— Что собираешься предпринять, капитан? — грозно спросил генерал Балуев.
— Вениамин Георгиевич, я намерен провести следственный эксперимент — приглашу на Минский главпочтамт людей, которые накануне взрыва отправляли или получали посылки. Друг за другом поставлю в очередь, может, кто и вспомнит, кто в тот день находился рядом.
— А кому была адресована посылка?
— Не могу знать, товарищ генерал!
— А если это теракт, направленный на государственного или общественного деятеля? Есть результат экспертизы взрывного устройства?
— Товарищ генерал, ждем.
— Сколько еще ждать! Что мне докладывать наверх?
— Работаем, товарищ генерал!
— Работаете… Иди уже, капитан!
— Есть!
Молчанов прибыл на Минский почтамт вовремя. Оперативники, которых капитан позвал на помощь в проведении следственного эксперимента, едва успели проверить документы у всех, кто накануне взрыва так или иначе оказался в зале отправки бандеролей и посылок.
— Пригласили работников почтамта из нужной нам смены?
— Так точно, товарищ капитан!
И пока оперативные сотрудники пытались расставить в очередь всех граждан, вызванных на следственный эксперимент, капитан внимательно наблюдал за девушкой в соседнем окне: она вот-вот сорвется на крик из-за недовольного клиента!
Молчанов подошел к окну, раскрыл служебное удостоверение.
— Что тут у вас, красавица, чем-то могу помочь?
— Ой, даже не знаю, мужчина никак не желает вскрывать посылку, а нам запретили отправку в закрытом виде. Битый час втолковываю!
— Что вас не устраивает, гражданин?
— Я эту посылку пока гвоздями заколачивал, себе по пальцу стукнул, как потом ее опять закрою? — нервный отправитель продемонстрировал забинтованный палец на правой руке.
— Это не ваша забота, — вмешалась в разговор сотрудница почтамта, — найдется кому, главное — опись составьте!
— Что в посылке? — уточнил капитан.
— Да не знаю, что там! — мужчина терял терпение, — я же говорю, жена складывала! Сыну гостинцев собрала!
— Вот, товарищ капитан, как я могу заставить отправить посылку по правилам?
— Уважаемый, давайте вскроем посылку, сделаем опись содержимого, вы поставите свою подпись, что недозволенных вложений нет. Вы же не хотите иметь проблем с законом?
— Да-да, конечно, не хочу — только и вскрыть посылку у меня не получится…
— Сержант, подойдите сюда. Помогите мужчине с посылкой. Расписаться в описи у вас, надеюсь, получится?
Молчанов оставил недотепу на сержанта, а сам приблизился к окошку сотрудницы почтамта.
— Скажите, девушка, а вы работали 25 апреля?
— Да, — длинноволосая блондинка очаровательно улыбнулась капитану в благодарность за улаженный конфликт. — Это была наша смена.
— Ничего необычного не припомните?
— Да нет, все как всегда, это только потом стало известно, что в районном городке погибла девушка.
— Вы уже знаете?
— Сарафанное радио быстро работает. После этого взрыва наши сотрудники вот уже несколько дней не могут подходить к посылкам! Так Петрович, начальник смены, брал посылку и бросал, вторую бросал и кричал: «Чего вы боитесь?»
— А помните кого-нибудь, кто в тот день отправлял посылку?
— Вот сегодняшнего с перебинтованным пальцем мужика надолго запомню… А так, как их упомнить всех…
— Понятно. Сержант, что там в посылке?
— Ничего такого, товарищ капитан, сало, тушенка для сына служивого.
Молчанов окинул взглядом очередь следственного эксперимента.
— Ну что, милые дамы, вспоминаете, кто перед вами стоял? — протиснулся в образовавшийся просвет оперативник.
— Так это, парень с девушкой. У них еще была плохо зашита ткань, неаккуратно, приемщица ругалась поначалу, а потом сама все распорола и перешила белыми нитками, — припомнила полная женщина с высоким бюстом.
— Премного благодарен за помощь!
22
Тем временем Потапов в городской больнице допрашивал пострадавшую от взрыва Зинаиду Казакову. Напуганная женщина с повязкой на глазах лежала на кровати и тихо причитала, что теперь она ничего не видит и, по всей вероятности, останется слепой на всю жизнь. Она по-прежнему пребывала в шоке:
— Почему молодая погибла, а не я?
— Не волнуйтесь, Зинаида Андреевна, врач сказал, что видеть вы будете, он только очистил вам лицо и роговицу от серы, несколько деньков полежите, отдохнете. Успокоитесь, все заживет! Еще плясать на свадьбе дочери будете!
— У меня сын…
— Значит, у сына на свадьбе. Вы мне расскажите поминутно, что случилось. Это очень важно.
— Ох… Утром я пришла к 8 часам на работу, как обычно, в это время мы почту отправляем на район. Во двор заехала машина, я выдвинула транспортер, машина подъехала к люковому окну и начала грузиться. Почему молодая погибла, а не я?
— Кто был в машине?
