Запись восемнадцатая. Если со мной что-нибудь случится, прошу винить в этом моего двоюродного братца, именуемого в семье кузеном, а в народе Леонидом Песовым. Если со мной ничего не случится, все равно прошу его винить. Кстати, он звонил. Сказал, что приедет сегодня в десять поговорить. Вооружусь-ка газовым баллончиком.
Прочитанное ужасно меня заинтересовало. Я любезно вернул найденные листки нашей юной соседке. В тот момент она как раз вернулась в свою беседку и кинулась собирать разлетевшиеся со стола бумаги. Чтоб у нее даже не зародилось подозрения, что я читал записи, пришлось заявить, что, мол, только сейчас заметил листки. Соседка поблагодарила. Я вернулся к своему занятию. К нему теперь добавилось еще одно: помимо всего прочего, приходилось бороться с собой. Ведь, с одной стороны, я обещал тебе отпуск и клялся, что не буду ни во что вмешиваться. С другой… Эта дневниковая запись могла означать нечто серьезное.
«Судя по дате, запись была сегодняшняя. Значит, нынче вечером… — рассуждал я. — Решено. Просто посмотрю, что там будет происходить. Если наткнусь на что-то интересное, жена и сама увлечется так, что забудет обидеться».
— М-да уж… — наигранно недовольно хмыкнула я, будучи на самом деле польщена, что, даже наткнувшись на что-то интригующее, Георгий на секундочку подумал обо мне. — Дорассуждался! Еще ни одно твое «просто посмотрю, что там будет происходить» спокойно не заканчивалось.
— Ну чего ты ворчишь? Неужели лучше было бы, если б Мария погибла?
— Конечно нет, — поспешно отступила я. — Как говорила Раневская на похоронах своей подруги-актрисы: «Эх, у нее были такие красивые ноги! Жаль, теперь пропадут». Конечно, здорово, что ты вытащил Марию из лап лжекузена. Только вот непонятно, что со всем этим делать дальше.
— Объявлять войну Лихогону! — радостно воскликнул Жорик. — Сколько можно тебе повторять?! Открытую войну! Огонь на поражение репутации конкурента, и мы — монополисты! Представляешь?
— Во-первых, достоверно пока неизвестно, замешан ли в этом деле наш многоуважаемый оппонент, — я решила слегка охладить Георгиев пыл. — Во-вторых, дорогой, с кем же ты будешь конкурировать, если низвергнешь Лихогона? Быть монополистом скучно. Твое существование сразу же потеряет смысл.
Георгий нахмурился и ничего не ответил. То ли мысли о жизни без Лихогона, то ли мое неверие в коварство конкурента заставили Георгия замкнуться. Я терпеть не могла такого его состояния.
— Немедленно прекрати это самопогружение и дорасскажи про кусты, — потребовала я. — Итак, ты вернул листочки, потом подслушал разговор Марии с лжекузеном. И что дальше? Побежал за уезжающей машиной как дурак? Как говорит один мой любимый частный детектив, любая муха может оказаться слоном в этой истории.
Георгий не отреагировал на «любимого частного детектива», скорчил страдальческую мину и резко ударил по тормозам.
— Выходи из машины, — категоричным тоном потребовал муж.
— Совсем? — искренне удивилась я. — Тебе настолько неприятно мое общество?
Ныне мы уже находились на территории дачного поселка. Форд стоял сейчас буквально в ста метрах от нашего дома, и я совершенно не понимала, отчего нельзя было спокойно доехать домой.
— Бежал за уезжающей машиной я вовсе не как дурак, а как умный, — отчеканил Георгий. — И, чтобы тебе это наглядно продемонстрировать, приглашаю проследовать за мной.
Пренебрегая всеми правилами общественного порядка, Георгий вскочил на поваленное дерево, подтянулся на руках и через миг уже восседал на соседском заборе.
— Залазь, собак во дворе нет, — протянул он мне руку.
— Неужели нельзя было просто попросить ключи у Маши? — возмутилась я, но все же позволила затащить себя на добротный дощатый забор.
— Я воссоздаю для тебя картину происшедшего! — напомнил муж. — А ночью попросить ключи у Маши я никак не мог.
Мы с Георгием сидели лицом друг к другу, перекинув ноги по разные стороны забора. Таким образом, по одной половине каждого из нас все еще оставалось на общественной территории улицы.
— Может, остановимся, пока окончательно не превратились в преступников? — поинтересовалась я.
— В преступников не превращаются, ими рождаются, — торжественно оповестил Георгий и спрыгнул вниз, топча чужую частную собственность. — Должен же я хоть в такой безобидной форме ублажать свои бандитские замашки и твое ужасное любопытство.
Что ж, если уж совершать преступление, так вместе. Я прыгнула в любезно распахнутые навстречу мне объятия мужа.
И с улицы, и от нашего дома соседняя дача не казалась такой заброшенной, какой была на самом деле. Заросший участок легко мог сокрыть в себе парочку танков. Ничего удивительного в том, что Георгий сновал взад-вперед по этой территории, оставаясь незамеченным, не было.
— Когда лжекузен уехал, я уже собрался было возвращаться домой, как вдруг Маша, груженная чемоданом, бросилась к своей машине и умчалась вслед за братцем. Тогда я сделал вот так!
С этими словами Георгий залез на крышу соседского сарая. Оттуда открывался замечательный обзор на овраг и позади него — на убегающую дорогу в сторону города.
