― Я ждал, когда ты появишься, ― говорит он.
― Да? И почему? ― Я делаю шаг, потом еще один, но прежде чем я подхожу к нему, брат Грея оказывается рядом со мной и приставляет пистолет к виску этой мрази. ― Эндрю? Верно? Я долго этого ждал. ― Мой правый кулак врезается в его голову, сбивая его и стул на землю.
Он смеется. А потом, как чертов ниндзя, вскакивает на ноги, его запястья освобождены от фиксаторов, а в руке ― пистолет Винни. Я моргаю.
Что, блядь, только что произошло?
Но он целится не в меня. Нет, его внимание приковано к брату Грея. Черт. Без единого слова раздается выстрел, и оружие, которое было в руке Эндрю, падает на цементный пол.
Я смотрю направо. На Грея и пистолет в его руке. Откуда он взялся, я понятия не имею.
― Спасибо, брат. ― Винни улыбается Грею, а затем делает подсечку и опрокидывает Эндрю обратно на задницу. ― Вообразил себя ниндзя, да? ― спрашивает Винни, словно читая мои мысли.
― Ты понятия не имеешь. ― Эндрю снова смеется.
― Я знаю, что ты стрелял в мою жену после того, как несколько лет избивал ее. Ты знаешь, какой мужчина бьет женщину? ― спрашиваю я его. ― Слабый кусок дерьма, недостойный своего следующего вздоха.
― Я стрелял в нее, признаю, но я не тот, за кого вы меня принимаете. Эндрю должен был закончить работу. Он не справился, и мне пришлось подчищать за ним. Думаешь, я последний? Нет. Ты не сможешь ее спасти. Это ее судьба.
Я понятия не имею, о чем, блядь, говорит этот парень. И сейчас мне чертовски все равно. Я бросаюсь на него, красная пелена застилает глаза, когда я снова и снова бью его кулаком в голову. Не знаю, как долго я это делаю, прежде чем меня оттаскивают.
― Хватит, Люк. С ним покончено, ― говорит Грей.
Я смотрю на окровавленное месиво на полу, затем еще раз пинаю ногой его голову.
― Этого недостаточно. Он должен почувствовать, что он с ней сделал, ― говорю я, в груди у меня все клокочет.
― Я знаю. Но мертвецы нихрена не чувствуют, ― говорит он.
Я смотрю на тело, потом на свои руки. Я убил его. Я действительно убил его. Я пытаюсь найти в своей душе хоть какой-то намек на раскаяние. Но не нахожу.
― Парни, возможно, вы захотите взглянуть на это, ― говорит Винни, показывая бумажник. Он достает что-то и протягивает мне.
Это фотография Эндрю… и Эндрю? Их здесь двое.
― Что за хрень? У него есть близнец? То есть еще один такой же? ― Я опускаю взгляд на то, что осталось от ублюдка на полу, и тут до меня доходят его слова. ― О ком он говорил? Когда он сказал, что они будут продолжать приходить за ней? ― спрашиваю я вслух, ни к кому конкретно не обращаясь.
― Понятия не имею, но я выясню, ― заверяет меня Винни.
― Где ты его нашел?
― Отследил его до маленького дерьмового домика в нескольких часах езды отсюда. Больше там никого не было.
― Пошли несколько парней. Пусть обыщут все вокруг. Если этот ублюдок там, я хочу, чтобы его нашли, ― добавляет Грей, постукивая по фотографии.
― Монтана настаивала, что на кладбище был не Эндрю. И я думаю, она была права. Это не он. ― Я жестом указываю на тело.
― Если этот придурок Эндрю все еще на свободе, я найду его, Люк. Иди домой, но сначала помойся. Твоей новобрачной не нужно видеть тебя в таком виде. ― Он кивает на кровь, покрывающую мое лицо, грудь и руки.
― Спасибо. ― Я не знаю, как выразить свою признательность семье Монро. Я понимаю, что Винни делает это только ради своего брата, но я все равно чертовски благодарен ему за помощь.
Глава тридцать третья
Я переворачиваюсь и тянусь к Люку. Швы на животе болят, замедляя мои движения. Когда моя рука опускается на холодные простыни, я открываю глаза. Его нет. Он всегда здесь, когда я просыпаюсь. Я прислушиваюсь несколько мгновений, думая, может, он в ванной. Но там его тоже нет.
Где же он?
Я выбираюсь из постели. Утром тело все еще немного побаливает. Обычно все проходит, как только я начинаю двигаться. Я беру халат с крючка на двери ванной и спускаюсь вниз.
Я слышу их, когда выхожу на лестничную площадку. Голоса. Алии и Лилианы. Как долго я спала? Когда я выглядываю в окно, то вижу, что солнце только-только встает. Еще рано, а они уже здесь. Что-то не так.
Я поворачиваюсь и тихо возвращаюсь в спальню. Что бы ни заставило их прийти сюда, это не может быть ничем хорошим. Никто не заглядывает в гости в такой час, чтобы нанести визит вежливости.
Где Люк? Он с ними внизу?
Я не могу больше слышать плохие новости. Просто не могу. Особенно если это касается Люка. Боже мой, вдруг с ним что-то случилось? Что, если Эндрю нашел его?
Я беру телефон с прикроватной тумбочки, нахожу номер Люка и набираю.
― Танна, ты в порядке? ― спрашивает он, как только звонок соединяется.
― Я… ах… Я проснулась, а ты… Почему Алия и Лилиана у тебя дома?
― У меня было важное дело. Я уже возвращаюсь. Я не хотел, чтобы ты проснулась одна, поэтому девочки пришли, ― отвечает он.
― Но с тобой все в порядке, да? С тобой ничего не случилось?
― Я в порядке. Клянусь. Я буду дома через пятнадцать минут. Где ты?
