Двинк поднял фонарь, пробираясь через груды бочонков к дальнему концу стены. Амфри поставил прямо два бочонка, указывая куда-то вниз.
– Засвети фонарь, он где-то там!
В тусклом свете фонаря Биски был ясно виден. Он свалился в какую-то дыру в полу, его задние лапы болтались в воздухе.
Двинк нашел на стене крюк и повесил на него фонарь.
– Держись, приятель, мы идем. Амфри, сюда, давай оттащим эти бочки, чтобы мы могли добраться до него!
Позабыв об ущибах и царапинах, двое товарищей яростно откатывали бочки в сторону, пока не расчистили проход.
С большим облегчением Биски закричал.
– Сюда, дайте лапу, поглядите, что я нашел!
В углу обнаружился проход и небольшая каменная лесенка в пять ступеней. Выглянув наружу, Биски выпрямился, его глаза заблестели в свете фонаря, когда он указал на старинную железную дверь. Мышонок громко воскликнул.
– Поглядите же, это дверь, дверь с замочной скважиной. И знаете что?
Он поднял повыше какой-то предмет, его голос был хриплым от восторга.
– Я нашел ключ!
Глава 11
По-прежнему стояла ночь, но до рассвета оставалось не более двух часов. Сороки, Грив и Инчиг, сидели на травянистом склоне глубокого карьера. Это была старая каменоломня, служившая логовом аспидам много лет назад. Далеко внизу два ужа и жаба двигались ко дну каменоломни, обходя выбоины и большие лужи, оставшиеся после сильных дождей.
Инчиг с любопытством склонил голову.
– Рааак! Именно здесь живет огромный Балисс?
Грив указала на заросший пушистой сурепкой и белой ясноткой район у подножья северной стены каменоломни.
– Карраа! Под этими зарослями много потайных ходов. Там-то, в пещерах и туннелях, и живет Балисс.
Инчиг смотрел, как три рептилии прокладывают путь через заросли. Напыжившись от важности, сорока зашагала по склону карьера.
– Кайарр! Нам тоже надо туда идти?
Грив мрачно глянула на него.
– Йикк! Попробуй, если ты достаточно глуп. Я остаюсь здесь, чтобы сделать то, за чем нас сюда послали. Смотреть и ждать.
Инчиг, утратив всю свою напыщенность, уселся рядом с подругой.
– Хааайак! Мы должны выполнять приказы.
Жаба мигнула, глядя на черный провал прямо перед ней. От этого входа тянуло опасностью. Непонятный затхлый запах, полная тишина и непроницаемая темень. Жаба заковыляла прочь, но была резко остановлена беспощадными ударами тупоносых змеиных морд. Прежде ужи не обращали никакого внимания на свою толстую, раздувшуюся спутницу, время от времени просто убеждаясь, что она идет с ними и движется в нужном направлении. Разумеется, ничего не подозревающая жаба была тщательно загипнотизирована опытной Сикарисс. Но перед таинственным черным провалом жаба испугалась. У ужей тоже были свои приказы. Они безжалостно напали на перепуганную рептилию, шипя и кусая ее своими клыками. У несчастной жертвы не осталось никакого выбора; она неуклюже запрыгала вперед, спасаясь от острых клыков. Прямо в провал, неловко скатившись вниз по скрытому в темноте крутому склону.
Ужи отползли на небольшое расстояние. Они переплелись и причудливо изогнулись, замерев в такой позе. Притвориться мертвым считалось хорошей уловкой у ужей, которым угрожала опасность.
Жаба добралась до конца пологого туннеля. Почувствовав рядом присутствие чего-то, она тоже постаралась оставаться совершенно неподвижной. Однако, жабу выдало ее пульсирующее горло, которое, казалось, зажило собственной жизнью. Огромный, но тонкий раздвоенный язык нежно коснулся жабьей кожи. Голос невидимого существа прошептал почти ласково: «Баааалллиииссссс!». Затем гигантское тело метнулось вперед, сжав жертву в непреодолимых объятиях. За меньшее время, чем потребовалось несчастной жабе для того, чтобы скатиться по подземному склону, не осталось никаких следов ее существования. Ничего, кроме сытого шипения, эхом отразившегося вокруг. «Бааааллллииииссссс!».
В каменоломню медленно просачивался рассвет. Ранние солнечные лучи коснулись похожих на скалы стен, пересеченных прослойками крепкого и неяркого красного песчаника. Две сороки по-прежнему восседали на крае карьера. Грив дремала, но Инчиг был разбужен первыми лучами солнца. Он взъерошивал перья, раздраженно щелкая клювом.
– Краак! Что творится там, внизу, долго нам еще ждать? Ни следа этого чудовищного змея, вообще никакого движения! Погляди на этих двух ужей, они даже не шевелятся. Может, Балисс убил их, подкрался в темноте и укусил своими ядовитыми клыками. Как ты думаешь?
Грив была недовольна тем, что ей не дали поспать.
– Раккахакк! Ты что, никогда раньше не видел, как ужи притворяются мертвыми? Почему бы тебе не заняться тем, что и я, просто сидеть тихо и наблюдать? Если что-то произойдет, оно произойдет и без твоего ворчания. А теперь сиди тихо!
Инчиг был готов подчиниться своей разгневанной спутнице, когда он вдруг заметил какое-то движение внизу. Он стал подпрыгивать, расправив крылья и распушив хвостовые перья.
– Чаккачакка! Там что-то творится, гляди, гляди!
Грив с ужасом смотрела на происходящее внизу.
