— Слушаю, сэр.
Слуга вышел и через минуту вернулся.
— Извините, сэр, к вам просит разрешения войти…
— Я в отъезде, — отвечал сэр Мэтью. — Меня нет дома.
Двери распахнулись, газетный лист пролетел через комнату и упал к ногам сэра Мэтью. Вслед за газетой в комнату просунулись багровый нос и полосатые штаны джентльмена с одной бакенбардой.
— Вы читали? — кричал джентльмен с одной бакенбардой. Газеты торчали у него из всех карманов. — Сэр, я был в этом уверен! Но где они?.. Где они, черт возьми, сэр?!
— У меня нет времени, — сказал сэр Мэтью, поджимая посеревшие губы и с бешенством оправляя воротник. — Чем вы скорее уйдете, тем лучше для вас.
Джентльмен с одной бакенбардой молча развернул «Таймс» перед самым носом сэра Мэтью.
— Читайте!
Мэтью Стейфорс с душевным прискорбием извещает о смерти своего сына Рэджинальда Стейфорса, последовавшей в результате долгой, изнурительной болезни. Заупокойная месса состоится в квартире покойного, Малборо-стрит, № 39, вторник, в 11 часов утра.
— Я сейчас уезжаю, — сказал сэр Мэтью, — я болен, я умер. У меня воспаление мозга. Зачем же, черт вас возьми, вы читаете мне эту газету?
— Это еще не все, — вскричал джентльмен с одной бакенбардой. — Самое интересное впереди.
Он нашел место, отчеркнутое синим карандашом, и закричал, притопывая ногой:
— Читайте!
«Кража завещания
24 марта 1918 года умер Рэджинальд Стейфорс, сын знаменитого математика, действительного члена Королевской Академии наук, м-ра М. Стейфорса. Покойный оставил завещание, в котором, по сообщению его отца, единственного человека, читавшего это завещание, указано местопребывание ценностей на сумму около 450 000 фунтов. Завещание было похищено из квартиры в день смерти м-ра Р. Стейфорса. Приняты меры».
— Но и это еще не все! — кричал джентльмен с одной бакенбардой, потрясая газетами, — У меня еще кое-что припрятано для вас, сэр!
Он перелистал «Таймс».
— Читайте.
«Три тысячи фунтов тому, кто укажет местопребывание человека, укравшего завещание Р. Стейфорса.
Семь тысяч фунтов тому, кто передаст в руки сэра Мэтью Стейфорса точную копию означенного завещания.
Десять тысяч фунтов тому, кто передаст в руки сэра Мэтью Стейфорса подлинное завещание его сына Рэджинальда Стейфорса».
— Я прочел, — покорно отвечал сэр Мэтью, — я знал все это раньше. Теперь скажите мне прямо и в двух словах — что вам от меня нужно?
Джентльмен с одной бакенбардой бросился в кресло, воткнул в рот сигару, заложил ногу за ногу и начал:
— Я подозреваю, сэр, что в мире не все благополучно. Чтобы доказать это, мне не хватает только знания математики и незначительной суммы денег. Я говорю — незначительной потому, что сумма, указанная в завещании вашего сына, удовлетворила бы меня вполне. Впрочем, начнем по порядку: прежде всего разрешите мне познакомить вас с историей моей правой бакенбарды. Нужно вам сказать, сэр…
Трое из трактира «Встреча друзей», Пэтерностер-Роу, 13, остановились на мосту. Мост был переброшен через небольшое озеро; внизу в глубокой впадине тускло блестела вода.
— Хочу жрать, — сказал Эндрьюс, сбрасывая с плеч лопату.
— А я думаю о завещании, — сказал вор. — Что, если мы будем искать напрасно?
Шарманщик мрачно посмотрел на него и, отвернувшись, подошел к перилам.
— Четыреста пятьдесят тысяч фунтов, — сказал шулер, на одну секунду переставая есть. — Если бы мы вовремя не стащили завещание, завтра объявление появилось бы во всех лондонских газетах, и тогда в городе остались бы только мертвецы и грудные дети.
Мост перешел в дорогу. По обеим сторонам тупые и мощные, похожие на огромных серых слонов, возвышались скалы.
Спустя некоторое время узкая тропинка пересекла дорогу. Все трое остановились и молча посмотрели налево.
— Левая остроконечная скала, сорок семь шагов от Каменной дороги, — сказал шулер. Щека у него лихорадочно дергалась. — Где-то здесь!
Все трое, один за другим, отсчитали сорок семь шагов, дошли до скалы и остановились.
— Здесь, — сказал вор, бросая на землю лопату.
Шулер обошел вокруг, внимательно осматривая уступ за уступом.
— Если только мы правильно нашли место, — сказал он, — то где-то здесь должен быть вход под скалу.
Вор на коленях ползал между камней. Вдруг он вскочил на ноги. Широкая доска была зажата двумя острыми камнями: черная стрела показывала острым концом вниз. Под стрелой был прибит четырехугольный листок покоробившейся пергаментной бумаги. Вор наклонился к доске и прочел звонким от волнения голосом:
Рэджинальд Стейфорс, Малборо-стрит, № 39.
— Славный малый, — сказал, засмеявшись, Эндрьюс, — он оставил нам свою визитную карточку.
