Я аж поперхнулась. Выпученными от негодования глазами я впилась в этих лживых людишек и едва сдерживалась от желания немедленно высказать им все, что я о них думаю. Они знали!!! С самого начала Лихогон знал, что я напарница Жорика! Знал, но принял меня на работу. Издевался. Не высказал все в лицо, не выставил меня за дверь, а держал при себе в качестве своего развлечения. Конечно, забавно ведь наблюдать, как человек из кожи вон лезет, чтобы узнать что-нибудь значительное, когда сам ты давно перестраховался и точно уверен, что ничего ценного этот шпион у тебя не найдет. А если и попытается найти, то ему всегда можно будет помешать.
«Что ж, не уследили! То, что мне было нужно, я узнала… Толку с того, что ты знал, кто я?!» — мысленно бросила я в лицо Лихогону, пользуясь своей незаметностью.
— Итак, ты ждешь Катю? — снова вернулся к нужной теме Лихогон. — А Катя не придет.
— Вот еще глупости! — Лиза, как я ее и учила, даже слегка рассмеялась. — Придет, конечно. Мы же договорились. Вы, Петр Степанович, конечно, всегда все знаете. Но не настолько же.
— Говорю тебе, она не придет! — вспылил Лихогон. — Ты телефон забыла в офисе, поэтому Катя позвонила мне и попросила тебя предупредить.
Выгодный профиль Лизаветы, коим она повернулась к своему боссу, мгновенно изобразил гамму трагических чувств.
— Ах! Ну что ты будешь делать! Даже в кино сходить не получилось. А я так мечтала посмотреть этот фильм…
— Не переживай. Не в фильмах счастье. И, кстати, ты еще успеваешь. Сходи посмотри.
— Господи! — всплеснула руками Лиза. — Ну до чего же вы безграмотны в делах житейских! Какая ж уважающая себя женщина пойдет в кино одна?! Не могу. Это скомпрометирует меня на всю оставшуюся жизнь.
Лихогон нахмурился — похоже, обрисованная проблема казалась ему неразрешимой. Впрочем, нет.
— Ну, — Лихогон замялся, — если ты пойдешь в кино, скажем, со мной, то скомпрометируешь себя еще больше. Это может тебя утешить?
Лиза разразилась полным горечи смехом.
— Сказок не бывает! — наконец выдавила она из себя. — Пойти с вами в кино нереально. Впрочем, — Лиза снова вспомнила, как следует себя вести согласно намеченным нами действиям, — впрочем, ладно. Так уж и быть, уговорили. Я согласна, идемте. Это будет самый экзотический в моей жизни поход в кино.
— Почему?
— Потому что смотреть кино с тем, кто презирает его, — это экзотика! — игнорируя последние слова собеседника, заметила Лиза.
— И вовсе я не такой, — как-то совсем по-детски надулся Лихогон. — Я сейчас не могу идти, меня в офисе ждет срочное дело. Но вообще я кино люблю… Просто как-то никогда руки не доходили.
— В кино ходят ногами! — авторитетно заявила Лиза и требовательно оперлась на локоть начальника. — Причем делают это как можно быстрее. Бежим, сейчас сеанс начнется! Только не усаживайтесь на задние ряды, все решат, что мы собираемся целоваться!
Лизавета весело рассмеялась, и Петр Степанович Лихогон, глянув на горящие глаза своей секретарши, кажется, на какое-то время забыл, что только что собирался поскорее вернуться на работу. Лихо подпрыгнув на месте, он, не выпуская руки Лизаветы, резво помчался ко входу в кинотеатр. Мне показалось, что ноги летящей за шефом Лизы не касаются земли. Судя по восторженному выражению лица, секретарша всю жизнь мечтала о подобном способе передвижения.
Не торопясь, я вернулась в машину. Кажется, эта часть моего плана удалась. Лед тронулся, и никакие силы не заставят теперь Лизу упустить Лихогона. Впрочем, объект сдался почти без боя. Кажется, он и сам давно мечтал об этом сближении. Даже досада оттого, что Лихогон с порога рассекретил меня, а Лиза нагло обманывала, делая вид, что не знает, кто я, не притупляла моей радости от победы. Приятно все-таки, когда у людей что-то налаживается. Вдвойне приятно, когда происходит это с твоей помощью.
Немного подождав — мало ли, вдруг Лиза с Лихогоном решат поругаться где-нибудь в вестибюле или, напротив, слишком сильно «подружатся» и надумают немедленно сбежать из кино (хотя Лиза была строго-настрого предупреждена, что фильм ей должен нравиться), — я покровительственно кивнула Жорику, мол, пора. Мы двинулись в сторону офиса Лихогона. Ощутив каждой клеточкой противную зависшую в воздухе сырость, я в последний раз попробовала изменить план:
— Может, все же ты наблюдаешь, а я краду? В конце концов, я лучше знаю планировку офиса. С ключами справлюсь, с соседями, если что, поздороваюсь.
— Вот они тебя потом Лихогону и сдадут, — нахмурился Жорик. — Я для случайных свидетелей — незнакомец. Ты же — хорошо известный персонаж. Нельзя тебе на ограбление идти. Постой в дозоре, померзни чуть-чуть. Я постараюсь быстрее. Не волнуйся, обязательно надену бахилы, чтобы не разрушать созданную тобой чистоту.
