— Кто-нибудь звонил? — зашедший с личного входа Лихогон появился на пороге своего кабинета в тот же момент, как захлопнулась входная дверь за «студентом». С задумчивым видом перекатываясь с носков на пятки, он портил свою обувь и сбивал Лизин боевой настрой.
— Звонили, — понуро вздохнула секретарша, явно не зная, что отвечать, и потому нервничая.
— Кто? — терпеливо поинтересовался Лихогон.
— Какой-то неизвестный тип. Но он нас волновать не должен. Он вообще не нам звонил. — Лизавета попыталась ответить на вопрос максимально точно. — Кать, подтверди.
Я утвердительно закивала.
— А кому?
В глубине души я поражалась лихогоновскому терпению. На лице Петра Степановича не было и тени раздражения. Всем своим видом снисходительно выражая: «Ну что можно требовать от женщины?» — он внимательно выслушивал сбивчивый лепет Лизаветы. Если бы Лиза жаждала от начальника не ярких чувств, а обычной жалости, то лучшей модели поведения выбрать и не могла бы.
Тут Лиза сделала над собой неимоверные усилия и собралась с мыслями.
— Песову Леониду Марковичу, — решительно проговорила она, предварительно глянув на монитор. — Ему звонили на мобилку. Номер паспорта мы не запомнили. Приходил с неизвестной целью. Сначала говорил, что хочет судиться с общественностью. Потом конверт для завещания хотел оставить. Но мы вывели его на чистую воду, и он сбежал. Не конверт, конечно, сбежал, а Песов. Хотя… — Лиза растерянно развела руками, — конверт вроде тоже.
— Неудивительно, — не сдержался Лихогон, намекая, дескать, что мы с Лизой кого угодно из офиса сбежать заставим.
— Напротив, — Лиза решила не отступать, — довольно странно. Говорил-говорил, потом услышал звонок своего мобильного и ка-а-ак побежит! До этого Катя у него документы пыталась попросить. Так он скрытничал. Пришлось половой щеткой пригрозить.
— Это был не звонок, а будильник! — поправила я на правах человека, который видел экран вражеского телефона в нужный момент.
Лихогон несколько секунд сосредоточенно рассматривал безупречно белый потолок и бормотал себе под нос что-то, похоже, не слишком доброе.
— Будильник — это тоже звонок! — с укором кинул он мне и снова переключился с нравоучениями на секретаршу.
— То есть уважаемый ВИП-клиент пришел к нам в офис. Впервые пришел, надо заметить, обычно такие люди вызывают меня к себе, чтобы не тратить время на дорогу. Так вот, он пришел, а вы, Лизавета, если я правильно понимаю, его прогнали? — сообщил свой вывод начальник, перечитав записанную Лизой информацию.
— Наоборот, — обиделась Лиза. — Мы его в файл занести хотели, а он отвираться стал. Я бы его и силой удержала, да только он ловчее оказался.
— Что за ерунда? — наконец дал волю чувствам Лихогон (прямо не Лихогон, а Лизогон и Категон какой-то). — Почему силой? К чему силой? Зачем было требовать документы? Леонид Песов мне хорошо знаком. Он — наш ВИП-клиент. Сейчас я веду дело о его наследстве. К чему было пугать человека? Тут явно произошло недоразумение. Клиент приехал к нам сам, в то время как меня как раз вызвали к нему в офис. Ошибка персонала, я полагаю.
Уши у меня непроизвольно вытянулись в сторону говорящего. И я снова схватилась за спицы, делая вид, что полностью сосредоточена на вязанье.
— Кто ж знал, что он такой пугливый! — не унималась Лиза.
Лихогон перегнулся через стол и, по-жирафьи изогнув шею, заглянул в монитор. Выражение его лица моментально изменилось.
— Лизавета, это ты создала этот файл? — внезапно повеселев, спросил он.
Я отчаянно жестикулировала за спиной Лихогона, подсказывая Лизе правильный ответ.
— Почти, — вдобавок ко всем порокам, секретарша оказалась еще и катастрофически честной.
— Сам вижу, что почти, — деловым тоном заявил уже оклемавшийся от сообщения о Песове Лихогон. — Так доделывай его. «Почти создала» — это не ответ. Нужно проработать список клиентов до конца. Сейчас перешлю тебе имена клиентов, внесешь их в свою базу, добавишь номера телефонов из моих контактов и еще кое-что из других файлов. Давно пора было это сделать.
Лихогон с достоинством развернулся и проследовал в свой кабинет.
— Я еще хотела бы обговорить с вами кое-что относительно служебных обязанностей, — осмелела Лиза, завидев спину противника.
— Моих?! — Лихогон резко обернулся и беспомощно заморгал.
— Ну что вы, — не выдержав, вмешалась я, стараясь подлить в свои интонации как можно больше меда. — Конечно же, Лиза говорит о своих обязанностях.
— Я хочу четко понимать, что я должна делать! — твердо заявила Лиза, по-бычьи выставив лоб вперед и хмуро глядя на обидчика из-под сурово сведенных бровей. Глаза Лихогона на миг сделались больше Лизаветиных очков.
— Это зависит от того, что ты умеешь, — отрезал начальник ворчливо, но в тоне его звучало уже одобрение.
— Нет! Скажите, что нужно, и я научусь!
За время их диалога я умудрилась упустить три петли в середине ряда и теперь вынуждена была распускать целый ряд своего вязания. Невозмутимый вид давался мне с большим трудом.
