— Знаю, — кивнула Лайма. — А ты сам как думаешь? На кого указывает твоя интуиция?
— На Алекса, — немедленно ответил Корнеев. — Такой хлыщ…
— Твоя интуиция опростоволосилась. Это Леонид.
Корнеев неожиданно вытянул шею, как петух, завидевший зарю, и тонким голосом спросил:
— Он хватал тебя за волосы?!
— Евгений, прекрати. Ты ведешь себя, как жених, застукавший невесту с другим накануне свадьбы. И не вздумай при случае поделиться своими переживаниями с Геннадием. Вы ведь теперь с ним лучшие друзья! — ехидно закончила она.
Дело в том, что после чудесного спасения Сандры Барр именно Корнеев успокаивал и приводил в чувство обозленного и разобиженного Шаталова. Он даже рвался проводить его до квартиры и постоянно похлопывал по плечу, как боевого друга.
— За кого ты меня принимаешь? — возмутился Корнеев и спросил: — Едем в штаб-квартиру? Иван нас там ждет. Надо подумать, что делать дальше. Смешно получается. Я взял у Леджера деньги за расследование и дорасследовался до обвинения в убийстве его самого. Но вот беда — доказательств-то нет! Если я дам ему послушать пленку, на которой Толик Топчинский говорит от имени Ани Петушковой, он только пожмет плечами. И будет прав.
— Даже не знаю, что тут можно сделать, — громко вздохнула Лайма. — Доказательств действительно нет.
Корнеев на секунду отвлекся от дороги и скосил на нее глаза:
— Что-то тебя это не слишком удручает.
— Удручает, еще как!
Она выглядела опечаленной. Излишне опечаленной. Корнеев хмыкнул и решил, что обязательно поделится своими подозрениями с Иваном. Кажется, Лайма что-то задумала. Первый приступ самостоятельности привел ее прямо в логово Аркадия Мальчикова. Не хватало еще, чтобы история повторилась. И если Мальчиков всего лишь взял дурочку в плен, то Леджер, загубивший две молодые жизни, прикончит ее, не задумываясь.
Сама же Лайма ощущала необыкновенный душевный подъем. Она уже забросила сеть и ждала, когда в нее попадется крупная рыбина. Да, конечно, они с Медведем и Корнеевым — команда, но ей очень хотелось продемонстрировать, кто на самом деле капитан корабля.
Время шло к полуночи, когда измученный одиночеством Шаталов набрал номер домашнего телефона Лаймы. К его невероятному возмущению, трубку сняли, и голос любимой пропел:
— Алло, я вас слушаю.
Она слушает! Значит, она дома, не на задании. Но к нему не поехала, надо же. Отправилась в собственную квартиру и теперь сидит там одна. Или не одна?
Перед мысленным взором Шаталова немедленно возник Корнеев со своими эффектными усиками а-ля Джонни Депп. Может быть, Лайма с ним? Он должен знать правду. Невозможно так мучиться.
Он взял ключи от машины, натянул джинсы и огляделся. Кларитин валялся на ковре, похожий на маленькую шкурку. Морда у него была абсолютно счастливая. Корнеев задержал на нем трагический взор. Кот был живой ниточкой, связывающей его с любимой.
Полный нехороших предчувствий, он гнал машину по городу и вихрем ворвался в подъезд, в двери которого, к счастью, сломался кодовый замок. Добравшись до квартиры Лаймы, он сделал глубокий вдох и нажал на кнопку звонка.
— Кто там? — спросила Лайма испуганно.
— Это я, Геннадий. — Его тон не предвещал ничего хорошего.
— А почему там так темно?
— Лампочка на площадке не горит. Ты что, не хочешь меня впускать? Ты не одна, верно?
— Не говори глупостей, — ответила Лайма и широко распахнула дверь.
В ту же минуту на голову Шаталова обрушился мощный удар. Перед тем как потерять сознание, он успел заметить метнувшуюся вперед мужскую фигуру и исказившееся от ужаса лицо любимой женщины. «Я идиот», — подумал он и отключился.
Лайма лежала на кровати в наручниках и с кляпом во рту. Глаза ее были широко распахнуты.
— Если бы не твой ревнивый дружок, — говорил убийца, расхаживая по комнате, — все получилось бы красиво. Большая доза снотворного. Элегантно, черт побери. Лучший способ умереть для молодой женщины. Но из-за него, — он кивнул на оглушенного Шаталова, который раскинулся возле окна, — придется придумывать новый сценарий. Допустим… Мэ-э… Вы поссорились, и ты ударила его по голове. Подумала, что он умер, пришла в отчаяние и включила газ. Откроем духовку — и дело в шляпе. Я пока побуду на балконе. А когда ты потеряешь сознание, я немного проветрю комнату, развяжу вас обоих, снова все плотно закупорю и уйду. А вы, — он развел руками, — вы останетесь тут. Ловко, правда?
Он вскинул к глазам руку с часами на золотом браслете и сказал:
— Думаю, пора начинать. Что ж, прощай… Леночка.
И в этот момент в дверь позвонили.
Убийца вытянулся в струнку, в глазах его появилась настороженность.
— Веселая у тебя квартирка. Наверное, еще один любовничек? Но я не стану открывать — просто выключу свет.
— А я думаю, вам лучше открыть, Алекс, — раздался за его спиной вкрадчивый голос Корнеева.
