложил гитару, а Лера и Антон вышли из-за занавеса.
Работа закипела. Денис ловко карабкался по лестнице, снимая банты и сдувшиеся шары, которые подбирал Тимофей. Антон, Витя и Никита расставляли кресла, девчонки выносили мелочевку из-за кулис и раскладывали ее по разным кучам — реквизит театрального кружка, забытые вещи, мусор.
— Ой, смотрите, это фотка нашего класса, — ахнула вдруг Катя Марцева, вытаскивая в зал пожелтевший ватман.
Все тут же побросали свои дела и уселись вокруг ватмана, который Катя разложила на сцене.
— Это мы в девятом, — заорал Панкратенко. — Смотрите, у меня еще башка лысая. Я на спор побрился!
Какое счастье, что я этого не застала, отметила я про себя и тоже поднялась на сцену.
— Откуда эта фотка всплыла? — спросила Лиза — У меня такой нет.
— Ни у кого нет, — ответила всезнающая Мила. — Это нас журналисты из газеты фотографировали.
— Точно, — воскликнула Настя Негель. — Тим, помнишь, ты как раз пришел к нам в класс!
Я склонилась к ватману через голову Насти. Фотография в центре была крупная и четкая, хоть и слегка потускневшая от времени. Ребята столпились вокруг школьной парты. На переднем плане, конечно, красивый до неприличия Тимофей. За эти два года он практически не изменился, разве что волосы стали длиннее, и потому на фотографии смотрелся старше своих одноклассников.
Справа от него стояла блеклая светловолосая девчонка, очень худая. Голубая футболка придавала ей больной вид. Девчонку я не знала. Зато девочка слева от Тимофея была мне хорошо знакома, хотя я с ней ни разу не встречалась. Нежное личико с маленьким подбородком, пушистые русые волосы. Она единственная на фотографии смотрела не в объектив, а на Тимофея.
— Это Алина Бегунова, которую убили, — пробасил Панкратенко, как будто это нужно было кому-то объяснять.
Мила горестно вздохнула. Лиза украдкой вытерла щеку.
— Это Настя, я узнала, — сказала я, показывая на синеглазую Настю Негель, которая выглядывала из-за руки Тимофея.
Мила стояла первой в ряду, воинственно сверкая черными глазами. Катя и Костя Марцевы расположились за ее спиной. У Кости была смешная прическа, из-за которой я не сразу его узнала. Зато у Панкратенко, стоявшего рядом, волос совсем не было, как он и обещал. Лиза, Маша, Абрамова Настя, еще толще, чем сейчас. Миша Лопатин, Федя Цепин, Матвей Рогачев — кто-то ни капли не изменился с тех пор, а кто-то изменился настолько сильно, что я едва угадывала знакомые черты. К примеру, я едва узнала Антона Шумихина в долговязом парнишке, чье лицо было густо усыпано прыщами. Но главный сюрприз ждал меня впереди.
— Какие мы тут смешные, — вздохнула Лиза Нуриева и ткнула пальцем в белобрысую девчонку рядом с Тимофеем. — А это кто?
— Это Дымова, — хмыкнула Мила. — Не узнаешь?
— Правда? — ахнула Лиза. — Кир, это правда ты?
Кира, стоявшая за Тимофеем, небрежно пожала плечами.
— Мне отсюда не видно.
— Точно ты, — с уверенностью произнесла Мила. — Только получилась не очень.
«Не очень» было слабо сказано. Я всмотрелась в фотографию и вдруг поняла, что это действительно Кира. Ее глаза, лицо, фигура. И, тем не менее, между этой бледной несимпатичной девчонкой и зеленоглазой красавицей из моего класса не было ничего общего. Я не могла отвести взгляд от фотографии. Это было преображение почище Золушкиного. Золушке, в конце концов, всего лишь вымыли лицо и предложили нарядное платье. Здесь было нечто большее, чем чудо правильно наложенной косметики и красивой одежды.
— Дурацая фотка, — сказала Кира высокомерно. — И освещение дурацкое. Давайте делом заниматься. Я не хочу торчать тут всю ночь.
Ребята стали постепенно расходиться по своим местам, и только я все никак не могла оторваться от фотографии. Что-то на ней было неправильно, но что, я никак не могла понять.
— Дарья Дмитриевна, а это куда? — звонко крикнул Денис, отдирая от стены гигантскую картонную единицу.
— Отложи в сторону, может, пригодится, — сказала я и вдруг поняла, что было не так.
— Здесь же не весь класс? — спросила я у Лизы, которая рядом со мной складывала мусор в черный пластиковый мешок — Где Денис, Никита, Аня? Леру я тоже не вижу.
Лиза глянула на фотографию и чуть нахмурилась, вспоминая.
— Так они еще у нас не учились. Анька в конце девятого из «Б» к нам перевелась. А Дэн, Ник и Лерка пришли в десятом. Дэн в первой четверти… — Лиза вздохнула и с нежностью посмотрела на Дениса, который развешивал пестрые банты на лестницемя. — Ник с Леркой позже, я точно не помню, когда.