Пришлось смириться. Я встала под дерево и, стараясь следить одновременно за двумя входами во вражеский офис, параллельно прокручивала в голове возможные варианты дальнейшего развития событий. Итак, сейчас Жорик похищает завещание и везет его Марии, которая спокойно получает свое наследство. Справедливость торжествует, мы получаем достойную оплату, но имеем кучу проблем с полицией, ведь Лихогон наверняка заявит об ограблении, а о том, что я была засланным казачком, всем уже прекрасно известно. Будем надеяться, у Жорика есть идеи насчет того, как не сесть в тюрьму за незаконное проникновение в чужой офис. Что-нибудь типа «мы на вас не заявляем за нападение на наш офис, а вы на нас — за то, что мы украли у вас из сейфа завещание». Оно же все равно не сильно-то и ваше. Оно Мариино. И к тому же наше вмешательство в ваши дела оказалось полезным — личную жизнь вам устроило.
Тут я вспомнила лихогоновское: «У Собаневского она, чай, полы не мыла», — и ощутила болезненный укол обиды. Лихогона можно было понять. Всякому на его месте сделалось бы интересно, ради чего его конкурент заставляет шпионить собственную жену. Но Лиза! Лиза! Как ей не совестно было меня обманывать? Мы ведь, кажется, подружились… Забыв, что сама я, невзирая на дружбу, не просто обманывала Лизу, а даже прицепила к ней подслушивающее устройство, я бессильно негодовала.
— Собака! — неожиданно появившийся рядом Георгий воздел указательный палец к небесам.
— Ты прямо читаешь мои мысли, — согласилась я, стараясь не задаваться вопросом, как это я умудрилась, стоя в дозоре, не заметить, что Георгий уже покинул объект. — Ну, то есть так грубо я бы Лизу не называла, но что-то нехорошее, безусловно, тоже про нее думаю.
— Тьфу! — Жорик задрал указательный палец еще выше, демонстрируя мне дырищу, продранную под рукавом куртки-бомбера. — С тобой совершенно невозможно общаться, ты все понимаешь по-своему и всегда неверно. Собака — это в буквальном смысле. Лихогон посадил в офисе сторожевую собаку. Овчарку!
— О господи! — перепугалась я. — Ты цел?
— Все целы, — с досадой вздохнул Георгий. — Кроме моих нервов и куртки. Представляешь, ты — осторожно так, стараясь не шуметь и не скрипеть дверью (не дай бог соседи услышат что-то подозрительное!) — отпираешь вражеский замок, прокрадываешься к кабинету конкурента, уже практически руку протягиваешь к картине, за которой сейф. И тут в полной тишине из темноты кабинета, освещенного лишь лунным светом, на тебя бросается громадная тень… Как бы ты повела себя на моем месте?
— Закрыла бы глаза и завизжала. Ну, если б в обморок не свалилась, разумеется.
— У меня на столь сложные махинации времени не было. Я еле успел увернуться, потом прикрылся подручными средствами, выскочил обратно на улицу и молниеносно закрыл за собой дверь. И только после этого пес начал гавкать. Признаться, осознав, что это собака, я вздохнул с облегчением. Хоть понял, с чем имел дело. Хорошо, что не полез драться — во-первых, пес бы меня сильно потрепал, во-вторых, жалко было бы такой собаке вред причинить. Умная. Действовать начала, только когда точно убедилась, что я — вор. Мне бы такую собаку.
— Пойди забери, — улыбнулась я.
Несмотря на крайнюю степень беспокойства, внешне я старалась выглядеть как можно бодрее. Как минимум, чтобы поддержать саму себя. «Подумаешь, родного мужа какое-то чудовище чуть не сожрало… Сожрало бы, само бы потом и мучалось. Такие, как Георгий, безболезненно не перевариваются», — мысленно ехидничала я, стараясь успокоиться и унять нервную дрожь.
— В общем, о том, чтобы снова туда сегодня соваться, и речи быть не может. Собаку-то, положим, можно и вырубить. Но она уже наделала столько шума, что, боюсь, соседи Лихогона вызовут или самого Петьку, или полицию. А Лихогонище, небось, только того и ждет. Наверняка жаждет поймать нас на горячем. Не может же быть, что собака — это просто случайность? Раньше собаки не было, так ведь?
— Не было. Я бы шерсть заметила или еще что. Изглоданные трупы неудачных ночных воров по утрам тоже в офисе не валялись.
— Значит, собаку Лихогон привел специально для встречи со мной. Еще одноклассник называется! Но не в этом дело. Откуда он мог узнать о том, что мы попробуем проникнуть в офис? Кто-то рассказал ему о наших намерениях? Кто вообще о них знал? В нас с тобой я уверен. Мария — самая заинтересованная из всех сторона. Ей успех нашего дела жизненно необходим. Артем — влюблен в нее по уши.
— Может, Тема от невзаимности? — предположила я. — Ему Маша нравится, а он для нее — просто друг. Обиделся и решил ей отомстить. Я так, конечно, не думаю, но, если рассуждать логически…
— Вечно ты пытаешься очернить парня! — хмыкнул Георгий. — Не стал бы он так низко мстить. Кроме того, вред-то он не Марии принес, а мне. А я ему, ты сама знаешь, как родной брат.
— Да это я просто хотела проиллюстрировать безосновательность твоего довода. Мол, раз влюблен в Машу, значит, за наших.
— Так и запишем: «хотела поумничать и попоучать». — Когда у Жорика что-то не получалось, он всегда начинал вредничать и ко всем вокруг придираться. — Кстати! Меня так и не покидает ощущение, что нас прослушивают. Машину, дачу и офис я обыскал. За одеждой своей ты обещала следить. Кроме того, закинь-ка ты и правда одежду в стирку — жучок пропадет, а Лихогон у нас товарищ скупой. Значит, прослушка не на одежде. Может, в волосах?