У рыбин по два глаза, мудрый узел ясен.
Вам ни бур, ни рыбу, мне, кажись, спасибо!
Мудрой музы сага,
Сделал всё, как надо.
О, роль ковров!
Отставив кубок, Сэмолюс начал мерить шагами пол, давая волю своим мыслям.
– Хорошо, давайте разберёмся. Мы ищем драгоценные камни, которые спрятал Гонф много сезонов назад. Давайте разберём всё по кусочкам. Это сообщение было хитро составлено Гонфом. Нам придётся быть такими же хитрыми и умными, чтобы разгадать его. Я предлагаю посмотреть всем вместе, какие слова в этой загадке, и какие подсказки мы можем там найти.
Глисэм, Сэмолюс, Биски, Двинк и Пробконос начали изучать строчки. Неспособный читать, Амфри остался не у дел. Галлуб подобрал свитки, написанные кротом Динни, другом Гонфа. Добродушный крот увёл Амфри в сторону от остальных.
– Давай я почитаю тебе кое-что из крротовьих записок, хурр.
Тем временем, Биски, глядя на записи Гонфа, задумался.
– Либо Гонф был плохим учеником в школе аббатства, либо я что-то пропустил в первой строчке.
– С чего ты взял? – спросил Двинк.
Биски ткнул лапой в страницу:
– Вот, смотри. «У рыбин по два глаза». Это ведь неверно. Если он имел ввиду рыб, то он и написал бы «У рыб по два глаза». Ведь у них всех по два глаза, а не только у больших, о которых он пишет.
Пробконос кивнул:
– Ты прав, юноша. Но почему Гонф написал именно так?
Сэмолюс высказал догадку:
– Возможно, это анаграмма.
Галлуб внезапно начал размахивать свитком пергамента, который до этого читал.
– Хурр!!! Аграммны!! Аннгмары!!! Значится, Гонф умел составлять агманнры, хурр!!!
Амфри почесал свои колючки.
– Что такое аграммны… аннгмары?
Аббат объяснил:
– Правильное название – анаграммы. Если перемешать буквы в слове, может получиться новое слово. Это и есть анаграмма. Возможно, слова «у рыбин» означают что-то другое.
Двинк взял уголёк и начал рисовать на дне бочке, как на доске:
– И как же разделить эти слова?
Сэмолюс предложил решение:
– Думаю, наилучшим будет расположить буквы по кругу, вот так.
Все посмотрели на рисунок. Биски покачал головой.
– По-прежнему выглядит бессмысленно. Я не вижу тут нового слова.
Глаза аббата лукаво блестели.
– Посмотри внимательнее, Биски. Я думаю, это мы как раз и ищем.
Двинк попытался угадать.
– Глаза, который украл Гонф?
Пробконос выкрикнул свою догадку:
– Рубины! Это же рубины!
Теперь уже Биски фыркнул в сторону хранителя погреба.
– Спасибо, конечно за этот вопль, я уже почти догадался, когда вы начали кричать. Рубины, да.
Пробконос уставился на свои лапы, которыми водил по полу из стороны в сторону.
– Я извиняюсь, просто был взволнован. Может, ты уже знаешь ответ на следующую загадку?
Двинк выглядел растерянным.
– Какую такую следующую?
Сэмолюс прошептал в его ухо:
– Думаю, это «мудрый узел», или точнее «мудрый уз», эти буквы выделены.
Двинк пробормотал уголком рта:
– Почему ты так думаешь?
Биски подслушивал. Он расплылся в улыбке.
– Ха-ха, а я знаю, что это, даже не переставляя буквы в круг. Это же изумруды!
Удивлению аббата не было предела.
– Великие сезоны, как ты догадался так быстро?
Юный мышонок подмигнул.
– Да это совсем легко. Первыми были рубины. Мы ищем красные камни и зелёные, по два каждого цвета. Вот я и подумал, если рубины красные, то какие драгоценные камни могут быть зелёными? Я посмотрел на слова «мудрый узел» и всё понял. Изумруды!
Пробконос деловито потёр свои лапы.
– Ну а дальше, дальше-то что?
Сэмолюс прочитал следующую строчку:
Вам ни бур, ни рыбу, мне, кажись, спасибо!
– Дайте-ка мне этот уголёк, и я запишу кое-что. Я думаю, «ни бур, ни рыбу» вначале, а, настоятель?
Аббат Глисэм выглядел очень довольным.
– Не пиши эти слова. В этом совсем нет нужды, даже я уже это понял.
Двинк подпрыгнул.
– Ни бур, ни рыбу – те же самые буквы. Это снова рубины!
Биски хихикнул.
– Так и есть. Два рубины и две «мудрых музы». Ха, мудрая муза. Звучит очень похоже на «мудрый узел». Изумруды! Два рубина и два изумруда. Осталось ещё «мне кажись, спасибо». За что спасибо-то? Или о чём тут говорится?
Пробконос выдохнул воздух и произнёс:
– А старый Гонф, похоже, был не настолько уж и умён, пытаясь обмануть таких, как мы. Хм, рубины и изумруды – это драгоценные камни, они великолепны. «Мне ка» – выделенные буквы! Клянусь колючками моей бабуси, это же КАМЕНЬ! Великолепные камни!
Галлуб Крепколап отложил кротовьи свитки и осуждающе взглянул на друга.
– Хватит тебе уже, значится, кричать. Надо ж дать наконец нашим юным друзьям шанс, хурр. Они ж так могут ничего вовсе и не узнать, если ты, хурр, не дашь им такой возможности, вот.
