— Н-нет.
Мысль о том, что придется осматривать те же ящики и полки, по которым лазили чужие руки, была невыносима.
— Надо проверить.
— У меня нет ничего ценного, — пробормотала я. — Разве что пара золотых цепочек.
— Посмотрите — с нажимом повторил Денис, и я подчинилась.
Но все мои ценности были на месте, в шкатулке для украшений на столе в спальне, за фотографией Майка. Две цепочки, кольцо с серьгами — подарок родителей на мое двадцатилетие — и часы на тонком ремешке, которые я год как не носила. Драгоценности я не любила и не видела смысла в том, чтобы закупать горы золота.
— Ничего не украли, — сказала я Денису, который стоял в дверях. — Сюда, кажется, даже никто не заходил.
Денис не ответил. Он смотрел мимо меня на фотографию Майка.
— Это кто? — спросил он резко.
— Мой друг.
Я взяла фотографию, взглянула в голубые глаза Майка и… впервые в жизни ничего не произошло. Мне не стало легче. Меня по-прежнему била дрожь, а Майк остался всего лишь снимком. Набором краски и фотобумаги.
Мой друг. Моя жизнь. Всего лишь фотография в красивой обложке.
— Я проверю дверной замок, — мрачно сказал Денис.
Я поставила фотографию Майка обратно на стол и вышла вместе с ним в коридор.
Осмотр занял у него минуту.
— Следов взлома нет. Похоже, дверь открыли ключом.
— Откуда у них был ключ?
— Могли подобрать, — сказал Денис. — Это стандартный замок, с ним легко справиться. Я вам поставлю другой.
— Спасибо… — начала говорить я, но голос подвел меня, и закончить фразу я не смогла. Меня душили слезы, и я скорее зашла в большую комнату, чтобы Денис ничего не увидел. Потому что если он начнет меня утешать, я окончательно расклеюсь и разрыдаюсь у него на плече. А этого я не могла допустить ни при каких обстоятельствах.
Я перешагнула через малиновые буквы, налила себе воды из графина. Нужно было решить, кому звонить, в полицию или сначала Кирюхину. Но он зажигает на дискотеке с Александрой в свой единственный свободный вечер. Значит, полиция. Как бы мне ни была противна мысль, что в дом снова вторгнутся чужие люди, другого выхода не было.
— Если хотите, я могу все прибрать, — тихо сказал Денис, заглядывая в комнату.
— Ну что ты, я сама, — вздохнула я. — Но сначала позвоню в полицию.
Я решительно потянулась к телефону. Он был сдвинут с места, а на полу рядом валялся какой-то небольшой прямоугольник. Я наклонилась и подняла его. Это были автомобильные права. С фотографии на меня смотрела привлекательная рыжеволосая девушка с яркими голубыми глазами.
Лера Одинцова.
— Что это? — спросил Денис.
Я быстро зажала права в ладони.
— Н-ничего. Просто бумажка. Мусор.
Денис с сомнением смотрел на меня. А я знала, что должна немедленно выпроводить его и хорошенько подумать.
— Спасибо за все, Денис, — пробормотала я. — Иди домой. Дальше я справлюсь.
— Я могу полицию с вами подождать.
— Не надо. У тебя наверняка есть свои дела.
— Нет у меня никаких дел, — запротестовал он, — я хочу вам помочь.
Это становилось невыносимым. Права Леры жгли мне руку, и я еле сдерживалась, чтобы не накричать на Дениса.
— Иди домой, — повторила я сквозь стинутые зубы.
Денис с неохотой пошел к двери.
— Если я буду нужен, зовите.
Я захлопнула за Денисом дверь и сползла вниз по стенке. Голова раскалывалась от боли. Пять минут назад я паниковала из-за того, что в мой дом влезли чужие люди. Сейчас я отдала бы все на свете, лишь бы это действительно были чужие. Права Леры, которые я нашла на полу, могли означать одно. Что погром в квартире устроила моя ученица.
Я положила права на коленку. На фото волосы Леры были заметно короче, чем сейчас. Да и выражение лица было совсем другое, несвойственное Лере. Более серьезное, вдумчивое. Более взрослое. Я посмотрела на имя и оцепенела. Права были выданы Василисе Одинцовой, 1992 года рождения. Василисе было двадцать два года, и она могла быть только старшей сестрой Леры.
Я скинула права на пол и закрыла глаза. Надо же было так спалиться. Оказывается, Лера не просто вламывается в квартиры, но и ездит с чужими правами. Если об этом узнают в полиции, ей не поздоровится. Но узнают ли?
Я задумалась. Позвонить в полицию еще не поздно. Пусть разбираются, кто и с какой целью разгромил мою квартиру, и почему школьница пользуется правами старшей сестры. Я поигралась с этой мыслью пару минут, с мстительной радостью представляя себе перепуганное лицо Леры. Потом встала, спрятала права в сумку и начала прибираться.
С собственной ученицей я разберусь сама.
На следующий день первым уроком у 11 «А» была информатика. Не скрываясь, я встала у подоконника напротив кабинета Игоря и стала ждать. Лера пришла одной из первых, за руку с Антоном, как всегда ярко одетая, уверенная в себе. Увидев меня, она вздрогнула, но спокойно поздоровалась и принялась что-то говорить Антону вполголоса. Я проверила, лежат ли ее права в кармане моего пиджака, и подошла к ним.