― В спальне, ― говорю я.
― Хорошо. Ты не спускалась вниз?
― Я не хотела никого видеть. Я подумала… Последний раз, когда я просыпалась так рано и в моем доме были люди, это был день смерти Шона… Я подумала, что с тобой что-то случилось, ― признаюсь я.
― Черт, прости меня, Танна. Я не подумал об этом… Но я в порядке. Скоро приеду.
― Это глупо. Я знаю. Я просто не могу представить, что потеряю тебя. Я люблю тебя, ― говорю я, сжимая телефон, как спасательный круг.
― Я тоже тебя люблю. Я привезу завтрак. Если увидишь Лиама, скажи ему, чтобы он перестал есть мои снеки.
― Хорошо. ― Я смеюсь. Люк очень серьезно относится к еде. Он всегда был таким. ― Скоро увидимся.
Люк завершает звонок, а я натягиваю штаны для йоги и свитер, провожу расческой по спутанным волосам и спускаюсь вниз. Я застаю Алию и Лилиану в гостиной с их мужьями.
― Доброе утро.
― Доброе утро. Как спалось? ― спрашивает Алия со своего места на диване.
― Хорошо. Мне жаль, что Люк заставил вас всех прийти сюда. ― Я чувствую себя немного неловко, теребя край свитера.
― О, все в порядке. Не беспокойся об этом. ― Лилиана улыбается мне.
― Он уже едет домой с завтраком. ― Я опускаюсь на диван и бросаю взгляд на Лиама, который в данный момент запихивает в рот горсть чипсов. ― И он просил передать тебе, чтобы ты перестал есть его снеки.
― Но ему достается все самое вкусное. ― надувается Лиам.
Алия закатывает глаза.
― Лиам Кинг, тебе не нужен весь этот сахар в твоей жизни. Тебе нужно быть в форме, если ты собираешься стать моим билетом на скорую пенсию.
― Ты владеешь хоккейной командой, Алия. Ты можешь уйти на пенсию, когда захочешь, ― напоминает ей Лиам.
― Мой отец владеет хоккейной командой. Не я. Я владею Лиамом Кингом. ― Она широко улыбается, и я наблюдаю, как Лиам наклоняется и целует ее.
― Да, владеешь.
― Ладно, тогда можешь есть все, что хочешь, я думаю. Я просто закажу еще. ― Я смеюсь. И тут меня осеняет. С тех пор как я приехала, я ни разу не покупала продукты. Я не готовила и почти не убирала. Я самый дерьмовый в мире гость.
Мне нужно измениться. Я больше не гостья. Я его жена. Интересно, чего он ждет от меня в этой новой роли? Мы ничего не обсуждали. Я не знаю, должна ли я ходить за продуктами. Я даже не знаю, где находится продуктовый магазин. Или как туда добраться…
― Кто-нибудь знает, где Люк покупает продукты? ― спрашиваю я вслух.
На этот раз смеется Трэвис.
― Нет. Алия заказывает ему все.
― Правда? ― Мои брови сходятся в замешательстве.
― Я делаю это уже много лет. Но последние пару недель я ничего не заказываю. Он все делает сам, ― говорит она.
Я жду, пока все уйдут. Люк и Грейсон принесли завтрак, с ними зашли Кэтрин и Грейси. Приятно находиться в окружении друзей Люка. Думаю, теперь они и мои друзья. Но выражение лица Люка заставляет меня переживать, куда он ходил. Что он делал.
Потом я вижу его руки, и у меня сводит живот. Я выросла с братом, который дрался больше раз, чем играл в хоккей. Я знаю, как это выглядит, когда твои кулаки бьют по чему-то… или по кому-то. И сейчас костяшки пальцев Люка разбитые и распухшие.
Как только дверь за Алией и Лиамом закрывается, я поднимаюсь наверх. Я хочу спросить Люка, что случилось. Но не знаю, как. А вдруг это не мое дело, и он разозлится, что я лезу в его жизнь?
― Вопросы задаю я, сука. Ладонь с громким звуком бьет по моей скуле. По крайней мере, это не кулак. Им еще больнее.
― Прости. Я не хотела, ― умоляю я. ― Как насчет того, чтобы приготовить тебе твою любимую пасту? ― Когда я пытаюсь обойти его и направиться на кухню, он тащит меня назад за волосы.
― Не думаю, что ты достаточно сожалеешь, ― усмехается Эндрю, брызжа слюной мне в лицо.
― Я сожалею, Эндрю. Мне очень жаль, ― настаиваю я, пытаясь вырваться.
Его хватка на моих волосах усиливается, и он прижимает меня к стене, а его вторая рука обхватывает мое горло.
― Мне следует раздавить твои голосовые связки. Может, тогда мне не придется слышать твой мерзкий голос, Монтана, ― говорит он, постепенно усиливая давление на мою шею.
Моя голова качается из стороны в сторону. Слезы текут по моему лицу, и я пытаюсь говорить, но не могу вымолвить ни слова.
Эндрю хихикает.
― Намного лучше. Именно так мне нравится больше всего. Ни звука.
― Монтана, открой глаза.
Я оглядываю комнату в поисках Люка. Я узнаю его голос. Как он здесь оказался? Его здесь не было. Это был Эндрю.
― Танна, открой глаза. Ты в порядке. Я с тобой, ― говорит Люк.
Я моргаю, и передо мной появляется лицо Люка. Не Эндрю. Я отступаю назад, подальше от него, и осматриваю комнату.
Где он? Эндрю был здесь. Я знаю, что он здесь. Только вот, когда я осматриваюсь, я вижу, что это не та маленькая дерьмовая квартирка, которую я делила с бывшим. Это дом Люка. Я стою на лестничной площадке второго этажа, прижавшись спиной к стене.