― Начали вечеринку без нас? Невежливо, ― говорит Лилиана с поддельном недовольством на лице.
― Ты опоздала. Так что это твоя вина. ― возражает Алия. ― А это не для тебя. ― Она строго тыкает пальцем в мужа.
― Что я такого сделал, чтобы заслужить эту пытку, миссис Кинг? Я не смогу прожить следующие шестьдесят лет без вкусняшек, детка. ― Лиам садится на кровать, скрестив руки на груди и преувеличенно надув губы.
― Всего шестьдесят лет? ― Алия смеется. ― Лиам, я найду тебя на небесах, и даже тогда я буду следить за твоим потреблением сахара.
― Ты должна позволять ему немного, Лия. Он становится ворчливым, если долго не ест сладкого, ― говорит Трэвис.
― Ладно, хорошо. Лиам Кинг, ты можешь есть все, что хочешь. Но ты будешь спать с О'Нилом. Я не собираюсь бодрствовать всю ночь, разбираясь с твоим гиперактивным мозгом, пока ты пытаешься сжечь это сахарное перевозбуждение.
― Этого не будет, ― рычит Трэвис, выхватывая пачку печенья из рук Лиама.
― Ты действительно гиперактивный? ― спрашиваю я Лиама. Разве этот парень может стать еще более деятельным, чем он есть?
― Нет, ― говорит Лиам, в то время как все остальные отвечают уверенным «да».
― Ну, тогда ладно. Я бы дала тебе перекусить, но Алия ― босс, ― говорю я Лиаму.
― Горячий босс. ― Он ухмыляется и берет ее на руки. ― Мы сейчас вернемся. Нам с женой нужно поговорить, ― говорит Лиам и выходит за дверь с недовольной Алией на руках.
― Они не скоро вернутся. ― Лилиана смеется.
― Все в порядке. Нам больше достанется. ― Я протягиваю ей еще одну шоколадку.
― Спасибо. Мне нравятся ход твоих мыслей, ― говорит она.
― Я пойду в наш номер, детка. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. ― Трэвис целует Лилиану, прежде чем выйти.
― А потом их осталось двое. ― Лилиана прижимает свою шоколадку к моей, как будто мы держим бокалы с шампанским, а не конфеты.
Я беру пульт, включаю телевизор и листаю его, пока не нахожу заунывный фильм производства «Hallmark». Я не знаю, надолго ли задержится Люк, но хочу попытаться не уснуть, пока он не вернется.
Я просыпаюсь от шепота голосов. Открыв глаза, я вижу двух парней, разговаривающих друг с другом у двери. Люк и Грей. Я смотрю налево, где сидела Лилиана, но кровать пуста, только обертки от снеков, которые мы съели, разбросаны вокруг.
Черт. Надо прибраться. Люк не должен возвращаться в такой бардак. Я поднимаюсь и начинаю собирать мусор, мои руки бешено мечутся, чтобы успеть все собрать.
Я поднимаю глаза, когда слышу, как закрывается дверь, и Люк идет ко мне.
― Мне жаль. Прости меня. Я заснула. Я не хотела. Я все уберу, ― торопливо говорю я. Я чувствую, как во мне поднимается паника.
― Все в порядке. Я все сделаю, Танна. ― Люк собирает то, что я не успела, а затем протягивает руку и берет обертки, которые я сжимаю в руках. Он выбрасывает все в мусорное ведро, а затем стягивает футболку.
Мой взгляд задерживается на моем имени, набитом у него на груди. Я видела его уже миллион раз, но это не меняет того, насколько я поражена, что он сделал это.
― Мне правда жаль, ― говорю я.
Люк ложится в постель. Он откидывает одеяло и перекладывается так, чтобы оказаться рядом со мной.
― Давай, ложись. Уже поздно, Танна, ― говорит он. Я забираюсь рядом с ним и прижимаюсь к нему всем телом. ― Я люблю тебя. ― Он коротко целует меня. ― Навечно.
― Я люблю тебя, ― говорю я ему. ― Что случилось? На ферме? Ты видел ее?
― Да. Но мы не заходили внутрь. Я немного понаблюдал со стороны. Мы решили вернуться завтра. Там было много людей. Грей позвонил своему отцу, и тот прислал сюда еще несколько парней.
― Это опасно, Люк? Я не хочу, чтобы ты подвергал себя опасности ради меня.
― Это не опасно. Со мной все будет в порядке. Я поговорю с твоей мамой. Заставлю ее прекратить всю эту ритуальную хрень и дам ей понять, что она никогда не доберется до тебя, ― говорит он.
Я не дура. Я знаю, что он убьет ее или кто-то другой сделает это. Люк не позволит ей продолжать строить планы и заговоры. Я не уверена на сто процентов, как я отношусь к тому, что моя мать умрет.
Если быть честной с самой собой, то для меня она давно умерла. У меня нет с ней отношений, и я больше не хочу их иметь. Но это не значит, что меня это не печалит. Я хочу той жизни, о которой мечтаю, и я не позволю ничему и никому помешать мне.
Я достаточно долго был слабой. Пришло время стать сильнее. Бороться за жизнь, которую я хочу. А не просто смириться с тем, что мне выпали дерьмовые карты. Если Люк готов бороться за меня, то я сделаю то же самое. Потому что он того стоит. Мы того стоим.
Глава тридцать восьмая
Я хочу быстрее покончить с этим. Я хочу вернуться в Ванкувер и начать свою гребаную жизнь с Монтаной. Последние несколько недель были настоящим кошмаром. У меня до сих пор перед глазами мелькают воспоминания о том, как я держал безжизненное тело жены в своих руках. Я никогда не хочу испытывать это снова.
