Автор:
Разбор деревянных домов, о чём писал Буров, позволил улучшить условия лечения раненых в ленинградских госпиталях. Но не во всех. Бывший вице-губернатор Санкт-Петербурга, председатель комитета по культуре Владимир Петрович Яковлев рассказал мне, что его отец, попавший на лечение с лёгким ранением, замёрз насмерть в госпитале. Тот находился в здании Ленэнерго на Марсовом поле напротив Летнего сада. Раненые страдали от холода, и госпитальное начальство попросило городские власти разрешить рубку отдельных деревьев в Летнем саду для растопки печей. Им было решительно отказано с формулировкой, что «эти деревья видел Пушкин, гуляя по Летнему саду». Яковлев, пока не стал вице-губернатором, возмущался бездушием чиновников, из-за которых он потерял отца. Став большим начальником, руководителем городской культуры, мучился вопросом, как бы он сам поступил в этом случае.
Лееб:
К сожалению, противнику удалось переправиться через Волхов в нескольких местах. Речь, правда, идёт лишь о мелких подразделениях, разведгруппах и им подобных. Но это также свидетельствует о том, насколько уязвима наша линия обороны.
Только что командир 11-й пехотной дивизии напрямую позвонил мне, сообщив, что дивизия полностью измотана. С 22 июня эта дивизия скована непрерывными боями. Большое количество обморожений, многочисленные желудочно-кишечные заболевания. Численность боевого состава дивизии составляет от 800 до 900 человек.
Буров:
Давно уже в Ленинграде не было такой всеобщей радости. Повышены хлебные нормы! Рабочим прибавили по 100 граммов, и отныне они будут получать по 350 граммов хлеба в сутки. Служащим, иждивенцам и детям причитается не по 125 граммов, а по 200. В этот день в Ленинград были доставлены 1160 тонн грузов.
Чтобы сломить стойкость защитников Ленинграда, гитлеровцы готовы были пойти на крайние меры. 25 декабря начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Гальдер записал в дневнике: «Генерал Бранд (инспектор артиллерии сухопутных войск) получил задачу на составление расчёта использования химических средств против Ленинграда».
Буфф:
Сегодня Рождество. Я лежу в блиндаже и думаю о своих родных. Как они провели праздник? Кто из сестёр и братьев присутствовал? Чувствует ли мама себя уже лучше, хорошо ли отец перенёс операцию, вернулось ли к нему зрение? Ответы на эти вопросы я получу лишь через несколько недель.
Автор:
Чтобы представить себе некомплект в гитлеровских частях под Ленинградом, следует сравнить цифру 900 человек, названную Леебом, со штатным составом немецких дивизий. Полнокровная пехотная дивизия насчитывала перед войной 16 859 человек.
Буров дал понять, что немцы готовили химическую атаку против защитников Ленинграда. Это преувеличение. Подготовка расчётов и готовность идти на крайние меры – это не одно и то же. Как раз идти на крайние меры немцы не собирались, зная, что советские войска также обладали химическим оружием. Военному приказу о применении оружия массового поражения обязательно должно предшествовать политическое решение. Гитлер, сам ставший жертвой иприта в Первую мировую войну, без сомнения, отдавал отчёт о возможных последствиях химического нападения на Ленинград. Ему хорошо было известно, что после первой удачной атаки немцев с применением газа на реке Ипр в Бельгии во второй такой же атаке под воздействием изменившегося ветра газовое облако накрыло уже самих немцев. Их смерть от удушья была такой же мучительной, как и тех, кого они вначале травили. После Первой мировой войны химическое оружие стало играть роль сдерживающего фактора. Оно по-прежнему является своеобразным защитным зонтиком наравне с бактериологическим и ядерным оружием. Нападающая сторона чётко представляет, что тот, кто выстрелит первым, погибнет вторым. Победителя в противостоянии средств массового поражения быть не может.
Лееб:
На Волхове явно просматриваются наступательные замыслы противника в полосе 61-й пехотной дивизии. Южнее устья реки Тигода противник начал атаку. Кроме того, в этом же районе, но на восточном берегу Волхова отмечено от трёх до пяти вражеских батальонов. Противник может перейти в наступление либо в районе 1-го армейского корпуса, либо атаковать в направлении Чудово. Обстановка на правом фланге 1-го корпуса остается напряжённой. Противник атакует здесь в направлении Киришей.
Войска сильно страдают от крайне жестоких морозов.
Буров:
Вчерашняя прибавка не могла ещё, конечно, сказаться – смертность в городе по-прежнему велика. Мёртвые – в простынях, скатертях, лоскутных или байковых одеялах, иногда в портьерах. Не хватает грузовиков для кладбищ. И главное – так мало сил у живых, чтобы хоронить мёртвых.
