Резкий выпад старой мыши застал брата Торилиса врасплох. Сэмолюс по-прежнему смотрел на него, решительно выпятив подбородок.
Командор Роргус встал между ними, пытаясь предотвратить ссору.
– Спокойно, товарищи, это только дружеская беседа! Пусть она такой и остается. Отец настоятель, а Вы что думаете по поводу дверей-ключей?
У аббата Глисэма уже сложилось определенное мнение с того самого момента, как трое юных друзей рассказали о своей находке. Для него было достаточно только увидеть счастье и волнение в их глазах.
– Друзья мои, здесь не может быть сомнений! Эти трое сорванцов должны найти то, что спрятано за потайной дверью…
Аббат Глисэм не успел договорить – Биски, Двинк и Амфри бросились к нему, обнимая его, хлопая по плечу и пожимая лапу.
– Добрый отец настоятель, спасибо Вам большое, сэр!
– Я знал, что Вы наш друг, отец настоятель, я знал это!
– Я обещаю, что мы наведем в погребах порядок сразу, как только сможем, отец настоятель!
Боузи высвободил аббата из объятий трех друзей.
– Погодите-ка! Если вы собираетесь открывать вашу дверь, я пойду с вами. Как защитник и воин Рэдволла и его обитателей, вот так-то!
Командор хлопнул горного зайца по спине.
– Отлично сказано, дружище! Я тоже пойду с тобой!
Сэмолюс был по-прежнему готов вступить в спор с любым, кто не согласен.
– Гм, вы никуда не пойдете без меня. Есть возражения?
Кротоначальник поднял тяжелую копательную лапу.
– Хуррр…вам…того…потребуется надежный крот…значит…если вы, сорванцы, полезете…стало быть…исследовать погреба…хуррр-хуррр-хуррр…
Глисэм покачал головой, восхищаясь Кротоначальником.
– Кто спорит со старым добрым кротом? Я думаю, это вполне здравая мысль. Ах да, еще кое-что…Мне кажется, что зверей для выполнения нашей задачи набралось вполне достаточно. Иначе все аббатство захочет пойти с вами!
Дружный смех встретил его слова.
Появилась белочка Перрит; приветливо улыбаясь, она присела в реверансе перед аббатом.
– Я надеюсь, они не собираются идти прямо сейчас, отец настоятель? Я думаю, им следует подождать до обеда.
Боузи подмигнул ей.
– О, Вы правы, красавица, кто же идет куда-то, не подкрепившись хорошенько?
Биски был так взволнован, что едва смог съесть весенний овощной суп и кусочек пирога с турнепсом, луком-пореем и пастернаком. Он попытался запомнить все советы, которые давали ему и его друзьям. Некоторые из них были весьма полезными.
– Вам понадобятся фонари. Смотрите, не забудьте заправить их и хорошенько проверить фитили.
– Да, и еще трут и огниво на случай, если фонарь погаснет.
– Веревки, говорю вам, возьмите веревки, они всегда пригодятся.
Повар Скарпул наморщил нос, глядя на Боузи.
– Хуррр…и еще еды…стало быть…на дорожку, чтобы…значит…подкрепиться, сэрр!
Боузи отвесил элегантный поклон повару.
– Я благодарю Вас за то, что Вы подумали о самом главном, сэр. Вы – замечательный зверь, вне всякого сомнения.
Ранним вечером вся группа собралась в погребе. Лампы освещали все вокруг, и звери сидели на полу, глядя на Сэмолюса. У подножья лестницы старая мышь трудилась над заржавевшей замочной скважиной потайной двери.
Биски, Амфри и Двинк вслух читали стихотворение, которое вспомнила сестра Файкария. Они громко декламировали:
Ты, Корво, мне расскажи,
Правду долго не держи.
Где теперь четыре глаза,
Разноцветные алмазы?
– Есть к загадке этой ключик,
Ключик есть и у замка.
Ты подумай-ка слегка!
– Ты, Корво, мне расскажи,
На разгадку укажи!
– Не выпускает, но впускает,
Здесь всё с начала начинают,
И вход, и выход тут бывает.
Найдёшь один – трёх не хватает!
– Ты, Корво, всё знаешь сам,
К дальним след ведёт местам!
Голова Сэмолюса показалась из-под лестницы. В одной лапе он сжимал изогнутую железную фомку, а другой стирал с лица пыль и хлопья ржавчины. Его агрессивное настроение еще не прошло.
– Эй, вы, нельзя ли потише, я не могу сосредоточиться из-за вашего крика! От вас здесь настоящее эхо, слышите!
Командор с сочувственным видом мягко шлепнул по полу хвостом.
– Похоже, пока что тебе не очень везет с этой дверью, Сэммо.
Старая мышь скрипнула зубами, демонстрируя предводителю выдр свою решимость.
– Я должен хорошенько сосредоточиться, старина. Я взломаю ее, вот увидите. Возможно, мне потребуется какое-то время, но этой старой двери не одолеть Сэмолюса Мастера. Ну уж нет!
Аббат Глисэм прижал палец к губам, поманив за собой трех друзей и Боузи. Они поднялись в Большой зал, недоумевая, что могло понадобиться Глисэму. Старая соня пересекла зал, попутно объясняя им.
– Вы, сорванцы, побудьте пока со мной. Если у Сэмолюса не получится открыть дверь, он не сможет обвинить в этом вас. Он славный парень, но сейчас немного раздражен. Да, лэрд Боузи, что Вы знаете о Мартине Воителе?
Заяц честно попытался вспомнить все, что знал.