Наши люди приехали на пяти внедорожниках. Я сижу в одном из них с Греем и его братом Винни. Мое колено подпрыгивает. Я бы не сказал, что мне нравится отнимать жизнь, учитывая, что я сделал это лишь однажды, и не планирую продолжать.
Но это необходимость. Моя потребность обеспечить Монтане безопасность оправдывает любой риск. Ее жизнь для меня важнее всего остального. Если мне придется провести остаток лет за решеткой, зная, что мудаки, решившие причинить ей вред, больше не дышат, то я с этим смирюсь.
Мы выезжаем на длинную извилистую дорогу, ведущую к фермерским угодьям, которые секта использует в качестве своей основной базы.
― Позволь мне выйти первым. Дай мне сначала поговорить с ней, ― говорит Винни.
― Почему? ― спрашиваю я.
― Потому что тебя она знает, и мы не хотим ее спугнуть, ― объясняет он. ― Давай я ее схвачу, чтобы она не смогла убежать, а потом подам сигнал, что ты можешь выйти.
Я киваю головой в знак согласия, хотя на самом деле это последнее, чего я хочу. Если она убежит, я догоню ее. Мне плевать на лишние усилия. Тем не менее, я сделаю так, как он хочет. Я не эксперт в том, чтобы заявляться к кому-то в дом с планом убийства.
― Все получится, ― говорит мне Грей.
― Я знаю. ― Я не уйду отсюда, не узнав, что сердце этой женщины больше не бьется.
Винни выходит из машины, за ним идет группа его парней, и все вместе они подходят к ограждению. Грей ждет со мной на заднем сидении внедорожника. Не знаю, для моральной поддержки или для того, чтобы убедиться, что я не брошусь следом на ними.
Проходит совсем немного времени, и Винни и его команду окружает толпа. Полагаю, это члены секты.
― Чертовы идиоты, ― бормочет Грей себе под нос, глядя в лобовое стекло.
На всех белая или бежевая одежда. Это картина одной из тех странных коммун, которые показывают в документальных фильмах, как раз перед тем, как все выпьют «Кул-Эйд»3. Я вглядываюсь в многочисленные лица. Но я не вижу ее. И мужчины, за которым она должна быть замужем, тоже не вижу.
Я часами изучал фотографии этой пары. Потом еще раз, после того как мы вчера обследовали ферму. Я хотел узнать их, как только увижу. Но их нет здесь, среди группы людей, окружающих Винни и его парней, которые направили на них оружие. Члены культа, похоже, ничуть не обеспокоены этим.
Никто из них ничего не говорит. Они просто стоят. Смотрят. Как будто видят инопланетян или что-то похожее. Это странно и немного пугающе.
― Что, блядь, происходит? ― спрашиваю я Грея.
― Без понятия. ― Он пожимает плечами.
― Их там нет, ― говорю я, показывая в окно. И тут я замечаю движение. Какая-то тень, кто-то скрывается в тени палаток. ― Там! ― Указываю я в ту сторону, и, не дожидаясь, пока Грей поймет о чем я, открываю дверь и бегу за ними.
Я огибаю палатки. Впереди меня виднеются две фигуры. Я не могу сказать, они ли это, но чутье подсказывает мне, что я прав. Трусливый ублюдки. Какие они лидеры. Бегут при малейшем признаке опасности и оставляют своих ничего не подозревающих приспешников на заклание. В буквальном смысле.
Я догоняю пару и валю одного из них на землю. За стоном следует череда ругательств, когда я приземляюсь на него сверху. Затем кто-то начинает колотить меня по спине. ― Слезь с него. Что, черт возьми, ты себе позволяешь? ― шипит женский голос.
Я оглядываюсь через плечо, и мы узнаем друг друга. Я вскакиваю с растянувшейся на земле фигуры, как раз в тот момент, когда Грей подходит, поднимает парня на ноги и удерживает его на месте. Я делаю два шага в сторону Кристи Бейкер. Моя теща. Сука, которая хочет убить мою жену.
― Люк? Что ты здесь делаешь? ― спрашивает она. ― Как твоя мать?
― Ты прекрасно знаешь, почему я здесь, Кристи. ― Я не обязан оказывать ей то же уважение, что и в детстве. Я не буду называть ее мэм или миссис Бейкер. Теперь она просто Кристи. И она не заслуживает даже этого.
― Нет, не знаю. ― Она качает головой, делая шаг назад.
― Видишь ли, я выяснил, что тебе нужна моя жена. Ты хочешь пожертвовать Монтаной ради своих идиотских целей, ― говорю я ей то, что она и так знает.
― Твоя жена? Вы с Монтаной поженились? Когда? ― Кристи складывает руки на груди, не делая ничего, чтобы опровергнуть мои утверждения.
― Этим я бы поделился с ее матерью. Но ты? Ты не мать. Ты всего лишь жалкое подобие человека. Ты хоть понимаешь, как сильно на них повлиял твой уход? ― Я злюсь. Не знаю, испытывал ли я когда-нибудь такое сильное чувство ненависти как сейчас. Возможно, к Эндрю. Они могут разделить эту сомнительную честь.
― Я ее мать, и это ее право по рождению. Стать жертвой ― большая честь. Она это поймет, ― говорит Кристи.
― Это ты не понимаешь. Я здесь не для дружеской беседы. Я здесь, чтобы убедиться, что вы больше никогда не сможете причинить вред моей жене, ― говорю я ей.
Я вытаскиваю пистолет из-за пояса. Похоже, у меня еще остались какие-то моральные принципы, когда дело касается этой женщины, потому что я не могу заставить себя ударить ее. Вместо этого я направляю ствол прямо ей между глаз.