И вот, открыв дверь, Борис увидит свою случайную знакомую… Что же сделает? Снова ринется прочь сломя голову? А его красивое лицо изуродует гримаса отвращения: «Опять эта приставучая русская!»…
— Хорошая фирма, — повторила Шарлотта.
— Какая? — не поняла я.
Мои мысли успели улететь далеко — на бульвар Вольтера, откуда Борис во второй раз сбежал, оставив меня, как дуру, стоять на тротуаре с разинутым от удивления ртом.
— Та, что разрабатывала нам сайт.
— Да, всё сделано на пять с плюсом.
— Очень талантливый специалист, — любуясь картинкой на экране, произнесла Шарлотта и задумчиво провела указательным пальцем по столу. — Его зовут Борис…
Что-то в её тоне и выражении лица меня насторожило.
И она туда же?
Пала жертвой несговорчивого красавчика?
И от неё он тоже бегает?
Нет, это вряд ли. Ведь Шарлотта платит ему деньги. Не станет же Борис бегать, вращая глазами от ужаса, от заказчицы!
— Могу вас познакомить, — предложила коллега. — Он заедет буквально через полчаса. У нас деловая встреча. Кстати, Борис отлично говорит по-русски.
Через полчаса!
Картинка, появившаяся в моей голове несколько минут назад, была готова стать реальностью. Сейчас дверь распахнётся, и Борис войдёт в кабинет. А далее — по сценарию.
Что же делать? Рискнуть?
Бог троицу любит.
Но что-то подсказывало — всё будет именно так, как я нарисовала. Борис вовсе не обрадуется нашей встрече… А мне не хотелось попасть в неловкую ситуацию в присутствии Шарлотты.
— Если вы не против, я лучше поеду. — Собрав таблицы, буклеты, флешки в портфель, я поднялась из-за стола. — Мы отлично поработали и уладили все вопросы. Если вы будете придерживаться плана — шанхайская выставка у нас в кармане. А с талантливым веб-дизайнером я познакомлюсь в другой раз, хорошо?
— У вас ещё какие-то дела в Париже? — ревниво прищурилась Шарлотта.
Наверное, заподозрила, что я работаю и на другого заказчика, прилетая в Европу бизнес-классом, оплаченным из её, Шарлоттиного кармана. Дорогое, между прочим, удовольствие.
А в проницательности француженке не откажешь!
— Шанхайская выставка — моё самое главное дело! — страстно заверила я. — Но так как мы всё уладили, теперь хотелось бы реализовать мою мечту.
— Какую?
— Неторопливо и задумчиво побродить по осенним Елисейским полям!
— Всего-то! — рассмеялась Шарлотта.
— А что? Никогда не удаётся. Постоянно куда-то бегу.
— И сегодня тоже не удастся. Вы же знаете. Елисейские поля оккупированы туристами. Медитировать лучше в менее шумном месте!
— Хотя бы в кафе посижу, глазея на толпу, — вздохнула я.
— Надеюсь, вы не забыли: самолёт, гостиница, кафе — всё за счёт нашей фирмы.
— Ах, Шарлотта, ваши слова звучат, как симфония Моцарта! Но гостиница мне не понадобится, обратный рейс уже вечером.
— И тем не менее.
— Тогда постараюсь в кафе налопаться на неделю вперёд.
— Судя по вашей фигуре, вы даже и близко не представляете, что означает слово «налопаться». Так что разорение компании не грозит. Спасибо, что приехали!
Распрощавшись с гостеприимной Шарлоттой, я спустилась на лифте вниз. На первом этаже, драгоценным напитком плескалось солнце, вливаясь в стеклянную чашу холла сквозь прозрачные стены. Золотые лучи рисовали нимб вокруг рамки металлоискателя, солнечные зайчики прыгали по турникету, слепили глаза. Середина сентября — но разве это осень? Самое настоящее лето!
Выйдя из лифта, я не направилась к выходу, а достала телефон и уткнулась в экран, в то же время зорко наблюдая за стеклянными дверями здания.
Борис Лантье не заставил себя ждать, он появился через пять минут. Сердце, против моей воли, учащённо застучало, и я ужасно разозлилась: не хочу, не хочу, чтобы моя самооценка зависела от расположения француза! Нельзя нравиться всем мужчинам. Один из миллиарда вполне может проигнорировать мои сокрушительные прелести.
Но сердце само решало — оставаться ли ему в покое или пускаться в бешеный галоп.
Проклятье! Почему?!
Что я нашла в этом французе?
Спрятав телефон и приняв озабоченный вид, я быстрым шагом направилась навстречу Борису, якобы совершенно его не замечая. Сейчас мы столкнёмся… Сейчас…
Но Борис едва не пролетел мимо! Он тоже сделал вид, что не видит меня, хотя явно изменился в лице: удивление, чуть ли не страх исказили его прекрасные черты.
Неужели я настолько омерзительна?!
— Борис!
Француз вздрогнул и шарахнулся в сторону, но, так как избежать встречи не удалось, быстро нацепил на лицо обаятельную улыбку.
Вот негодяй!
Но как же он хорош!
— Елена?! Вы?!
— Борис! Потрясающе! Мы опять с вами встретились!
— Удивительно! Не ожидал!
— Борис, — нахмурилась я. — Признайтесь, вы за мной шпионите!
