Через некоторое время она вышла из ванной — уже с сухими волосами, закутанная в белый махровый халат. Она изо всех сил старалась не встретиться с ним взглядом.
— Привет, — как ни в чем не бывало бросил Джеймс.
Салли в ответ только кивнула, по-прежнему глядя на собственные босые ноги., — Салли, мы с вами взрослые люди.
— Что вы хотите этим сказать?
По крайней мере теперь она смотрела прямо на него, и ни в ее глазах, ни в голосе не было и намека на страх. Джеймс был польщен. Она верит, что он не причинит ей вреда.
— Я имел в виду не то, что мы совершеннолетние. Я всего лишь пытаюсь сказать, что вы не более ребенок, чем я сам. У вас нет никаких причин стесняться.
— Мне казалось, что именно вы должны чувствовать смущение, потому что я такая тощая и безобразная.
— Угу, точно.
— Что это значит?
— Это означает, что, на мой взгляд, вы очень… Ладно, не обращайте внимания. А ну-ка, улыбнитесь!
Салли одарила его кривой улыбкой, но по крайней мере это была именно улыбка, и он не увидел в ней страха. Она действительно достаточно доверяет ему, чтобы понимать, что он не собирается ее изнасиловать.
Неожиданно для себя Квинлан услышал собственный голос:
— Тот мужчина, который унижал и бил вас в лечебнице, — это ваш муж?
Салли не шелохнулась, выражение ее лица не изменилось, но было заметно, что она ушла в себя. Просто замкнулась.
— Ответьте мне, Салли! Это был ваш муж? Она посмотрели прямо в глаза Квиилану и медленно проговорила:
— Я вас не знаю. Может быть, это вы звоните мне по телефону, изображая из себя отца? Может быть, это ваше лицо маячило в моем окне вчера ночью? Он мог вас подослать. Я хочу отсюда уехать, Джеймс, и никогда больше не возвращаться. Я хочу исчезнуть. Вы поможете мне в этом?
Боже, как бы он хотел помочь! Он хотел бы исчезнуть вместе с ней. Он хотел бы… Квинлан покачал головой.
— Это ничего не решает, Салли. Вы же не можете убегать вечно.
— Я бы за это не поручилась.
Она отвернулась, прижимая к груди свою одежду, и опять ушла в ванную.
Джеймс чуть было не крикнул ей через дверь ванной, что ему нравится маленькая черная родинка на правой стороне ее живота, но не стал. Он просто сел на обитый ситцем диван и попытался привести свои мысли в порядок.
— Тельма, — сказал Квинлан после того, как проглотил полную ложку самого воздушного, самого восхитительного приправленного омлета, какого ему доводилось пробовать в жизни. — Скажите, если бы вы были приезжей и хотели укрыться в Коуве — какое бы место вы выбрали?
Тельма доела очередную из своих любимых жирных сосисок и вытерла с подбородка масло.
— Так, дайте подумать. Есть тут один сарай-развалюха, как раз на том пригорке, что за домом доктора Спайвера. Но знаете, что я вам скажу, молодой человек! Только тот, кто попал в действительно отчаянное положение, станет прятаться в этом месте. Там сплошная грязь, полным-полно пауков, а может быть, и крыс. Мерзкое местечко! А когда идет дождь, весь сарай, наверное, промокает насквозь. — Она насадила на вилку еще одну сосиску и целиком отправила в рот.
Подошла Марта, встала рядом с Тельмой и протянула ей свежую салфетку. Тельма смерила ее уничтожающим взглядом.
— Ты что, думаешь, я одна из тех старух, что пускают слюни, если горничная, которая держит их в чистоте, вдруг на минуту отлучится со своего места?
— Будет вам, Тельма! Вы просто так мяли и крутили ту салфетку, что она превратилась в скомканный шарик. Вот, возьмите другую. Ой, смотрите, вы закапали жиром свой дневник. Вам следует быть поаккуратнее.
— Мне нужны еще чернила. Пойди и купи их, Марта. Эй, уж не привела ли ты на кухню молодого Эда? Ты его подкармливаешь, верно ведь, Марта? Покупаешь продукты на мои деньги и кормишь своего ухажера, чтобы он потом лег с тобой в постель!
Марта со вздохом закатила глаза, а потом покосилась на тарелку Салли.
— Вам не нравятся тосты? Они вышли немного бледноватыми. Хотите, поджарю посильнее?
— Нет, спасибо, правда, не надо. Просто сегодня утром мне не очень хочется есть.
— Мужчины не любят, когда женщина — кожа да кости, Салли, — заявила Тельма, с громким хрустом откусывая кусок тоста. — Мужчинам нравится, когда есть за что ухватиться. Ты только взгляни на Марту — у нее такой огромный бюст, что молодой Эд не может спокойно пройти мимо.
— У юного Эда проблемы с предстательной железой, заметила Mаpтa, вскинув густую темную бровь, и выплыла из комнаты, бросив на ходу через плечо: Я куплю нам черных чернил, Тельма.
— Я иду с вами. — Но…
Салли только покачала головой и направилась через дорогу в сторону магазина «Лучшее в мире мороженое». Сегодня она лишь слегка прихрамывала. Когда Салли открыла дверь в магазин, звякнул колокольчик.
За прилавком стояла Амабель в миленьком белом переднике, одетая как цыганка. Она накладывала в двойной рожок «Французскую ваниль» для молодой женщины, которая болтала, выдавая по тысяче слов в минуту.
