— А что, если мы ошибаемся?
— Ты хочешь оставаться здесь и поджидать Хелен с коронером? Проснись. Никто не хочет связываться с округом Святой Марии. На той плантации живет старик, который, судя по всему, отправлял в печь целые семьи. Блу Мелтон прибило к пляжу в огромном куске льда, и всем наплевать. Ты знаешь, сколько в этом штате регистрируется нераскрытых убийств женщин? Ты знаешь, через что могут сейчас проходить Алафер и Гретхен, пока мы тут в карманный бильярд играем?
Моя голова была словно глиняный котел, готовый вот-вот расколоться.
— Ты уверен, что это Дюпре?
— На сто процентов.
— Мы что-то упускаем из вида. Но никак не могу понять, что именно.
— О чем ты? — спросил Клет.
— Я же говорю, не знаю. Но это что-то связано с песней. Не могу вспомнить.
— Не лучшее время для провалов в памяти, — отметил Клет.
Я услышал шаги на лестнице позади меня. Мы с Клетом повернулись и наткнулись на Варину Лебуф. Она вскарабкалась вверх по лестнице и стояла на последних ступеньках у входа в комнату, ее волосы блестели от конфетти, а лицо было таким же завораживающе красивым, каким оно было, когда она была еще подростком.
— Чем вы тут занимаетесь? — спросила она.
— А ты что тут делаешь? — ответил Клет вопросом на вопрос.
— Я беседовала с мороженщиком, и он сообщил мне, что вы ищете Алафер.
— А с чего это тебе беседовать с мороженщиком об Алафер? — встрял я.
— Пьеру с его отцом принадлежит доля в компании, занимающейся замороженными продуктами питания. Они доставляют продукты на морские буровые платформы. Что тут происходит? — мы не ответили, и Варина взглянула на пол каморки. — Это что, кровь?
— Да, и ее гораздо больше вот за теми коробками, — ответил Клет тихо, — это кровь Джули Ардуан. Взгляни сама, если хочешь.
Ее лицо сдулось и покрылось морщинами, как цветок на жаре.
— Она убита?
— Ей горло перерезали чуть ли не до позвоночника, — добавил Клет.
Варина прижала руку ко рту так плотно, что мне показалось, что она скатится вниз по лестнице. Клет подал ей руку и помог подняться по оставшимся ступенькам. Она не отрываясь смотрела в его глаза, словно прячась в воспоминаниях об их общих моментах близости.
— Жаль, что ты не убил его, — сказала она.
— Кого? — спросил Клет.
— Ламонта Вулси. И Амиде Бруссара тоже.
— Как с этим связаны Вулси и Бруссар? — спросил я.
— Они воплощение зла. Они используют молодых девушек. Они пудрят людям мозги религией. Это белое рабство. Ведь так это называется, не правда ли? Джули что, за этими коробками?
— Она сказала мне, что едва знала тебя, — произнес я.
— Это не так. Я хочу видеть Джули.
— Это место преступления, Варина, ты должна покинуть его, — сказал я.
— А что ты там делала в коридоре? — спросил Клет.
— Я спонсор этой вестерн-группы, собиралась выписать чек, — ответила Варина.
— А где Пьер?
— Не имею ни малейшего представления. Мы решили все наши деловые вопросы. Надеюсь, что никогда не увижу его снова, — ответила она и побледнела: — Кажется, мне сейчас будет плохо.
Варина повернулась и медленно пошла вниз по лестнице, крепко сжимая маленькой ладонью перила, оборки ее ковбойской юбки тихо касались икр. Клет посмотрел мне в глаза.
— Хотелось бы знать, что у этой женщины на уме, — сказал он.
— Мне тоже, — ответил я.
Я рассказал Молли о том, что произошло, и попросил ее отправляться домой и ждать у телефона. Это была глупая просьба.
— Я никуда не поеду, — отрезала она, — где Пьер Дюпре?
— Я не знаю, не могу его найти, — ответил я.
— Зачем им Алафер?
— Они охотятся за Гретхен. Алафер забрали только потому, что она была вместе с Гретхен.
— Кто это «они»? — переспросила Молли.
— Клет думает, что это месть. Я с ним не согласен. Я думаю, что Гретхен знает слишком много и кто-то во Флориде, а может, и здесь, хочет закрыть ей рот.
Мы стояли на галерке. Свинговый оркестр вызвали на бис, и он заиграл «Буги-вуги Бангл Бой из Взвода Б».
— Дэйв, я не верю, что это действительно происходит, — прошептала Молли.
— Но это так. У них моя малышка.
— Она и моя малышка тоже. Я не верила тебе раньше. Мне нужно было верить тебе, — произнесла Молли и тяжело вздохнула.
— Верить чему?
— Тому, что ты имеешь дело с чем-то дьявольским. Мне нужно было верить во все сумасшедшие истории, что ты мне рассказывал.
— Ты за последние несколько минут видела Варину Лебуф? — спросил я.
— Она выходила через парадную дверь, остановилась, положила мне руку на плечо и сказала: «Мне очень жаль». Думаешь, она в этом замешана?
— Я уже не знаю, как понимать Варину. Она в некотором смысле напоминает мне Ти Джоли. Мне хотелось бы верить в нее, но и моя вера небезгранична.
— Прости мне мои слова, но я ненавижу этих двух женщин, — сказала Молли.