— В каждой курице есть три четверти курицы, — угрюмо проворчал Шарманщик.
Они отвалили камни. Неровные ступени вели вниз. Шарманщик зажег фонарь и начал спускаться.
Портной пустился в путь со зла,
А за коня он взял козла,—
запел вор. И стал спускаться за Шарманщиком.
Фонари осветили полукруглую каменную пещеру.
Эндрьюс, нахмурив брови, осмотрел стены.
— Здесь? — останавливаясь перед темной впадиной, спросил он.
— Посмотрим, — отвечал Стейфорс.
Длинный, узкий коридор открылся в глубине темной ниши. Они шли некоторое время молча.
Паршивый хвост ему взнуздал,
Его аршином погонял,—
запел снова вор.
Спустя три минуты коридор уперся в стену. По левую руку под фонарем Эндрьюса вырисовались большие буквы: Р. С.
— Браво, Рэджи, — пробормотал вор. — Ш-ш, здесь кто-то есть.
— Сэр, — говорил чей-то голос, — это держится! Я могу вас уверить, что это держится! Соберите профессоров со всего мира, сэр! Я докажу! Плотное пространство заполняет мир. Попробуйте переместить одну вещь, связанную с другой единством объемной связи, и вы нарушите мировой порядок. Мировой порядок, черт возьми, сэр!
— Черт побери! — выругался Эндрьюс. — Кто это?
В глубокой каменной нише, на плоском камне, задумчиво подпирая подбородок, сидел Мэтью Стейфорс. Рядом с ним, размахивая руками, стоял джентльмен с одной бакенбардой.
Шарманщик первый, с киркой наготове, подошел к собеседникам.
Джентльмен с одной бакенбардой прервал свою речь и сел ни камень.
— Продолжайте, сэр, — сказал сэр Мэтью Стейфорс, мельком взглянув на Шарманщика.
— Кто вы такие? — спросил вор, приблизясь к сэру Мэтью и к джентльмену с оторванной бакенбардой. Он побледнел и сжал челюсти так, что заскрипели зубы. — Что вам здесь нужно?
— Мэтью Стейфорс, действительный член Королевской Академии наук по разряду теоретической математики.
— Джордж Стейфорс, вор.
Наступило молчание.
— Простите, сэр, — сказал математик, — но не вижу ли я перед собой человека, укравшего завещание?
— Он самый, — сказал вор.
— Я очень рад, — ответил сэр Мэтью.
— Я тоже, — сказал вор.
— Джим, Джордж, — сказал Шарманщик, отошедший в сторону, — сюда, на одну минуту.
Трое из трактира «Встреча друзей», Пэтериостер-Роу, 13, столпились вокруг острого камня.
— Убить, — сказал Шарманщик.
— Уйти, — пробормотал вор.
— Взять в компанию, — заявил шулер.
— Сэр, — шептал джентльмен с одной бакенбардой, наклонившись к самому уху Мэтью Стейфорса. — Не думаете ли вы, что сейчас они убьют нас как бешеных собак, сэр?
Трое из трактира «Встреча друзей» вернулись.
— Мы решили взять вас в компанию, — сказал, улыбаясь, шулер. — Убивать вас мы не хотим. Зачем? У вашего сына, сэр, хватит и на пятерых.
— Хорошо, — сказал сэр Мэтью. — Идем.
— Идем, джентльмены, — вскричал джентльмен с рыжей бакенбардой. — Идем. Мы найдем там хорошую чертову пропасть!
Только один проход, извилистый и узкий, шел от глубокой каменной ниши, в которой велись эти переговоры. Один за другим все пятеро проползли между трещинами и стали спускаться по каменистым ступеням.
Аршином бьет, иглою шьет
И едет задом наперед,—
запел вор. И принялся с напряженным вниманием смотреть на мелькавший в свету высокий крахмальный воротник отца.
После полуторачасового спуска, когда все, кроме м-ра Стейфорса-старшего, падали с ног от усталости, узкий проход кончился пропастью. Свет не достигал дна.
Шулер подошел к краю обрыва и сбросил камень. Послышался гулкий звук. Можно было подумать, что камень ударился о деревянную бочку.
— Конец, — сказал Шарманщик, ложась на землю. — Ничего нет, и назад не вернуться.
— Пустое, — вскричал Эндрьюс. — Мы найдем проход. Джорджи, поищи, нет ли где-нибудь щели!
Сэр Мэтью Стейфорс вытащил из бокового кармана записную книжку и при свете фонаря продолжал вычисления.
— Джентльмены, — начал джентльмен с одной бакенбардой, становясь на камень. — Черт возьми, не был ли я прав, когда говорил, что все события, совершающиеся внутри нас, есть следствие какой-то космической причины? Я записал, джентльмены! Через определенный промежуток времени совершаются одинаковые события. Если пять лет тому назад под влиянием толчка победили правые, то теперь, под влиянием другого удара, победа осталась за левыми, джентльмены.
— К черту! — сказал, засыпая, Шарманщик.
Вор и шулер с фонарями в руках искали выход. Они искали более часа и ничего не нашли. Путь вел в пропасть.
— Ничего, — сказал вор, бледный от бешенства и усталости, — ничего нет.