Я не должен был оставлять ее одну в ванной. Она бы не стала так поступать, правда?
Нет. Она не Шон. Мне приходится напоминать себе, что она не он. Она не причинит себе вреда.
Не тогда, когда у нее есть кто-то другой, кто сделает это за нее.
Я отгоняю от себя эту мысль и вздыхаю с облегчением, когда обнаруживаю Монтану лежащей на кровати в моей гостевой комнате.
― Ты не поела.
― Я не голодна.
― Тебе нужно что-нибудь съесть, Монтана. Просто попробуй. ― Я беру тарелку и протягиваю ей. ― Пожалуйста.
Она приподнимается, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы не броситься помогать ей. Я позволяю ей сделать это самой. Она тянется к тарелке и отщипывает маленький кусочек от одной половинки сэндвича.
― Ты по-прежнему предпочитаешь мятный чай? ― спрашиваю я, заметив, что чашка тоже не тронута.
― Ты помнишь это?
― Я помню о тебе все, Танна, ― признаюсь я.
― Прошли годы, Люк. Я не ожидала, что ты что-то помнишь.
― Мы росли вместе. Это не то, что можно забыть. ― Я опускаюсь на пол, устраиваясь рядом с кроватью. ― Ты скажешь мне, кто сделал это с твоим горлом? ― Вопрос вырывается у меня сам собой.
― Я же сказала, что это был несчастный случай, ― говорит она, но не смотрит на меня. Что-то мешает ей лгать, глядя мне в лицо.
― Я на это не куплюсь. Кроме того, от несчастного случая не появляются отпечатки пальцев на шее. ― Я указываю на очевидное.
― Ты не должен ничего делать, Люк. Я останусь здесь, пока мне не станет лучше, а потом уберусь подальше. Я вернусь домой.
― Ты не сделаешь этого, Танна. Даже если мне придется запереть тебя в этом чертовом доме. Я не позволю тебе вернуться к тому ублюдку, который это сделал. ― Я указываю рукой на ее лицо.
Она хочет вернуться. Она что, совсем сошла с ума?
― Я не могу остаться здесь, ― говорит Монтана. ― У меня есть… обязанности. У меня есть жизнь.
― Быть боксерской грушей для какого-то мудака ― это не жизнь, Танна. Почему ты не позвонила мне раньше? Это ведь происходит не первый раз, верно? ― Я уже знаю ответ, но хочу услышать от нее.
Она не отвечает, вместо этого протягивает мне тарелку.
― Я очень устала.
Я беру ее и ставлю на тумбочку.
― Просто… Я имею в виду, ты не… Ты не собираешься…?
Черт, как, блядь, мне спросить об этом?
― Нет. ― Она вздыхает. ― Я не буду пытаться причинить себе вред. Я бы этого не сделала, ― говорит она, прежде чем добавить: ― Я не мой брат.
― Я знаю, что ты не он. Поверь мне, я знаю. ― Я смотрю на нее с пола. ― Я скучаю по нему, но на самом деле… Думаю, я скучал по тебе еще больше, и это заставляет меня чувствовать себя самым дерьмовым другом в мире, Танна.
― Ты далеко не такой. Шону повезло, что ты был его другом.
― Тебе тоже, Танна.
Она кивает головой, но ничего не говорит.
Я жду, пока тишина не начинает душить меня. Тогда я поднимаюсь на ноги и иду к двери. Я оставляю ее широко открытой, а затем делаю то же самое со своей. Прежде чем забраться в постель. Я чертовски измотан, но знаю, что сегодня не смокну глаз. Не с Монтаной в соседней комнате. Такой близкой и в то же время такой далекой.
Глава пятая
― Ты действительно думала, что сможешь спрятаться от меня? ― Эндрю дергает меня за волосы, и моя голова откидывается назад под таким углом, который не может быть естественным ни для чьей шеи.
― Я не… Прости. ― Я встаю на цыпочки, пытаясь ослабить натяжение кожи головы. Это не помогает. Эндрю только еще сильнее сжимает мои волосы.
― Простить? Что, блядь, я тебе говорил, Монтана? ― Тыльной стороной ладони он проводит по моей щеке, прежде чем швырнуть меня на землю, как тряпичную куклу.
Я падаю на бедро, на уже заживающий синяк, и вздрагиваю от резкой боли в боку.
― Я… Я… ― Я не знаю, что он хочет от меня услышать. Мне нужно придумать, что сказать, как выпутаться из этой передряги. Я знала, что мне нужно было просто пойти домой.
― Ты что? Просто хотела пошалить с каким-нибудь крутым хоккеистом? Стать следующей хоккейной зайкой в его постели? Ты ему не нужна, Монтана. Ты никому не нужна. Ты жалкая. Просто посмотри на себя. ― Эндрю пинает меня в живот, и я сжимаюсь в комок, чтобы хоть как-то смягчить удар.
― Нет… Пожалуйста, прекрати, ― кричу я. ― Эндрю, пожалуйста, я не хотела. Мне жаль.
― Тебе жаль? Ты всегда, блядь, извиняешься, Монтана, ― шипит он мне в ответ.
― Танна, проснись, ― зовет меня знакомый голос. Я оглядываю темную комнату. Почему Люк здесь? ― Монтана, это всего лишь сон. Проснись.
Я задыхаюсь, когда мои глаза открываются. Кто-то кричит. Не кто-то. Я. Я кричу.
― Все хорошо. Я с тобой. Ты в безопасности, ― повторяет Люк снова и снова.
Я поднимаю на него глаза. Крики прекращаются, и у меня наворачиваются слезы, когда мои глаза мечутся по комнате, которую я не узнаю. Он был здесь. Эндрю был здесь. Куда он делся?
