елой одежде на фоне этого великолепия терялись. И почему-то закружилась голова.
Равновесники подхватили парня под руки с двух сторон, и повели к встречающим. Тетя держалась за плечо, словно боялась потеряться. А Максим автоматически шагал и пытался понять, кто поет. Почему-то это казалось важным. Он так и не понял, почему.
Потом, ему задавали вопросы, а он отвечал. Правильно отвечал, хотя думать над ними не получалось. После этого девушка тоненькой кисточкой рисовала коричневые узоры на тыльной стороне ладони, как какой-то индуске. Потом Максим пил нечто похожее на сидр и клялся не предавать свой род. После чего ему повесили на шею медальон и отпустили с миром. И все бы ничего. Подумаешь, ритуал. Только в то мгновение, когда цепочка медальона коснулась кожи, парень начал чувствовать, где стоит тетя Айра, что Матиль и девушка-равновесница почему-то веселятся. Что внизу на площади собралось что-то около сорока других родственников, разной степени близости. А вот к отцу не дотянулся, он был далеко. Зато Максим мог указать в каком направлении нужно двигаться чтобы к нему дойти. Или доплыть.
Посетившая ошалевшую голову мысль была нелепа и неуместна. Но Максиму очень захотелось выяснить, как Тайрин умудрялась прятаться от своих родичей, когда сидела в башне у школы Атьяна. Ведь пряталась, наверняка. Иначе им бы пришлось лгать. Всем поголовно.
Бросали девушки в розовых халатах свои букеты. Хорошо хоть эти букеты не были связаны и цветы падали на голову Максиму поодиночке, а не целым веником. Но воняли они страшно.
Как он оказался дома, во дворце, Максим потом вспомнить не мог. Мир словно стал гораздо больше, и он пытался в нем сориентироваться. А потом потерялся.
Ближе к вечеру все прошло. Устаканилось.
Максим открыл глаза. С удивлением обнаружил, что лежит на своей кровати. В узких неудобных штанах и серой рубашке. Хорошо хоть куртку кто-то снял. Рядом в кресле спала Тайрин, похожая на сказочного эльфа. Тоненькая такая в огромном кресле. Ножки на подлокотнике. Светлые волосы свесились на лицо.
Интересно, как она сюда попала? Точнее, кто ее пригласил и привел? Во дворец посторонних без приглашения не пускают.
Максим приподнялся, постарался осторожно спуститься на пол, но девушка все равно проснулась. Откинула волосы, поморгала, удивленно рассматривая незнакомую комнату, потом улыбнулась.
-- С добрым утром, -- сказал Максим. Голос почему-то был хриплым.
-- С добрым днем, -- поправила Тайрин. -- Тебе все еще плохо?
-- А мне было плохо? -- удивился парень.
-- Было, -- беззаботно подтвердила блондинка. -- Серая Кошка даже меня решила позвать. Твоего отца беспокоить почему-то не решилась. Странно это.
От отца с его странностями парень отмахнулся.
-- И в чем это выражалось? То, что мне плохо? -- поспешил перевести разговор на себя.
-- Ты был невменяем, и порывался куда-то пойти и что-то проверить. Как будто сильно пьяный. Так бывает, конечно, но не часто. Вот твоя тетя и побеспокоилась, чтобы когда ты проснешься, первым делом увидел знакомое лицо.
-- Ага, -- сказал парень.
Занятно. Ни о чем подобном его не предупреждали. Может, боялись напугать?
Впрочем, ерунда все это. Есть проблемы важнее.
-- Тайрин, можно как-то сделать, чтобы я перестал их чувствовать?
-- Кого? -- удивилась блондинка.
-- Родственников. Они все время ходят, мельтешат...
Девушка почему-то захихикала.
-- Вот это да, -- сказала восторженно. -- Ты не умеешь. Тебя не сообразили научить. А потом удивляются, что тебе плохо стало.
-- Чему научить?
-- Отгораживаться!
Все оказалось проще простого. Нужно было просто не хотеть видеть, отгородиться от них своей границей. Почти то же самое, что поднять щиты. Собственное желание, немного энергии и получается закрашенное стекло, которое не пропускает какую-то часть спектра.
И чтобы не опозориться по дороге домой нужно было всего лишь спросить.
Почему ему не пришло это в голову? Неумение искать легкие пути?
Вечером пришла тетя, прервав увлекательный рассказ о том, как от, все еще не похорошевшей, подруги Тайрин убегали застигнутые в подземельях контрабандисты, принявшие ее то ли за призрака, то ли за демона. Храбрую девушку это почему-то не обидело. Она даже начала изучать иллюзии, чтобы уродовать свою внешность, когда таки похорошеет. Видимо ей понравилось носиться за мужиками, подвывая и обещая поотрывать им ноги. Правильная стражница, долг превыше всего. И проданную бочку вина искренне оплакивала, пока не убедили, что она была не чужая.
Серая Кошка тоже немного послушала, потом подняла руку, призывая к тишине, и заявила, что Максим должен привести себя в порядок, хорошо выспаться и явиться завтра с утра для получения указаний. Парень поинтересовался, каких, и узнал, что послезавтра будет церемония привязки к семье. Официальная. Первый в жизни Максима прием посвященный ему. Собственно, вообще первый в жизни. И Максиму придется выучить сценарий.
