Это была вдохновенная речь, мне даже захотелось похлопать. Впрочем, подруга испортила весь эффект, неожиданно закончив:
— А вот что у тебя паспорт чужой, лучше б ты ему не говорила.
— Разве у меня чужой паспорт? — удивилась я.
— Нет.
— Тогда как же я могла это сказать? Ты ничего не путаешь?
— Вот именно, — вздохнула Настя. — Если пытаться вслушиваться во все, что мы несем, и делать логические выводы, напридумываешь разной ерунды. Вот мы себя не слушаем — и прекрасно живем. А мужики сами виноваты.
Что-то смутно забрезжило у меня в мозгу.
— Погоди… но я ведь шутила! Лидия сказала, у меня волосы не свои, и я добавила: паспорт тоже. И про ворованные произведения искусства… я, кажется, имела в виду колонну из Луксора! Про вещества в аптечке и вовсе стихи. И вино мы проверяли не на наркотики, а на всякие примеси. В тамбуре я никого не отслеживала, просто дышала свежим воздухом. Ну а У6 — это просто ужин! Ты права — у них действительно туннельное мышление. Бедные они, бедные! Как им, должно быть, скучно…
Сочувственно помолчав немного, я попыталась осмыслить ситуацию.
— Получается так. Какие-то типы осуществляют наркотрафик и нелегальный вывоз произведений искусства в туристических автобусах. Вовчик — один из курьеров, а Максим — представитель банды в Париже. Похоже, весьма солидная и разветвленная криминальная структура.
— Организованная преступность, — неодобрительно заметила Настя.
— Почему преступность в нашей стране организованная, а все остальное — нет? — не удержавшись, обратилась я к небесам. — Вот, например, правоохранительные органы. Милиция не может толком поладить с таможней, начальник одного отдела враждует с начальником другого… почему?
Небеса не удостоили меня ответом, так что пришлось вернуться к теме:
— Сергей сказал, банда постепенно утратила осторожность — в частности, таможенникам удалось задержать курьера с наркотиками и ворованными драгоценностями. Именно поэтому мужчин, путешествующих в одиночку в туристических автобусах, стали обыскивать более тщательно. Помнишь, как это было у нас? Специально досматривали вещи Вовчика, Мишани и Сергея.
— Глупые какие-то бандиты, — прокомментировала подруга. — Если одного курьера только что заловили, зачем было рисковать, посылая следующего?
— У него было важное задание — встретиться с представителями банды в разных городах, — напомнила я. — Что-то там они реорганизуют.
— Тем более! Если даешь важное задание, зачем добавлять к нему пакет наркотиков? Курьера обыщут, наркотики обнаружат — и задание сорвется.
— Глупо, — согласилась я. — Но, возможно, в преступники идет не самая умная часть населения? По крайней мере мне хочется в это верить. Зато жадная. Бандиты не могли упустить случая получить дополнительную прибыль.
Настя неуверенно пожала плечами:
— Может, у них заранее было придумано подсунуть наркотики кому-то другому? Но это тоже риск, и немалый.
— Честным людям не понять логику преступников, — решила я. — Давай лучше разбираться в логике милиционера. Значит, Сергей из наркополиции. Его послали вычислить курьера и выйти на европейские связи банды. Он изучил наши анкетные данные и пошел в центр визирования, чтобы посмотреть лично на всех нас. Мы с тобой его удивили, показавшись недостаточно серьезными для своих профессий. На всякий случай он взял нас на заметку, хотя основными претендентами были Вовчик с Мишаней. Наши с тобой разговоры укрепили его подозрения, и он тайком шлялся за нами по Парижу, а через нас обнаружил Максима. Пробив его данные, Сергей выяснил, что тот — брат Вовчика. Слушай, вот почему от них одинаково пахнет! Они братья!
— Я всегда знала — твои рецепторы на высоте, — поощрительно заметила Настя. — Ты можешь ошибиться, а они — никогда.
— Обнаружив, что парижский брат Вовчика общается с двумя девицами из группы, Сергей окончательно убедился, что со всеми нами дело нечисто. Он даже предположил, что мы четверо заодно. Но сегодня ему удалось подслушать телефонный разговор Максима с Вовчиком, где они назначали встречу в «Красном колесе», а еще обсуждали нас с тобой. Максим сказал, что нас не стоит опасаться, он понял, что мы — обыкновенные дуры. Тогда Сергей поверил, что уж с бандой мы точно не связаны. Ну а что он принял нас за милиционерш — это его личная проблема. Нечего заниматься дедукцией!
— Да, с Сергеем вроде бы все ясно, — согласилась подруга. — Вернемся к бандитам. Получается, это Вовчик с Максимом?
— Видимо, так. Вовчик перед границей подсунул наркотики ко мне в сумку… наверное, догадывался, что его вещи тщательно обыщут, а я показалась ему самым подходящим вариантом. Сергей не зря говорил — ни один мужчина не примет всерьез легкомысленную блондинку вроде меня.
