— Угу, — поддакнул второй, который Вован. Вот он, хоть и трезвый, а все равно на автомате уже себя ведет как под градусом, проспиртованный.
Но я не отходил от них, грустно мялся рядом. Рябой тоже помалкивал, просто маячил у меня за спиной.
— Иди, вон, поспрашивай на тех складах. Там у меня кент белку словил, так выперли под жопу мешалкой, — посоветовал первый грузчик и махнул рукой в сторону других складов. — Может, еще места есть… Отсюда только свали, свет загораживаешь.
— А че, мы с Тамарой ходим парой? — спросил Вован, забирая розданные карты. — Один на работу устраивается, а второй, че — вместо мамочки? Ходи, Славик…
Я видел, как напрягся Рябой от этих слов, скажи грузчик такое в другом месте и в другое время — и было бы баю-баюшки-баю. Я даже для подстраховки руку на плечо Рябому положил, крепко пальцы сжал, чтобы он пар выпустил. Пусть треплются, видя, что перед ними два чухана, за базаром они особо не следят, считают, что такие, как мы, дурни не будут за это спрашивать.
— Да это кент мой, — ответил я. — У него дочурка родилась вчера, думали отметить…
Раз — и с этими словами я пузырь вытащил, который за пазухой припрятал — мужикам на лавке на обозрение.
У-ум — с таким звуком грузчики проглотили резко выделившуюся слюну. Оба на бутыль в моих руках уставились выпученными глазами, потеряв на несколько секунд дар речи.
— Э-э… — заставил себя выдавить Вован, облизав пересохшие губы шершавым языком. — Слышь, земляк, а чего не отметили?
— Да вот негде, блин, — я плечами пожал со вздохом. — На лавку сели, бутылку открыли, только прикладываться — менты идут. Говорят, щас вас в отделение командируем за распитие…
— Да-а, менты здесь лютые, сволочи, — охотно согласился Славик и продолжил на крючок насаживаться, сам того не понимая. — А дочурку как назвали, брат?
Вот так мы с Рябым сразу из хмырей чудесно в братьев-грузчиков превратились.
— Лиза, — подключился Рябой. — Ночью родилась!
Славик и Вован переглянулись, Славик посмотрел на свои наручные «Командирские» и едва заметно кивнул своему корефану.
— Слышь, мужики, ну так мы же можем вам в этом помочь. На ментов не повлияем, но у нас есть что получше. Подсобка наша! А? Рождение доченьки обмоем, — пропел он медовым голосом.
— А можно? — делано обрадовался я.
— Нужно! — поднял палец Славик, забыв как-то о своем ходе и вообще об игре. — Пока Васильича нет, да Вован? Святое дело — рождение ребенка обмыть.
— Васильич, это кто? — уточнил я.
— А, — махнул рукой Вован. — Кладовщик наш новый. Сука, сам не пьет и другим не дает, козел.
— Когда он вернется?
— Минут через пятнадцать подойдет, у нас ведь к девяти машина приезжает грузиться, — охотно пояснил Славик, все это время не отводя глаз от пузыря в моих руках. — Да нам пятнадцати минут с головой хватит!
Грузчик уже и карты в колоду убирал.
— Че, Игорек, погнали накатим с мужиками? Нам же есть как радость разделить? — я к Рябому повернулся.
Тот в ответ вытащил из-за пазухи еще одну бутылку, чем мужиков окончательно в экстаз ввел. Те сразу с лавки поднялись, штаны подтягивая. И пошли в каморку, о которой грузчики говорили. Каморка оказалась комнатушкой внутри склада. Я я огляделся, как только мы через ворота прошли. Вдоль стен тянулись стеллажи с самой разной продукцией — мука, крупа и прочее в таком количестве, что глаза разбегаются.
— Сюда заходите, — пригласил Славик, открывая старую и рассохшуюся дверь подсобки.
Внутри было все по уму устроено — раскладушка, телек с антенной-восьмеркой, столик со всем необходимым: стаканы граненые, кипятильник, стопка газет «Советский спорт». Судя по всему, здесь сторож ночевал, а мужики-грузчики днем шарились — вон даже два стула у стола стоят.
— Че, присаживайтесь, Аркадьич не обидится, — указал Вован на раскладушку.
Сам бутылки из наших рук взял, на стол поставил. Мы сели на раскладушку, а грузчики — на стулья у стола. По сто граммов разлили. Вернее, себе-то Вован и Славик явно чуть больше плеснули, потому что в первой бутылке разом практически не осталось ничего. Во мурые…
Я напрягся, когда увидел, что на дне бутылки успел появиться осадок от клофелина. Бросил взгляд на грузчиков — на трезвые головы заметят?. Но то ли зрение у них было не ахти, как-никак, что одному, что второму полтинник точно есть. То ли они так выпить хотели, что этот факт остался без их внимания. Славик озорно в ладоши хлопнул и руки потер. Дрожащей рукой бережно стакан взял.
— Ну за дочурку, мужики! Чтобы была здоровой и росла папе на радость!
Фух!
Чокнулись и дружно опрокинули за воротник. Ну, как опрокинули, грузчики до дна выпили, мы же с Рябым пить не стали — водку втихаря вылили, пока мужики за закусоном лезли. В углу каморки стояла банка с солеными огурчиками. Вован банку на стол поставил, свою немытую руку туда сунул за огурцами. Дал мне и Рябому на закусочку.
— Между первой и второй перерывчик небольшой, — довольно захрюкал Славик.