Алекс Леджер подпрыгнул от неожиданности, развернулся и мгновенно выхватил пистолет, который прятал под широкой рубахой. Корнеев появился из небольшой кладовки в углу комнаты с пустыми руками и абсолютно спокойным лицом. Алекс не успел выстрелить — рука с оружием неожиданно ушла вниз, потом за спину и абсолютно потеряла чувствительность. Всю правую половину туловища пронзила такая острая боль, что он взвыл.
Когда же обрел способность соображать и видеть, то с ужасом обнаружил, что в комнате полно народу. Кроме мнимого Абражникова, был здесь огромный мужик с горящими ненавистью глазками и кулаками размером с мяч и еще два типа с такими скучными физиономиями, как будто их зачали и родили в официальной обстановке.
Вероятно, все они прятались на балконе — занавеска была отдернута, дверь открыта гораздо шире, чем прежде. Освобожденная Лайма всхлипывала на кровати.
— Открывайте, Алекс, — снова посоветовал Корнеев. — Это ваш брат. Он все равно не уйдет. Я позвонил ему и сказал, что мы поймали убийцу его любимой девушки. Это ведь вы вкололи наркотик Ане Петушковой, верно? Что вы ей сказали?
— Ну? — Медведь схватил Алекса за шкирку и встряхнул.
— Я сказал ей, что обо всем догадался. Что выследил ее. Она сначала испугалась, но потом поверила, что убийца Раи — не я, а мой брат. Плакала, конечно. Я подставил ей плечо, а потом пообещал, что сделаю укол успокоительного. Я ведь врач… Она сама протянула мне руку.
Корнеев отправился в коридор и впустил в квартиру Леонида Леджера.
— Сейчас вам будет больно, — предупредил он. — Но тут уж я ничего не могу поделать.
— Алекс?! — воскликнул Леонид, шагнув в комнату и с первого взгляда оценив обстановку, — Леночка? Что все это значит? Кто эти люди? Почему… почему ты в таком состоянии?
— Ваш брат пришел сюда, чтобы убить Леночку, — любезно пояснил Корнеев и нажал на кнопку диктофона.
Из динамика донесся отчетливый голос: «Откроем духовку — и дело в шляпе. А я пока побуду на балконе…» Леонид молча выслушал монолог. Когда пленка закончилась, Лайма длинно всхлипнула на кровати.
— Сядьте, — предложил Корнеев и показал рукой в сторону дивана.
Леджер послушался и без сил опустился на подушки.
— Этого тоже надо посадить, — процедил Медведь, ткнув Алекса ручищей между лопаток. — Чтобы не маячил.
Типы со скучными физиономиями проверили, нет ли у Алекса при себе другого оружия, и силой усадили его в большое кресло. Сами встали позади, словно часовые.
— Алекс, — спросил старший брат, с лица которого все никак не сходило изумленное выражение, — зачем тебе убивать Леночку?
Лайма впервые подала голос:
— Я могу доказать, что он убил вашу подругу — Нину. Я намекнула ему об этом сегодня… специально. И он испугался.
— Это была ловушка, — подсказал Корнеев. — И Алекс в нее попался.
— Ты убил Нину?! — Не сводя глаз с брата, Леонид привстал, потом плюхнулся обратно. — Но почему?!
— Он попал в полосу невезения, — продолжал объяснять Корнеев. — Нина собиралась доказать, что Алекс бросил под поезд ее лучшую подругу.
— Под по… — Леонид подавился страшными словами и сильно побледнел. — Алекс, ты что?! Сошел с ума? Зачем ты убивал женщин?
— А ты как думал? — с неожиданной злостью откликнулся тот, и слюна брызнула с его искривленных губ. — Я все это барахло антикварное на помойках находил?! У него были хозяйки. Которые добровольно расставаться с ним не хотели!
— Но ты говорил, что обрабатываешь старушек… — растерялся Леонид. — Я понимал, что ты их обманываешь, платишь гроши против истинной стоимости вещей. Но убийства…
— Пошел ты на хрен, кретин, — бросил Алекс. — Чистоплюй проклятый. Изображает из себя святого… Сколько ты денежек прикарманил? Ты всех обманывал, даже меня! Наживался на родном брате!
— Зато я никого и пальцем не тронул, — ответил Леонид и повернулся к Корнееву: — Вы можете мне все объяснить, Олег Иванович?
— Да, конечно. Вы же меня для этого наняли. Только я не Олег Иванович.
И он протянул Леджеру удостоверение. Тот бросил на него взгляд и выпрямился.
— Что, мент? — хохотнул Алекс, пытающийся за бравадой скрыть панику. — Какой-нибудь паршивый лейтенантишка.
Корнеев подошел и ему тоже показал удостоверение, заметив:
— По правде сказать, такому серьезному человеку, как я, было жаль тратить время на такую шелупонь, как ты.
— А… А… вон тот мужчина? — спросил Леонид, указав пальцам на лежащего без сознания Шаталова. — Ему не следует оказать помощь?
— Врачи уже едут, — ответил Медведь и мстительно добавил: — Это тоже работа вашего братца.
В ту же секунду позвонили в дверь. Один из молчаливых охранников сходил в коридор и вернулся с санитарами.
— Транспорт подан. И для него, — он кивнул на Шаталова подбородком, — и для него. — Подбородок указал на Алекса.
— Я поеду с Геной! — подпрыгнула на кровати Лайма, но Корнеев ее резко осадил:
— Никуда ты не поедешь. По крайней мере, сейчас. Мы должны отчитаться перед клиентом, а честь раскрытия преступления принадлежит тебе.