― Танна, ты в порядке. Я рядом, ― снова говорит Люк, а затем поднимает меня.
― Что ты делаешь? ― спрашиваю я, осознав, что на нем нет футболки только в тот момент, когда моя рука оказывается на его голой груди.
― Несу тебя в свою комнату. Я не позволю тебе спать одной, ― говорит он, укладывая меня на кровать, которая, как я понимаю, принадлежит ему. Здесь все пахнет им.
Я замираю, когда он забирается рядом со мной, а затем натягивает на нас обоих одеяло.
― Что ты делаешь?
― Собираюсь стать тем другом, которым я должен был быть последние четыре года. ― Он протягивает руку и обхватывает мою. ― Я никуда не уйду, Танна. Теперь я с тобой, и никто больше не причинит тебе вреда. Я клянусь.
Я знаю, что он верит в то, что говорит, но я не могу. Я не могу позволить себе такую роскошь. Я не могу снова попасться в эту ловушку. Я уже пыталась уйти от Эндрю, и это не слишком хорошо для меня закончилось. Почему сейчас должно быть по-другому?
― Не думаю, что Шон одобрил бы мое присутствие в твоей постели, ― шепчу я в тишину комнаты.
― Шона здесь нет. И, честно говоря, сейчас мне плевать. Я не оставлю тебя одну.
Я позволяю словам Люка проникнуть в меня. Он впервые сказал, что ему все равно, что подумал бы мой брат. Неужели он это серьезно?
― Ты когда-нибудь думал о том, как бы он жил, если бы все еще был здесь?
― Я стараюсь не думать, ― говорит Люк. ― Хотел бы я знать… Хотел бы я помочь ему.
― Никто не знал, что он собирается сделать. ― Я вздыхаю. ― Не было никаких признаков. Я знаю, все думают, что были. Что это должно было быть очевидно. Но это не так. Я проанализировала последние несколько месяцев и до сих пор не могу вспомнить ни одного момента, который бы указывал на то, что он испытывал какие-то трудности.
― Я жил с этим парнем. Он хорошо это скрывал, Танна, ― говорит Люк. ― Я никогда бы не подумал…
― Да… я тоже.
― Постарайся заснуть. ― Люк слегка сжимает мою руку, прежде чем опустить ее. Я снова протягиваю руку и беру его ладонь. Я не хочу ее отпускать.
― Это странно, но, когда держу тебя за руку, я чувствую какое-то умиротворение, ― признаюсь я.
― Это не странно, и ты можешь держать меня за руку столько, сколько захочешь, Танна. ― Он придвигается ко мне поближе на кровати.
Я закрываю глаза и глубоко вздыхаю.
― Спасибо.
― Монтана…
― Ммм, ― стону я, переворачиваясь и натягивая на себя одеяло. Каждая часть моего тела болит, когда двигаюсь, поэтому я замираю и не шевелюсь.
― Мне пора идти на утреннее катание, ― шепчет Люк, и я открываю глаза. Я даже не почувствовала, как он встал.
― Хорошо. Ты хочешь, чтобы я… ― Я не понимаю, о чем спрашиваю. Я не знаю, чего он ждет от меня.
― Засыпай, ― говорит Люк. ― Я вернусь через пару часов, но сюда заедет сестра Грея, чтобы привезти тебе кое-какую одежду.
― Ты не должен этого делать, ― говорю я ему, пытаясь подняться с матраса. Мои руки дрожат, и у меня ничего не получается.
― Я хочу, ― говорит Люк, а потом добавляет: ― С тобой все будет в порядке, Танна? Может, хочешь пойти со мной на каток? Или я могу позвонить тренеру и сказать, что заболел?
― Нет. Иди. Со мной все будет в порядке. Кроме того, я не смогу порыться в твоих вещах, если ты останешься здесь. ― Я улыбаюсь в подушку и наконец-то переворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. ― Я не это имела в виду. Я не буду этого делать. Прости, неудачная шутка. Я ничего не трону. Обещаю. ― Дурные привычки так быстро возвращаются. Например, говорить то, что я не имею в виду. Особенно когда рядом Люк. Он вытаскивает из меня ту девушку, которой я была раньше. Лгунью, по словам Эндрю. А я не хочу быть такой.
― Танна, ты можешь делать все, что душе угодно. У меня нет от тебя секретов, ― говорит Люк.
― Я не буду шпионить. ― Я качаю головой и тут же жалею об этом. В висках стучит.
― Я вернусь сразу после окончания тренировки.
― Хорошо.
Люк осторожно закрывает дверь, и я пытаюсь снова заснуть, но мне не удается. Пролежав около тридцати минут в его постели, я встаю. Иду в ванную и включаю душ. Мне требуется немного времени и усилий, чтобы раздеться.
Когда мне это удается, я смотрю на себя в зеркало и ахаю. Я привыкла видеть все эти отметины. От красного, там, где были повреждены некоторые из моих капилляров, до темно-фиолетового, почти черного, там, где образовались самые глубокие синяки. На шее видны свежие отпечатки пальцев, а на лице ― и того хуже.
Я отворачиваюсь, встаю под теплую струю воды, льющуюся из душа, и позволяю ей успокоить мои ноющие мышцы. Затем я наношу на руки немного геля для душа, который использует Люк, и намыливаю все тело. Я хочу пахнуть как он. Это успокаивает.
Вымывшись, я выключаю воду и аккуратно вытираю тело насухо. Это не первый раз, когда мне приходится восстанавливаться, и, вероятно, не последний. Я точно знаю, что чем больше я буду двигаться, тем быстрее поправлюсь. Если я буду лежать весь день, мои мышцы будут болеть только сильнее.