— Где, говоришь, грузовик нашли? — прищурился Карен.
Он был уверен, что нить разговора снова в его руках.
— Да вот прямо на въезде на район, у речки-вонючки, где дома недостроенные стоят.
— Как он только там оказался ой-ой-ой, что творят… — делано изумился армянин. — Это на Евдокимова, получается. Средь бела дня беспределят, гады!
Он хотел вина выпить, но обнаружил, что бокал почти пуст. Повернулся к молодому официанту, мягко, по-хозяйски коснулся его руки и что-то по-армянски ему сказал. Тот развернулся и отошел от стола.
— Коньяк попросил принести, — улыбнулся Карен.
Я проводил официанта взглядом. Что-то меня смущало в этом пареньке… не пойму пока что. Да и жутко выбешивало, когда кто-то вот так на родной язык переходил. Непонятно ни хрена, чем, кстати, охотно подобные Карену пользовались, зная, что собеседник по-армянски не фурычит.
— Демид, а Демид, вопросов у меня к тебе нет, — зашел издалека Карен, выпуская накладные из рук. — И ты прав, будь я на твоем месте, то у меня бы тоже вопросы возникли. Но видишь, как хорошо, что ты вперед коней не ускакал, а прямо у меня по ситуации поинтересовался. Тебя не зря Михалыч смотрящим поставил, башка на плечах сидит, а не торчит из задницы. Поэтому, — армянин довольно ладонями потер, кивая на сервированный стол. — Держи мою тебе благодарность в ответку. Ешьте, пейте, я угощаю дорогих гостей.
— Спасибо, — к моему удивлению, Демид спокойно, почти даже покорно принял предложение. — Налетайте, пацаны.
Я смотрел на него и не мог понять, какого черта тут творится.
Озвучивать предъяву, к которой битый час вел, бригадир почему-то не стал. Возможно, смекнул, что на руках недостаточно фактов, чтобы Карена задавить? Вряд ли он ответы армянина схавал… Странно это, я хоть и не знал близко Демида, но по тому впечатлению, что бригадир на меня производил за две встречи, было ясно, что этот человек до конца пойдет. Особенно, если уверен, что за ним правда. А в то, что за Кареном косяк, Демид был уверен. Так от чего тогда назад сдал?.. Впрочем, чуйка подсказывала, что на этом сегодняшний кипиш в ресторане не закончится.
Аппетита у меня не было особо, я поковырял салат с креветками и осьминогами (которых по тем временам можно было увидеть в своей тарелке или во сне, или на вот такой сходке), есть не стал. Молча наблюдал за остальными братками, которые оказались не прочь перекусить на халяву в дорогом ресторане. Как раз вернулся официант, но почему-то не тот, к которому Карен по-армянски обратился. Карен, примерив на себя роль гостеприимного хозяина, лично разлил коньяк. Он же поднял первый тост, хулиганский такой, задиристый, широко улыбаясь:
— Братья, в такие непростые времена хочу, чтобы дела шли пучком, девки становились рачком, а мы…
Пока звучал тост, у Демида заиграл мобильник. Он вытащил телефон, извиняясь, руку поднял и встал из-за стола.
— Слушаю.
Стоял он теперь ровно за моей спиной. И если я не слышал говорившего, то ответы Демида Игоревича слышал хорошо, пусть он и говорил тихо, а за столом уже народ чокался.
— Когда приехали? Вы грузовик успели отогнать? Проблем нет?
Выслушав ответ, бригадир отключился, вернулся к столу. Проходя мимо меня, коснулся рукой плеча, стиснул пальцы.
— Будь готов, этот гад на крючок попался.
Я напрягся, соображая, что к чему. Карен несмотря на то, что излучал хорошее настроение, на самом деле был напряжен не меньше. В тот момент, когда Демид обратно за стол усаживался, к Карену вернулся пропавший официант. Что-то на ухо ему шепнул, на каком языке, не знаю, но Карен сразу как-то погрустнел. А вот Демид, напротив, воодушевился, и маска любезности гостя слетела с его лица.
— Слышь, ты, гад… — рыкнул бригадир, не подбирая слов. — В конец ссучился? На своих стучишь?
Карен рот открыл, но ответить ничего не ответил — похоже, что наезд бригадира его поставил в тупик.
— Я тебе по-братски про грузовик рассказал, а ты туда сразу ментов шлешь, чтобы моих ребят хлопнули?
Карен молчал, понял, что попался в ловушку, бригадиром расставленную. Ну а до меня дошло — Демид обыграл армянина, обведя его вокруг пальца. Назвал место, где грузовик нашли, как бы между прочим. Карен сразу засуетился и через своего официанта ментам стукнул… но растерянность армянина продолжалась недолго.
— Ты за базаром следи! — толстяк резво, очень даже, для своей-то комплекции, поднялся из-за стола, переворачивая бокал с недопитым коньяком.
— Как заслуживаешь, так и разговариваю! — не отступал Демид, тоже поднявшись из-за стола.
Следом предъява пошла.
— Я тебе, гаду, прямо в глаза говорю, что ты ссучился и под ментами ходишь мимо общака. Лапшу на уши Михалычу вешаешь, и за его спиной хочешь с его поляны куш сорвать!
Понятно, что народ после такого не остался на местах сидеть. Братва, как с нашей стороны, так и с их, повскакивала из-за стола. Градус резко повышался. Повезло, что мы по разные стороны сидели, а то драки было б не избежать.
Карен тяжело дышал, запыхавшись после такого резкого подъема. Кулаки сжал, зубы стиснул. Не нравилось ему, что Демид так на людях себе позволяет разговаривать. Ну тут нравится, не нравится, а факты на лицо, не съедешь.