— Лера, можно тебя на пять минут?
— Д-да. Только я еще хотела информатику повторить…
Она держалась уверенно, но ее глаза выдавали тревогу. Впервые я видела в них страх, и этот страх был мне приятен.
— Я тебя не задержу, — холодно сказала я.
Мы отошли в сторону, к моему кабинету.
— Не подскажешь, что ты делала вчера во второй половине дня.?
— Я? Ничего особенного не делала… — пробормотала Лера. — Как обычно. Уроки, а потом гуляла…
— С кем гуляла?
— С Антоном.
— Значит, он вместе с тобой влез в мою квартиру?
Лера побледнела как мел, но страх в ее глазах пропал. Я понимала, в чем дело. Лера была из тех, кому по душе открытая схватка.
— Мы гуляли, — отчеканила она. — Мы не влезали ни в какие квартиры!
— Неужели? — усмехнулась я. — Тогда как в моей квартире оказалось это?
Я выхватила из кармана права. Вся краска, которая еще оставалась в лице Лера, отхлынула. На секунду я испугалась, что она упадет в обморок. Но я слишком плохо ее знала. Чтобы заставить Леру упасть в обморок, нужно было что-нибудь посерьезнее.
— Я не знаю, — упрямо она.
— Это твои права.
Лера мельком глянула на документ и равнодушно пожала плечами.
— Это права Одинцовой Василисы, а меня зовут Лера. Валерия.
Она смотрела на меня в упор, бросая мне вызов. Что у меня было, кроме этих прав, принадлежащих другому человеку? Девушка на фото была очень похожа на Леру, но это ничего не доказывало. У Леры хватит наглости все отрицать, и неважно, кто будет ее спрашивать — я или полиция.
— Вчера ты вломилась в мою квартиру и устроила там погром, — прошипела я, задыхаясь от бессильной злости. — Я хочу знать, зачем ты это сделала, и кто еще был с тобой.
— Я ничего не делала. Это не мои права, — повторила Лера, хладнокровная, самоуверенная, непрошибаемая — в ней даже промелькнуло что-то от Тимофея.
— Тогда покажи мне свои права.
— Я не обязана ничего вам показывать! — Лера и посмотрела на экран своего смартфона. — У меня урок через пять минут.
Этого я не могла вынести. Вчерашний шок, бессонная ночь плюс наглое вранье Леры… Я почувствовала, как будто чьи-то ледяные руки сдавили мне горло. Перед глазами все закружилось. Я схватилась рукой за подоконник, чтобы не упасть, и словно со стороны услышала голос, высокий, визгливый, совершенно не похожий на мой.
— Хватит врать! Почему ты залезла в мою квартиру? Что я тебе сделала? Отвечай!
Лера в испуге уставилась на меня, а я испугалась саму себя, потому что осознала, что дошла в своей ярости до крайней точки и могу ударить ее… В голове сразу прояснилось, но зато мое тело охватила ужасная слабость. Я едва могла шевельнуть рукой, как будто всю меня связали невидимыми ремнями.
Из глаз Леры вдруг брызнули слезы.
— Дарья Дмитриевна, простите… я не хотела… я думала, так будет лучше… Мы думали…
— Кто вы?
Лера ревела во весь голос. Я почувствовала, что меня кто-то взял под локоть.
— Даша, что у вас тут происходит? — тихо спросил Игорь.
Его прикосновение вывело меня из столбняка. Я услышала, что звонок трезвонит вовсю, осознала, что бледная заплаканная Лера едва держится на ногах. Я мотнула головой, отгоняя наваждение.
— Вчера разгромили мою квартиру, — сказала я Игорю. — Я нашла в комнате вот это.
Я отдала ему права Леры. То есть Василисы.
— Мы не нарочно, Игорь Владимирович… — затряслась Лера. — Так вышло…
— Даша, если ты не против, я возьму это на себя, — прошептал он. — Я все выясню.
Я подавила желание броситься ему на шею и вместо этого вцепилась в его руку.
— Не волнуйся. — Игорь погладил меня по плечу. — Этому наверняка найдется разумное объяснение.
Я в это не верила, но от того, что Игорь решил разделить со мной эту ношу, мне было легче.
Все шесть уроков я отработала как в бреду. Ученики чувствовали, что я расстроена, и прикладывали максимум усилий, чтобы отвлечь меня от печальных мыслей. Пятиклассники перекидывались на уроке бумажными самолетиками, шестиклассник упал и ударился головой об угол, а семиклассники так носились на перемене, что перевернули несколько парт.
Зато когда уроки закончились и я осталась одна, ничто не мешало мне думать, расстраиваться и бояться того, что может выяснить Игорь.
Через десять минут он постучал в дверь кабинета.
— Можно?
Игорь вошел один, и мне показалось на мгновение, что он ничего не узнал. Я не могла понять, рада я или разочарована.
— Как ты? — спросил он.
— Держусь, — улыбнулась я слабо. — Ты что-нибудь узнал?
Игорь досадливо поморщился.
— Кучка идиотов. Решили устроить тебе розыгрыш. Проверить на прочность.
— За что они меня так ненавидят?
— Они тебя не ненавидят, — покачал головой Игорь. — Это дурость. В мое время учителям подкладывали кнопки и мазали клеем стул. Сегодняшние дети ставят другие эксперименты.
— И как? Я выдержала проверку? — спросила я с горечью.