Продолжая развивать наступление, 54-я армия, действующая на Волховском участке Ленинградского фронта, освободила ещё несколько населённых пунктов. На поле осталось свыше 400 убитых вражеских солдат и офицеров. Захвачены трофеи, в том числе самолёт и семь орудий.
Надо хоть как-то защититься от холода. Зима, как назло, выдалась суровая. Сегодня, например, мороз перевалил за 23 градуса. Принято постановление организовать дополнительно изготовление 18 тысяч печей-времянок, названных ещё в годы Гражданской войны почему-то «буржуйками».
Скрябина:
Умерла наша соседка, старушка Каролина. Не помогли ей сбережения, которые откладывала она из княжеской пенсии. Перед смертью мы общими усилиями перетащили её из кухни, где она лежала на столе, устроили её в комнате с окнами, забитыми фанерой. Укутанная платками, шалями и одеялами, старушка пролежала ещё сутки. Непрерывно бормотала какие-то эстонские молитвы или, может быть, проклятия.
Мне становилось страшно, когда я заходила её проведать. Нужно было сделать невероятное усилие над собой, чтобы войти в эту мрачную комнату, подойти к кровати, проверить, живёт ли ещё это существо, уже потерявшее человеческий облик.
Вчера вечером мне удалось по карточкам получить кильки. Так как у меня была и карточка Каролины, то я решила попробовать покормить её. Трудно представить, с какой жадностью она, уже полутруп, поглощала еду. Даже жутко было смотреть, как она запихивала в рот эти кильки. А через час она скончалась.
Буфф:
Первый день после Рождества прошёл в целом спокойно. Противник, казалось, тоже устал и почти не давал о себе знать. У нас было тихо. С передовой приходили такие же донесения: «Полное спокойствие на участке фронта». Значит, наши храбрые пехотинцы помимо своей тяжёлой караульной службы также получили возможность маленького рождественского покоя вопреки всем ожиданиям. У меня всё относительно хорошо, только отморожены четыре пальца на ногах. Омертвевшая ткань отслаивается, и уже выросла новая кожа. Это продлится ещё несколько дней, затем, думаю, всё будет в порядке. С помощью средства против обморожения, которое я получил в посылке, и соблюдая предосторожность, я смогу эту зиму перенести без последствий.
В Ленинграде и под городом от холода в этот период страдали все: и защитники, и агрессоры. Даниил Гранин в книге «Заговор» рассказал, как пленный немец «стал растирать пальцы на ноге, и два пальца отломились». Впервые он увидел, «как у человека ухо отвалилось как сухарь, остались лохмотья кожи».[94]
В документах блокадного времени печки, о которых пишет Буров, назывались «времянками». Но в обиходе все ленинградцы называли их «буржуйками». Печки изготавливались из кровельного железа, вначале самостийно, а с декабря уже и промышленным способом. В основании они не имели кирпичей, поэтому давали тепло до тех пор, пока в них что-нибудь горело. Тем не менее, буржуйки спасли жизнь многих ленинградцев. К сожалению, они являлись также причиной многочисленных пожаров. Поэт и автор-исполнитель песен Александр Городницкий рассказал в документальном телефильме «Дети блокады»,[95] как от неосторожного обращения с огнём сгорел в феврале 1942 года многоэтажный дом № 38 на 7-й линии Васильевского острова, в котором проживали десятки семей, в том числе и он сам с родителями. Городницкому тогда было восемь лет. Блокаду он запомнил на всю жизнь, эта тема – центральная в его выступлениях.
Страшно читать строчки, написанные Скрябиной про уход из жизни человека. В декабре 1941 года люди из-за голода дошли до полного безумия, еда поглощала все мысли. Находясь в «полутрупном состоянии», без пяти минут мертвецы находили в еде последнюю радость жизни.
Петербургский историк Сергей Яров приводит в книге «Блокадная этика» отрывки из дневника человека, ослабленного недоеданием. Но голодом это ещё нельзя было назвать. Его чувства отличались от тех, кто дошёл до стадии дистрофии и буквально умирал от истощения. Автору этого дневника, бывшему райкомовскому работнику, удалось прикрепиться на питание в ясли в качестве инспектора детских заведений. Он не скрывал радости от своей удачи, отметив, что это значительно лучше, чем питание в столовой райкома. Яров, исследуя данный эпизод, делает примечательный вывод: он не мог не понимать, что, угощая его, воспитатели брали хлеб голодных детей. Но он не считал это воровством или низким для себя поступком, поскольку рассуждал, что не силой отбирал эту еду, а ему сами её давали. Яров дальше обобщает: человек сочувствует горю других, но отстранённо. Его собственная жизнь ему важнее.
Лееб:
Бои за Волхов можно сравнить по значению с обороной крепости. Кириши, ставшие опорным пунктом, также укреплены силами 1-го армейского корпуса, которому удалось оторваться от противника и занять полосу обороны в этом районе. Остаётся только надеяться, что дивизии, входящие в состав корпуса, способны защитить себя от сильного мороза.