Получалось, что почти вся семерка, за исключением Киры и Антона, были новичками в классе. Это как минимум объясняло их необыкновенную дружбу. Новеньким было проще завязать контакты, и ничего сверхъестественного в этом не было.
— Надо сохранить это на память, — сказала я и скатала ватман в тугой рулон. — На выпускном пригодится.
Я отнесла ватман к своей сумке. И вовремя. Мой телефон, на котором я забыла включить звук, надрывался от вибросигналов. Номер был незнакомый.
— Здрасьте, Даша, это Сергей, — бодро сказал смутно знакомый мужской голос и добавил. — Кирюхин, из полиции.
— Добрый день, — ответила я настороженно. Неужели опять в кино приглашать будет?
— Скажите, Даша, Величенко Маргарита ваша ученица?
У меня екнуло сердце.
— Моя…
— Ее сегодня задержали за хулиганство, — вздохнул он. — Вы не могли подойти в отделение? Это недалеко.
Глава 10
Первым делом я подозвала Тимофея, который притворялся, что складывает старые ленты в мусорный мешок, а на самом деле развлекал анекдотами Настю и Катю.
— Риту задержала полиция, — сказала я. — Я сейчас еду в отделение. Ты со мной?
— С вами, Дарья Дмитриевна, хоть к черту в пекло, — улыбнулся он. — Но в полицию не хочу.
— У Риты проблемы, — повторила я, не уверенная, что он меня правильно понял.
Улыбка Тимофея стала шире.
— Причем тут я?
— Ты не хочешь ей помочь?
— Как? У меня тут полно работы. — Он обернулся на Катю и Настю, которые тут же залились бессмысленным смехом.
Видела бы его сейчас Рита, подумала я с горечью. Всю бы любовь как рукой сняло.
— Как хочешь, — сказала я холодно. — Без тебя справлюсь. Хотя бы проследи, чтобы тут все было в порядке.
Я пошла к двери, не дождавшись его ответа. Но не успела я выйти в коридор, как меня догнал Денис.
— Дарья Дмитриевна, можно, мы с вами?
Я обернулась. За его спиной стояла Лера.
— Я на машине, — сказала она. — Так будет быстрее.
— Мы все слышали, — быстро добавил Денис.
Я была готова расцеловать его в обе щеки. И Леру тоже, конечно.
— Спасибо, ребята, — пробормотала я с чувством.
Мы доехали до отделения за пять минут. Кирюхин ждал нас перед входом. При виде Лериной машины он вытаращил глаза, а когда увидел в этой машине меня, то совсем растерялся.
— Классная тачка, — пробормотал он и с заметным уважением посмотрел на Леру, которая и не думала вылезать из-за руля.
— Что с Ритой? — спросила я, открывая дверцу.
Кирюхин протянул руку, чтобы помочь мне выйти, но Денис выпрыгнул из машины и опередил его.
— Это Ритин одноклассник, — поспешно объяснила я, заметив недовольный взгляд Кирюхина. — И друг.
— Друг так друг, — хмыкнул он. — Ну и ученики у вас, Дарья… Дмитриевна. Вашу Риту наши ребята сегодня сняли с одиннадцатого этажа бизнес-центра, — сказал он.
— На котором висит цветок? — уточнил Денис.
Я вспомнила темно-серую многоэтажку, самое высокое здание на главной площади города. Все ее двадцать этажей были заняты офисами разных компаний. На фасаде красовался уродливый цветок, выложенный из разноцветных лампочек — то ли логотип одной из компаний, то ли плод извращенных представлений владельца здания об эстетике.
Кирюхин кивнул.
— Он самый. Этот цветок Рита и пыталась отодрать.
— Как? — Я вытаращила глаза. — Он же снаружи.
Кирюхин невесело рассмеялся.
— Вылезла в окно в коридоре на одиннадцатом этаже и стала кусачками резать провод. Метра два успела вытащить, прежде чем ее оттуда сняли.
— Зачем?
— Спросите у нее сами, — буркнул Кирюхин. — Нам она ничего не хочет говорить.
Я сомневалась, что она что-то скажет мне, но вслух ничего не сказала.
— У меня кореш тут работает, — продолжал Кирюхин, сворачивая в длинный узкий коридор. — Он знает, что я сейчас занимаюсь делом Алины Бегуновой, сразу мне позвонил. Мы тут перетерли между собой. Понятное дело, стресс у девчонки, возраст непростой. Вот и бесится. Решили, прочистим ей мозги, родителям позвоним и отпустим. Нам тоже лишние проблемы не нужны. А ваша Рита еще та головная боль. Инспекторшу детской комнаты конкретно успела достать.
— Так вы связались с ее родителями? — спросила я.
Кирюхи на секунду замялся.