Пробконос был глубоко оскорблён. Он снова фыркнул, настолько сильно, что его нос-насадка слетел с места, и ёж чуть было его не проглотил. Гордо прошествовав в дальний угол погреба, он обиженно произнёс:
– Я просто пытался помочь. Но, пожалуй, я лучше займусь своей работой, у меня много дел. Благодарю вас.
Амфри указал на Крепколапа.
– Ну вот, мистер Крепколап, вы расстроили моего деда.
Крот басовито хихикнул:
– Он совсем ведь не любит работать один, без компании, хурр. Старый пробочник вернётся, помяните моё слово, добрый сэрр.
Двинк взволнованно воскликнул:
– Осталась ещё одна строчка!
Аббат Глисэм прочитал заключение загадки:
О, роль ковров!
Амфри начал размышлять.
– Роля вор… тьфу, роль ковров. При чём тут ковры? И какое отношение они имеют к камням, а? Что они вообще делают в загадке, эти ковры?
Пробконос слушал, о чём они говорили. Он подал голос из угла, в котором работал:
– У меня тут есть отличные коврики, чтобы на полу не было холодно.
Галлуб улыбнулся, прокричав в ответ:
– Эти коврики называются, стало быть, циновки, хурр.
Большой ёж вновь присоединился к ним. В лапах у него была небольшая циновка.
– Ну я всегда звал их ковриками, как и мой отец.
Чтобы избежать дальнейшего спора, аббат предпочёл согласиться.
– Я хорошо знал твоего отца. Раз он говорил, что это коврики, пусть это будут коврики.
Пробконос вновь надел очки и внимательно проглядел последнюю строчку загадки.
– «О, роль ковров». Здесь сказано «ковров», а не «ковриков». И что же это за ковры?.. (В оригинале речь идёт о щипцах. Но здесь загадка, поэтому отсебятина. – прим. переводчика)
Глава 5
Вдруг, где-то снаружи погребов раздался панический писк. Молодая белочка Перрит ворвалась внутрь, прикрывая лицо фартуком, что было несомненным признаком беды у маленьких девочек. Она пронзительно закричала:
– Ииик! Настоятель, Мистер Сэмолюс, пойдемте быстрей! – она начала бежать на месте, но Пробконос затормозил ее своими сильными лапами.
– Сейчас сейчас, мисси, из-за чего вся эта суета?
Перрит, выглянув из-за края фартука, начала лопотать как ручей:
– Ох, господа, Командор Роргус говорит вам прийти к главному входу прямо сейчас, потому что вороные птицы пытаются украсть маленького Дагри!
Весь отряд грохоча поднялся вверх по ступенькам погреба и потом через Большой Зал. Сэмолюс, запыхавшись, обратился к Биски, пока они вместе бежали к главной двери Аббатства:
– Вороные птицы? Я думаю что она имела в виду ворон. Разбойники!
Сильно хлопнув дверьми, они выбежали на скользкую от дождя лужайку. В проеме у ворот, несколько зверей столпились вокруг чего-то. Амфри Колючка бежавший прямо за Биски и Сэмолюсом, подал сигнал тревоги:
– Эй! Кто открыл главные ворота, заприте их!
Кротенка Дагри утешала Сестра Виолетта, которая завернула малыша в шаль, и слегка покачивала его:
– Ну вот мой дорогой, большая, противная птица ушла. Позор, пытаться так украсть тебя!
Дагри выглядел ничуть не хуже после тяжких испытаний. Он ударил в воздух своей маленькой лапкой, сердито крича:
– Хурр,эта мерзкая птичка унесла меня прямо, зурр, в небо, урр. Прямо, прямо высоко в небо, зурр!
Аббат Глисэм наконец пришел, сильно запыхавшись. Он оперся на Командора, тяжело дыша:
– Вуух! Что здесь происходит?
Глава Выдр указал блестящий пучок перьев, упавший в проход у ворот:
– Это был ворон, Настоятель. Большая, опасная птица. Пытался улететь с одним из наших Диббунов.
Сэмолюс решился подойти к птице поближе.
– Никогда о таких не слышал. Что ее остановило?
Командор Роргус кивнул на дверь сторожки:
– Он, и как раз вовремя.
Дверь открылась и взорам присутствующих предстал горный заяц. На нём был зелёно-лиловый клетчатый килт и туника с серебряными пуговицами, манжетами и воротником. Мех его был с белыми и рыжеватыми пятнами. Сзади на спину был закинут странный инструмент, напоминавший скрипку. В одной лапе он держал короткий, изогнутый костяной лук. Заяц шагнул вперёд и склонился над упавшей птицей. Он перевернул тушу ловким движением массивной лапы. Из груди птицы торчал металлический прут. Упёршись в тело птицы ногой, заяц приложил усилия и освободил этот прут. С гримасой отвращения он перебросил смертоносное орудие Биски.
– Эй, парень, будь добр, а, почисти мою стрелу! Не выношу этих грязных перьев! – Из-за обшлага рукава своей туники он изящно вынул вышитый шёлковый платок. Вокруг распространился аромат вереска и сирени. Вытерев лапу, которой он держал металлический прут, заяц убрал платок и отвесил поклон, представившись:
– Доброго всем дня, даже если на улице не самая хорошая погода! Лэрд Боузи Макскутта Лучник к вашим услугам! (прим. «лэрд» – шотландский помещик).
Аббат поклонился в ответ.
– Моё почтение, лэрд Боузи. Я Глисэм, настоятель аббатства Рэдволл. Примите мою благодарность за ваши смелые и своевременные действия, которые спасли жизнь рэдволльцу.
Взяв у Биски вычищенную стрелу, заяц спрятал её во встроенный колчан, который находился в ручке его скрипкообразного инструмента. Он пожал лапу Глисэма.