Ясно.
Соперник предлагал «пофехтовать» ногами, и стоял он так сильно вцепившись в мешки, что один из них Ржавый прорвал, и теперь на пол высыпался песок. Я даже не слышал его шуршание, только видел противника.
А вот хрен тебе, золотая рыбка, вместо фехтования. По твоим правилам играть не будем. Когда Ржавый в очередной раз попытался меня поймать на встречном движении, я отбил его удар левой ногой, сбоку.
Хрясь! Правую разрядил под коленную чашечку его опорной ноги. Удар, которого Ржавый совершенно не ждал. Я вновь резко отступил, а Ржавый опустился на одно колено, выставляя перед собой руку.
Зал загудел — подавляющей части присутствующих не нравилось наблюдать за происходящим. Понятно почему — чьи-то бабки спускались в унитаз. Ставка на опытного бойца не срабатывала. Чемпиона ушатал обычный средневес, который до начала турнира был явным аутсайдером.
Вот он, шанс — финишировать местного чемпиона. Ржавый поник, по-хорошему следовало бы останавливать избиение. Я на секунду взглянул на лысого, стоявшего рядом с Марком у самого ринга. Их рожи были каменными — останавливать бой никто не собирался. Ваше право…
Я пошел на добивание, желая поставить точку в тяжелой схватке, когда Ржавый резко распрямил руку. То, что он бросил мне в лицо песок, я понял уже после того, как лишился обзора. Вместо того, чтобы обрушить на голову Ржавого добивающие удары, я рефлекторно схватился за глаза, изо всех сил пытаясь их открыть. При этом остановился всего в нескольких шагах от своего соперника, чем он воспользовался сразу же. Последовал первый тяжелый удар мне под дых.
Вот гандон!
Своим огромным кулачищем Ржавый заставил меня согнуться под девяносто градусов. Понимая, что за этим последуют новые удары, я бросился в клинч, повисая на сопернике. Мы по инерции упали на мешки, проваливаясь за пределы ринга. Я, вцепившись в Ржавого одной рукой, второй всё ещё пытался прочистить глаза. Мелькнула мысль, что бой должны остановить, что нас поднимут и вернут на ринг, который мы снова разнесли к чертям. Но секунды таяли, а в происходящее никто не вмешивался.
Ржавый, как огня боясь моей борьбы, рывком поднялся на ноги, отталкивая меня обратно на мешки. Одного моего веса, чтобы провалить «канаты», не хватило, поэтому я въехал в мешки спиной, продолжая протирать глаза и пытаясь вернуть себе контроль над обзором. Выходило дрянно — сухой мелкий песок забился под веки и резал глаза. Я видел смутно, попытался — по сути, вслепую, как котенок — сместиться с угла атаки и одновременно нанес предупреждающий удар, чтобы отогнать Ржавого от себя. Вроде получилось, но повезло, что я поднял руки — через мгновение в блок влетел следующий тяжелый удар, сбивший меня с ног. Меня отбросило на братву, прямо в толпу.
— Дерись!
— Выталкивай его!
Послышались голоса с разных сторон. Я, щурясь, увидел, что у одного из братков в руках стакан. Не бокал, не стопка, а именно стакан с чистой, прозрачной… ВОДОЙ? Не долго думая, я выхватил стакан из его рук. Алкоголем не пахло, но я и не принюхивался, а тут же плеснул жидкость себе в лицо. Оставалось надеяться, что дело не в разбитом носе, что я все еще чувствую запахи и это вода, а не алкоголь. Если в глаза попадет спирт, мне вообще хана.
Повезло. Вода, бл*ть!
Я судорожно принялся растирать лицо, стараясь быстро избавиться от песка. И в этот момент меня грубо пнули в спину — вытолкнули обратно.
— Пош-ш-шел!
Хотелось рубануть обидчика, но времени нет. И силы экономить надо.
По инерции я пробежал несколько метров и вновь оказался напротив Ржавого. Хвала богам! Зрение улучшилось после промывки! Следовало со всем этим кончать. Соперник, решив, что вернул себе инициативу, перешел в наступление, снова предлагая мне рубку.
Я видел его удар и поднырнул под руку, в ответ выбрасывая удар в живот. Ржавого тряхнуло, а поднимаясь, я врезал головой ему в челюсть. Н-на! Теперь уже его отбросило на братву, прямо к столам братков. Ржавый рухнул на руки своей братвы. Саня Вариант, сидевший за столом с выпученными глазами, зарычал:
— Уничтожь его!
Ржавый оттолкнул своих соратников.
— Пошли на х*й! — заревел он.
Покачиваясь, Ржавый выпрямился и схватил стул, которым от злости кинул в меня. Я увернулся, а когда соперник раненым быком двинулся мне навстречу, я из последних сил выбросил вертушку. Пятка тяжело врезалась в висок соперника. Ржавый рухнул, как срубленный дуб, распластавшись по полу и раскинув в стороны руки.
В зале мигом воцарилась тишина. Я всё ещё стоял — и видел вытянувшиеся лица Марка, того лысого и Сани Варианта. Сказать, что они были ошарашены — ничего не сказать.
А потом с моего стола раздались радостные вопли. Братки вскакивали со своих мест, чтобы броситься ко мне, поздравить с тяжелой, зубами вырванной победой. Я, совершенно обессиленный, улыбался, понимая, что все кончено. Захотелось опуститься на пол и, как Ржавый, лечь, раскинуть руки. Но сделать этого мне не дали. Братва схватила меня и как чертову рок-звезду начала подкидывать в воздух прямо посреди зала. Они орали и свистели.
