– Я думаю, что многие захотят сперва это обсудить, – орудия Фетта все еще были нацелены. – Зависит от того, что вы понимаете под "переформированием".
– Вы назвали бы это вторжением. И вы имеете честь быть среди первых язычников, наблюдающих наше прибытие.
Бевиин замер, не зная – то ли открывать огонь, то ли подождать приказа Фетта. Да. Действительно, прибытие новой галактики. А он этому помогал…
По открытому каналу было слышно дыхание всех; и звучало оно тревожно, почти испуганно.
– Фетт, следуй по этим координатам и войди в мой корабль. Мы покажем будущее Галактики и вашу роль в достижении необходимой трансформации.
Обычным ответом Фетта на такие предложения был заряд из ионной пушки и уход. Но ничто не изменилось или полыхнуло на ВиДе. Бевиин услышал, как Фетт сглотнул перед ответом.
– Мои люди будут ожидать моего возвращения.
– Согласен, не стоит вам всем приходить. Но ты за них поручишься.
– Учитывая размеры флота – не думаю, что несколько маленьких кораблей могут причинить ему вред.
– Манд'алор, я буду сопровождать тебя, – вмешался Бевиин. Планы и размышления были отброшены; сейчас он просто действовал. – Мы объединены вокруг Мандалора. Так мы живем. Я последую за тобой внутрь.
– Когда я пойму куда это "внутрь", – отозвался Фетт, – то следуй.
Бевиин отключил часть орудий и пристроил "Гладиатор" в кильватере "Раба I", направлявшегося к гигантской скале-кораблю.
– Ке'паре, – прошептал он в комлинк. Фетт не говорил на мандо'а, но и эти йуужань-кто-то – тем более. Вообще, почти никакой аруэтии его не знал. – Ке баслана ме мии кираиш.
Оставайся рядом и уходи, если мы не сумеем сработать.
Они знали, что и когда делать. Это было в их плоти и крови.
Серый астероид стал похож на гору; он заполнил поле зрения, когда Бевиин выдерживал дистанцию до "Раба I" и приближался ко входу.
– Ойа, – послышался голос Сувара. "Сделай их. И выживи".
Вообще, интересное словечко – "ойа". Подходит к любой ситуации.
"Ойа", – повторил Бевиин для храбрости.
Ему показалось, что он еще ничего не видел.
Ном Анор: ангар миит ро'ика
Воины думают, что мандалориане – это языческие дроиды. Они толпятся вокруг маленького корабля и смотрят на металлические фигуры, вылезающие из него. Вообще-то, они похожи… потому что удивительно редко сражаются как профессиональные солдаты; мы сдерживались до этого времени.
Но они великолепные саботажники.
Надеюсь, Фетт не станет использовать ракетный ранец. Воины придут в ярость от вида искусственного огня, первой мерзости. Они уже недовольны тем, что я разрешил этим язычникам-мандалорианам притащить машины в миит ро'ик, и им не нравится языческий комлинк… но я Исполнитель, и они не смеют спорить со мной.
Я не могу видеть лиц язычников, но я знаю – они поражены совершенством, которое видят. Фетт смотрит на все, все изучает, если судить по поворотам головы. Я слышал, что у него глубокие шрамы; но они случайны. А его прислужник Бевиин… следует за хозяином.
В итоге они впишутся в естественный порядок вещей.
Бевиина никто не слышал под шлемом, но он все равно шептал; они шли по живому коридору к сердцу корабля.
– Как я мог знать, что он такое?
– Ты не мог, – этот уродливый барв Уделен-Ном Анор надул всех. Просто чудо, как он маскировался под изуродованным лицом. А Фетт теперь хорошо рассмотрел подлинное. – И лучше нам понять, с чем мы имеем дело, чем получить такой же сюрприз, как и остальная Галактика.
– Это не похоже на старых добрых ситхов и джедаев, так?
– Не знаю. Все, что имеет значение – это то, что дело касается мандалориан.
Фетт решил не углубляться в подробности. От отца ему досталось чутье на опасность, и сейчас оно вопило так, как никогда раньше. Сам корабль уже был скверным: все эти живые цвета на каждом шагу и на экипаже; похоже на вонючую пещеру какого-то грызуна. Никаких гладких и безупречных дюрасталевых переборок или успокаивающего аромата машинного масла.
Впрочем, свой запах тут был. Запах сырого леса, водорослей и крови.
Словно в чьем-то брюхе. Словно снова в брюхе сарлакка.
И точно так же пахло от Уделена, когда они разговаривали в порту Кедальбе
"Я не предвидел этого. Я должен был. А сейчас я знаю – наблюдаю с наилучшей позиции".
Шагая по кораблю, Фетт прогонял все виденное сквозь записывающие устройства и анализаторы шлема – все, полученное датчиками, от радара до термовизора. Иногда он останавливался и прикасался к перебор… нет, к стенам. Идея стенок желудка не желала уходить; Фетт проводил по ним пальцами, изображая трепет и любопытство, а затем анализировал органику, оставшуюся на пальцах – просто прижимая перчатку к прибору на поясе.
– Образцы, – тихо сказал он. – Любые маленькие… любые частички этой штуки, которые можно незаметно сунуть в карман. Понял?
– Понял, – отозвался Бевиин.