Вверху, на сцене, три певицы, имитировавшие сестер Эндрюс, начали исполнять хором песню, которая по прошествии времени каким-то непостижимым образом превратила годы с 1941-го по 1945-й в золотой век из эры, стоившей жизни тридцати миллионам человек.
Мы с Клетом ждали снаружи на холоде, наблюдая, как полдюжины машин с мигалками поворачивают в парк с северного и южного входов и пробираются по направлению к нам среди дубов. На Клете не было плаща, и он начал дрожать. Я позвонил по мобильному в департамент шерифа округа Святой Марии и попросил их направить патрульную машину к плантации «Кру ду Суд».
— А что мы должны там обнаружить? — спросил меня помощник шерифа.
— У нас здесь в Новой Иберии убийство и двойное похищение, — сказал я, — узнайте, кто находится, а кто отсутствует в доме семьи Дюпре.
— А что эти Дюпре могут знать о похищении?
— Я не уверен. Именно поэтому я и прошу вашего содействия.
— Лучше бы вам об этом поговорить с шерифом.
— А где он?
— Охотится на уток на острове Пекан. Только вот я не могу дать вам его личный номер.
— А ничего, что этого требует служба? — спросил я.
Я не услышал ответа. Клет Персел вырвал телефон у меня из рук.
— Слушай сюда, ты, никчемный кусок дерьма, — прорычал он в трубку, — тащи свою задницу в «Кру ду Суд», стучись им в дверь и заглядывай в окна, заползи под этот чертов дом, если нужно. А потом позвони нам и скажи, что ты там обнаружил. А если нет, я лично засуну твой телефон тебе в задницу.
Клет закрыл телефон и вернул его мне. Он заметил мое выражение лица.
— Что?
— Незачем ссориться с этими парнями. Я думал, у меня уже наметился прогресс, — ответил я.
— С округом Святой Марии? Для этих недоумков прогресс — это принятие Декларации об эмансипации.
— Пригони свою машину. Пневмонию еще тут поймаешь.
— Ты едешь?
— Клет, дай мне минуту.
Он посмотрел на часы.
— Приятель, мы должны действовать вместе. Не полагайся на местных. Мы — парни с личным интересом. Берем Пьера Дюпре и везем его на болото Хендерсона.
Его руки покрылись гусиной кожей, он неуклюже перепрыгивал с ноги на ногу, но это было не от холода. Его глаза расширились, дыхание пахло кислотой, он разминал шею и покачивал туловищем из стороны в сторону, плечи словно стали еще шире. Я ненароком коснулся его спины и почувствовал жар его кожи сквозь пиджак.
Одна из карет «Скорой помощи» остановилась около заднего входа в здание Фестиваля сахарного тростника, из нее вышли два санитара и достали каталку. Три патрульных автомобиля припарковались за «Скорой помощью», свет их мигалок отражался от зданий и дубов. Я поискал глазами Хелен Суле, но не нашел. Спустя мгновение у меня в кармане завибрировал мобильный. К моему удивлению, это был тот самый помощник шерифа, которому только что угрожал Клет.
— Робишо? — сказал он.
— Говори, — ответил я.
— Я послал человека проверить местечко Дюпре. Дом пуст, свет горит только на крыльце. Мой человек обошел дом по кругу, в нем никого нет.
— Ты уверен?
— Ты что, не слышал, что я только что сказал?
— Одна из жертв похищения моя дочь. Если я ее не верну, я найду тебя, — проговорил я и, закрыв телефон, посмотрел на Клета. — Это округ Святой Марии. В доме на «Кру ду Суд» никого нет.
— Не верю, — бросил он.
— Потому что не хочешь, — сказал я.
— Нет, я тщательно изучил дом. Там охранник стоял позади, около беседки. Я оторвал от него взгляд буквально на две секунды, и он исчез, то есть реально растворился в воздухе. Он никак не мог зайти внутрь дома или обойти его, я бы его заметил. Он и на три метра не отходил от этой беседки.
— К чему ты клонишь?
— Где-то рядом с беседкой должен быть какой-то вход в подземные помещения. Никогда не слышал никаких историй о тоннелях или подвалах в этом поместье?
— Нет. Но особняку более ста пятидесяти лет. Кто знает, что там под ним.
— Я еду туда. Ты со мной?
Я знал, что произойдет, если я останусь у здания Фестиваля сахарного тростника. Мне придется взять на себя командование на месте преступления, дождаться коронера, координировать действия с Хелен, следить за тем, чтобы все улики были помечены и изъяты, чтобы никто не проник на место преступления и чтобы тело забрали и перевезли в «Иберия Дженерал». Затем мне придется отправить кого-то, а может, и самого себя, сообщить тяжелые новости семье Джули. В это время кто-нибудь обязательно разболтает, что в здании была убита женщина, и моей следующей проблемой станет контроль толпы. И все это время моя дочь находилась бы в руках людей с милосердием гиены.
Помощник шерифа вышел из патрульного автомобиля, держа в руках видеокамеру и стабилизатор изображения.
— Я нашел их на въезде в парк, Дэйв. Их уже переехали машиной. Это как-нибудь связано с похищением Алафер?
— Отдай их технарям. Нужно проверить на предмет отпечатков пальцев, — сказал я. Клет уже направлялся к своему «кадди». — Подожди меня! — крикнул я.
Мы покинули парк, и у меня было такое ощущение, что вместе с ним я покидал свою карьеру в правоохранительных орга