— Ты себе льстишь, — хрюкнула Настя, но я не обратила на гнусный комментарий внимания и гордо повторила:
— Ни один мужчина не примет всерьез легкомысленную блондинку вроде меня. Мне можно смело подсовывать в багаж все что угодно. Во-первых, по природной глупости ничего не замечу, а во-вторых, не вызову подозрений на таможне — там ведь тоже работают мужчины! Вовчик полагал, что потом с легкостью заберет пакет обратно. Не тут-то было! Мы с тобой вечно торчали на остановках в автобусе, поглощая провизию и не давая обыскать багаж. Пришлось ему лезть ночью к нам в номер. Он же не знал, что я уже обнаружила наркотики и выкинула их! Вот он их и не нашел, а взял похожий пакет с пюре. Поняв, что ошибся, он выбрал момент, когда мы ходили в Пергамон, и снова полез в мою сумку. Наркотиков там не было, зато лежала корона. Зачем он ее спер, ума не приложу. Неужто принял за настоящую? Короче, спер, мерзавец. Но это не остудило его желания забрать наркотики. Он решил, что я переложила их в чемодан, и на очередной ночевке в него вломился. Разумеется, безуспешно. Тогда он поделился проблемой с братом, и тот обещал помочь. Уверена, Максим специально подстроил нападение на меня, чтобы познакомиться, а заодно проверить сумочку. Он стал нас прощупывать и быстро понял, что мы — существа безобидные и наркотиков в глаза не видели. Либо Вовчик ошибся и сунул свой пакет не в ту сумку, либо кто-то успел раньше него этот пакет у меня украсть. Короче, от меня добиваться толку бесполезно — я блондинка, ничего не знаю и не понимаю.
— Да, — согласилась Настя, — эту линию ты при Максиме гнула ловко. Я просто восхищалась!
— Ну вот. Максим решил, что тратить на нас время глупо, и распрощался. Но вчера вечером… — я невольно захихикала, — вчера вечером Вовчик застал нас, окровавленных и боксирующих не только руками, но и ногами. Это его ошеломило, он поделился прекрасным с братом, и тот решил снова с нами встретиться, дабы окончательно прояснить ситуацию.
— Так вот почему Максим смотрел на мой нос! — неожиданно взвилась Настя. — Проверял, не сломан ли! Поверить, что кто-то посмел ударить меня по лицу! Это ж кем надо быть!
— Почему бы не поверить? — резонно возразила я. — Он и сам бы при случае тебя ударил. Преступники, они такие. Короче, он снова убедился, что мы невинны и простодушны, и со злости, что зря потратил свое драгоценное время, бросил нас в кафе, не заплатив. Ну а брата повел в офис к шефу — в «Красное колесо», устраиваться на новую должность. Вроде бы все логично.
— Одно непонятно — зачем им все-таки корона? — прервала меня подруга. — Ладно Вовчик, но Максим не мог не видеть, что она ненастоящая.
Задумавшись, мы смолкли. В тишине стал явственно слышан звук тяжелых шагов в коридоре. Кто-то возвращается домой, на ночь глядя, и напевает не в такт мерзким голосом… а не Вовчик ли живет в соседнем номере? Точно, он. Идет радостный после встречи с работодателем, а сам похитил у бедной девушки самое дорогое! У двух бедных девушек! У трех, включая Яну… Конечно, Париж делал меня счастливой, невзирая ни на что, однако мысль о том, что послезавтра Вена, тихо, но непреклонно тикала в мозгу, подобно бомбе с часовым механизмом. Если я не заполучу корону сейчас, то не сделаю этого уже никогда!
И я, отперев дверь, смело выскочила наружу.
— Привет! — сказала я соседу, рывшемуся в карманах в поисках ключа. — Отдай корону, Вовчик, и будет тебе счастье. Не откладывай — отдай сейчас. Ну!
И я протянула руку.
— Какую корону? — выдавил Вовчик, помрачнев.
— Которую взял из моей сумки. Пойдем в твой номер, ты ее вернешь, и расстанемся друзьями. Тебе ведь она не нужна, правда?
Собеседник стоял столбом, поэтому я взяла его за рукав и повлекла вперед.
— Ммм… э? — пробормотал он, упираясь. — Она не у меня. Чеслово!
— Брату отдал? — уточнила я. — Пусть вернет. Срочно. Брату тоже ни к чему. Вернуть надо!
Короткие, четкие команды сделали свое дело. Вовчик вытащил трубку.
— Максюха, — просительно заговорил он, на глазах став меньше ростом и даже субтильнее, — вернем корону, а? Девчонкам надо, а нам нет. Чего быковать-то? Девчонки ведь. Вернем, а? — Потом повернулся ко мне: — Он говорит, сейчас приедет. Макс, он умный. Он объяснит.
Настя, стоя в дверях, наблюдала за мной с откровенным неодобрением, однако протестовать было уже поздно. Я добровольно выдала себя врагу. Теперь лучшее, что можно было сделать, — это выяснить побольше подробностей до появления умного брата.
Мы втолкнули Вовчика в наш номер и усадили в кресло.
— Зачем ты вообще забрал корону? — укоризненно спросила я. — Я от тебя не ожидала. Я думала, ты хорошо ко мне относишься и не станешь обижать.
— Я хорошо, — согласился он. — Но ты забрала мой пакет, а я забрал твой. Это честно, это по понятиям.
— Но зачем тебе? — настаивала я.
— На всякий случай. Там камушки нехилые.
— Я ведь потом объяснила — корона бутафорская, для балета. Мог бы сразу вернуть.
— Ага! А еще ты парила, что ходишь на балет для удовольствия. Я что тебе, лох, в ерунду верить? Какое от балета удовольствие? Ясно было, что врешь.
— Проконсультировался бы у ювелира, — вздохнула я.
— Ювелир в Амстердаме ржал, как лошадь, — в голосе собеседника зазвучала обида. — Гово