Медленно, как под гипнозом я посмотрела ему в лицо. Мое сердце тут же ухнуло в пропасть. Это был Майк. До мельчайшей черточки Майк. От едва заметной горбинки на носу до небольшого шрама над правой бровью. Это был он… Мне стало так больно, что я едва могла дышать.
— Ты ни о чем не хочешь меня спросить? — тихо проговорил он.
Я хотела. И в то же время знала, что в этом нет необходимости.
— Ты не Майк… — выговорила я с усилием. — Ты… блог.
Он чуть нахмурился.
— Странное слово. Пожалуй, можно и так сказать. Я — блог. Но это не значит, что я не Майк.
Я впилась ногтями в ладони. Все, что угодно, лишь бы не разреветься.
— Майка похоронили. Его больше нет.
Он улыбнулся мне одними глазами. Так, как умел улыбаться только Майк.
— Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти.
Он взял мою руку и прижал ладонью к своей щеке — теплой, нежной, слегка колючей. Я должна была забрать у него руку, но я не могла. Я так давно мечтала об этом прикосновении. Я была на сто процентов уверена, что эта мечта никогда не сбудется. Теперь мое тело наслаждалось и предавало меня.
— Как только это случилось, я уехал, — сказал он, не отпуская моей руки. — Мне нужно было время. Это все было чересчур для меня. Я должен был привыкнуть. Понять, что со мной… ты не представляешь, что это такое. Секунду назад тебя не было, и вдруг ты существуешь, осознаешь весь мир. Звуки, запахи, мысли… Есть от чего сойти с ума. Когда я вернулся, было слишком поздно. Для всех я был мертв. Для тебя тоже.
Моя рука дрогнула. Он сжал мои пальцы.
— Я видел тебя издалека. На кладбище. Это было очень больно. Но я не мог ничего изменить. Я даже не мог подойти к тебе. Мне оставалось только одно. Уехать. — Он вздохнул. — Хорошо еще, что я сразу прихватил сумку с документами. Привычка, наверное. Я уехал, устроился на работу. Снял квартиру, попытался жить нормальной жизнью. Но меня надолго не хватило. Я должен был разобраться в том, что со мной произошло. Я стал думать, что, почему, выяснил, кто сделал этот сайт. И приехал сюда.
Он выпустил мою руку и наклонился вперед, упираясь локтями в колени.
— По дороге я заехал в Москву. На мать посмотрел. Она так постарела. Хотел увидеть тебя, но не вышло…
Его голос замер, затерялся между поникшими стеблями хризантем, нырнул под опавшие кленовые листья.
— Почему ты не остался там? — спросила я. — Ты мог бы полностью изменить внешность, взять другое имя… Разве нет?
— Мог, — согласился он. — Теоретически. Но мое имя и лицо это единственное, что у меня осталось от прошлой жизни. Единственная связь с тем человеком, который… Ты понимаешь?
У меня на глаза навернулись слезы. Я кивнула и пониже опустила голову, чтобы скрыть их.
— Игорь говорит, у остальных та же история. Даже у девчонок. Нос себе подправить или цвет глаз поменять это запросто. Но изменяться до неузнаваемости не хочет никто.
— Ты встретился с Игорем?
— Я приехал сюда ради этого.
— Что он тебе рассказал?
Мой голос предательски дрогнул, но и без этого, я не сомневалась, он бы почуял неладное. Майка всегда было невозможно обмануть.
— Ничего особенного, — медленно сказал он. — Но если есть, о чем надо рассказывать, может быть, ты расскажешь сама? Я ему не сказал, что знаю тебя.
Мне сразу стало легче дышать. Я идиотка, думаю только о себе. Конечно, им было о чем поговорить и помимо меня.
— Между вами что-то есть? Я тебя понимаю. Он классный. В такого нельзя не влюбиться.
— Не смей так говорить! — Мой голос сорвался на визг. — Ничего нет!
— Серьезно? — Он обрадовался так искренне, что у меня сжалось сердце. — Дашка, я так счастлив. Я подумать не мог, что ты здесь…
Он обхватил голову руками.
— Я до сих пор не могу поверить, что мне так повезло. Дашка, ты хоть понимаешь, какое это чудо?
Он повернулся ко мне, и я увидела, что он улыбается. Я не могла пошевелиться. Часть меня ликовала при одном взгляде на него. Но другая часть не верила и боялась и сомневалась в каждом слове. Это не Майк. Я ни на секунду не должна забывать, что это не Майк. Он не может любить меня так, как любил Майк. Пусть он похож на него как две капли воды, пусть он говорит и двигается, как Майк… Как я могу знать, что он чувствует то же, что и Майк?
— Почему ты не подошел ко мне на кладбище? — спросила я и не узнала собственный голос. — Ты хоть понимаешь, что мне пришлось пережить? Все это время я думала, что ты умер.
— Что бы я тебе сказал? Ты бы решила, что я привидение.
— Я все еще могу так подумать.
— Нет. — Он покачал головой. — Ты точно знаешь, кто я. Я живой, Дашка. Я вернулся.
Он потянулся ко мне, такой невообразимо родной и любимый, что мне захотелось зареветь в полный голос.
— Я не знаю, — прошептала я.
— Ясное дело, — усмехнулся он. — Прошло больше года. У тебя кто-нибудь есть…
Я вскочила со скамейки.
— Замолчи! Не смей так говорить! И не думай, что ты можешь вот так свалиться мне на голову, и все будет по-старому!