— Да вы что творите, совсем с ума сошли, он же после боя! — Степаныч начал распихивать братков. — Отставить, мать вашу так!
Однако праздновать победу нам не дали. В зале ресторана резко погас свет.
— Э! Свет включите!
— Что за дела!
Послышались возмущенные возгласы с разных сторон. У меня же внутри что-то сжалось. Кольнуло в груди, когда я понял, что происходит на самом деле. Всё понятно, вполне — москвичи не могли позволить, чтобы все завершилось именно так. И в следующий миг возгласы недовольных прервались грохотом выстрелов.
Твою мать!
Глава 14
— Ай, сука!
— Какого х*ра!
Темнота полнейшая. Народ, естественно, начал волноваться. Причем с обеих сторон — я слышал голоса братков по разные стороны баррикад. А значит, никто не понял, что происходит, ни кладбищенские, ни москвичи. По крайней мере, возмущался народ весьма правдоподобно, такое не подделаешь. Началась толкотня, как если бы свет вырубили на концерте «Металлики» в Лужниках.
Рядом грохотали сметаемые столы, трещали стулья — наверное, парочку разбили об чьи-то головы. Я с трудом устоял на ногах, чувствуя, как несколько раз мне под ребра сунули локти. Кто настырно лез мимо к выходу. Чтобы удержаться, пришлось цепляться за первое попавшееся — чьи-то рубашки, футболки и свитера.
Выстрелы еще больше обострили ситуацию. Никто не понимал, кто устроил пальбу. Прозвучало несколько глухих «бух», от каждого из них у меня неприятно сжималось в груди. В начавшейся суматохе пришло отчетливое понимание, что выстрелы звучат не просто так. Это однозначно была не бесцельная пальба. Вот эти «бабах» звучали с одинаковым интервалом. А огоньки от выстрелов видны были с той стороны, где сидели кладбищенские. То, что происходит что-то нехорошее (хотя что хорошего может быть, в принципе, в стрельбе), я почувствовал интуитивно. И, недолго думая, начал прокладывать себе дорогу туда, откуда бахало.
Церемониться не пришлось — я так же активно работал локтями, прокладывая себе путь. Выбирать и задумываться было некогда. Зато, когда вспыхнуло в очередной раз, я приблизился к стрелявшему. Зрение потихоньку приспособилось к темноте, и я увидел размытый силуэт… официанта. Блин, это однозначно был один из официантов. Он держал на вытянутых руках два ствола и методично, как в тире расстреливал мишени. Дула стволов смотрели на тот стол, где сидели кладбищенские. Выпущено было как минимум по половине магазинов. Правда, палил парень явно хаотично, потому что сам ни хрена не видел. Я быстро смекнул, что действовал киллер не один. Иначе ему бы ни за что не оказаться рядом со столом кладбищенских так быстро, едва погас свет — за считанные секунды. Как и не взять на мушку Михалыча по такой тьме. Нет, это не одиночная работа — заказ исполняла команда, как минимум, из двух человек.
— Су-у-ука! — послышались возмущенные голоса кладбищенских, когда пришло первое понимание происходящего. — Михалыча мочат, братва!
У меня кольнуло в груди. Кто-то решил устранить ростовского вора, чтобы обезглавить группировку кладбищенских. Кто? Москвичи? Или Карен и Яшка… я оборвал мысли, понимая, что все разборки будут потом. Сейчас следовало обезвредить киллера. Я видел, как он, закончив хаотичную стрельбу, опустил пистолеты и уже хотел двинуться к столу, чтобы сделать контрольный выстрел. Но далеко уйти у него не получилось. Я сблизился с киллером и ударом ноги в локоть выбил у него пистолет. Даже в темноте я заметил, что глаза у него полезли на лоб, он начал было поднимать второй ствол, но я атаковал на опережение — с максимально короткой дистанции. Как молодой бычок, боднул эту сволочь головой. Получай, козел! Киллер попятился, схватился за нос, роняя второй пистолет, а я бросился на добивание. Но еще один бой выдержать я не мог, а тут какой-то шифоньер, не понять, из какой группировки, перегородил мне дорогу. Не специально, просто потому что едва не обделавшись от прозвучавших выстрелов, не мог найти себе места.
На х*р с пляжу — я грубо оттолкнул братка, но, устранив препятствие вдруг понял, что киллер исчез. Растворился! Вокруг продолжалась толчея, но официанта нигде не было. Возле стола кладбищенских слышались обеспокоенные голоса братков.
— Свет включай, идиот!
— Что ты встал!
И через несколько секунд замигали лампы освещения банкетного зала. Яркий раздражающий свет начал разливаться по помещению, после темноты он резал глаза. Я невольно поднял руку, чтобы хоть как-то укрыться от света с помощью ладони. И одновременно увидел, как киллер прошмыгнул в двери, пытаясь скрыться. Я хотел дернуться, последовать за ним, но сил бежать после изматывающего боя уже не было. Мне было не догнать того, кто скрывался под личиной официанта.
Ясно было одно — кто-то заранее всё подготовил. Вот такой вот красочный финал соревнований.
Под ложечкой неприятно засосало. Единственным человеком, который мог знать о том, что Михалыч посетит финал сегодняшнего турнира, был Демид. Однако самое последнее дело — вешать клейма на людей, не имея доказательств. Я выбросил