— Нет, что вы!
— Да. Мы встречаемся с вами с пугающей регулярностью.
— Простите! — Борис выглядел обескураженным.
— Помните книгу? На английском языке?
— Вы её до сих пор не закончили, — предположил француз.
— Я её прочитала. А теперь ломаю голову над одной загадкой.
— Какой?
— Сюжет книги один в один копирует историю моей подруги.
— Вот как? Странно. Может, ваша подруга рассказала автору свою историю?
— Моя подруга вовсе не знакома с американкой Сьюзен Кросс.
— Пардон, я немного забыл, Сьюзен Кросс — это автор?
— Да.
— Откуда вам знать, знакомы они или нет? — пожал плечами Борис. — Спросите у подруги, как же так вышло, — он посмотрел на часы. — Елена, извините, пожалуйста, но я здесь по работе. У меня назначена встреча, я должен идти.
— Да, да, конечно, бегите, не буду вас задерживать! До свидания. Приятно было снова увидеться с вами.
— До свидания.
И мы расстались, фальшиво друг другу улыбаясь. Мне вновь не удалось раскрутить Бориса на свидание. Я надеялась, что странная история с книгой его заинтересует, мы договоримся о встрече и вечером надолго засядем в кафе, высказывая догадки и разбирая гипотезы.
Нет, ничего не вышло.
Я грустно миновала турникет, улиткой подползла к выходу, а потом обернулась.
Борис стоял около лифта, высокий, статный. Его спина, обтянутая тканью дорогого костюма, была напряжена. Он словно ждал выстрела — вот сейчас сзади раздастся мой крик: «Борис, постойте! А у меня к вам предложение!».
Очевидно, придётся оставить парижанина в покое.
Ему, видимо, совсем не интересно, каким образом прилипчивая русская дамочка оказалась в разгар рабочего дня в деловом здании Дефанса. Что я тут делаю? Не на экскурсию же пришла. Мог бы и расспросить. Но ему совершенно на меня наплевать…
А у нас с Борисом, между прочим, один работодатель — Шарлотта. Он для неё делает сайт, я — занимаюсь шанхайской выставкой. И, возможно, нам ещё придётся работать вместе: например, если Шарлотта закажет Борису дизайн выставочных материалов.
Вот так. Сколько зайчишке не бегать, а от волка ему не уйти.
Ой! Это я себя сейчас волком назвала?
Приплыли…
А ведь Борис действительно так изменился в лице, словно увидел в солнечном холле бизнес-центра не роскошную блондинку, а самого настоящего волка!
19. Гамбургер и авторское право
Елисейские поля, как и предупреждала Шарлотта, представляли собой шумный людской водоворот. Такси остановилось неподалёку от ресторанчика, где мы с американским автором назначили встречу. Большая площадка перед входом под полосатым красно-бежевым навесом была заставлена плетёными креслами и столиками-опятами. Человеческая масса роилась, урчала, гомонила, стучала приборами, издавала смешки и возгласы. Гарсоны обслуживали посетителей с непередаваемой французской смесью ленцы и расторопности, услужливости и высокомерия.
Книжку я держала едва ли не над головой — так в аэропорту встречающие держат таблички с фамилиями. В памяти прокручивался список вопросов к Сьюзен Кросс. Я уже знала, что она живёт в Нью-Йорке и работает в инвестиционной компании (кем? директором по маркетингу? уборщицей?). Но это не так важно. Главное:
— где она раздобыла сюжет для триллера?
— каким образом получилось так, что «Наука ненависти» дублирует биографию русской девушки Анастасии Воробьёвой?
— каков процент вымысла в произведении?
Пусть сейчас Сьюзен скажет, что она всё придумала: и злобную фурию Элизабет, и несчастную толстушку Энни, и сценарий убийства…
А все эти бесконечные совпадения… В жизни ещё и не такое бывает!
Даже думать страшно о том, что произведение вовсе не является плодом авторской фантазии. Потому что каждый день я вижу перед собой Настю, разговариваю с ней, смотрю в её чудесные карие глаза… Она каким-то загадочным образом сумела втереться ко мне в доверие, стала моей подругой, и я к ней уже привыкла. Она открытая, эмоциональная, непосредственная…
Неужели всё это — искусный спектакль?
В последние годы жизнь не раз доказывала мне, что я вовсе не являюсь тонким психологом и могу очень сильно заблуждаться в людях.
И что же? Я опять капитально лоханулась?
У меня это входит в привычку?
Через полчаса ожидания моя надежда встретиться с американкой начала таять, как апрельский снег. Проверила электронную почту (мой единственный канал связи со Сьюзен) — нет, от дамочки не поступало никаких сообщений о том, что она задержится, или решила перенести встречу на завтра, или вообще передумала устанавливать тесный контакт с рьяной поклонницей её таланта.
Передо мной на столике стояла чашка кофе и лежала «Наука ненависти». Удалось занять крайнее местечко, ближе к тротуару — Сьюзен сразу бы заметила свою книгу, едва вступив под красно-бежевый балдахин кафе.
Но она не появлялась!
Неужели обманула? Вот крыса! Я ради неё отменила две встречи и пролетела на самолёте четыре тысячи километров!
Тут мне пришло в голову, а что если Сьюзен пришла в кафе заранее и сейчас наблюдает за мной — как это делают на «свиданиях вслепую».