Налил еще по сто грамм. Себе в стакан остатки водки с клофелиновым осадком выплеснул. Мы снова чокнулись, уже, правда, с некоторым напряжением, времени-то было в обрез — вот-вот кладовщик вернется.
Выпили.
По старой схеме — мужики в себя, мы — на матрас раскладушки.
— Уф-ф, хорошо, — протянул Славик.
Однако глядя на него не скажешь, что ему действительно хорошо было. Язык у него тотчас начал заплетаться, взгляд косеть, на лице испарина проступила, нос посинел на наших глазах — на ноздрях появилась капиллярная сеточка. Понятно, клофелин вкупе с алкоголем начал действовать, расширились сосуды. Некоторое время мужики сидели молча, недоуменно ахали и охали.
— Водка, что ли, паленая… дурно что-то, — заявил Вован и вставать начал. — Курить хочу.
Но курить — здоровью вредить. Грузчик попытался на ноги подняться, не вышло. Что вышло, так это упасть лицом вниз, уже без сознания. Второго вырубило прямо на столе, он лбом в столешницу уперся. Ничего, очухаются позже, я специально у Лидки выпытывал с утра про то, сколько клофелина с водкой мешать надо, чтобы человека вырубить, но не убить. Переплел это с одной историей, что мол моего корефана одного баба ушлая вот так траванула, чтобы Лидка ничего не заподозрила.
— Все, — довольно хмыкнул Рябой, который до того всё пытался мою задумку с клофелином раскритиковать. — Ну ты голова, Боец, отвечаю. Хрен бы я так придумал…
Он, как и Муха, хотел прямо зайти на склад и всю нужную информацию из народа кулаками выбить. Но нельзя так — против лома нет приема, если нет другого лома, как говорится. Я сознательно не хотел вступать в замес, чтобы не вскрывать карты раньше времени. Хитростью тут надо брать. Впрочем, мои подручные и не могли понимать всего масштаба.
— Рябой, переодеваемся.
— Боец, а ниче, что в них веса как в баранах?
— Куртку бери, она большего размера.
Мы сняли с грузчиков куртки, оделись. Мне куртка оказалась в размер, а вот на здоровяка Рябого налезла, как на барабан натянутая. Ничего, пойдет.
— Посади давай этого кренделя обратно за стол, — распорядился я, кивая на разлегшегося посреди каморки грузчика.
Из каморки на улицу вело небольшое окошко, грязное и пыльное, но я сумел разглядеть, что на склад возвращается кладовщик. По крайней мере, мужик подходил под описание, данное ранее Мухой. Рожа кирпичом, цепяра в палец толщиной, рубашка расстегнута. Сходится.
— Идет, — поторопил я Рябого.
Тот уже усаживал на место грузчика, шипя матом сквозь стиснутые зубы. Я огляделся, решил на всякий пожарный бутылки наши спрятать, потому что на самом дне-таки можно было разглядеть клофелин. А кладовщик, судя по всему, мужик прошаренный и быстро догадается, что произошло.
— Какого х*ра… — единственное, что смог выдать кладовщик, выросший на пороге с округлившимися как блюдце глазами.
Он уставился на выключенных из реальности грузчиков и дальше выдал целую тираду мата.
Вова! Слава! Еп вашу мать!
Мужик нас с Рябым увидел, да таким взглядом испепеляющим одарил, что мне даже не по себе стало. Подошел к столу, начал грузчиков за плечи трясти, по очереди.
— Ну какого лешего вы нажрались в зюзю!
Ни Слава, ни Вован не просыпались — там наглухо припечатало, до завтрашнего утра. Рябой на меня покосился и вопрошающе головой качнул. Ясно, на что намекает — пропитых товарищей мы выключили, а сейчас есть отличный шанс их начальника свалить. Вон как удобно встал, спиной. Подходи, вырубай — не хочу, рука сама просится на затылок опуститься. Позиция нам открылась действительно удачная. Однако я отрицательно головой помотал. Нечего от намеченного плана сбиваться, тем более, все складывалось пока удачно.
Кладовщик быстро смекнул, что грузчиков не вернуть к реальности. Сначала позеленел от злости, потом покраснел.
— Вы мужиков споили, козлы вонючие?! — обернулся он к нам, сжимая кулаки. — Я ж только с утра у них водяру отобрал! Сука, повадились сюда ходить.
— Не мы, они сами, — коротко пожал я плечами, мол, мы не при делах.
— А вы с какого склада, тут что делаете?
— Так Славик с Вованом и пустили, — нашелся я.
Дальше выдал легенду, первую пришедшую в голову, с более или менее правдоподобной основой. Рассказал, что мы на другой склад пахать пришли, вместо алкаша, которого «белка» посетила. Ну а Вован со Славиком нас пригласили отметить первый рабочий день… Как-то так.
— Какой, на хрен, первый рабочий день… я им устрою «отметить», сволочи! Сука, они у меня землю жрать будут, — продолжал распыляться кладовщик. — Кто ж фуру будет грузить!
В нашем с Рябым лице мужик совершенно не чувствовал опасности. Поверил, что мы с другого склада сюда пришли, не понял, что куртки форменные мы только что у Славы и Вована подрезали.
— Хотите, мы вместо мужиков фуру разгрузим, да, Миш? — предложил я свои услуги.
— Ага, мы запросто, — подтвердил Рябой. — Вы только Вована со Славой не прессуйте.
Кладовщик защелкал пальцами, взглянул на часы настенные. Время было уже без десяти девять. Я решил, что он сейчас согласится нас с Рябым на замену взять, что будет идеальным вариантом. Но вот ни фига.