А спустя некоторое время был найден и сам Яхонтов, застреленный в снимаемой им квартире. Личность, как оказалось, весьма примечательная – сорока с небольшим лет от роду, не имеющий прописки, зато с двумя судимостями за мошенничество в послужном списке.
Само собой, «зернышки» незадачливых инвесторов бесследно испарились. А «посевных» накопилось так себе, ничего… Амбар как раз хватило бы заполнить. Всего-навсего – десять миллиардов. Или что-то около того. Поэтому облапошенные граждане подняли легкий шум, грозивший перейти в уличные манифестации, чего городскому управлению только и не хватало.
Ходили слухи, что убийство это политическое, совершенное противниками инвестиционного движения в стране, но я что-то сомневаюсь в этом. При политических убийствах господа в основном гибнут от «сердечной недостаточности» или «отека мозга» и суммы в десять миллиардов не пропадают.
Понятное дело, отцы города, озадаченные назревающим скандалом, взяли под личный контроль расследование убийства Яхонтова и розыск денег.
Розыск, согласно официальным сообщениям, мертво встал, и если и продвигался, то с большими трудами. Процесс шел крайне болезненно. Допрошенные девочки – распространители акций – заверили, что денежки сдавали лично Яхонтову, а что он с ними делал, понятия не имеют. Яхонтов объединял в своем лице и председателя, и главбуха, и кассира, и инкассатора.
Я лично уже перестал удивляться склонности нашего человека к подобному облапошиванию. И желанию получить все из ничего. Настойчивому и упорному. Хотите получить семьсот процентов? Пожалуйста! Хотите больше? Да без вопросов! И дом получите, и машину, сапоги жене справите, только сдавайте, сдавайте свои монетки, на экскаваторе заработанные! Золотые яблочки уже зреют, скоро будем урожай собирать!
И в результате с таким же упорством и настойчивостью барабаним в государственные двери и орем: «Что ж вы такое допустили?! Нас, рабочих людей, кинули, как последних дураков! Требуем денег! Назад!»
А слово «гарантия» скоро будет вызывать у народа легкую аллергию, переходящую в болезненные судороги. Только услышишь «гарантирую» – сразу бух на асфальт и давай ножками-ручками дергать, как таракан от дихлофоса.
В прошлом году у меня на территории какой-то умелец продал квартиру сразу четырем покупателям. И, как потом выяснилось, продал он даже не свою квартиру, а чужую, хозяин которой в это время спокойно отдыхал в Крыму. Вот все дружно и встретились на купленной жилплощади. Потом, конечно, к нам – кинули. Мы фоторобот составили, дело возбудили. Тут покупатели с претензиями к нам полезли: «А денежки кто нам вернет?» Я говорю: «Как кто? Вот он и вернет, – и на робот показываю. – Правда, его сначала поймать надо, что весьма затруднительно». Они: «Мы не хотим ждать, мы требуем сейчас! На кого нам иск в суд подавать?» Я им по роботу раздал и спокойненько отвечаю: «Вот на этого красавца и подавайте. Смотрите, как живой получился».
Ну ладно, обсуждение остроумия наших мошенников отложим на потом, оно никуда не денется, народ кидали, кидают и будут кидать. «Пока живут на свете дураки…» А сейчас вернемся к текущему моменту. Тьфу, почти «Апрельские тезисы».
Что же у нас получается? Налет на наш обменник случился третьего сентября, через день после убийства Яхонтова. А о том, кто его застрелил, знают только два человека в мире – непосредственный «заказчик» и… я.
Глава 6
Проблему спокойствия и счастья, к сожалению, не решишь тем, что съешь на завтрак яичницу и выпьешь черного кофе. Для счастья и спокойствия необходимо еще кое-что. Для начала хотя бы машина. Любой модели, лишь бы ездила, поворачивала и тормозила. Потому что на своих двоих я буду искать деньги до самого Нового года.
Эту проблему я думаю решить с помощью филипповского тестя. Его «шестерка», на которой Женечка учил меня верховой езде, вполне в приличном состоянии и удовлетворяет всем перечисленным требованиям. Женечка, конечно, поканючит: «Ну в самый грибной сезон», на что я отвечу: «Брось, Евгений, жмотничать, ты за грибами в последний раз ходил в пионерском лагере с вожатой на пару».
Закрыв свою конуру, я отправился на Литейный, дозвонился до Просперо, а когда тот спустился, выменял у него Лехин пистолет на две бутылки армянского коньяка.
Положив пушку в спортивную сумку, я еще раз предупредил Просперо, чтобы он помалкивал в тряпочку, попрощался и поехал к Филиппову.
Женечка, как и при последней нашей встрече, забаррикадировался делами и строчил справки.
– Евгений, – прямо с порога начал я. – У меня две жизненно важных проблемы. Папка с ориентировками и тачка твоего тестя. Думаю, на неделю, не больше.
– А личный самолет президента тебя не устроит?
– Евгений, бензин за мой счет.
Женечка помянул грибы, какие-то стройматериалы, но в итоге согласился, зная, что я все равно не слезу. Какие грибы, если лучший друг в прострации?!
Папку я вообще держал в руках ровно через две минуты.
Выписав необходимые сведения, я забрал у Женьки ключи, техпаспорт, вышел во двор отделения, погрузился в «Жигули», стоявшие под окном дежурки, и выехал на проспект. До места, куда я направлялся, было около получаса езды. Машину я не гнал, памятуя, что превышение скорости – основная причина аварий и что нынче я человек бесправный. То есть не имеющий водительских прав. Раньше меня это не очень смущало, мент с ментом всегда договорятся, но теперь… «Извините, ваши права?»