— Говорят, за последние несколько дней здесь убили двух человек? Это невероятно! Моя мама рассказывала, что Коув — самый тихий и спокойный городок, какой она только знает. Она говорит, тут никогда ничего не случается, и, наверное, всему виной какая-нибудь банда с юга, которая явилась сюда, чтобы доставлять неприятности.
— Здравствуйте, Салли, Джеймс. Как ты себя чувствуешь сегодня утром, детка?
При этих словах Амабель протянула рожок с мороженым покупательнице, и та немедленно принялась его облизывать и стонать от восторга.
— Со мной все в порядке.
— С вас два доллара шестьдесят центов, — сказала Амабель, — О, восхитительно! — щебетала молодая покупательница. Она то копалась в бумажнике, то ела мороженое.
Квинлан улыбнулся ей.
— Мороженое действительно превосходное. Почему бы вам просто спокойно не съесть его, а я вас угощу?
— Не волнуйтесь, ничего страшного, если вы примете мороженое от незнакомого мужчины. К тому же я его немного знаю. Он вполне безопасен, — вступила в разговор Салли.
Квинлан расплатился с Амабель. До тех пор, пока покупательница не ушла из магазина, никто больше не произнес ни слова.
— Никто больше не звонил, — сказала наконец Амабель. — Ни Тельма, ни твой отец.
— Он знает, что меня уже нет в доме, — задумчиво проговорила Салли. — Это хорошо. Я бы не хотела, чтобы вы подвергались какой-то опасности.
— Салли, не говори глупостей! Нет тут для меня никакой опасности!
— Но для Лауры Стратер и доктора Спайвера, как выяснилось, была, — вставил Квинлан. — Будьте осторожны Амабель. Мы с Салли собираемся обследовать одно место. Тельма рассказала, что на пригорке за домом доктора Спайвера есть старый заброшенный сарай. Мы намерены его осмотреть.
— Остерегайтесь змей, — крикнула им вслед Амабель.
«Интересно, каких?» — мысленно спросил сам себя Квинлан.
…Как только они завернули за угол, направляюсь к дому доктора, Салли спросила:
— Зачем вы сказали Амабель, куда мы собираемся?
— Так просто, закинул удочку. Смотрите под ноги, Салли. Я вижу, вы еще не твердо ступаете на поврежденную ногу. — Он придержал жесткую сучковатую ветку тисового дерева. За домом оказался пустой, безжизненный овраг, в неглубокой впадине примостилась маленькая хижина. — Что вы имеете в виду под этим — «закинул удочку»?
— Мне не нравится то обстоятельство, что ваша милая тетушка обращается с вами так, будто вы — нервозная особа, словам которой не надо доверять. Я сообщил ей, куда мы направляемся, просто для того, чтобы посмотреть, выйдет ли из этого что-нибудь. Тогда, если это окажется так…
— Амабель никогда не причинит мне вреда, никогда!
Квинлан посмотрел сначала на нее, потом на лачугу.
— Не это ли самое вы думали о своем муже, когда выходили за него? — не дожидаясь ответа, он толкнул дверь. Вопреки ожиданиям она оказалась удивительно прочной. — Не ударьтесь головой, — не оборачиваясь, бросил он через плечо и, пригнувшись, ступил в полумрак единственной комнаты.
— Фи, — поморщилась Салли. — Удивительно мерзкое местечко, Джеймс.
— Да, пожалуй, — согласился Квинлан. Больше он ничего не добавил. Он стал осматриваться по сторонам — надо думать, точно так же, как поступил шериф всего лишь несколько дней назад. Он не нашел ничего. Небольшое пространство было совершенно пустым. Окон в лачуге нет. Если закрыть дверь, то тут будет так темно, что хоть глаз выколи. Да, совершенно ничего. Когда Квинлан собирался сюда, у него была всего лишь крохотная надежда, но тем не менее разочарование, которое он сейчас испытал, оказалось отнюдь не крохотным. — Я бы сказал, что если Лауру Стратер держали в плену именно здесь, то тот парень, который ее прятал, очень тщательно все убрал. Здесь ничего нет, Салли, ни единого следа чего бы то ни было! Проклятие!
— И он тоже здесь не прячется, — заметила, Салли. — А ведь на самом деле мы пришли сюда именно за этим, правда?
— И за тем, и за другим. У меня такое ощущение, что ваш «отец» не унизился бы до того, чтобы оставаться в подобном месте. Здесь нет даже запасных купальных халатов!
В полдень они отправились на ленч В «Хинтерландз». На этой неделе Зик подавал гамбургеры и различные варианты на тему мясного хлеба.
Оба — и Салли, и Джеймс — заказали мясной хлеб по оригинальному рецепту Зика.
— Ну и запах! У меня просто слюнки текут. — Квинлан восторженно вздохнул. — Зик добавляет в свое картофельное пюре чеснок. Стоит только вдохнуть поглубже, и ни один вампир к вам даже близко не подойдет.
Салли ковырялась в тарелке с салатом, играя изогнутым ломтиком моркови.
— Я люблю чеснок. — Она подхватила кусочек моркови и поднесла ко рту.
— Расскажите мне о той ночи, Салли. Морковь упала обратно на тарелку. Потом она снова подцепила ее вилкой и медленно начала есть.
— Ну хорошо, — сказала она наконец. — Пожалуй, я могу довериться вам. — Потом улыбнулась. — Если вы собираетесь меня предать, я запросто смогу от всего отказаться. Полицейские правы. Я действительно была там в ту ночь. Но во всем остальном они ошибаются. Я ничего не помню, Джеймс, понимаете, совсем ничего!