Сценарий тут же был вручен. Выглядел он как затасканный нерадивыми студентами конспект.
Осчастливив предстоящим событием племянника, Айра величественно ушла, а Тайрин противно захихикала.
-- Что? -- спросил несколько ошарашенный Максим.
-- Теперь ты узнаешь, что такое настоящий официальный костюм, -- почти пропела девушка. -- И поймешь, что до сих пор носил только удобную одежду.
-- Настоящий? -- переспросил парень.
-- И древний, -- широко улыбнулась Тайрин. -- Тебе понравится. Точнее, не понравится. Совсем.
Сценарий парень начал читать тут же, под руководством Тайрин, указавшей, что нужно выучить на память, о чем нужно помнить, а о чем можно спокойно забыть, потому что оно пригодится только в случае неожиданно начавшейся войны с заявившимися в гости врагами.
С костюмом Максима познакомил Матиль уже утром. Разбудил чуть ли не пинками, отвел полусонного в мрачное помещение, напоминавшее музей, подвел к манекену, наряженному во что-то больше всего похожее на японские доспехи и представил:
-- Костюм младшего сына дома.
Максим от неожиданности даже икнул.
-- Мне нужно это надеть? -- спросил недоверчиво.
-- Тебе нужно научиться в этом ходить! -- почему-то развеселился Матиль.
Спустя примерно полчаса Максим знал почему. Сволочные доспехи оказались тяжеленными. Они почти не гнулись. Острый край воротника упирался в подбородок, не давая смотреть под ноги. Рукава, прошитые металлическими нитями, стояли колом и цеплялись за ткань, как репейник. Максим чуть не стянул скатерть, потянул за собой занавеску и совсем уж непонятным образом приклеился рукой к своим же штанам.
Матиль проявил поразительную выдержку. Он ни разу не расхохотался. Терпеливо объяснял, как держать руки, как идти, чтобы ничего не звенело. Утешал, что если он что-то сделает не так, никого это не удивит и не оскорбит. Даже парням выросшим просто вне семей это прощается первых два-три года. А уж от парня явившегося из другого мира-плоскости тем более не будут ждать безупречности. Главное вести себя достойно и вежливо. Даже с врагами.
Тренировался Максим долго. Потом пришла тетушка Айра поинтересоваться, прочел ли дорогой племянник сценарий. Узнав, что прочел, выяснила, что он запомнил, а что нет. Взяла слово, что он перечитает некоторые важные места, велела Матилю поводить его по залу приемов и ушла.
Равновесник непочтительно хмыкнул ей вслед, жизнерадостно улыбнулся и потащил родственника куда велели, заявив, что побывать там в костюме стоит, иначе будет спотыкаться обо все ступени и пороги.
В зале приемов Максим уже был. Огромное помещение. Или несколько помещений соединенных арками. Ступеней и порогов там действительно было много. А еще там были узкие витражные окна с синими цветами, похожими на те, которыми Максима закидывали в храме. Песочного цвета полотна, зачем-то развешанные по грубым каменным стенам. И потолки, на которых были нарисованы тигровые лилии. Мебели там не было, но ее должны были принести. Соответствующую мебель под соответствующее событие.
Интересно, какая мебель появится в зале в день приема парня с Земли в семью?
Или это будет представление другим семьям уже принятого парня?
Как-то оно все тут путано. И отец вроде должен был Максима представлять на этом самом приеме, а он не появится.
Как великомудрая тетя собирается обойти вопрос с отцовством? Вроде положено о родословной говорить. Или это не обязательно?
-- Доживу, увижу, -- сказал Максим, умудрившийся опять зацепиться рукавом за занавеску.
Матиль посмеиваясь помог отцепиться и принялся рассказывать, как какой-то их предок на эти рукава нацеплял пуха из подушки чуть ли не перед входом в ожидавший его зал приемов. Бедняга пытался их стряхнуть, поливал водой из кувшина и сильно ругался. В общем, дверь перед ним открылась очень не вовремя. Так он и остался в истории человеком несдержанным и не шибко умным.
Максим только вздохнул, подозревая, что ему грозит перещеголять далекого предка.
И почему папе не пришло в голову научить детей носить эти дурацкие доспехи? Сильно бы облегчил им жизнь. Наверное, забыл с собой захватить.
Вопрос с отцовством решился просто. Кто-то из родственников придумал официальную версию, которую и собирались озвучить на приеме. Оказалось, официальные версии не считаются ложью.
Гласила эта версия, что Максим потомок какого-то неудачника занесенного очередным штормом в неведомый мир. Как известно, человек, попавший в шторм и выброшенный им в чужой плоскости-мире почти всегда получает недостающую материю, если тот мир более материален. Это с неудачником и произошло. Оно же помешало вернуться домой, потому что он не был уверен, что сможет по возвращении стать таким, как прежде. Учился, видимо, плохо. Пришлось бедолаге там жить и размножаться.