— Водитель Гришка, Григорий Пантелеев, и наша новенькая девочка, только практику прошла, ой, мамочки, ей всего девятнадцать исполнилось! Светочка Королева… Хорошая такая девочка, веселая… Царствие небесное… Почему молодая погибла, а не я?
— Как она в машине оказалась?
— Так по транспортеру посылки отправляешь, а в машине кто-то должен принимать. Вот она, бедняжка, и нашла там свою смерть…
— Я так понимаю, вы стояли у транспортера? Сколько посылок успели поставить на ленту?
— Штук пять, не больше… А потом этот взрыв… Я не сразу поняла, что это посылка взорвалась. Думала, бомба упала сверху и все здание разорвало… Что-то в глаза попало, и я перестала видеть… А боль адская, хоть по полу катайся… На улице крики… Я кричала, а потом меня кто-то отнес в комнату для отдыха водителей, а там уже Сергей Иванович скорую вызвал… Мне укол сделали…
— Посылка эта где стояла?
— Там же, где и все. Как только почтовый состав из Минска приходит, у нас сортировочная вся заставлена ими.
— Ничего особенного в посылке на заметили?
— Нет, посылка как посылка… Белой тканью обшита… У нас же много посылок, мы их не тихонько кладем, могли быстро бросать на тележку, чтобы успеть вовремя. Представляете, мы ее взяли с вагона, бросили на тележку, привезли в здание, минут десять ехали. Приехали, пока разгрузили, опять же ее бросили, в сортировочной на пол положили, ночь еще была, а утром, когда мы ее начали грузить, на транспортер поставили, и она взорвалась. Это могло случиться когда угодно! Почему молодая погибла, а не я?
— Спасибо вам, Зинаида Андреевна, выздоравливайте.
— Спасибо, милок, ты уж убийцу этого отыщи и накажи за нашу Светку!
— Обязательно, я постараюсь…
Потапов вернулся в кабинет, чтобы ознакомиться с результатами экспертизы взрывного устройства, переданными Молчановым по факсу, из которых следовало, что в посылке сработало самодельное взрывное устройство, его автор — дилетант во взрывном деле. И еще бывший однокурсник передал заключение судебно-медицинской экспертизы по факту смерти Светланы Королевой.
— Приветствую! — недолго думая, Потапов набрал номер телефона Молчанова. — Получил от тебя результаты экспертиз. Думаешь, версия теракта отпадает?
— Конечно. Дело передают в городскую прокуратуру. Мы же установили адрес получателя. Оказывается, посылка была адресована карточному шулеру и могла взорваться в любой момент, потому что это самодельное взрывное устройство, изготовленное кустарным способом неким Кулибиным. Обладая некоторыми навыками, он смастерил такую штуку из металлической трубы, запаянной с двух концов, поместил внутрь взрывное устройство с круглыми электрическими батарейками, присоединенными проводами, сработать оно должно было в момент вскрытия посылки.
— Почему же тогда произошел взрыв на транспортере?
— Посылки сортировали Королева и Казакова. Одна поставила посылку на транспортер, который двигался под углом 30 градусов и подавал посылки через люковое окно в стоящий во дворе автомобиль. При этом направляющие валики транспортера создавали тряску, так что все подаваемые на ленту посылки и бандероли тряслись. Примерно на середине транспортера и произошло замыкание цепи. Таким образом, взрыв прогремел раньше времени, в результате погибла Королева. Молодой девушке просто не повезло: большой металлический осколок трубы попал ей в грудь и причинил травму, несовместимую с жизнью. А Казакова осталась жива только потому, что оказалась чуть дальше, поэтому и повреждений особых у нее нет.
— Ну что ж, понятно, дело за малым — найти Кулибина.
— Правда, искать его тебе уже не придется. Не менее важный сотрудник городской прокуратуры принимает дело, а ты, наконец, выспишься…
— Это вряд ли. Работа дураков любит, на мою голову тут же что-то другое найдется.
23
На заседании вновь созданной следственной группы городской прокуратуры во главе с опытным следователем Владимиром Георгиевичем Морозовым, без малого пятнадцать лет отдавшим служению Фемиде, оперативный сотрудник Латышев, которого перевели из Могилевской области за какую-то провинность, доложил, что у заядлого карточного игрока Никиты Мазовецкого, известного по кличке Маза, множество должников.
На третий день после чрезвычайного происшествия на почтовом узле связи версия карточного долга вышла на первый план, окончательно вытеснив теракт.
— Первым делом надо выяснить, с кем шулер играл в карты. Выигрывал ли большие суммы? Вымогал ли карточные долги? — Морозов давал наставления Латышеву. — Поедешь по этому адресу, познакомишься…
— А вам, товарищ Смирнов, — обратился руководитель оперативно-следственной группы к неповоротливому ленивому сотруднику прокуратуры, которого приходилось терпеть из-за высокопоставленного папаши в Министерстве юстиции БССР, — надо выяснить все телефонные контакты этого Мазовецкого и, соответственно, адреса проживания лиц, с которыми он общался.
— Слушаюсь!
— Это надо сделать сегодня!
— Почему, неужели горит? Рабочий день на исходе!
— Смирнов, я сказал сегодня, и без рассуждений, иначе мне придется жаловаться вашему отцу…