От Женьки я позвонил человеку, к которому сейчас ехал, и договорился о встрече.
Добравшись до объекта, я припарковал машину, зашел в типовое здание территориального отделения милиции и без труда отыскал кабинеты уголовного розыска.
Опера звали Андреем. Он, как и Женька, зарылся в кипе бумаг. Картина: «Главбух крупного предприятия 30-х годов». Соцреализм. Очень актуально.
Я поздоровался, кивнул на дела и сочувственно поинтересовался:
– Завал?
– Не то слово.
– Понимаю. Я ненадолго. В двух словах, что там такое?
– Во, – стукнул по толстенной папке Андрей. – Дело на контроле в МВД, каждый день катаюсь на отчеты. Кто только не вызывает. И из прокуратуры, и из министерства, и из Главка. И каждому подробненько, будь добр, доложи. Чтобы они нашли недочеты и указали. Это называется контроль, мать их. Вместо того чтобы людей в помощь дать. А ты как хочешь, так и крутись один. Так вместо раскрытия и катаюсь по начальству с этой папкой. Тут, сам понимаешь, воды на две трети. Весь город липу писал. По телеку только и треплют: «Все лучшие силы брошены на раскрытие». Я, значит, и есть «лучшие силы». Где-то приятно. А мне заявил тут один: почему вы банк не отработали, в котором Яхонтов счет имел?
Ну и?
– Накопайте, говорит, что-нибудь на банк и на компромате их зажмите. Это мне не сержант-постовой говорит, а полковник милиции. Круто, да? Сбегай-ка, накопай на банк. Ну да, сейчас, побежал… Мне в банке в лучшем случае пару проспектов дадут рекламных и посоветуют: «Держи, копайся. Ищи компромат».
Я улыбнулся и произнес:
– Могу тебя успокоить, мне не надо рассказывать, как вы перекрываете места сбыта похищенного и проверяете подучетный элемент. Давай ситуацию.
– По ситуации там, похоже, «заказуха», типичная до противного. Можно, конечно, предположить, что это обычный налет, но есть несколько нелогичностей.
Все в квартире перевернуто, но ценные вещи не взяты – видик, компьютер, одежда. Под ковром обнаружен встроенный в стену сейф. Он имеет следы взлома, но открыть убийце его не удалось. Ключ был обнаружен позднее, в кармане у Яхонтова, но когда сейф открыли, он оказался пуст. Далее. Дверь в квартиру металлическая, глазка не имеет, стало быть, открыли дверь на голос, то есть хорошему знакомому. Очень хорошему. Яхонтов – человек опытный и крайне осторожный.
Он был обнаружен застреленным на пороге своей квартиры, прямо в прихожей. Шесть дырок в теле, одна в башке – контрольный выстрел. Следов волочения нет, значит, пулю получил, только открыв дверь.
Сразу из ОБЭПа подключились, они его искали. Этот адрес они не знали, формально Владислав Геннадьевич – бомж. В хате прописан мужик, живущий у жены, а квартиру сдал Яхонтову на год. Своих вещей, кроме мебели, в адресе не держал.
– Странно. Неужели никто из фирмы Яхонтова адреса хозяина не знал?
– Как я говорил, Яхонтов – очень осторожный человек и никому не оставлял даже домашнего телефона. К тому же он одиночка. Одиночка крупного полета. Реклама на телевидении – штука дорогостоящая.
– Фирма зарегистрирована на его имя? – уточнил я.
– Да. Товарищ был с головой. Провернуть аферу на таком уровне и не оставить почти никаких следов.
– Почти. Иначе бы его не застрелили.
– Пальцев не нашли?
– Кроме яхонтовских, ничего.
– Свидетели?
– Соседи выстрелы слышали, но не поняли, что это. Решили, пацаны балуются с пистонами. Людей не видели.
– А что с деньгами?
– Бэхи сказали, что Яхонтов обладал по меньшей мере десятью миллиардами. По крайней мере, это ясно из его записей. В эту сумму входила стоимость его «БМВ» и домашнего имущества, но это крохи.
На расчетном счету «Оманида» тоже оказался мизер, сумма, при которой не закрывают счет. Собственно, бэхи установили, что там когда-то хранились деньги, переведенные от предприятий и фирм, покупавших акции по безналу. Этими же деньгами Яхонтов расплачивался – тоже по безналу-с телевизионщиками за рекламу и с предприятиями за различные услуги. Весь же полученный от населения нал Яхонтов на счет не переводил.
– Мог иметь еще один на какую-нибудь липовую контору.
– Вряд ли. Безналичные деньги довольно рискованно переводить в живые.
– Неужели он ухитрился снять с народа такую сумму?
– Ничего удивительного. Были договоры с предприятиями на продажу акций сотрудникам, плюс хорошая реклама, плюс сеть торговых точек. За полгода могло набежать. Странно в этой истории другое. Яхонтов – уголовник, человек от экономики далекий – вряд ли мог в одиночку развернуть такую деятельность. Просто нереально. Скорее всего, он попка-дурак. За ним кто-то стоял и в нужный момент, когда почувствовал, что дело близится к логическому концу, убрал Владислава Геннадьевича. Хотя, с другой стороны, Яхонтов обладал организаторскими способностями, быстро входил в контакт, а для своих махинаций мог просто иметь подельника.