А что точно требовалось – так это кусок йуужань-вонга, который шел впереди, точнее – змеевидной штуковины, обвившейся вокруг его руки. Она была живой.
– Домашнее животное? – поинтересовался он. Джабба всегда держал при себе какого-нибудь зверька, который его забавлял. Возможно, у йуужань-вонгов была та же привычка. – Любимец?
– Оружие, – ответил Ном Анор. Он изящно стряхнул змею со своей руки; он мгновенно вытянулась в длинный посох, прежде чем вновь свернуться в кольца и свиться на руке исполнителя. – Живое оружие – змеепосох.
Фетт имел дело с худшими представителями живых существ, и не особенно заботился о том, кто управляет Галактикой. На дне социума кипал жизнь, все боролись за выживание; верхние слои злоупотребляли своим богатством и высасывали соки из нижестоящих. Фетт просто брал свою долю от жизни и жил по собственному кодексу; он был практиком и знал, что может изменить в Галактике, и чего не может.
Но похоже, что йуужань-вонги считали себя способными изменить все, что угодно.
Избавившись от человеческой маски и черного костюма, Ном Анор гордо демонстрировал биотехнологии; за черту простой надменности он уже перешагнул.
– Я жил среди язычников восемнадцать лет, – сказал он. – И ни разу не видел чистой традиции органических технологий.
Только Фетт слышал, как Бевиин пробормотал:
– Аруэтии. Мы теперь ему вовсе не лучшие друзья.
– Мы постараемся, – сообщил Фетт Ном Анору. – Вы покажете, как правильно действовать.
Они двигались все дальше по кораблю, и Бевиин иногда прислонялся на секунду к стене, или подбирал со столов что-нибудь незаметное. Умный парень.
– Мы покажем, – согласился Ном Анор. Воины расступались перед ним.
– Так вы – старший офицер, – узнай, запиши, пойми. Разведка спасает жизнь – рано или поздно. – Командир?
– Я из касты интендантов, – пояснил Ном Анор. – Исполнитель. Моя каста – администраторы. Поэтому в иерархии я стою выше, чем воины.
Похоже, йуужань-вонги специально подобрали именно то, что презирали мандалориане, и сейчас каждым словом показывали, насколько они чужие. Бюрократ и шпион, который смотрит на солдат, задрав нос…
Фьерфек, у этого барва и носа-то нет.
Фетт посмотрел на воинов, мимо которых они проходили. Броня на них была самой непрактичной, что он видел – в буквальном смысле закрывавшая их с головы до ног, с крупными когтями на плечах, коленях, запястьях и даже на обратной стороне ног. Они никогда не сидели на посту, в этом он был уверен. А у одного солдата вдруг шевельнулось что-то на груди; до этого Фетт считал, что видит просто декоративное украшение. А это был жук, большой жук.
Фетт переключился на внешнюю речь. Сейчас не следовало удивляться культурным различиям.
– Из чего сделан этот доспех?
– Не "сделан", – ответил Ном Анор. – Выращен. Это живой вондуун-краб, и технология – лишь бледная его тень. Бластеры не пробьют этот панцирь.
"Ну давай, расскажи все секреты. Если я доживу до их использования".
– За него можно много выручить.
– Только он убьет любого, кроме воина, для которого был выращен.
Наверное, Ном Анор улыбнулся, повернув голову к Фетту; по изуродованному лицу сложно было сказать. Безгубый рот и так постоянно кривился.
– Мы пришли, чтобы провозгласить нашу власть в этой Галактике и колонизировать ее. Я ведь сказал – "вторжение", не так ли?
В Галактике были миллионы планет, и кто-то всегда захватывал и колонизировал других. Это неизбежно. Но Фетт не встречал никого, кто планировал бы покорить всю Галактику… ну, до Палпатина.
– И вы считаете, что мы вам поможем.
– У вас не слишком большой выбор.
– И вы собираетесь захватывать Галактику, по миру за раз, и знаете это. Так зачем вам мы, если вы считаете, что справитесь в одиночку?
– Вам нужно больше кредитов?
Креды принесут нам очень много полезного, если все получится.
– Возможно.
– Пытаетесь шантажировать?
– Я говорю, что с нами будет легче, чем без нас.
– Вам платят.
– Недостаточно.
– У вас не то положение, чтобы торговаться.
– Я так не считаю.
Бевиин, похоже, задержал дыхание. Фетт глянул на него: руки по швам, взгляд направлен… его можно было проследить по отметкам на собственном ВиДе. Бевиин смотрел на главную палубу.
Фетт переключился на закрытый канал:
– Даже и не думай.
– Просто проверяю.
– Просто предупреждаю.
Сейчас было не время для того, чтобы пробивать себе путь и сбегать. Выживание зависит от знаний о противнике – чем больше, тем лучше.
Кроме того, были ли эти существа такими же врагами, как Империя Ситхов или Республика джедаев? Он вел дела с куда более худшими. А сейчас – они лишь заказчики. Но "лишь". Из них можно кое-что вытянуть.
– Мне бы хотелось знать, чего именно вы от нас хотите, – сообщил Фетт, медленно скользя взглядом по сторонам. Сенсоры шлема строили все более подробную трехмерную схему с каждым шагом. Медицинский сканер и щуп могли бы сделать работу еще лучше, конечно. – И чего хотите от Галактики.