— Ну? — набросилась на меня Лиза, едва шеф ушел.
— Кажется, ты его поразила, — искренне поздравила я секретаршу. — В самое сердце.
— В самое сердце, — шепотом повторила Лизавета, с глупой улыбкой уставившись в окно. — В самое сердце.
Она повторяла эту фразу еще какое-то время, а потом вдруг начала что-то печатать. Обрадовавшись возможности почитать список клиентов конкурента, я кинулась к принтеру якобы для того, чтобы принести Лизе бумаги. И тут же убедилась, что отныне личная жизнь секретарши будет только улучшаться. Человек, самоотверженно распечатывающий хэлпы к незнакомым программам, не может в конечном итоге не добиться своего.
— Очень нужное занятие, — отвечала на мой удивленный взгляд Лиза. — Постепенно освоюсь с принтером и заодно изучу, как таблицы создавать.
На всякий случай я тоже просмотрела распечатанные листики. Похоже, переводчик прекрасно понимал, что его хэлпы никто не читает, и страшно злился на бессмысленность своей работы. Об этом ярко свидетельствовала фраза: «Все дураки, и я тоже», — вставленная несчастным трудягой прямо в середину технического текста.
— Смотри, — мы с Лизой вдоволь посмеялись над шуткой переводчика.
— Что шумим? — любопытный Лихогон тут же вырос в дверях приемной.
Мы показали текст и ему. Недоуменно разглядывая листы, Петр Степанович переводил восторженные взгляды с Лизаветы на компьютер и обратно. Я испугалась, что он сделает выбор в пользу компьютера.
— Лиза решила углубить свои знания, — закрепила я позиции секретарши.
— Это вроде неплохо, — явно растерялся Лихогон и вдруг спросил совершенно без издевки: — Могу я рассчитывать, что вы не переутомитесь, Лизавета?
— Можете, — от неуверенности голос Лизы задрожал, и, уже не справляясь с собой, она сообщила почему-то с торжественно-трагической интонацией: — Вы можете все, что угодно.
Лихогон корректно не заметил порыва собеседницы и удалился.
— О боже! — прижав руки к груди, запричитала Лиза, глядя на меня так, будто восклицание это было не междометием, а обращением. — Катя, ты должна мне помочь. Ты должна меня спасти. Спаси меня немедленно!
— От чего? — живо заинтересовалась я.
— Он сказал… Он сказал: «Внесешь имена клиентов в базу». Ты слышала? Ты знаешь, что это означает? Я такого делать не умею. Набирать текст — могу. Уже вот даже забивать текст в таблицу научилась. А вносить в какую-то базу… Это не сильно сложно?
— Отставить панику! — скомандовала я, стараясь сдержать приступ смеха. — Сейчас я тебе все объясню…
Через какое-то время я изучила уже всех клиентов г-на Лихогона, а также дела, по которым они обращались, и документы, которые оставили на хранение. Все наши гипотезы пока подтверждались. Отец Марии действительно был клиентом Лихогона, в графе «чем занимается» было написано загадочное «личный консультант», а зато в описании оставленных на хранение документов вполне однозначно и твердо было вписано — «завещание». Леонид Песов в таблицах Лихогона тоже встречался. Имя его было вписано сразу под именем отца Марии, причем с пометкой «заменить». Любопытно, «заменить» означало, что лжекузен сменил покойника на посту руководителя компании, или что нужно заменить настоящее завещание поддельным? Или что…
— Екатерина! — громкий возглас Лихогона выдернул меня из рассуждений. — И не стыдно вам подглядывать в секретные файлы?
— Она не подглядывала! — резво вступилась за меня Лиза. — Она мне диктовала! Ой! — Лиза вдруг весело рассмеялась. — Прошло! Представляете? Я возмутилась, что вы из-за меня заподозрили Катю в чем-то плохом, и внезапно смогла нормально заговорить с вами.
— Лизонька, твоя безалаберность просто поражает, — к счастью, Лихогон был так поражен оплошностью Лизаветы, что последнюю фразу попросту не услышал. — Как можно заполнять внутренние документы под диктовку посторонних людей? Ладно, еще Катерины. Ты была подвержена с ее стороны такой обработке, что вряд ли смогла устоять. Но ведь кто угодно мог оказаться под окнами, подслушать.
— Вообще-то шеф прав, — совесть не позволила мне обманывать новоявленную ученицу. — Не про обработку, конечно, а про посторонних. Вдруг тот же Песов никуда не ушел и подслушивает сейчас под окнами…
— Песов подслушивает?! — Лихогон зафыркал смеясь, и губы его от этого забились в вибрации одна о другую. — Обижаете, Катерина! У меня приличный высокий первый этаж. Человек его роста не может услышать ничего под моими окнами!
Нехорошее подозрение защекотало у меня под ложечкой.
— А что у него с ростом?! — опередила мой вопрос Лиза. — Нормальный вроде рост. Выше среднего, это точно. Парень, правда, сильно сутулится. Но для подслушивания мог и отбросить эту вредную привычку.
— Вы о ком говорите? — Лихогон, похоже, заподозрил какой-то подвох. — Это у Леонида Песова — рост выше среднего?! Да он мне и до груди не достает! Куда уж ему к окнам подобраться! Тем более что своей рыжей шевелюрой он бы уже привлек внимание всех соседей и мне бы уже позвонили.