— Эта прекрасная точка обзора была запримечена мною давным-давно и вот теперь пригодилась. Отсюда я увидел, как «Таврия» скрылась за поворотом, а потом услышал звук страшной аварии. И, конечно, сразу рванул на помощь.
— Почему, интересно, никто другой этой аварии не увидел?
— Чтобы увидеть, нужно смотреть. А нынче народ пугливый стал. Слышали шум все, но никто не вышел посмотреть. На следующее утро меня продавщица в киоске спрашивала, не знаю ли, что за грохот ночью стоял. Я рассказал про аварию, но мне никто не поверил — машины-то на месте уже не было.
— Машины нет. Гаража, в котором тебя держали, нет. Обещанных преступников в нашем офисе тоже вовремя не оказалось. У нас нет ни одной зацепки, кроме Лихогона, в участие которого в этом грязном деле я, если честно, не очень-то верю.
В ответ Георгий повел себя как-то странно. Всегда знала, что напоминание о конкуренте может довести его до форменного сумасшествия, но чтоб настолько…
— Не двигайся и молчи! — зашептал Георгий, одной рукой зажав мне рот, другой пригибая к крыше сарая. — Там кто-то есть!
— Где? — мычанием и выпяченными глазами спросила я.
— Там. В кустах. А ты не верила, что тут можно спрятаться. Смотри!
И тут моим глазам предстало явное доказательство Жорикиной правоты. Господин Лихогон собственной персоной! Чертыхаясь себе под нос, очищая надетый не по погоде мохнатый свитер от налипших репейников, конкурент вылез из зарослей кустарника, распрямился в полный рост и пересек двор, нескладно шевеля конечностями и совершенно не таясь. После этого Лихогон легонько толкнул калитку и вышел наружу. Через какое-то время вдали послышался звук заведенного мотора. Все понятно. Даже укрытие для слежки Георгий и Лихогон выбирали в одних и тех же кустах.
— Зачем, спрашивается, мы лезли через забор, если там открыто?! — вот первое, что произнесла я, когда Георгий убрал руку с моих губ.
— Вопрос в другом, — Георгий уже нырнул в покинутые Лихогоном заросли. — Зачем он лазил через забор? Судя по следам, прибыл сюда господин Лихогон с территории нашей дачи. То есть этим двором он воспользовался исключительно с целью ретироваться незамеченным. А вот что он делал у нас? Безусловно, пытался добраться до Марии.
Ошарашенные, мы с Георгием моментально залезли на отделяющий нас от родной дачи забор. На этот раз помощь мне не понадобилась.
— Добрый день! — громко поприветствовала нас виновница беспокойства, чинно восседая за пластиковым столиком.
Зябко кутаясь в плед, Мария читала что-то с экрана смартфона. Похоже, ей и в голову не приходило, что кто-то мог следить за ней. На нас она обратила внимание только из-за моего окрика. Рядом с Машей в старом пепелище веселилось пламя небольшого костерка.
— Артем сказал, что мне полезен свежий воздух, и переместил меня сюда. Здесь хорошо. Не волнуйтесь, с улицы меня не видно, так что, если кто и приедет, о моем тут пребывании не узнают. — Маша простодушно улыбнулась, и на нас повеяло щемяще-светлой гармонией. — Артем пошел за хлебом. Мы хотели испечь картошки и поджарить гренки на костре. Представляете? Я уже и забыла, что так бывает. Посиделки возле костра. Вот здорово!
Еще вчера днем я пыталась заставить Георгия или Артема разжечь костер. Оба они синхронно мотали головами, причитали, мол, глупо возиться с костром, когда есть плита, жаловались на усталость и чуть ли не аллергию от пепла. А тут на тебе — Темка моментально излечился от всего и превратился в любителя романтичных вечеров.
— Только не говорите Артему, что я читаю, ладно? — Мария поспешно убрала смартфон. — Он утверждает, что мне пока нельзя напрягать глаза. А у меня — новостезависимость, не могу и полчаса провести, чтобы не полистать ленту свежих сообщений. Мы с Артемом меня лечим. Отвлекаем разговорами и непосредственным общением, чтобы отвадить от общения виртуального. — Тут только Маша поняла, что мы собираемся войти к себе во двор вовсе не через калитку. — Простите, а что вы делаете на заборе моей дачи? — мягко поинтересовалась она.
— Проводим следственный эксперимент, — ответила я. — Устанавливаем, мог ли видеть тебя человек, минуту назад прятавшийся вот в этих кустах. Эксперимент подтверждает самое худшее. Мог бы. Более того, он тут был.
— Тогда не буду мешать. Экспериментируйте на здоровье. — Мария невозмутимо кивнула нам и взялась за телефон с таким видом, будто все ее знакомые только тем и занимались в жизни, что лазили на чужие заборы.
— Вот что значит аристократка, — прошептала я Жорику, снова проникаясь симпатией к гостье. — Сама в полной растерянности, а на лице — ни единой эмоции. Будто все в норме. Молодец девчонка.
— Вот что значит женская логика! — зарычал в ответ Георгий. — Мозги дали, а пользоваться ими не научили. Как можно быть такой глупой? Знает, что ей нужно прятаться, но при этом кричит на весь квартал и восседает на самом видном месте двора! И ты тоже молодец! Нет чтоб попросить беглянку помолчать — лезешь диалог поддерживать. А Ар