— У тебя неделя, чтобы ты оправдания себе обмозговал, Михалыч забивает сходку, где мы будем тебя, гада, снимать!
Я обводил взглядом противостоящих нам армян, понимая, что на улице не зря стоят несколько машин с братвой Карена. И они, судя по всему, ждут сигнала на тот случай, если что-то не так пойдет. Момент настал, и я ждал, когда кто-то из братков Карена подаст сигнал. Но неожиданно со стороны входа в ресторан послышался хриплый мужской голос.
— Вот это я зашел в ресторан, ба!
Все невольно оглянулись. В зал зашел мужчина лет тридцати, абсолютно седой, прихрамывающий на одну ногу. Одет он был с иголочки — брюки и рубашка явно изателье, хорошо сидят.
— Спросить хочешь, Демид? С Карена-то? Так давай, че тебе непонятно, я поясню за своего брата?
Вслед за ним в зал вошли еще пара братков — видимо, телохранители. Я не знал имени этого человека, но догадался сразу — Яшка Кривой… Ему ведь дозвон сделали. Действительно крайне неожиданная встреча. Демид дар речи потерял от такой наглости.
— Кривой, не лезь, — процедил бригадир, насупившись.
Яшка как будто не услышал, мимо ушей пропустил.
— Чего ты там предъявляешь? Что с ментами полощемся? На поляну к Михалычу лезем? — говорил он так, как будто имел в виду не только Карена, но и самого себя, в равной мере. — Почему так получилось, спрашиваешь?
— Не лезь… — повторил Демид.
— Я сам решу! — оборвал его седой. — Ты мне варежку не закрывай. А получилось так потому, что я и Карен посчитали это нужным, врубаешься? Потому что ты — и Михалыч — мне не указ.
С этими словами Яшка подошел к слегка растерянному Демиду, вытаскивая из кармана брюк сложенную пополам бумажку.
— Ознакомься, тут прилетел прогон по твоему сведению, теперь меня, а не тебя смотрящим по Ростову поставили, — сказал он, нацепив на лицо едкую улыбочку.
Демид взял лист, внимательно прочитал, и теперь уже он побледнел. Братва наша ближе к бригадиру подошла, чтобы тоже прогон прочитать.
— Говорил я тебе, что зря Михалыча держишься, он прошлым живет, без понимания, что страна за окном меняется. А ты меня не слушал, — Яшка Кривой похлопал совершенно ошарашенного Демида по плечу. — Вопросы?
Я не терял бдительность, и пока Яшка с Демидом перетирал, оглядывался. Старался держать все под контролем. Драка могла вспыхнуть в любую секунду, и малой кровью здесь не обойтись, больно серьезные вопросы оказались подняты. Поймал взгляд Карена и короткий кивок, который тому самому официанту предназначался.
Вот он, сигнал. Официант побежит братве маяковать, армяне нас всех мочить собрались, по ходу, наглухо… Я сделал несколько шагов, чтобы ближе к выходу оказаться и иметь возможность парнишку-официанта перехватить. Нет, ты у меня до выхода не дойдешь. Я сделал незаметный жест Зауру, не сводя глаз с посыльного-официанта, тот в ответ кивнул — понял все.
Яшка тем временем к Демиду подшагнул, зашипел на ухо.
— Окажется твой Михалыч на параше теперь, раскороновали его, у Ростова новые хозяева…
Договорить Кривой не успел — прилетела увесистая пощечина Демида. Он бил не кулаком, бил открытой ладонью, сознательно, чтобы унизить Яшку Кривого за гнилой базар.
Зная, что сопернику не останется ничего другого, кроме как реагировать жестко. аказать обидчика.
Понеслась!
Полетели столы, стулья, посуда… а я схватил намылившегося на выход официанта — иди сюда, козел!
Глава 12
Я схватил официанта за шкирку, впившись пальцами в воротник белой рубашки. Крепко так ухватил — рубашка затрещала по швам, верхние пуговицы оторвались, но вырваться у официанта не получилось. Бедолага, выпучив глаза, уставился на меня. Не ожидал явно, что его стопорнут, струхнул.
— А как же чаевые, брат? — я ухмыльнулся.
Надо отдать должное пацану, он не повёлся, отвечать на вопрос не стал и попытался меня ударить, выбросил боковой, метя в челюсть. Именно что попытался, удар-то у него был не поставленный и медленный. Я увидел, что он собрался бить, еще до того, как вылетел кулак. С легкостью уклонился, сблизился и, выбросив подсечку, взял его на бросок через бедро. Как выяснилось, группироваться пацан тоже не мог, потому, хлопая глазами, втемяшился в холодный пол макушкой.
Да как-то сразу обмяк.
Я не сторонник причинять боль людям, но этот подставной засранец явно заслужил. Да и вовремя он вырубился, за моей спиной началась настоящая вакханалия. Народ как с цепи сорвался, схлестнувшись стенка на стенку. Армян было больше, но кладбищенские оказались куда подготовленнее к подобным стычкам — бывшие спортсмены, на секундочку. Поэтому в тот момент, когда я отправил загорать официанта, несколько бандюков Карена уже отдыхали на полу в неестественных позах. Братки Демида Игоревича били акцентированными, поставленными ударами, без проблем находя головы противников. Пока я разбирался с официантом, Заур настиг Карена, который возомнил себя Баттербином и включил режим мельницы, делая ставку на немалые габариты. Заур, блестя черными глазами и не теряя всегдашней сосредоточенности, встал в стойку и, дождавшись, пока стопятидесятикилограммовая туша приблизится, выбросил хлесткую двойку, расстреляв Карена точными ударами в бороду. Выключить толстяка не вышло, но из режима мельницы он перешел в режим автопилота. Пилота пикирующего самолета. На заплетающихся ногах снес один из столов, а сам ударился куполом о каменн