— Не кричи, пожалуйста. На тебя смотрят.
— Мне все равно! — Я схватила свои чемоданы. — Я тебе не верю! Я тебя не знаю!
Я потянула чемоданы к дому. Майк встал со скамейки, но за мной не пошел. Все стоял и смотрел, как я мучаюсь с чемоданами, которые никак не желали катиться по каменным дорожкам. Злополучное колесико снова отлетело и, устав сражаться, я подняла чемоданы и потащила их, сгибаясь от тяжести.
Он не пошел за мной, и хотя я была этому рада, мне хотелось плакать.
Кое-как я затащила чемоданы на третий этаж и остановилась перед дверью Дениса. Я жала на звонок и не отпускала, пока он не открыл дверь.
— Что случилось? — удивился он, но я молча отстранила его и прошла в квартиру.
— Скажи, блог может любить? Если человек, который вел дневник, любил кого-то, будет ли его блог тоже любить?
Денис молча смотрел на меня.
— Говори! — Я оперлась о стену, чтобы не упасть. — Ты же любишь своих родителей… то есть родителей Дениса. Ты скучаешь по ним.
— Да. Блог тоже будет любить…
Он добавил что-то, но я не стала слушать. Не попрощавшись, я вывалилась из его квартиры и споткнулась о свои чемоданы, позабытые на площадке. Я соскользнула по стенке между ними и застыла, обхватив колени. Меня захлестывала бешеная, сумасшедшая радость.
Майк вернулся ко мне.
Глава 18
Шторы были задернуты, из освещения остались только споты на кухонных шкафчиках. Я ходила по комнате, бесцельно перекладывала вещи с места на место. Майк ничего не говорил, но я знала, что он ждет меня. Ждет, когда я перестану суетиться и наводить порядок там, где его просто невозможно навести. Я чувствовала на себе его взгляд, и от этого приятное вязкое тепло разливалось по телу…
— Даша.
Его руки легли мне на плечи. Я вдохнула еле уловимый запах его туалетной воды — незнакомый мне запах. Стоит ли этому удивляться? Больше года мы жили отдельно друг от друга. За этот год с ним могло произойти все, что угодно. Другая туалетная вода всего лишь вершина айсберга. Что если у него была другая женщина…
— Для меня всегда существовала только ты, — тихо сказал Майк, и его руки скользнули ниже по спине и замерли на моей талии. — Только ты.
Я даже не удивилась. Майк всегда умел удивительно точно угадывать, о чем я думаю. Его дыхание согревало мой затылок. Я закрыла глаза и полностью отдалась ощущениям — его руки на моем теле, его губы на моей шее… как я жила без него целый год? Как я могла поверить в то, что смогу без него жить?
Майк подхватил меня на руки как пушинку. Я почувствовала непривычную силу его мускулов.
— Немного подкачался, — улыбнулся он. — Все равно было нечего делать по вечерам.
Я положила голову ему на плечо, блаженствуя в его крепких объятиях и отгоняя противную мыслишку о том, каким способом были созданы эти мускулы. Майк был рядом. Он улыбался мне, и говорил, что любит, и целовал меня. А я, уже успевшая забыть, какой он чудесный, заново открывала его для себя. Взмах ресниц, поворот головы, усмешка, прячущаяся в уголках губ, маленькая родинка на ключице… Я совсем забыла, как он красив и как он нежен, и было так здорово вспоминать все это…
Я заснула в его объятиях, хотя давала себе слово, что ни на секунду не сомкну глаз в нашу первую ночь. Но я слишком устала. Оказывается, от счастья тоже можно устать.
Утром меня разбудил поцелуй Майка, который принес в спальню поднос с блинчиками и кофе.
— Дашка, вставай. Пора в школу.
Я глотнула кофе, откусила сразу полблинчика, горячего, восхитительного, тонкого блинчика, посмотрела на часы… И тут же подавилась и закашлялась.
До звонка оставалось двадцать минут.
Я как пробка вылетела из постели. Заметалась по квартире с зубной щеткой в одной руке и юбкой в другой.
— Может, прогуляешь сегодня? — спросил Майк. Он стоял в двери и с грустью следил за мной. — Мне страшно тебя отпускать.
Я застыла на одной ноге, потому что на вторую я криво натягивала колготки.
— Хочешь, пойдем со мной?
— В школу?
Я кивнула.
Майк осторожно поставил чашку с кофе на стол.
— Если ты разрешишь мне немного поучить детишек…
Я бросилась ему на шею, и мы потеряли целых пять минут из без того короткого куска времени, что оставался до начала уроков.
Первый урок Майк мирно просидел за последней партой, игнорируя особо любопытных, которые то и дело оборачивались на него. На втором уроке он предложил сыграть с пятиклассниками в слова, и уже через пять минут вся группа смотрела на него влюбленными глазами, выкрикивая слова из урока с энтузиазмом, какого я никогда у них не замечала. Восьмиклассников он покорил рассказом о встрече с Сергеем Брином, а десятиклассников — о поездке в Голливуд. На самом деле Майк ездил в Кремниевую долину, а в Голливуде оказался на день и проездом, но по глазами учеников (и особенно учениц) было заметно, что они считают его суперзвездой.
У меня самой в присутствии Майка все получалось намного лучше. Обычно мне не хватало простых слов, чтобы объяснить сложные темы. Я сбивалась на трудные лингвистические понятия и только всех запутывала. Но сегодня слова находились сами собой, и даже у отстающих был не такой удивленный и непонимающий