Из спутанных зарослей, закрывавших потайной лаз, показалась голова, огромная лопатообразная голова с незрячими, затянутыми бельмами голубовато-белыми глазами. Балисс застыл, пробуя воздух раздвоенным змеиным языком. Затем с плавной быстротой аспид выскользнул наружу. Змей был ужасен – темно-коричневого цвета, с V-образным узором на голове, соединявшимся с широкими узорами в виде зигзагов, покрывавшими всю его спину. Напрягая свои могучие чешуйчатые кольца, змей поднялся, лениво склонив колебавшуюся из стороны в сторону голову наподобие арки. Трепещущий язык пробовал на вкус тихий утренний воздух. Не обращая внимания на прикинувшихся мертвыми ужей, Балисс двинулся по дну каменоломни с гибкой неспешной грацией.
Инчиг лихорадочно пританцовывал на месте, громко каркая и смеясь.
– Карраках! Ты только погляди на этого змея, Грив, вот так громадина! Как ты думаешь, какой он длины? Аккарр! Должно быть, его туловище не тоньше ствола огромного дуба!
Грив встала в полный рост, браня Инчига.
– Болван, заткни свой клюв, утихни, ты, горланящий идиот!
Балисс остановился, вновь подняв свою чудовищную голову. Он уставился прямо на сорок на склоне карьера.
– Ветроптицы, зачем Корвуссс посссслал вассс ссссюда?
Инчиг прекратил свой безумный танец; он озадаченно посмотрел на Грив.
– Харраах! Откуда он знает, что нас послал Корвус Скарр?
Ответ дал сам Балисс.
– Кто, кроме ворона, пришлет падальщиков, червей и жабу в мои владения?
Грив отошла к самому краю склона, заметив, что голова змея следует за ее движениями.
– Хайаакх! Наш вождь хочет поговорить с тобой. Если ты пойдешь за нами и ужами, мы отведем тебя к нему.
Балисс кивнул, опуская свои громадные кольца на землю.
– Я знаю, где живет ваш госсссподин. Идите, ссскажите ему, что Балиссс вссстретится ссс ним. Завтра в полдень у реки, рядом ссс той березой, на которой ссссидят его дозорные. Я буду говорить с Корвуссссом. Сссступайте!
Грив свирепо посмотрела на своего товарища, поскольку Инчиг забормотал.
– Йаккарах! Да, мы можем идти, хорошо! А эти ужи, с ними что?
Огромный аспид пополз по дну каменоломни, возвращаясь к себе в логово. Обе сороки услышали небрежно брошенное им замечание.
– Идите, Балиссс позаботитссся о ваших ужах.
Инчиг, затаив дыхание, смотрел, как гигантский аспид заскользил к притворившимся мертвыми ужам.
Грив шлепнула его поднятым крылом. Он насупился.
– Айакк! За что?
Она приготовила крыло для второго удара.
– Раахаак! Наша работа здесь исполнена, ты же слышал Балисса. Полетели!
Когда сороки возвращались назад, Инчига по-прежнему снедало любопытство.
– Карра! Как ты думаешь, эти змеи спасутся, притворившись мертвыми?
Грив расхохоталась.
– Йакйакйак! Спасутся, спасутся, пока Балисс не сделает их мертвыми по-настоящему.
Инчиг недоверчиво ахнул.
– Раах! Змей ест змей?
Грив поглядела на блестящую от росы землю.
– Йахаар! Эта проклятая тварь сожрет что угодно.
***
По Рэдволлу быстро распространялись новости о найденных в погребах Аббатства потайной двери и ключе. А еще, само собой, слухи, в основном, разносимые диббунами.
– Отец настоятель сказал, что нам нельзя ходить в погреба к дяде Колючке, а то нас съедят Лупоглазища!
– Бурр, какие еще Лупоглазища?
– Хо, огромные ужасные чудища с острыми клыками и когтями!
– Хуррр…это…стало быть…правда, сестра Фи?
Сестра Фиалка не хотела, чтобы аббатские малыши решились бродить по погребам в одиночку. Она кивнула.
– Хм, если так сказал отец настоятель, то, я думаю, это правда. А теперь идите, помойте лапы перед едой.
Поскольку стоял теплый солнечный день, диббуны радостно бросились к аббатскому пруду. Там можно было вволю побрызгаться водой и поплескаться. Сестра Фиалка с трудом поспевала за ними, пыхтя от одышки.
– Идите, а не бегите, подождите меня, вам нельзя ходить к пруду без старших! Дагри, немедленно вернись!
Совет рэдволльских старейшин собрался в саду, чтобы расспросить Биски, Двинка и Амфри. Биски рассказал о произошедшем. Закончив рассказ, он застыл, глядя на то, как аббат изучает старинный ржавый ключ, подняв его повыше, чтобы хорошенько рассмотреть.
Сэмолюс искренне радовался этой находке.
– Ага, это тот самый ключ, о котором говорила загадка! Клянусь, он влезет в замочную скважину потайной двери с той же легкостью, с какой мой дедушка влезал в свою ночную рубашку!
Лэрд Боузи смахнул пылинку с манжеты.
– Во имя всех сезонов, при чем тут рубашка Вашего дедушки? На ней что, тоже была замочная скважина?
Брат Торилис презрительно фыркнул.
– Полнейшая чушь и дедовские сказки! Дверь наверняка проржавела так, что ее и не открыть.
Сэмолюс резко оборвал его.
– Дверь проржавела так, что не открыть, брат? Я бы сказал, что как раз это и есть полнейшая чушь. Предоставьте дело мне, в этом Аббатстве нет ничего, что я не смог бы починить, от разболтавшейся ножки стола до какой-то старой ржавой двери. А что касается дедовских сказок, то откуда, по-твоему, ты обрел свои знания о целебных травах и лекарствах?