– Это, часом, не тот зверь, что был воином Рэдволла до меня? Мне говорили, что он давно умер. Но я видел его изображение там, на гобелене. Славный отважный малый, да. Не хотел бы я быть его врагом в бою.
Они приблизились к нише, где висел старинный гобелен. На нем был изображен Мартин Воитель, дух аббатства Рэдволл, тщательно вышитый заботливыми лапами на века. Он был в полном доспехе, со своим легендарным мечом. Смелый, уверенный, гордый; хищники в ужасе разбегались от него во все стороны.
Биски смотрел на гобелен почти каждый день своей жизни. Он часто думал о том, как зверь может выглядеть таким отважным, но при этом таить в глазах доброту и веселье. Нередко маленький мышонок пытался копировать выражение лица Мартина, пока в один прекрасный день брат Торилис не решил, что у него нервный тик, и не начал лечить его горькими травяными настойками. Биски оторвался от своих воспоминаний, чтобы послушать то, что говорит аббат.
– У воина, вставшего на защиту других, должно быть лучшее оружие. Я знаю, Боузи, у тебя есть твоя скрипка-лук и стрелы, но в замкнутом пространстве, когда нужно драться влапопашную, от меча будет больше толку, согласен?
Горный заяц кивнул, но без особого энтузиазма.
– Согласен с Вами, есть те, кто предпочитает мечи. У меня и у самого когда-то был палаш. Но эти штуковины такие тяжелые, отец настоятель. Кроме того, сомневаюсь, что у вас найдется клинок.
Глисэм подошел к стене с гобеленом. Он вытащил меч из удерживавших его серебряных зажимов и передал Боузи.
– Это меч Мартина Воителя. Давным-давно, в былые времена барсук-владыка Саламандастрона выковал его из обломка звезды, которая упала с неба. Ты можешь взять его на время, чтобы защищать наше Аббатство и его обитателей.
Лэрд Боузи МакСкутта Лучник взял меч. Проверяя вес и балансировку оружия, он осмотрел его сверху донизу: от кроваво-красного камня в навершии до гладкой, обтянутой черной кожей рукояти, от изящного сверкающего крестообразного эфеса до покрытого гравировкой клинка с канавкой для стока крови. Весь меч словно светился изнутри, безжалостный, как зимняя вьюга, и острый, как смертоносный шип.
Боузи взмахнул мечом, выписав в воздухе восьмерку. Он вращал его так и эдак, пока клинок не загудел в его лапах. Опустив меч вниз, заяц начертил дугу сверкающей сталью и проворно перепрыгнул через клинок. На мгновение остановившись, он неожиданно сделал резкий выпад в сторону Биски и задержал меч в миллиметре от носа мышонка. Крутанувшись, Боузи молниеносно направил оружие на Амфри, крича, «Лучник МакСкуттаааа!».
Застывший от ужаса молодой еж стоял, не шевелясь, когда меч Мартина аккуратно срезал одну колючку с его головы. Боузи закончил свое представление тем, что поднес меч к губам и поцеловал его.
– О, малыши, это чудесный меч, и, мне кажется, я вполне с ним освоился. Клянусь мехом, вашему Мартину было легко быть воином – с таким-то красавцем клинком!
Аббат был в полном восторге от ловкости Боузи в обращении с мечом.
– Это было восхитительно, но ты сказал, что тебе не по нраву мечи. Тяжелые штуковины, так, кажется?
Горный заяц пожал плечами.
– Да, все так, отец настоятель, но я никогда раньше не брал в лапы такого чудесного меча. Давайте пойдем, посмотрим, как там продвигаются дела у нашего друга Сэмолюса.
Они были на середине лестницы, когда из погреба раздался оглушительный грохот. Забыв свою привычку, Глисэм прибавил шагу.
– Что это было? Надеюсь, никого не ранило!
Дверь была выбита. Сэмолюс стряхивал пыль с лап; казалось, его что-то сильно развеселило. Командор и Пробконос были заняты тем, что убирали с лестницы бочонок.
Сэмолюс объяснил друзьям, как он справился со своей задачей.
– Ха, чтобы открыть этот замок, мне бы потребовался целый день. Поэтому я просто скатил с лестницы бочонок Октябрьского эля, направив его на дверь. Иногда для того, чтобы достичь, победы, нет ничего лучше грубой силы, подкрепленной большим глотком доброго Октябрьского эля.
Пробконос поставил тяжелый бочонок прямо.
– Хух, впервые бочку моего эля использовали как таран! Но он от этого хуже не стал, верно?
Биски стоял рядом с упавшей дверью, принюхиваясь к воздуху, тянущемуся из темного коридора прямо перед ним.
– Странно, воздух здесь, кажется, довольно свежий. Обычно в старых закрытых туннелях воздух зловонный, затхлый и влажный.
Сэмолюс встал рядом с ним.
– Хм, а ведь ты прав! И что мы, по-твоему, будем делать, стоять здесь и нюхать воздух, или все же войдем, чтобы найти глаза Гибельных огней?
Это был грубо проложенный запутанный туннель, неожиданно изгибавшийся и опускавшийся под уклон. Кое-где попадались необработанные камни, но, в основном, стенки туннеля были земляные, с торчащими наружу корнями деревьев. В тех местах, где сквозь почву просачивалась речная и ключевая вода, спуск был скользким и влажным.
Боузи и Сэмолюс шагали впереди, а за ними следовали Биски, Двинк и Амфри. Командор и Кротоначальник Галлуб замыкали шествие. Держа фонари, они продвигались по тесному мирку пляшущих теней и свисающих древесных корней.